Ее губы потянулись ко мне, обжигая лицо явственно различимым алкогольным дурманом, так тесно смешанным с невидимым духом похотливого возбуждения сучки и вызывающим ароматом её парфюма. Мне так хотелось прикоснуться к ней, целовать эти нежные губы, впиться в них сильно и жадно, затянуть Катю в омут моего помешательства. Плевать на всё, на безумную, бесконечно длинную ночь, на почти допитую бутылку коньяка, на то, что этот ее порыв это всего лишь дурь. Я ведь люблю ее, всегда любила, всегда хотела… но только не так — я с силой оттолкнула подругу.

— Дура, ты чего тут устроила, — гаркнула грубо я

— Настя, — тянула с хмельной усмешкой она, — ну ты чего? Ты же хочешь. Чего нам этого козла обсуждать, давай лучше трахни меня, хочу, чтобы ты была моей первой женщиной.

— кнопка, давай спать ложиться, — устало вздохнула я, собирая со стола перепачканные помадой рюмки, — я тебе постелю на софе.

— сучка ты, подруга, — опала девушка, растеряв последние силы в борьбе с хмелем, — всяких блядей облизываешь, а своей лучшей и распрекраснейшей.., можно сказать сестре, вот так.

— именно поэтому вот так, — быстро чмокнула я ее в губы, словно маленького ребенка.

Я сидела на корточках перед ней, и мои руки лежали на ее теплых упругих бедрах, нагло выставившихся из-под задравшегося чехла юбки. Каково это ощущать желанное молодое тело, знать, что можешь насладиться им прямо сейчас, раздвинуть ее бесстыжие ножки и прильнуть к сочному бутону, который так предательски распространял запах самки, гладить бархатистую кожу, сжимать ладошками налитые холмики грудей, слышать ее сбивчивое дыхание, прерываемое жадным шепотом страстных слов, при этом понимать, что ничего этого ты не можешь себе позволить. Ну, ничего себе так занятие. Она всегда была моим испытанием, всегда, но этой ночью, это была пытка тысячи порезов.

Катя никогда не была лесбиянкой, она даже не была такой как я, не было у нее подобного интереса к своему полу. Мой гей радар в данном случае сбоя не дал. Ей нравилось общение с женщинами, просто потому, что это женщины, с ними проще, комфортнее и понятнее, они знают твои проблемы, да тысяча есть причин для обычной бабской дружбы, но секс здесь не причем. Даже в самые угарные моменты нашего студенческого разгула и поиска новых ощущений в жизни и в постели, Катя никогда, хоть бы из простого интереса, не проявляла стремления к экспериментам с подругами.

Вообще по розовой части в нашей компании всегда была я, так что место экстравагантной бишки уже было занято, что, впрочем, не очень огорчало Катю, которая с трудом отбивалась от толпы штурмующих ее мужиков, время от времени спуская в унитаз фотографии очередного не состоявшегося «того самого единственного».

Меня она всегда, с первого нашего дня знакомства, возбуждала, но обменять лучшую подругу на очередную любовницу я не собиралась, так что со временем привыкла не обращать внимания на, то как она в моем присутствии меняет трусики, собираясь на свидание.

Мы были и без того близкими людьми, а годы сделали нашу связь еще прочнее. Впрочем, как бывает всегда в жизни только до поры до времени.
• • •
Я не мог перестать смотреть на это божественное тело. Какая жопа, да именно жопа. Великолепная, сочная, идеально правильной формы, разделенная по средине глубокой манящей трещиной. Затянутая в леггинсы, так нескромно очерчивающие все её изгибы, она не позволяла оторвать от себя взгляд. Если бы бог существовал, я бы каждый день воздавал ему молитву за то, что он создал женскую жопу, вот такую как у этой молоденькой сучки. Разве может быть что-то более совершенное, более безупречное, более законченное и более привлекательное, какая эстетика, какая сила красоты.

Девушка была вся великолепна. И напряженные в каждом шаге икры правильной толщины, и эталонный изгиб талии, и нежные руки, ритмично взмахивающие в такт движению, и этот тугой, перехваченный простой резинкой хвостик соломенных волос, раскачивающийся из стороны в сторону словно метроном. У нее было совсем не детское лицо, скорее оно выдавало созревшую спелую девку, без какого-либо следа возрастных изменений, с ровной, будто тонированной структурой кожи.

