Сладостный стон внезапно прервал эту вакханалию. Скалка от неожиданности полетела на пол. Николай испуганно присел и вновь схватил спасительное покрывало. Немного успокоившись, он с опаской взглянул в лицо матери.

Тихий ужас объял парня. Глаза матери были широко открыты, но возмущения не проявляли. Она блаженно смотрела на него. От мерзкого страха Коля буквально остолбенел и внезапно взмок, но все же отвёл глаза и помимо своей воли медленно перевёл взгляд на её ноги. Их положение не изменилось, откровенно раскрытые губы между ними искрились от влаги и нервно подрагивали. Подсознательно Николаю показалось странным, что мать даже не попыталась сомкнуть ноги, чтобы хоть как – то прикрыть свою наготу. Но время шло. В висках возбуждённо стучала молодая кровь, тело предательски дрожало, а безмятежный взгляд матери словно спрашивал, – зачем он здесь?

– Вот покрывало.. . , укройся, – полуобморочно выдавил, наконец, из себя Коля и, удивившись своей смелости, добавил, – будем спать, я выключу свет, но сначала тебе нужно раздеться.

Лариса, наконец, свела вместе свои ноги, встала с постели, не раздумывая, стянула с себя платье и небрежно бросила его на ближайшее кресло. Платье скользнуло по нему и сползло на пол. Теперь она, полностью обнажённая и ослепительная в своей красоте, молча взирала на Колю, словно ожидая следующих указаний.

Обомлевший Николай, всё ещё удерживая в своих руках никчёмное покрывало, жадно взирал на эту упоительную красоту, уже не смешивая её с образом матери. Он видел прелестную женщину. Её волнующий взгляд постепенно успокаивал и одновременно возбуждал его, требовал действий.

– Ну, так.. . ложись же, наконец, – с трудом вымолвил Николай, хотя желание его было совсем иным. Злополучное покрывало, будто само собой, упало на постель.

Лариса послушно легла. Коля пытался её накрыть, но покрывало, оказавшись под ней, не поддавалось.

– Ты легла на покрывало. Встань, – вынуждено попросил Николай, подспудно радуясь естественной причине вновь созерцать волнующее женское тело в движении.

Лариса вновь послушно встала.

– Присядь, пока я застелю постель, – непроизвольно произнёс Коля, имея в виду стоящее рядом кресло. Ему хотелось, чтобы эта женщина, прежде чем лечь спать, хоть немного ещё покрасовалась перед ним в этом кресле. Но действие матери привело Николая в оторопь. Лариса присела на корточки. Её колени непроизвольно разошлись в разные стороны.

– Что ты делаешь? Встань сейчас же, – удивлённо выдавил Николай, подспудно осознавая, что мать легко выполняет все его команды. Словно в жутком сне им вдруг овладело желание вновь убедиться в этом.

– Подними своё платье с пола, – недоверчиво произнёс наиболее логичную просьбу Николай, как только мать встала. Лариса подошла к креслу и спокойно нагнулась за платьем. Обыденность, с которой мать предоставила Коле на обозрение свой обнажённый зад, ещё больше вселила в него уверенность и он вдруг выпалил совсем не логичное, – не спеши, постой немного вот так.

Лариса замерла.

– Нет. Подойди сюда и снова присядь, – бойко скомандовал Коля, сразу осознав всё неудобство данной позы для матери.

Мать вновь послушно присела, но колени не развела. Колю это уже не устроило и он, осмелев, попросил:

– А можно присесть пониже?

Лариса почти опустилась на пол. Колени разошлись естественным образом. Опираясь одной рукой на пол, она даже немного откинулась назад, явно упрощая обозрение своего прекрасного тела. Долго Коля стоял, не двигаясь, не зная, что и предпринять. Лариса, наконец, полностью опустилась на ковёр, но полусогнутые колени не сомкнула и все так же выжидающе смотрела на сына.

