В дачном посёлке было тихо. Лукас и Кари смотрели по сторонам, но так и не смогли рассмотреть огни в окнах.

— Кажется только Кол дома, как обычно, впрочем. — одетая в огромную куртку, красивая женщина, с тёмными вьющимися волосами, указала пальцем на домик, в котором горел свет.

— Похоже на то. — ответил парень, вглядываясь в темноту, и медленно поворачивая руль вправо.

— Кол! — Кари постучала в деревянную дверь. Открыл высокий бородатый мужчина, лет шестидесяти.

— О, привет, Кари! Вы пересидеть?

— Да! А ты? Долго ещё здесь будешь?

— Завтра поеду в город. Можно я к вам позже зайду? У меня припасы остаются: яйца, консервы, они вам не помешают. Неизвестно на сколько всё.

— Я потому и пришла — позвать тебя на ужин. Приходи, конечно!

— Скоро буду.

В бревенчатом доме было светло. Лукас растопил камин, включил подогрев пола.

— Скоро будет тепло. — сказал молодой человек.

— Я Кола позвала. Он сейчас зайдёт. Но завтра он уедет. — Кари принялась разбирать коробки с консервами, мясом и макаронами.

— Куда это он собрался? В город?

— Да. Но не объяснил зачем.

— Хорошо. Будем здесь в полной тишине, хотя, может позже ещё кто-то приедет.

— Всё возможно.

В доме становилось теплее. Кари сняла куртку и осталась в лыжных брюках и свитере. Лукас подбросил пару поленьев в камин, и тоже снял куртку.

Вскоре пришёл Кол, поставил на стол в гостиной плетёное лукошко с яйцами и коробку с консервами.

— Хлеб, думаю, ты Кари сама испечёшь. Вот и мука у меня осталась. — сказал Кол, и достал из коробки пакет муки.

— Да, Кол, спасибо!

— И ещё… — кол достал из внутреннего кармана куртки бутылку водки.

— Значит сегодня будет праздник. — Лукас оживился при виде алкоголя.

За соседскими посиделками время летело незаметно. На часах было около десяти вечера. Кари с сыном объяснили, что решили приехать в дачный посёлок пересидеть карантин, а вот к Колу должны были приехать дети, поэтому ему приходилось возвращаться в город.

Бутылка водки была пуста. Соседи сидели за столом с раскрасневшимися лицами, покуривая, и разговаривая на бытовые темы.

— На левом понтоне я сегодня ловил рыбу, так что завтра, Лукас, пойди туда. Там всегда рыба стоит. — посоветовал молодому мужчине Кол.

— Спасибо, Кол! Так и сделаю.

— Приглашаю вас в сауну. Прорубь я сегодня тоже рубил, не зря же.

— С удовольствием. — поддержала идею Кари. — Лукас, где там наше пиво?

— Так это ещё не все запасы? — обрадовался Кол.

— Не все! — ответил Лукас, и достал из шкафа связку из шести банок тёмного крепкого пива.

— Тогда можно идти. — потёр руки бородатый мужчина. — Пойду растоплю. Я вас позову, когда будет готово.

— Хорошо. — сказала Кари и принялась убирать со стола.

Когда порядок был наведен, Кари достала из шкафа халат для себя, для сына, и две пары резиновых тапочек. После чего Кари начала снимать с себя свитер и лыжные брюки.

Лукас опешил от того, на сколько мама свободно ведёт себя перед ним, и с какой лёгкостью избавляется от одежды.

— Что ты уставился? — спросила Кари, глядя на удивлённого сына.

— Ты будешь полностью раздеваться? — спросил Лукас.

— А ты думал я пойду париться в лыжном костюме? — засмеялась Кари. — Просто мы никогда не были с тобой в сауне, вот почему ты стесняешься. У вас там, в городе, свои законы, а у нас свои — всё по-простому.