Время от времени она слегка оборачивалась, мелькая, словно выверенной улыбкой тонких губ, и поправляла одинокий кудрявый локон, непокорно выбивающийся, несмотря на все старания, из прически. Она, несомненно, была красива, сложно быть некрасивой в двадцать пять, это уж надо постараться, но эта жопа делала всю девичью фигуру просто восхитительной. Было реально сложно удержаться и не шлепнуть по аппетитным подпрыгивающим на беговой дорожке половинкам ягодиц.

Успокойся, сказал я сам себе, она моложе тебя лет на пять, а ее кроссовки найк, такие же стояли в спорт-мастере за десятку, эта птица не твоего полета. Молодая, красивая, дерзкая, что было сложно не приметить по ее наглому и оценивающему взгляду, к тому же при деньгах — тебе ведь просто нечего ей предложить. Интересно она чья-то содержанка или амбициозная карьеристка.

Мне стало как-то неловко за эти мои мысли. Какая собственно разница, просто наслаждайся великолепным зрелищем, к чему эти глупые пересуды человека, которого ты всего пару раз видел в зале. Я отошел в сторону и со злобой принялся дергать канат на вертикальном блоке, стараясь отвлечь себя работой трицепса от фантазий насчет незнакомки. У меня был суперсет, так что после дюжины рывков я схватил рукоятку и принялся долбить бицепс.

— А можно спросить, вот это второе упражнение оно на какую группу, — услышал я мурлычущий голосок неподалеку.

Она стояла рядом, всего в паре метров от меня, и вытирала, вспотевшее от длительной пробежки, лицо маленьким полотенцем. Её взгляд бесцеремонно скользил по моему телу, расставляя, по-видимому, в уме какие-то оценки. Значит она все-таки не тп, у тех критериев совсем мало, значит просто сука, это с одной стороны хуже, но с другой куда как интереснее.

— С вашим великолепным телом, странно слышать, что вы не знаете этого упражнения, — ухмыльнулся я, — по моим наблюдениям вы не пропускаете ни одной тренировки.

— А вы за мной наблюдаете? — улыбнулась она, — вы случаем не вуайерист?

— Забавно, — отгрызнулся я, впрочем, скорее в том же игривом тоне, — я думал, вы занимаетесь фитнесом как раз для того, чтобы мужики больше обращали на вас внимания. А вас я просто часто вижу в зале, с вашей подругой. Ее кстати чего-то сегодня не видно.

— Кирилл, вам так хотелось бы ее увидеть? — прыснула девушка.

— Просто рисую в своей голове картинки как вы с ней ласкаете друг дружку, когда зависаете на стойке, — ответил я немного язвленный, — а вы знаете мое имя?

— Я все знаю, я очень умная просто, — нимало не смутившись моему ответу, произнесла она, — какой-то дешевый порно фильм у вас получается, я думала вы куда более креативный. Только тут вынуждена расстроить, я и в самом деле могу зажечь с другой девушкой, а вот Катя, она только мужиками интересуется, так что…

— Не очень ты похожа на лесбиянку, — подколол я, — а что не страшно вот так открыто заявлять о своих предпочтениях в сексе, мы вроде всей страной с геями боремся.

— Я просто могу себе позволить не скрывать своих вкусов, — хмыкнула она, — в отличие от тебя. На каждой тренировке любуешься моей задницей, а так и не решился подойди познакомиться.

— Ну, теперь я понимаю, что меня останавливало, — ответил я, в смущении от этого разговора еще усерднее дергая несчастное железо, которое с грохотом, от такого грубого обращения, отбивало бесконечные повторения.

— Такой здоровый и такой боязливый как котенок, — засмеялась она белоснежной улыбкой, подойдя вплотную ко мне, — может, выпьем по чашке БЦАшки после того как отцепим тебя от этого бедного блока. Меня Настя зовут кстати.

— Я знаю, слышал, как тебя подруга называет, — еще сильнее краснея совсем не от усилий на тренажере, произнес я, — тут есть напротив приличная пиццерия.

— О да, я как раз потратила пятьсот калорий, надо закинуться мучным, — хохотала она, — чай там хоть есть зеленый?

— Не знаю, наверное, есть, — тупил я, — можем пойти в другое место.

