Вам чего тут, охальники? – послышался бабкин голос. Помню, меня удивила интонация, с которой бабка произнесла эти слова: никакого удивления, никакой сердитости не прозвучало в бабкином голосе. Я – то думал, она завизжит, выплеснет на нас воду, погонит веником, а нам придётся её уговаривать или даже силком взять. Нет, ничего подобного не было! Мы с Колькой, слегка недоумевая от такой неожиданно спокойной бабкиной реакции, вошли в небольшое банное помещение.

– Что, не дождались своей очереди, захотели с бабушкой попариться? – спросила бабка.

– Ага, заодно бабушке поможем, спинку потрём! – игриво сказал Колька.

– И правильно, и потрите, – спокойно сказала бабка, ничуть нас не стесняясь и продолжая намыливаться. И тут она меня удивила во второй раз:

– В старые – то времена, бывало, тоже – всей семьёй в баньку ходили. Я, помню, молодая – то когда была, в соседнюю деревню в гости к деду ездили. Так мы там с тятенькой да матушкой, – все вместе в баньке мылись, – заметила бабка, выливая из шайки воду на себя. У меня аж рот открылся от удивления, и хуй ещё сильнее поднялся! Ни фига себе – я не предполагал, что в моей семейной истории, в истории моих предков такой факт, оказывается, был! Надо же – ходили вместе в баню…

– Помню, я тогда поскользнулась на куске мыла. Если б упала, так прямо на раскалённую каменку бы попала, ожглась бы! Да повезло: тятька рядом был, так я успела за его елдак ухватиться! – засмеялась бабка, намыливая себе меж расставленных ляжек.

– Если равновесие терять начнёте, Ефросинья Макаровна, – так вы не стесняйтесь, за наши елдаки хватайтесь! – пошутил Колька.

– Ну, у вас – то махонькие против елдака моего тятьки, – заметила бабка, взглянув на наши стоящие хуи.

– Ничего, в народе говорят – мал, да удал. Может, и небольшие, зато в деле хорошие, – сказал Колька.

– Ишь ты, – гречневая каша сама себя хвалит, – усмехнулась бабка, и позвала меня:

– Подь – ка сюды, малый. Обещались спину потереть – дак давай, три.

Я подошёл к бабке. Она встала ко мне задом, уперевшись руками в скамью. Я взял со скамьи мочалку, и начал неторопливо натирать бабкину спину. От моих движений кончик моего члена иногда касался бабкиных пышных, как подушки, ягодиц. Почувствовав это, бабка произнесла:

– Чтой – то он у тебя стоит, не переставая? Неужто задок мой ему таким вкусным показался?

– Ага, – пробормотал я, не зная, что другое сказать в ответ. Колька захихикал. Он сидел на полке и втихаря онанировал, прикрываясь берёзовым веником.

– Положить его надо, – сказала бабка, поворачиваясь ко мне лицом. – А то перестоит – болеть будет.

– А как его положить, бабушка? – спросил я, чувствуя, что член мой и в самом деле уже начинает ломить и болеть, ведь передо мной вплотную стояла голая распаренная баба с большими титьками и мохнатым лобком.

– Нешто сам не знаешь? – сказала бабка, и в следующий момент мой окаменевший, раскалённый хуй оказался зажат в её кулаке.

– От так, от так, – приговаривала бабка, сжимая и массируя мой член. Ух, как мне стало приятно! Наверное, никогда в жизни мне не было так приятно. Ещё бы – я без всяких запретов и боязни стоял голый рядом с моей голой родственницей, которая спокойно мастурбировала мне, словно это в порядке вещей!

– А мне?! У меня тоже стоит! – вскричал Колька, соскочив с полка и подбежав к нам. Бабка другой рукой взяла Колькин член, и так мы стояли по бокам от неё, а она дрочила нам.

– О – ох, как хорошо – то, бабушка! – застонал Колька. – В руке у тебя хорошо, а в другом месте, наверное, ещё лучше?..

– Ну, охальник какой! Ишшо в друго место к баушке захотел? – проворчала бабка.

– Я бы с удовольствием! – оскалился Колька.

– Ох, жарко тут… Али вы меня так разжарили? – сказала бабка, выпустив мой член из пальцев и приложив ладонь к своему лбу.

– Ну – тко, давайте – ко присядем… – позвала она нас, пятясь и плюхаясь мокрым широким задом на скамью. Мы с Колькой сели справа и слева от неё.

– Ладно, внучки, коли уж вы мне помогли, воды в баньку натаскали, да спину потёрли, – удоволю и я вас, – произнесла бабка, вновь завладевая нашими хуями.