Сказав это, Кари расстегнула бюстгальтер, и из него выпали красивые груди с тёмно-коричневыми сосками.

— Или ты никогда женской груди не видел? У Иви точно видел! — засмеялась Кари.

— У Иви точно видел! — засмеялся в ответ Лукас, вспоминая красавицу-жену, уехавшую по работе в Австралию. — Но они красивые. Это тебе комплимент! — сказал Лукас, указывая взглядом на груди мамы.

— В детстве ты их сосал и мял, а теперь стесняешься! — улыбнулась Кари, и стянула трусы.

Лукас залился краской, увидев, как на лобке пятидесятилетней женщины показалась чёрная полоска волос.

— Не смотря ни на что, ты красивая!

— Не смотря на что?

— На необычность ситуации.

— А, если на это, то да. Ты и сам бы раздевался, а не пялился на меня. Ещё насмотришься! — Кари аккуратно сложила нижнее бельё в комод, накинула тёплый халат, и одела тапочки.

Лукас стеснялся, но ему пришлось раздеться, и аккуратно сложить вещи на кровать.

— Повернись! — властно сказала мама. Лукас повернулся.

— Теперь мы в равных условиях, а то ты меня видел голой, а я тебя нет. Разве стыдно видеть своего сына в таком виде, тем более, когда мы идём в сауну?

Лукас выпрямился и Кари увидела красивое спортивное тело парня, его крепкие плечи, руки, красивый толстый член среднего размера, крепкие ноги.

Дверь резко распахнулась, и в дом ввалился Кол:

— А, вы уже готовы? Чего ждёте? Идёмте!

Троица в халатах прошагала по понтону, к сауне, которая располагалась у огромной проруби, которую ещё днём прорубил Кол.

Кари и Кол зашли в парилку.

— Забыл! — Лукас ударил себя по лбу ладонью. — Сейчас пиво принесу!

— Конечно, Лукас, беги! Это, как билет. Без пива в сауну нельзя. — засмеялся Кол.

Лукас неспеша побрёл к дому в полной темноте, чувствуя, как под халат задувает ледяной финский ветер.

Через несколько минут Лукас вернулся в сауну, оставил халат в предбаннике и зашёл внутрь.

Кол и Кари над чем-то громко смеялись. Лукас протянул банку пива маме и Колу, чья рука лежала на мамином бедре и медленно гладила влажную кожу. Но мама будто не замечала такого телесного контакта.

Сам же Кол был волосат. Он сидел на полке, раздвинув ноги, будто хотел похвастаться своим огромным, поросшим седыми волосами. Кол травил анекдоты и рассказывал смешные истории, продолжая гладить маму по ноге.

Пот хлестал по лицу ручьём.

— Всё, хватит, ребятки! — Кол встал со своего места. — Пора охладиться!

По деревянной лестнице мужчина спустился в ледяную воду, за ним мама, а затем уже Лукас. Миллиарды ледяных иголок впивались в кожу каждого из спускавшихся в воду, но в то же время это придавало бодрости и свежести.

Лукас стоял ногами на песке, и наблюдал, как мама, быстро окунувшись, по шею, начала выбираться на понтон. Кол подал ей руку, а потом начал подталкивать женщину руками в ягодицы.

Кари — мать Лукаса, женщина красивая, с большой грудью, довольно стройной фигурой, с небольшим, почти незаметным животиком, и с красивой чёрной полоской волос на лобке. Она раскачивала бёдрами, когда поднималась по лестнице из воды, так что Кол до последнего не мог оторвать от неё свои огромные руки.

Троица опять уселась на полку и принялась допивать пиво. Весёлые разговоры продолжились, а мужчина всё так же продолжил гладить женщину по ноге, заглядывая в её блестящие глаза. Лукас старался не обращать внимания на такие странные ухаживания, но внутри него бурлила ревность, хотя он понимал, что выяснять отношения с соседом он не будет, так как мама полностью контролирует ситуацию.