Несмотря на то, что вел себя как умственно отсталый, я трахнул ее в тот же вечер и пусть все было не на высоте, но, как мне показалось, нам обоим это понравилось.
• • •
Он открыл входную дверь и не успели мы еще зайти внутрь, как я набросилась на него. В темноте, приподнявшись на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ, я пыталась отыскать жаркое дыхание. Мне так хотелось его, хотелось этих сильных рук, этих чувственных губ, хотелось его немного неуклюжих объятий и глупых нежных слов, хотелось почувствовать твердость его члена, столь отчетливо прорывающегося через материю штанов.

Я скользнула рукой вниз и, резко потянув непослушную молнию, освободила его могучий ствол, выпрыгнувший в нетерпении на свободу. Моя ладошка обхватила великолепное орудие у самого основания, чувствуя, как под кожей, трепетно бьется пульс возбуждения, передавая и мне эту дикую животную силу настоящего зверя. В сравнении с общими габаритами моего ухажера его член не выглядел таким уж огромным, но я прекрасно понимала, что уж если моя ладошка не может полностью охватить этот изумительный отросток, в нем должно быть добрые девятнадцать сантиметров длины.

В тот момент мне хотелось только одного: поскорее запустить этот твердый горячий ствол себе в рот, почувствовать на языке нежную гладкую плоть его головки, втягивать его в себя целиком, ощущая, как сладостное блаженство моих ласк, словно нестерпимая пытка сотрясает любовника. Я опустилась на колени и коснулась кончиком языка текущее преякулятом отверстие уретры, но Кирилл остановил меня — включи свет, я хочу видеть твои глаза, когда ты будешь делать миньет.

Я встала, потянулась к выключателю и только тут заметила, что мы так и не закрыли входную дверь. Что же это такое со мной, что я так возбудилась, почему этот мужчина вызывает столько желания, какой-то дикой и животной похоти. Может я просто забыла, как это делать с мужиками, может, оно всегда так было.

Решив все же соблюсти хоть какие-то приличия, я потащила своего кавалера в спальню, на ходу стягивая с себя одежду, которая как назло путалась во всевозможных застежках и пуговицах, неизвестно откуда взявшихся в таких количествах. Он притянул меня к себе, и его нежные губы сомкнулись на моих губах. Я не думала сдерживать себя и отдалась этой страсти целиком, наши языки соединились в совсем неподобающем для случайного разового секса откровенном поцелуе.

Пока крепкие руки Кирилла избавлялись от остатков моей одежды, попутно изучая доставшийся им трофей моего тела, я утонула в блаженстве нашего сочного хмельного поцелуя. Я потеряла всякий контроль над ситуацией, погружаясь все больше и больше в бездонный океан желания, ведомая моим любовником.

Он опустил меня на колени и бесцеремонно сунул мне под нос свой набухший инструмент — продолжай, соси его, — просто буркнул он. Я аккуратно обхватила раскрытыми губами блестящую головку, выставившуюся из-под крайней плоти, стараясь приспособиться к этому новому для меня инструменту, робко настраиваясь на предстоящую игру. Но Кирилл с силой подался вперед, придержав мой затылок, чтобы я не отклонилась назад, и его ствол тут же наполовину вошел в мой распахнутый и совершенно неготовый к такому обращению рот, упершись прямо в горло.

Рвотный рефлекс сотрясал все мое тело, на глаза упала пелена слез, я задыхалась, не в силах освободиться от воткнувшегося в меня стержня, а он и не думал останавливаться, все глубже и глубже погружаясь в меня, сломив несмелое сопротивление, пока, наконец, я не заглотила его целиком. Такого со мной еще не было никогда. В тот момент я, конечно, не думала о том, что впервые смогла запустить мужской член так глубоко себе в глотку, но я прекрасно ощущала каждый сантиметр скользкой плоти, перекрывший мне возможность вздохнуть.

Ладони мужчины крепко держали мою голову, так что я не могла пошевелиться, не то чтобы освободиться от этого насилия, готовая потерять сознание. Он мне потом сказал, что делал так только ради моей безопасности, потому что мог реально повредить мне гортань, хотя мне кажется, ему просто нравилось чувствовать мою беспомощность и наслаждаться этой грубой властью надо мной. Не скажу, что мне не нравилось быть полностью раздавленной и подчиненной этой мужской силе, наконец-то быть покоренной настоящим охотником.