– Давайте – ка, внучки, приласкайте мои сисечки. Пососите мне их хорошенько! – сказала она. Нас не надо было просить дважды. Наклонившись, мы с Колькой стали хватать ртами крупные бусины бабушкиных сосков, вокруг которых коричневыми пятнами расплылись большие ореолы.

– Нравятся? Смотрите – ка, какие они у меня большие. Небось не видели еще таких сисек? А сосочки у меня очень чуют, люблю когда мне их отсасывают хорошенько. Потрогайте их пальцами! Да, вот так! А – а – ах, как хорошо… Да, вот так, ещё – ё – ё… Смотрите, как они теперича торчат. Ух, ка – а – ак хорошо… Сладость! – возбужденно зашептала бабушка, откинувшись к стене, вплотную к которой стояла скамья.

В порыве страсти я схватил пальцами её торчащие от возбуждения соски и начал их мять, весь задрожав от кайфа.

В груди у меня все колотилось. Мы с Колькой голодными глазами пялились на бабкины пышные возбужденные сиськи, а наши ладони невольно, но уже смело гладили бабушкины полные, мягкие, белые ляжки. Ёрзая попой на скамье, она старалась как можно шире развести в стороны свои ноги, давая нам возможность поближе пробраться к её промежности.

– Ну что, ебунчики мои, давайте, приласкайте бабушку, давайте не стесняйтесь, отсосите мои сосочки! Смотрите как торчат! Открывайте свои ротики скорее! – проворковала бабка, и с этими словами она дрожащими руками подхватила снизу свои отвисшие сиськи, положив их себе на ладони.

Сисечки аппетитно свисали с ладоней, а возбужденные соски маняще торчали вперед, ожидая, когда мы начнём их страстно лизать и засосём в рот вместе с огромными ореолами. Приподнимая руками свои сисечки, бабка тыкала сосками нам в наши раскрытые рты, закрывая половину наших лиц. Обняв руками бабку за её пухлый живот, мы вдвоем стали жадно облизывать и целовать бабушкины груди.

– У – у – у – у – у…. У – х – х – х, бля – я – я, как же ж хорошо! Ах вы мои блядунчики сладкие! Ох, как вы бабуле приятно де

лаете! Бля – я – я, какие шустрые язычки у вас! А – а – а – а – а… – стонала бабка, извиваясь всем своим пышным телом.

У меня безумно приятно ныло внизу живота, член бешено пульсировал. Освободившимися, дрожащими от похоти руками бабка вновь крепко зажала в свои ладони наши торчащие, налившиеся кровью отростки.

– У – х – х – х – х, бля – я – я – я… Мои сладкие хуёчки!!! – вырвался животный стон у неё из груди. – Ну – ка, вставайте передо мной, блядуны маленькие! – скомандовала она. Мы подчинились. Бабка подвинулась на край скамьи, и прямо перед её лицом закачались наши с Колькой оголённые, багровые, налившиеся кровью залупы, из которых от возбуждения уже вытекала липкая, прозрачная струйка.

– Давно я таких не сосала. Ах вы внучочки, бляденыши мои! Порадуйте сегодня бабушку!– глуховатым от похоти голосом проговорила бабка, глядя нам в глаза и жадно надрачивая наши хуи. – А я высосу из вас всю вашу молоденькую молофейку! Хочу, чтоб вы накачали мои дырки своей молофейкой, и обрызгали меня всю. Обрызгаете мне личико? У меня сразу морщинок меньше станет, бабуля помолодеет!

Сказав это, бабушка широко раскрыла свой похотливый рот и целиком заглотила мой хуй. Она сделала это глубоко, я раньше никогда такого не видел. Уткнувшись носом в мой волосатый лобок, а подбородком в мошонку, бабушка глотательными движениями ласкала мою залупу – наверное, своими мягкими скользкими гландами, а её шаловливый язычок приятно скользил по всей длине моего ствола. Чувствовалось, что она с наслаждением натирает своим ненасытным языком чувствительную кожицу моей залупки. Мне так еще никто не сосал, даже мама. Я, от кайфа закрыв глаза, схватил руками бабушкину голову за седоватые волосы и стал ебать, засаживая мой хуй на всю длину в бабкин голодный рот.

– Вау – у – у – у!!! А – а – а – хуеть!! Какой классный рот у этой шлюхи! Я тоже так хочу! – сдавленно сказал Колька. Бабушка, судя по её поведению, сама кайфовала от моего отростка у неё во рту, стонала, чмокала, жадно чавкала. Одной рукой она схватила меня за мои крепко напряженные ягодицы, а другой дрочила торчащий рядом Колькин хуёк и мяла его болтающиеся яйца. – Ах, если б кто знал, как я истосковалась по молодым ебарям, – пробормотала бабка, оставляя меня. Потом она повернулась и заглотила Колькин хуй.