До парня вдруг дошло, что женское тело открыто для него полностью, что ему уже всё позволено. Однако, чего – то не хватало. Несмело зародившись, вдруг резко возникло желание навсегда запечатлеть эту удивительную картину. Немного осмелев, он сбегал в гостиную за фотоаппаратом. Второпях, дрожащими руками долго настраивал его и, наконец, сначала как бы издали нацелился на обнажённое и широко распахнутое женское тело. Мать не реагировала и Коля воровато щёлкнул затвором.

Под ослепительной вспышкой Лариса нервно вздрогнула, но позу не изменила. Немного успокоившись, Николай придвинулся к ней ближе и вновь сработала вспышка. Следующий снимок Коля делал уже почти спокойно буквально в полуметре от женских прелестей и даже сам лёг для этого на пол. Он до того осмелел, что даже начал придумывать новые позы для съёмки.

– Теперь ложимся на ковёр и вот эту ногу поднимем и положим на постель, – Николай с дрожью в руках дотронулся до женской ножки, указывая, куда нужно её положить, – а вторую положим на это кресло.

Как только вторая нога матери послушно опустилась на кресло, вновь заработала вспышка. Затем Николай попросил маму лечь на постель и она тут же юркнула в кровать, но легла на бок. Коля, продолжая удивительную игру, попросил её повернуться на спину. Затем добился, чтобы мать согнула ноги в коленях и развела их в стороны. Обращаясь к ней, он никак её не называл. Перед ним была просто желанная женщина. Точнее умопомрачительное обнажённое женское тело. Через минуту его снова потянуло к маминым гениталиям. Он вновь нежно ласкал их и, немного осмелев, даже раздвигал влажные губки, проникая своими пальчиками внутрь. Наконец, его язык коснулся женского клитора.

Материнское тело вдруг задрожало и раздался откровенный стон. Мама кончала. Кончала так же, как и вчерашняя девочка. И совсем так же, как и та ночная женщина, обнажённое тело которой было очень похоже на это, мамино. Коля даже попросил маму встать в такую же позу, как ночью стояла та женщина. Вид действительно был очень похожий. Широко расставленные длинные ноги, руки и голова на кровати и такие же два призывных бутона перед его глазами. У парня даже зародилось сомнение, но он сразу же его отверг. Ведь мама была в командировке.

Теперь же мама стояла перед ним раком. Природное желание вводило парня в экстаз. Его взгляд упал на лежащую рядом скалку и он тут же осознал предназначение этого, теперь уже необычайно волнующего предмета. Содрогаясь от возбуждения, он вновь своими пальчиками раскрыл влажные губки женского плода. Сначала, как и раньше, лишь чуть, затем шире, ещё шире и, наконец, так широко, как только позволяло выпяченное перед ним тело.

Восторженно предвкушая предстоящее, он как бы забыл о времени, о том, где и с кем он находится. Его внимание теперь полностью было приковано к пульсирующему розовому нутру между заветными губами. Неосознанно смочив один конец скалки своим языком, Коля осторожно дотронулся ею до маминых половых губ. Его руки дрожали от нетерпения и он нежно надавил на скалку. Лишь через некоторое время, немного успокоившись, он убедился, что влагалище легко приняло посторонний предмет и он стал медленно раскачивать его в материнском чреве.

Мамино тело вновь дёрнулось. Её ноги уже сами разошлись ещё шире. Николай остолбенел в изумлении. Теперь женские бедра сами насаживались на скалку, словно стараясь принять её ещё глубже. Николай с удовольствием ответил на этот призыв. Скалка вошла до упора. Женское тело изогнулось, а дыхание заметно участилось. В ритм ему Николай неосознанно стал двигать скалкой, проворачивая, при этом, её в разные стороны. Забыв обо всем, он увлечённо восторгался великолепным зрелищем, живым трепетом открытых губ, с вожделением рассматривая каждый прилипший к скалке волосок, когда та выходила из чрева, чтобы тут же вонзиться в него снова. Он с упоением старался не пропустить каждое невольное движение женского тела, которое, подрагивая, всё мощнее и мощнее насаживалось на скалку.