Через целую вечность, хотя, скорее всего, прошло лишь пару секунд, когда я уже совсем потеряла ощущение реальности, мой любовник начал плавно вытаскивать свое вздыбленное копье назад. Я тяжело дышала, стараясь подавить рвоту, в ушах все звенело, а я как безумная уставилась на угрожающе торчащий передо мной член, за которым тянулись липкие густые нити слюны. Впрочем, мое облегчение было недолгим потому что, не дав мне прийти в себя, Кирилл снова с разгона заткнул мне глотку огромным стволом, издав при этом победоносный звериный рык.

Мне казалось, что я чувствую пульсацию вен на его великолепном члене, столь властно насилующем мой рот. Ко мне словно перетекало его возбуждение и его блаженство, которое он получал от соприкосновения со слизкой поверхностью горла, его неуемная похоть. Я хотела, чтобы это не заканчивалось никогда, чтобы его сильные руки крепко держали мою голову, натягивая ее на вздыбленный кол, который был и орудием пыток, и самым желанным объектом.

Мои ладони крепко обхватили его ягодицы, помогая размеренному движению его таза, а он трахал мой рот снова и снова, не обращая никакого внимания на мои всхлипывания, слезы, рвотный кашель и растекшиеся по всему подбородку и шее потоки слюней, пока наконец, я не почувствовала легкий тремор во всем его теле. Дыхание моего любовника стало прерывистым, тело покрылось легкой испариной, растекшейся по комнате густым запахом разгоряченного мужского тела, глаза закатились, и он был готов вот-вот взорваться натужной струей семени прямо мне в пищевод.

Несмотря на мое полуобморочное состояние, я отчетливо почувствовала приближение его кульминации, однако предпринять ничего в такой ситуации не могла, с некоторым опасением приготавливая себя к тому, что мне придется глотать этот обильный поток незапланированного протеина, который через секунду польется из толстого шланга, вставленного мне чуть не в сам желудок.

К счастью в планы Кирилла такой быстрый финал не входил, и он резко выдернул свой инструмент, стараясь сбить накатывающую волну наслаждения и отдышаться. Я воспользовалась моментом и, сама чуть успокоив свое дыхание, принялась стягивать с себя последние остатки одежды. Избавившись от всего, в том числе от трусиков я прыгнула на кровать, стараясь придать своему обнаженному телу театрально соблазнительную позу.

Лежа на спине, я широко раздвинула ноги и предоставила любовнику возможность насладиться видом моей малышки, совершенно не стесняясь своей неприкрытой наготы. Я видела, как глаза мужчины жадно осматривают предстоящее поле боя, а его орудие, блестящее от слюны, словно начищенный артиллерийский ствол, готовится ворваться в мое полураскрытое сочное лоно.

Кирилл впопыхах натянул презерватив и тут же набросился на меня. Его горячие поцелуи покрыли все мое тело, выжигая раскаленным металлом снопы иск наслаждения, а руки бесцеремонно сновали от одной запретной точки к другой, сначала нежно поглаживали бедро, потом с силой сжимали ладонями упругие ягодицы, чтобы тут же перенестись на холмики грудей или пощекотать, будто легкий ветерок мой плоский живот, пока наконец не успокоились, разместившись в расщелине между небольшими валиками половых губ.

Я так завелась от наших забав, от его тягучего мужского запаха, от быстрого шепота нежных губ, ласкающих, дрожащую в желании похоти, кожу, что моя киска буквально взмокла, сочась непрерывным потоком слизкого нектара, который прямо чавкал под его искусными сноровистыми пальцами. Благодаря обилию сока, подготавливавшего место для неизбежного вторжения затвердевшей мужской плоти, его пальцы с легкостью скользили между раскрасневшимися обрывами моей щелки, пробегая без препятствий от самого основания до задубевшего бугорка клитора и обратно.

Он почти не касался самого чувствительного моего окончания, прекрасно зная, что я не в силах сейчас вытерпеть усиленного напора и моя бедная плоть, словно электрическим разрядом отвечает на каждую даже самую легкую зацепку. «Войди же в меня», — рычала я, готовая взорваться от нетерпения движений его члена внутри моего лона.