– О – о – о – о – о… Да! Соси, соси, соси, соси!!! – застонал Колька, схватив себя за сосочки и подмахивая бедрами навстречу бабушкину раскрытому рту. Бабка вдруг перестала сосать, и потащила нас за хуи, сводя нас с Колькой навстречу друг другу. Мы подчинились этому движению, не понимая, чего она от нас хочет. Когда мы с Колькой сблизились почти вплотную, бабка дрожащими руками свела наши красные оголенные залупки и стала их тереть друг о друга, жадно глядя на это. Не успели мы ничего ни сообразить, ни возразить, а бойкая старушка опять нас растолкнула в разные стороны и принялась по очереди посасывать то мой, то Колькин хуй.

– Классно она сосет! Да? – заметил я.

– Пиздец, вот это шлюха, – ответствовал Колька. – Баба Фрося, вы так классно сосете! Пососите нам двоим сразу. Откройте ротик пошире, мы вас сразу в два хуя выебем. Давай, братан, засовывай тоже рядом! – пригласил Колька.

– Кажется, что сейчас проглотит хуй целиком, – сказал я.

– Охуенно! Чувствуешь мою залупу? Классно они там трутся! Да? – восхищённо воскликнул Колька. – Давай вот так одновременно ей засаживать в рот! Вот так! Вот так! Вот так!!! Ты за одну щёку, я за другую.

Некоторое время мы втроём наслаждались молча. В бане слышалось только наше сопенье и вздохи, и бабушкино мычанье и чмоканье.

– У – у – у – у! – вдруг завыл, подняв голову, мой друг, член которого в этот момент торчал в бабушкином рту. Колька задёргал коленями. Бабка вынула из своего рта его трясущийся, истекающий спермой хуй, и проглотила мой член. Затем она остановилась:

– Ух! Замотали вы баушку сёдни… – тяжело дыша, но удовлетворённо выговорила бабка. Потом, с кряхтеньем и оханьем встала, повернулась ко мне задом и упёрлась руками в скамью, как когда я ей тёр спину, только на этот раз наклонилась ниже.

– А ну – ка, давай в задок! – пропыхтела бабушка, поворачивая ко мне голову.

– В смысле – в попу? – не веря своим ушам, спросил я.

– Мысли не мысли, а суй быстрей! – простонала бабка. Я приставил головку к её сморщенному анусу, нажал…

– Ох! – вырвалось у бабушки. Я вцепился обеими руками в белую плоть её огромной жопы, и начал, разгоняясь и ускоряя темп, загонять мой хуй в бабушкину задницу. Через полминуты я, доведённый до предела, почувствовал, как, пульсируя, мощными толчками, моя возбужденная до предела, оргазмирующая залупа стала выбрасывать в бабкину задницу ручьи горячей и скользкой спермы. Истратив весь мой запас, я выдернул хуй и рухнул на скамью.

– Вы царица минета! – выдохнул Колька. Он стоял рядом, додрачивая себе. Из узенького глазика на кончике его алой залупки ещё вытекала сперма.

– И анала! – добавил я. Наверняка бабка не знала ни того, ни другого слова. Тем не менее, выглядела она довольной.

После ебли у нас, как это обычно бывает, разыгрался аппетит. Мы облились водой, вытерлись, оделись и втроём пошли из бани в дом. Бабка вновь угощала нас пирогами, а потом уложила нас спать на печке.

Утром я спросил бабку:

– Ефросинья Макаровна, а почему вы согласились вчера с нами… ну, это?..

– А я на картах на днях гадала, и вышло, что явятся ко мне два добрых молодца с крепкими да голодными хуями. А мне что ж? Мне не жалко! Я вить одна, хучь и старая, а иногда хочется! Дай, думаю, и попользуюсь, – ответила бабка.

Попрощавшись с бабушкой, мы с Колькой отправились к лесу по дороге, которой вчера пришли. Машину времени при дневном свете мы нашли без труда. А когда уже прилетели домой, в наш две тысячи тринадцатый год, то, идя домой, даже чуть не поссорились, споря, кого лучше ебать – маму или бабушку. Колька говорит, что бабку хорошо, но мамина пизда приятнее. А я сказал, что бабушка опытнее, развратнее, поэтому лучше ебать бабушку. Наконец, мы пришли к согласию, решив, что, какую бы бабу ни ебать, главное, чтоб она была близкой родственницей, тогда и секс будет слаще.