Теперь Колю ничто не останавливало. В упоении этой игры он убирал скалку и наблюдал, как женское тело жаждет её, как подрагивающие губы сохраняют её форму. Он окунал в освободившееся отверстие свои пальчики, а затем снова скалку. Теперь он нежно гладил руками всё, дотрагиваясь даже до второго бутона, который так откровенно маячил перед его глазами. Наконец, женское тело мощно задёргалось в безудержном оргазме. Коля тут же схватился за фотокамеру.

Вновь в сознании Николая всплыла подобная картина из прошлой ночи, когда такое же женское тело содрогалось в возбуждённом обмороке. Эта роскошная картинка вызывала неподдельный восторг и Николай невольно сожалел, что испытывает этот восторг в одиночестве. Смутившись от этой безрассудной мысли, он уложил маму в постель на спину и вновь взглянул в её глаза.

Мамины глаза были удивительны. Широко раскрытые, они с удовлетворением смотрели на него. Они не осуждали его. Наоборот, успокаивали, но все же смущали Николая и после неуверенной попытки прикоснуться к зовущему телу женщины, он попросил её перевернуться на живот. И все же, ему опять чего – то не доставало.

Отчасти осознавая смысл своих действий, Коля опустил свои трусы почти до колен. Затем, немного подумав, снял их совсем. Затем снял с себя и майку. Теперь он, как и его мать, был полностью обнажён, ощущая свою незащищённость. Он ещё не мог до конца признать причину своего обнажения, воспринимая это пока, как необычную игру. Долго он боролся с мерзким чувством стыда, перемешанного со страхом, пока не решился попросить маму лечь на спину поперёк кровати лицом к нему.

Кровать была почти квадратной и Лариса спокойно развернулась в ней головой к Николаю. Её прелестные глаза были в непосредс

твенной близости с его торчащим членом. Это и возбуждало парня, и одновременно смущало. Коля присел на кровать, затем снова встал. Мамины глаза все так же внимательно его изучали, вызывая гадкое чувство смущения. Чтобы не видеть их, Коля уткнулся лицом в женскую грудь. Вот теперь он уже не сдерживал своих чувств, неистово целуя женское тело.

Сначала Коля с упоением целовал упругие груди, нежно посасывая крупные соски. Затем, все более возбуждаясь, перешёл к животу. Затем прополз ещё дальше и, наконец, впился в нежные губы между её ног, которые с каждым его порывом раздвигались все шире и шире.

Лариса вновь затрепетала и вскоре забилась в оглушительном оргазме. Коля вновь схватил свой фотоаппарат. Мамина головка в экстазе запрокинулась, свисая с края кровати, а её прелестный ротик был призывно открыт в нескончаемом крике. И Коля не выдержал. Его торчащий член проник в этот ротик и парень вдруг осознал, что мама с удовольствием его приняла. И не просто приняла, а стала классно сосать его подрагивающее существо, которое почти сразу начало изрыгать живительную влагу. Лариса жадно глотала сперму сына, не теряя ни капли.

Контакт состоялся. Теперь главенствовало только безудержное желание. Выразительные глаза женщины, казалось, тоже требовали продолжения. Стоя на полу, теперь у её ног, Коля нервно перебирал в сознании самые немыслимые свои желания.

– Перевернись на живот и поставь ноги на пол, – без тени смущения потребовал Николай, активно помогая и без того послушной женщине принять уже известную позу.

– Теперь прогнись в пояснице. Ноги поставь пошире, – трепетной скороговоркой уговаривал маму Коля, медленно приседая перед ней на пол, – ещё немного. Вот так, хорошо, – с удовлетворением выдохнул он свою последнюю просьбу, когда его взору между маминых ног открылся округлый животик и её великолепно покачивающиеся, слегка касаясь сосками постели, груди. И Коля вновь вспомнил про точно такие же груди, живот, откровенно раскрытые бедра и рассыпанные по постели волосы, которые он уже видел вчерашней ночью, но тогда эту композицию создавали его друзья, а теперь в этом была только его заслуга и жаль, что они сейчас не видят этого сами. Коля впервые осознанно подумал о маминых прелестях вожделенно, без смущения.