Гладкая головка, упакованная в желтоватый латекс, уперлась между створок влагалища, без труда приоткрыв их, и замерла на секунду, будто приготавливаясь к решительному рывку. Через секунду этот обернутый в защитную оболочку поршень целиком погрузился в темную пещеру нестерпимого удовольствия, войдя в хлюпающее влагалище по самое поросшее густыми кучеряшками волос основание.

Чувство наполненности моего сосуда идеально подходящим для него предметом охватило меня блаженной негой, перенося на облака нирваны, пока молох разбухшего похотью мужского члена набирал обороты, всё ускоряя ритм своей безжалостной долбежки. Всю бесконечную галактику и еще пару прилегающих к ней безжизненных громадин звездных туманностей захлестнули наши неумолчные стоны, сопения, шлепки друг о друга напряженных тел, грязные матерные ругательства и едкий аромат моей пизды, перебиваемым удушающим запахом пота.

Я кончила всего через пару минут, до крови вонзив в сильные руки Кирилла свои коготки и рыча как раненая волчица, от растекающегося по телу непереносимого наслаждения. Впрочем, мой любовник словно и не заметил этого, он закинул мои ноги себе на плечи, так что яростно шурующий ствол смог войти в меня еще глубже и продолжил свою работу, не прерываясь ни на секунду. Честно говоря, не помню, сколько раз я кончила в тот вечер, но в себя я пришла только, когда с совершенно глупой улыбкой уставилась на Кирилла, стягивающего презерватив с еще абсолютно не потерявшего эрогированную форму члена.

Все тело ныло от приятной усталости, и я едва удерживала открытыми веки, с трудом борясь с неуемным желанием заснуть. Так я не выматывалась даже после сороковки на велотренажере.

Он плюхнулся рядом, нежно целуя в губы, и его большие руки сгребли меня в охапку.

— Ты даже не кончил, — прошептала я

— Ну и что, — ответил он, рассматривая с какой-то неподдельной теплотой веснушки на моем лице, — мне было очень хорошо, мне и сейчас очень хорошо.

— Хочешь кончить мне в рот, — приподнялась на локте я, — хочу, чтобы тебе было также хорошо, как мне сейчас. Я все сделаю.

— Дурашка, ты даже представить не можешь, как я сейчас счастлив, — улыбнулся Кирилл.

— Хуже тебе от этого точно не будет… обещаю не выплевывать, — произнесла я, опуская лицо к его паху.
• • •
Я совершенно не рассчитывал на то, что наши отношения продолжатся, резонно полагая, что следующий раз, увидев меня в зале, Настя даже не поздоровается. В конце концов, это было лишь легкое развлечение, то, как все быстро произошло, само говорило за себя. В подтверждение моих рассуждений она не пришла в следующую среду на тренировку, как мне казалось из-за стыда за нашу легкомысленную интрижку.

Однако я ошибался и в тот же вечер, ответив на звонок с незнакомого номера, я услышал Настин голос.

— Привет, не скучал без меня сегодня в зале?

— Откуда у тебя мой номер? — опешил я

— Вежливые люди сначала здороваются, а потом задают вопросы, — засмеялась она, — у меня папа в ФСБ работает, вот попросила его пробить номерок. Теперь все про тебя знаю, не только номер.

— эээ, — затупил я опять.

— Выдыхай бобер, — уже совсем расхохоталась она, — я просто посмотрела твой телефон, пока ты спал.

— Это не хорошо, лазить по чужим вещам, — возмутился я

— Не переживай, сообщения от твоих поклонниц я не читала, — не унималась девушка, — я просто не могла отпустить тебя вот так. Вдруг бы ты не появился в зале, ты же такой пугливый.

— Ну да, как ты сегодня, — хмыкнул я

— У меня просто завал на работе, вот и не получилось прийти, а от тебя я не прячусь, наоборот хочу увидеть.

— Я не против, а когда?

— Завтра вечером, на Стачки знаешь, есть местечко Сан Тропе

— Знаю, конечно, только вот по таким заведениям не часто хожу, слишком уж гламурно.

— Ну, давай, попроще что-нибудь, я не возражаю, — смутилась она, — Просто в этом ресторане кухня нормальная, там часто бываю с подругами.

— Я так и понял. В Сан Тропе так в Сан Тропе. За тобой заехать?

— Да, только на такси, — пропела Настя, — мне хотелось вина выпить.

