– Всё нормально, нас снимают на видео. А потом диск отдают, – вполголоса произнесла моя «мама», и уже другим тоном добавила:

– Сынок, ты не стесняешься это делать?

– Нет, – ответил я.

– Ну и правильно. Ничего страшного, что маме тити помнёшь. А в детстве ты мне их посасывал с таким упоением, – сказала «мама».

– А тебе тогда приятно было? – спросил я.

– Да, – ответила «мама».

– Знаешь, мам, – продолжая наминать её сиськи, произнёс я, – я слышал, что иногда у женщин молоко в грудях бывает, даже когда они не кормят младенцев…

– Ну, может, у кого – то подобные странности и бывают, но уверяю тебя, – у меня там сейчас молока нет, – улыбнулась «мама».

– А вдруг есть?! Давай проверим! – сказал я и, наклонившись, шутливо попытался губами ухватить «мамин» сосок. «Мама» со смехом выворачивалась, не давая мне сделать то, что я хотел. Но мне удалось поймать в рот её сосок, я слегка прикусил его зубами, и «мама» замерла, чтобы, дёрнувшись, не сделать самой себе больно. Я сосал, а «мама», лёжа неподвижно, говорила:

– Ну, перестань. Пошутили, и хватит.

Я продолжал, и почувствовал, что «мамина» рука гладит меня по волосам. Потом раздался слабый стон.

– Хватит, тебе говорю… – вновь, но не очень уверенно, сказала «мама». Я выпрямился, и развёл руками полы «маминого» халата в стороны. На «маме» были чёрные чулки, но не было трусов. Лобок у неё был выбрит, и поэтому, несмотря на то, что её ноги не были раздвинуты, я видел верхнюю часть светло – розовых складок, уплотнявшихся и собиравшихся в районе клитора. «Мама» сжала ноги поплотнее и отпихнула меня.

– Что ты творишь, поросёнок! – взвизгнула она. – Я тебя попросила только груди помассировать, а ты тут же матери в штаны лезешь! Наглец!

Я отстранился и сказал виновато:

– Мам, прости, я думал, мы играем…

– Игры нашёл! – вставая и запахивая халат, сердито сказала «мама». Пройдясь по «комнате», она подошла ко мне и одновременно сердитым и весёлым голосом произнесла:

– Чего ты ко мне полез?! Тебе что, интересно на голую мать посмотреть?!

– Ага, – честно ответил я.

– А зачем? – спросила «мама».

– Ну… просто… приятно…

– Приятно ему… – проворчала «мать». – Ну посмотри, раз приятно! – и она распахнула халат. Я выпялился на её груди и лобок.

– Ну и как? Что чувствуешь? Опять «приятно»? – иронично спросила «мама».

– Да, – кивнул я.

– В штанах, небось, приятно – то? Или где? Ну – ка… – «мать» протянула руку и прежде чем я что – либо успел сообразить, стиснула пальцами моё хозяйство сквозь штаны.

– Ого! – удивлённо воскликнула она. – Да ты… и это – на родную мать!

Она покачала головой.

– Ну – ка, снимай штаны… и трусы тоже…

Я остался стоять перед «мамой» с голой нижней частью тела. «Мать», укоризненно покачивая головой, но с заинтересованным выражением лица, рассматривала мои причиндалы, стоящий член. А он всё более напрягался от того, что я стоял голый рядом с голой «матерью», которая сама велела мне показать ей член.

– А это что у тебя? – спросила она, показывая на член. Я опустил взгляд вниз. На члене сбоку была маленькая уже почти зажившая болячка.

– Ну ясно, – натёр, безобразник?! В

идать, часто этим занимаешься? – сказала мама.

– Чем? – невинно прикинулся я.

– Сам знаешь, чем! Ты же любишь, когда «приятно»! – ехидно сказала мама. Затем она опустилась на колени и, открыв рот, бережно надела его на мой член. О, как это было хорошо! Чувствовалось, что «мама» очень аккуратно, – видимо, чтоб не травмировать ещё более и так уже «пострадавший» орган её сына, – делает то, что обычно делают жёны мужьям. Мне стало влажно – щекотно, я почувствовал, что сейчас могу брызнуть. Но мама оторвалась и, подняв голову, сказала:

– Чем играться до мозолей, лучше поласкай своим игрунком маму.

С этими словами «мама» встала, затем подошла к кровати и легла спиной на неё, широко раздвинув ноги.

– Иди сюда, уж так и быть, разок позволю тебе… только никому не смей говорить, понял?! Никогда!

Я подошёл, устроился между «маминых» тёплых ляжек, и, потыкавшись в её промежность своею упругой колотушкой, провалил её в отверстие, плотно прижавшись животом к её мягкому животу.

– Ахх… – выдохнула «мама», закрыв глаза. – Давай, сынонька… двигай… мама тебя полечит… своей писей… там – то уж не натрёшь болячек… там мягонько… да?

– Ага, – выдохнул я, размеренно вгоняя пенис в этот запретный влажный проход в «мамин» организм.

– От так, от так… Слушай – ка, как хорошо… может, ты всегда теперь со мной будешь? И жениться не надо… Чуть захотел пиписке приятно сделать – а мама тут как тут… всегда сыночку ублажит… Приятно же в моей писе? Лучше, чем рукой? – говорила «мама». Я уже не мог отвечать. Бешено, словно стараясь разорвать «мамину» пизду, я шуровал в ней во всех направлениях, и скоро испакостил «материнское» влагалище своей спермой. Ох, – это было здорово…

– Ну что, освободились? – раздался голос нашего проводника. Я аж вздрогнул – совсем про него забыл. А он вошёл в комнату вместе с Пашкой, у которого был помятый, но довольный вид.

– Идёмте дальше! – потащил нас из павильона проводник. Мы вышли на свежий воздух.

– Ну, как ты? – спросил я Пашку.

– Класс! Я свою «мамку» в жопу отъебал! И ещё руку ей в пизду засовывал чуть ли не до локтя! – восхищённо сказал Пашка.

Мы шли по аллее, и впереди засветилась иллюминация: огромные, напоминающие букву «м» раздвинутые ноги лежащей женщины и между ними – вытянутый ромб приоткрытых половых губ. Всё это было «нарисовано» изгибами неоновых трубок, и всё это светилось и мигало зелёным и розовым. Огромная, выше человеческого роста пизда – естественно, розовым цветом. В неё нас и потянул проводник. Мы вошли и оказались в тёмном проходе около последнего ряда в большом зале. Впереди, на ярко освещённой сцене стоял конферансье и громко говорил:

– Ну, кто ещё желает рассказать какую – нибудь историю про инцест? Напоминаю, приз в нашем конкурсе… – тут конферансье сделал паузу, а зал заревел:

– Суперкайф!

– Да, да, – кто выиграет, тот получит суперкайф!

– А что такое суперкайф? – спросил я нашего проводника. Тот загадочно улыбнулся и сказал:

– Этого я не могу сказать. Но вы сами можете его получить… если выиграете, конечно.

– А что для этого нужно сделать? – спросил Пашка.

– Вы же слышали – нужно рассказать что – нибудь об инцесте.