Кари тоже была не промах, она тоже могла поиграть в игру. Если Кол гладил её по ноге, то теперь и она нежно проводила кончиками пальцев по его. В какой-то момент Кол положил руку на чёрную полоску на лобке, а мама положила ладонь на член Кола, который моментально начал увеличиваться, и принимать угрожающие размеры. Лукаса не замечали, парочка играла в свою странную игру.

Как только член у Кола встал, мама вспорхнула с полки и предложила окунуться, а затем отправиться спать. Кол оказался в затруднительном положении, но он встал, и раскачивая своим огромным достоинством отправился в воду. Как и в первый раз, он ухватился огромными ладонями за зад Кари и подталкивал её на лестнице, а мама будто не справляясь, весело хохотала и делал вид, что не может выбраться самостоятельно.

Все вернулись в сауну, буквально на минуту, чтобы согреться, одели халаты и побрели

в сторону дома. На развилке между домами, мама поцеловала Кола в щёку и пожелала ему счастливого пути, затем схватила Лукаса за руку и потянула в дом.

Кари смеялась, как девчонка, захлопнув за собой дверь:

— Лукас, ты видел, что он творил? Он меня всю облапал своими ручищами. Пока ты ходил за пивом, он уже начал делать мне всякие намёки, и я ему сказала, что у него нет шансов, но он решил поиграть со мной.

— Я всё видел! — смеясь ответил Лукас.

— Спасибо, что не вмешался — я сама достойно справилась.

Кари сбросила халат, холодные резиновые тапочки, и подошла к камину, от которого свет разливался по всей комнате.

— Как тепло, — выдохнула женщина к красивыми вьющимися волосами, — у нас ещё есть что-нибудь выпить, Лукас?

— Да, нужно только заглянуть в шкаф.

— Не включай свет! Пусть думает, что мы сразу легли спать. Иначе этот перевозбуждённый самец обязательно найдёт повод прийти.

Лукас нащупал в шкафу две банки пива.

— Держи, — протянул мужчина банку пива матери, абсолютно голой стоящей перед камином, — ты будешь одеваться?

— Нет. Хочу, чтобы тело подышало и прогрелось. Или я всё-таки должна?

— Нет-нет! Я тогда тоже не буду одеваться! — засмеялся Лукас и сделал большой глоток пива, стоя рядом с матерью.

— Из солидарности?

— Именно. Из солидарности с тобой!

— Так хорошо: темно, тепло, спокойно. Главное, что новости не давят со всех сторон. — тихо сказала Кари, будто её кто-то мог услышать.

Лукас заметил, как световой отблеск исчез на стене, и превратился в тёмное пятно. Молодой мужчина повернулся, и подошёл к окну:

— Кол погасил свет. Наверное лёг спать.

— Ты видел, как у него встал? Жалко его, конечно, но я его предупредила. Он не в моём вкусе, да ещё и старше, весь волосатый, седой. Фу, это не мой вкус. — Кари подошла к окну, и положила тёплую руку на спину Лукасу.

— А что твой вкус?

— Вот такие молоденькие парни! — Кари широко улыбнулась и посмотрела на Лукаса. Свет из окна хорошо освещал её милое и доброе лицо, смотрящее на сына.

— Хочу тебе честно сказать: мне нравится такой нудистский отдых. — мягко сказал Лукас.

— Мне тоже. — сказала Кари и чмокнула сына в губы, а затем сделал глоток горького чёрного пива. Лукас в это время посмотрел на её пышную грудь. — Хочешь, я разрешу тебя её потрогать? — спросила Кари.

Лукас утвердительно помахал головой, не сумев выронить ни одного слова, а только представив, как сейчас сможет прикоснуться к груди матери.

— Трогай. — весело завизжала Кари. — Можешь это делать, когда захочешь, и не стесняться.