— А как же ЗОЖ, но, впрочем, как скажешь, — ответил я, в уме просчитывая, во сколько же мне обойдется это свидание, хоть бы в десятку уложиться.

— Кирилл, — понизив голос, произнесла она

— Да

— Мне было очень хорошо той ночью, — выпалила она, — до завтра.

Конечно, ни в какую десятку я не уложился, но после проведенного с ней вечера я вообще не думал о каких-то там тратах. Стоило мне только увидеть ее с аккуратно выверенным макияжем, подходящую на высоченных каблучках к машине, я понял, что никакой легкой интрижки у нас не получится.

Весь вечер пролетел как один миг — она хохотала над моими откровенно глупыми шутками, а я словно украдкой держал ее за руку, боясь, что стоит мне моргнуть и это великолепное создание окажется растворившимся в воздухе миражом. Она красива, маняще красива, очаровательна, умна, без занудства и при том открыта и доверчива словно маленький ребенок, также может сказать какую-нибудь правду прямо в лоб, а потом надувать губки, если не получает своего. Такие женщины привлекают не своими даже внешними данными, хотя, что тут говорить Настя в превосходной форме, такие женщины влекут чем-то другим, чем-то душевным. Разве мог я не полюбить ее.

Единственное, что смущало, то почему она выбрала именно меня. Она и вправду уже давно не интересовалась мужчинами, потому что «они ей наскучили», встречалась с несколькими женщинами в свободном формате, но больше внимания уделяла свой карьере в банке, чем поискам второй половины. Зачем же было возвращаться к уже пройденному этапу — она просто уклонилась от ответа, а может и сама не понимала к чему связалась со мной.

Мы встречались каждый вечер, но только тогда, когда было удобно ей, из-за чего я вынужден был постоянно перекраивать свое расписание, и получил пару неодобрительных высказываний со стороны начальства за то, что уходил раньше положенного. Как обычно бывает в начале романа, у нас было много секса, даже очень много, мы попробовали все, что только могли выдумать, но ещё больше у нас было нежности и душевной теплоты. Я не мог налюбоваться моей Настей, не мог надышаться ее нежным персиковым ароматом, не мог насытиться ее гладкой кожей, соломенными кудряшками, непослушно выбивающимся из прически во время секса, крепкими бедрами и идеальными половинками грудей с такими манящими медовыми розовыми сосочками, сжавшимися твердыми камушками от моих прикосновений.

После утомительного марафона любовных ласк, я валился на кровать рядом с ней и наслаждался тем, что она рядом, ощущая в голове жесткий стук одной лишь мысли, что я люблю эту девушку. А потом появилась Катя.

Я и раньше видел ее в зале вместе с Настей, они были подружками не разлей вода, постоянно щебеча о чем-то друг с дружкой возле тренажеров и не обращая внимания ни на кого другого. На мое счастье в вечер нашего знакомства с моей любимой блондиночкой, Катя была в какой-то командировке и возможно только благодаря этому мне представилась такая потрясающая возможность заполучить мою богиню в свое распоряжение.

Однако уже на следующий раз Настя познакомила меня со своей наперсницей, представив ее как единственную подругу детства и очень близкого человека. Они чем-то походили друг на друга, но в тоже время оставались такими разными. Катя была также прекрасно сложена и ее, отшлифованное упорными тренировками, тело выглядело не менее аппетитно, маня плавными изгибами талии и массивными бедрами, раздавшимися от глубокого приседа, столь обожаемого всеми серьезными посетительницами залов. Длинные русые волосы всегда были уложены в подходящую случаю прическу, а милое круглое личико даже при самой интенсивной тренировке не теряло четких линий нарисованного макияжа, сохраняя образ ледяной принцессы.

Только вот в ней было куда меньше сучности и дерзости чем в моей любимой, она немного стеснялась во время разговора со мной, будто бы робко бросая на собеседника взгляд своими бездонными голубыми глазищами, и так по-детски открыто улыбалась, постоянно поправляя длинную прядь волос. Ее звонкий голос, с едва уловимой хрипотцой, погрузил меня в сладостный туман простого желания, так что я совершенно беззастенчиво пялился на соблазнительную ложбинку между ровных чашечек грудей, наслаждаясь прекрасным видом. Сложно было не завестись, когда перед тобой такая естественная и чистая девичья красота.