Удобно расположившись на полу возле призывных бёдер, Коля, наконец, дал волю своим рукам. Сначала он обеими руками сдвигал и раздвигал ягодицы и с восторгом наблюдал, как уходящая от спины к ним ложбинка то скрывала, то полностью открывала перед ним самые чарующие гениталии. Затем он пальчиком коснулся этой ложбинки у самой спины и медленно повёл им вниз. Вот он дошёл до первого бутона и, чуть касаясь, несколько раз обвёл пальчиком вокруг него. Он с наслаждением наблюдал, как трепетал этот бутон, отвечая на его ласки. Затем пальчик двинулся дальше вниз и так же ласково обвёл губы второго, самого главного, бутона. Теперь трепетало все женское тело. Бедра пришли в движение.

Николай вновь достиг вершины возбуждения и уже, не задумываясь, встав позади женщины на ноги, своими пальцами широко развёл её влажные губы и, с размаху, ввёл в них свой член. Женское тело выгнулось и страстно задрожало. Это сразу же привело Николая в экстаз. Через некоторое время бурный оргазм выдавил из Николая протяжный стон.

Немного успокоившись, Коля опять перешёл к созерцанию, но женское тело, оставаясь всё в той же позе, ещё ненасытно трепетало и он вновь вспомнил о скалке. Не раздумывая, он тут же нежно ввёл её в женское чрево, которое недавно обильно оросил своей живительной влагой. Тело задвигалось. Ритм и амплитуда колебаний медленно нарастали. Передав скалку в женские руки, Николай вновь взялся за фотоаппарат. Он нащёлкал достаточно много кадров, ибо скалка ещё долго продолжала своё движение в женском гроте пока вновь не наступил оргазм.

Теперь хорошо смазанная кремом скалка перекочевала в анальный бутон. Мама немного постонала от боли, но скалку в задний проход приняла. Сначала скалкой двигал сам Коля, с интересом наблюдая, как на это движение реагируют половые мамины губки. Казалось, что они тоже всасывают скалку в себя и затем выдавливают её, чтобы снова всосать.

Коля вновь вспомнил про фотоаппарат и опять передал скалку в мамины руки. Он никогда бы не подумал, что и этот процесс маме очень нравится, ибо она с явным наслаждением двигала скалкой в своей заднице. Коля вдруг отобрал у мамы скалку и вставил в освободившийся грот свой член. Мама тихо застонала. Затем всё громче и громче. Наконец, маму с сыном одновременно обуял всепоглощающий оргазм. Мамино тело просто билось в истерике.

Кадры, где мама сама трахает себя скалкой, Коля решил посмотреть на мониторе своего компа. Снимки ему очень понравились, но мамино лицо на них было спрятано. Придётся переснять, используя оба отверстия, почти вслух подумал Коля, мысленно перебирая наиболее выразительные позы. Для этого ему пришлось тщательно вымыть не только свой член, но и скалку.

– Присядь теперь снова на пол, – попросил Николай, вернувшись к маме и предварительно постелив на ковре покрывало. Лариса сладостно опустилась на это покрывало. Опираясь одной рукой на пол, она опять откинулась немного назад, согнутые в коленях ноги вновь были разведены.

– Вставь в сою писю скалку и продолжай ласкать себя. Вот так, хорошо, – приговаривал Николай, с восторгом наблюдая, как вторая рука Ларисы ритмично вгоняла скалку в свой огнедышащий грот между ног. Вновь фотовспышка слепила Ларису, но её это не занимало. Она вновь была уже на грани экстаза.

– Теперь улыбнись. Оближи языком губы. Теперь возьми скалку в рот, – методично требовал Николай, каждый раз нацеливаясь объективом фотоаппарата на женское тело.