Кари выпятила грудь вперёд, и Лукас аккуратно положил на неё ладони, предварительно поставив банку с пивом на подоконник.

— Воу! — вырвалось у Лукаса. — Неужели я делаю это?

— Нравится?

— Очень.

— Помни их немного. У тебя есть сигаретка?

— Они в машине. Сейчас принесу.

Лукас, с сердцем, выскакивающим из груди, накинул халат и вышел к машине, достал из багажника блок сигарет и вернулся в тёплый дом. Кари так же стояла у окна и пила пиво.

Лукас и Кари закурили.

— Ты будешь продолжать или нет? — тихо прошептала женщина, и поправила волосы.

Лукас вставил сигарету в зубы и провёл ладонями по коже груди, коснулся сосков, которые мгновенно стали твёрдыми и выпятились наружу.

— А им нравятся твои руки. — сказала Кари, глядя в глаза Лукасу. — Мой любимый мальчик, гладь меня. Не могла же я дать себя Колу, когда рядом ты. Это было бы неправильно. Правда?

— Ты сама можешь решать. Ты уже взрослая. Я же не знаю, чего тебе хочется.

— Идём. Обними меня. — Кари взяла руку Лукаса, и подвела его к камину, прижавшись спиной к его груди. — Вот так!

Кари взяла из рук Лукаса недокуренную сигарету и бросила в камин, положила руки сына на грудь. Лукас поцеловал Кари в плечо, ощутив на губах соль её пота.

— Так мне точно нравится. — сказала Кари, и сжала ладони сына.

Лукас почувствовал, как его член упёрся в промежность матери, и немного отстранился от женщины.

— Тщщщ. — прошептала Кари. — Не нужно так делать. — женщина снова прижала сына к себе, и немного расставила ноги, так что член парня устроился между в её промежности. Кари снова сомкнула ноги, и член Лукаса оказался в западне. — Не нужно стесняться. Помни мне грудь, это так приятно.

Кари запрокинула голову на плечо сына, и каштановые волосы расплылись по его коже. Женщина начала медленно двигать бёдрами, натирая член Лукаса своей промежностью.

Волосы Кари пахли вкусно, и были такими мягкими, что Лукасу хотелось искупаться в них. На какой-то момент он забыл о том, что его твёрдый член находится в промежности мамы, и опомнился только тогда, когда горячая сперма брызнула между ног женщины.

Лукас тихо выпустил воздух из лёгких, стараясь не нарушать тишины и не разрушать её стоном.

— Тихо, Лукас, тихо. Всё хорошо. — убаюкивающе шептала Кари, чувствуя, как по её ногам текло семя. Кари продолжала медленно двигаться, пока член сны не стал мягким, и не повис, выкатив из крайней плоти красивую острую головку.

Кари уложила сына рядом с собой, на огромной кровати, просунув его руку под футболку, и положив её себе на грудь. Лукас боялся пошевелиться, крепко обнимал маму, и прижимался к её ягодицам своими опустевшими яичками.

Кари смотрела в окно и наблюдала за тем, как от соседнего бревенчатого дома отъезжает старенькая «Тойота». Женщина ощущала, как кожа между её ног стягивается высохшей спермой, извергнутой из яиц сына, накануне вечером.

— Вставай, соня! — Кари в одной футболке стояла перед сыном, и стягивала с него одеяло. Лукас потянулся на кровати и лёг на спину. — Ты у меня красавец, но пора наколоть дров. И ты обещал мне большую рыбу!

Лукас посмотрел на торчащие сквозь ткань футболки соски, на чёрную полоску волос, улыбнулся, и пошёл умываться.

Короткий световой день Кари и Лукас провели в заботах. Лукас колол дрова, сходил на рыбалку и выловил из лунки большую форель, которую Кари обещала приготовить к ужину. На обед была лапша быстрого приготовления, кофе и печенье, а вот ужин должен был удаться на славу.