Настя не могла прожить без своей подруги и дня, они постоянно переписывались, бог знает о каких новостях, учитывая, что чуть ли непрерывно были вместе, звонили друг другу перед сном, ехали во время короткого обеда за десяток кварталов, чтобы просто похрустеть неизвестным мне витаминным салатом и вообще всем этим своим общением вызывали у меня дикую ревность. Как-то раз, когда мы валялись с моей любовницей после очередного сексуального забега, я прямо спросил ее насчет связи с Катей.

«Что за глупости, она мне как сестра, никогда у нас не было… ну ты понимаешь, да такого просто не может быть», — выпалила Настя, а потом, помолчав секунду добавила, опуская глаза, — «ты прав, я очень хочу ее… но она любит только мальчиков, а я люблю тебя, моя колючка. С бабами я покончила».

Такое объяснение не очень успокоило меня. Хотя я не хотел показаться одним из тех ворчунов, которые требует, чтобы женщина полностью лишилась своей прежней личной жизни, только потому что теперь в ее жизни есть я, но эти их разговорчики, совместные обеды и обнимашки при встрече все отчетливее выводили меня из себя, пожирая язвой ревности.

Как назло, Кате именно теперь приспичило расстаться со своим бойфрендом, и Настя принялась утешать ее горькие слезы, проводя с ней, как мне казалось, больше времени чем со мной. В конце концов, она вообще потащила подругу вместе с нами на выходные в загородный дом, потому что, видите ли, не может бросить бедняжку одну в сером и скучном городе с такой раной на сердце. «Конечно, пусть едет, у нас двухместный домик», — сжимая в злобе и едва сдерживаемой ярости зубы, прошипел я в ответ.
• • •
Господи, какая же я дура, — твердила я себе всю дорогу, — что за херню делаю, зачем поехала с ними?! Во мне все сжималось едкой тоской, я ненавидела себя, но ничего не могла с собой поделать. Просто быть с ним рядом, слушать его голос, иногда украдкой чувствовать прикосновение его нежных рук, когда он передает мне дорожную сумку. Какие же это руки.

Я мучаю себя каждую минуту, когда вижу их вместе, наблюдаю их нескромные поцелуи, объятия, его нежность к Насте. Как же мне хочется, чтобы его божественные руки обнимали меня, жадно ласкали мое тело, прижимая к крепкой груди, чтобы его губы шептали мое, а не ее имя. Она моя лучшая подруга, самый близкий мне человек, но его я тоже люблю. Ну почему я не осталась в городе, быть с ними наедине это невыносимо.

Мое лицо горело непрерываемым жаром, то ли стыда, то ли ревности, то ли просто плотского желания. Голова кружилась, и в горле все пересохло, я совершенно не замечала проносящиеся за окном пасторальные картины. Лишь только мы оказались на месте, я завалилась в кровать, сославшись на дурное самочувствие, и вправду едва стоя на ногах от странной усталости.

Настя с сестринской нежностью поцеловала меня и, накрывая одеялом, прошептала мне на ухо: «все хорошо, кнопка, не думай просто о нем. Мы прогуляемся по берегу, если что звони». Она ведь думает, что мои мысли о случившемся разрыве со Стасом, а я грежу лишь одним ее мужчиной. Чтобы она сказала, если бы только знала, что я рассталась, потому что просто не могу выносить прикосновений кого-то кроме Кирилла, не могу быть с кем-то кроме него, потому что надеюсь, что однажды его великолепные руки овладеют моим безвольным телом… какая же я гадина.

Я проснулась, когда за окном не было даже легких отблесков пламени заката, комната вся погрузилась в густую вязкую темноту, слившую все предметы обстановки в одно неразличимое мутное пятно. Сон подействовал на меня оживляюще, и я даже почувствовала какое-то облегчение от всех своих мыслей и переживаний. Тело приятно нежилось в податливой пушистости постели, так что подниматься совершенно не было желания, но тесные путы одежды назойливо мешали предаться полностью этой ласке мягкой перины.

Усевшись на краю матраса, я ощупала себя — оказывается, я так и завалилась спать в джинсах и майке. Не удивительно, что все суставы затекли. Я резво стянула с себя одежду, приятно удивившись, как возбуждающе действуют прикосновения моих собственных пальцев к, съежившейся от ночной прохлады бесчисленными пупырышками, загорелой коже. Захотелось поскорее прыгнуть назад в согревающее тепло под одеяло и замурлыкать в блаженном экстазе. Я избавилась от всего, оставив на себе лишь узкую полоску стрингов, и тут же нырнула назад в постель.