– Теперь просто открой рот, – сначала сам не понимая, зачем ему это нужно, вдруг приказал Николай. Но, когда он наводил аппарат на цель, руки у него от уже осознанного возбуждения предательски дрожали. Лариса, продолжая страстно ласкать себя скалкой, послушно открыв рот. Неведомая сила влекла Николая к этому гроту все ближе и ближе. Наконец, едва коснувшись его, Николай торопливо ввёл туда свой усталый член. Лариса с пониманием приняла его. С явным наслаждением она сладостно ласкала сына, используя для этого не только губы, но и свои нежные пальчики. Вскоре его член опять принял рабочее положение и снова работала вспышка, пока Николай вновь не напоил Ларису своей живительной влагой.

Теперь для Николая не было на свете более близкой и желанной женщины. Он присел рядом с ней на пол, нежно обнял её, страстно целуя в шею, лицо и губы. Он так же нежно поглаживал её груди, живот и бёдра. Ещё более нежно ласкал женское чрево, все глубже и глубже проникая в него своими пальчиками и с восторгом ощупывал там всё новые и новые детали. Всё чрево было обильно заполнено его живительной влагой.

Внезапно Николай вспомнил из прошлой ночи упоительный ритуал омовения женского тела и вновь пожалел, что сейчас с ним нет его необыкновенных помощников. Охваченный немыслимыми грёзами, Николай медленно прошёл на кухню. Там он взял мягкое полотенце, вместительную кастрюлю и набрал в неё тёплую воду.

Лариса по просьбе Николая вновь приняла позу раком, а кастрюля тут же заняла место между её ног. Смоченное в тёплой воде полотенце нежно прошлось по её интимным местам. Но, внутрь женского чрева полотенце никак не проходило и Николай вспомнил о клизме, за которой он смотался уже почти бегом. Заполнив клизму водой, он трясущимися от возбуждения руками вогнал её в цель и с остервенением нажал на грушу.

Каждый раз, набирая воду и опять направляя её в цель, Николай с интересом следил, как вода вымывала из влагалища всё содержимое. Затем такой целью стало мамино анальное отверстие.

– Теперь потанцуй немного, как ты обычно любишь, – тихо и с опаской обратился к матери Николай. Память о её привычках уже почти вернула его к реальности. Он уже ясно осознавал, что эта обнажённая и любвеобильная женщина – его родная мать. Однако теперь это ничуть его не смущало. Теперь для него она была просто желанной, хотя и необыкновенной, женщиной. А главное, – женщиной ему доступной.

Лариса с явным удовольствием, лишь услышав любимую мелодию и приказ сына, пустилась в танец. Да, она умела танцевать. Её груди и бедра метались в разные стороны. Ноги профессионально выписывали на полу немыслимые дуги, а иногда резко вздымались высоко вверх. Коля от восторга присел прямо на пол. Любуясь необыкновенной лёгкостью и красотой то плавных, то резких движений обнажённой матери, он вновь невольно поймал себя на мысли, что это восхитительное зрелище, никто, кроме него не видит. Теперь он действительно желал той удивительной компании, в которую так неожиданно попал вчерашней ночью. И не беда, что теперь в этой компании он реально представлял и свою мать именно в таком откровенном виде, и это ещё больше возбуждало его разгулявшуюся страсть. Он встал, подошёл к ней и, вот уже два обнажённых тела тихо кружились в ритме танца. Сначала Коля обнял мать за талию. Затем, прижавшись к ней, положил руки на её ягодицы, поигрывая ими в такт мелодии. Потом и вовсе дал полную волю своим рукам, лаская ими все интимные места матери, пока закончившаяся музыка не оборвала этот удивительный всплеск нежности. Необычная пара вновь опустилась на постель.

Усталые и удовлетворённые мать с сыном, наконец, уснули. А бездушные стены спальни ещё долго вибрировали от блаженных воплей, возвещавших об этом удивительном празднике любви.