Кари прибиралась в доме, протирала пыль, мыла посуду и проветривала постельное бельё. К вечеру на столе стояла запечённая рыба, салат и картофель, которые мама с сыном принялись уплетать за обе щёки.

Сауна была готова. Кари и Лукас неспеша прошлись по дорожке к понтону, рассматривая дома с тёмными окнами. Только в их доме горел небольшой светильник — всё же в округе было погружено во мрак.

В сауне горел светодиодный фонарь. Кари и Лукас сидели на горячей полке и пили горькое пиво, вдыхая горячий ароматный воздух. Пот лился с обоих ручьём.

— Вчера было проще. — сказала Кари.

— Это всё водка. — ответил Лукас, так и не прикоснувшийся к маме за целый день ни разу.

— Думаю, пора. — Кари встала с полки, сделал глоток пива со дна банки и вышла на улицу, в морозный холод темноты. Лукас отправился за ней.

Окунувшись в ледяной воде, Лукас подал маме руку, и Кари поставила ногу на лестницу.

— Ну, подтолкни меня. — с кокетством заявила мама. Лукас мгновенно надавил ладонями на её ягодицы и вытолкнул на деревянный понтон.

Как только женщина и мужчина вошли в дом, Кари сбросила халат и стала перед камином, расставив руки в разные стороны:

— Хочу таких же тёплых объятий, как вчера! — закапризничала женщина.

Лукас набросился на женщину сзади, и крепко схватил её, будто пытался задушить в своих лбъятиях. — Вот так хорошо. — сказала женщина, и откинула голову на плечо сына, чувствуя, как его член снова наливается силой.

Кари попыталась обхватить член, и снова зафиксировать его между ног, но Лукас готов был идти гораздо дальше.

Молодой мужчина понимал, что такая экзекуция не может продолжаться вечно, ему хотелось ощутить вкус и аромат Кари, поэтому он резко схватил её и потащил к столу.

Кари сидела на столе, согнув ноги в коленях, и поставив их на плечи сына, который вылизывал её половые губы. Женщина тихо стонала и упиралась руками, стараясь выставить вперёд свой лобок для ласк.

Из влагалища сочились ароматные выделения, которые язык Лукаса с жадностью поглощал.

Лукас поднялся с колен, приставил член к влагалищу, и резко втолкнул его внутрь, ощутив, на сколько оно горячее и сочное внутри. Кари обхватила сына за шею и прижалась к нему своей роскошной грудью.

Тело женщины лежало на столе с раскинутыми руками, двигаясь в такт ударам сына, вгонявшего в маму свой возбуждённый член. Яйца звонко бились о промежность женщины, издавая ритмичные шлепки.

Лукас мял руками грудь женщины, больно сдавливал соски, но Кари от этого ещё больше прогибалась в спине, и всё громче стонала.

Горячая струя вырвалась из складок половых губ Кари. Лукас чувствовал, как по его ногам текут соки матери, и от этого он ещё сильнее стал вгонять в неё свой член. Кари что-то бормотала, царапала грудь сына и тёрла клитор, не желая расставаться с мозгодробящим ощущением взрывного оргазма.

Лукас резко вошёл в мать, и кончил, чувствуя, как внутри его ствола побежал ручеёк густого семени, изливающийся в сочные внутренности женщины. Кари издала странный и высокий звук, напоминающий писк, и ещё раз обдала Лукаса кипятком своих выделений.

Руки и ноги женщины тряслись, когда та курила и смотрела в окно, желая только одного — добраться до кровати, обнять своего сына и уснуть. Но она хотела насладиться каждым моментом их единения в полной тишине и спокойствии.

Лукас обнимал маму сзади и гладил её живот, проводя ладонью по коже, опускаясь всё ниже, чтобы ощутить пальцами ровную полоску чёрных волос, украшающую её прекрасный лобок, принадлежащий, теперь, только ему.