Истома сладко прокатилась по телу, наполняя не только ощущением радости, но и отчетливо узнаваемым сексуальным возбуждением. Это загородный воздух что ли пробудил уставшее в ритме будней либидо. Мои пальцы сами собой пошли по привычному маршруту, который они без устали бороздили, наверное, еще лет с десяти. Томный стон столь нестерпимо желанных прикосновений, помимо моей воли, огласил комнату. «Что, если Настя с Кириллом услышат меня?», — мелькнуло у меня в голове. Правда, я уже чересчур завелась, чтобы останавливаться, а моя плюшка требовала все новых и новых порций ласк, которыми ее так отрадно осыпали шаловливые руки.

Я просунула два пальчика в свою взмокшую щелку, не переставая растирать ноющий от исступленного желания клитор свободным большим пальцем. Искры наслаждения сыпались одна за одной разжигая огонь похоти. Я чувствовала, как хлюпает пахучим соком моя бритая писечка под этим безжалостным напором, и я скулила в такт размеренным движениям, не в силах скрыть свое блаженство.

Сочный взрыв оргазма всего через пять минут раскрасил мой небосклон бессчетными мазками разноцветной палитры. Я хотела предаться радужному наслаждению, размеренно и неспешно покачиваясь на волнах накатившего удовлетворения, которое все продолжало и продолжало растекаться по моему спелому телу, но в этот момент на пороге раздались голоса.

Я скорее инстинктивно, чем из опасения быть застуканной, выдернула руку из трусиков и приняла расслабленную позу, словно и не выходила из царства морфея. Кирилл с Настей шумно растворили входную дверь, звонко хохоча над своим разговором, но как только заметили, что, ни в их, ни в моей комнате не пробивается, ни лучика света перешли на жаркий взволнованный шепот, стараясь не потревожить мой отдых.

Через минуту они крадучись пробрались в мою комнату, поскрипывая деревянными половицами, прогибающимися под весом тяжелых шагов. Я старалась успокоиться и усмирить свое взволнованное недавним нескромным упражнением дыхание, но из этого ничего не выходило. Румянец лишь сильнее проступал горячими пятнами на щеках, а грудь все также трепетно подымалась, не в силах скрыть бешеного ритма сердца, пульсирующего неуемным ритмом. Я снова ощущала себя девочкой, которая чуть не попалась маме, пришедшей проведать ее перед сном.

Настя наклонилась надо мной. До меня отчетливо доносился шорох жестких складок ее юбки, покачивающихся от каждого движения, и тонкий фруктовый аромат женского тела, к которому примешивались легкие нотки алкоголя, а потом ее нежные пухлые губки коснулись моих губ. Разряд тока прошелся по моему телу от этого прикосновения и от горячего дыхания, опалившего мое лицо, мне показалось, что я вся вздрогнула, а сердце заколотилось еще сильнее. «Сладких снов, моя хорошая», — тягуче пропела она, и я опять услышала скрип половиц под удаляющимися из комнаты шагами.

Я открыла глаза — рядом никого не было, а темнота все также прятала в своих бесконечных объятиях всю комнату. За дверью явственно слышалась возня двух разгоряченных тел, срывающих друг с друга одежду, при этом беспрерывно хохочущих и целующих друг друга. Ну, конечно, они будут заниматься любовью, — пронеслось у меня в голове, — я ведь на самом деле именно за этим сюда приехала, убедиться в том, что они делают это, вот так страстно и жадно, мне хотелось поиздеваться над самой собой.

Во мне боролось желание зажмуриться, закрыть глаза, не слышать этих ужасных звуков и не менее сильный порыв посмотреть на животную пляску двух тел в их сладостном танце совокупления. Я поняла, что возбуждение опять накатывает на меня, заполняя истерзанную ревностью плоть липким желанием и заставляя дрожащие пальцы нервно растирать ноющий клитор. Мои глаза закрылись и под приглушенные тягучие стоны любовников за соседней стеной, я погрузилась в мир своих фантазий, подогреваемых близостью происходящего соития.