Прогуливать уроки я начал с первого класса, сидел дома весь день смотрел телевизор. Единственным неудобством было то, что у мамы с половины первого до половины второго был обед, и она возвращалась с работы домой. Это время (минут 40 примерно) приходилось проводить в не самом приятном, но достаточно удобном месте — в шкафу!

Мама моя работает руководителем секретариата районного совета; ОЧЕНЬ крутая и высокооплачиваемая должность. В общем, мамочка у меня солидный и уважаемый в районе человек.

Родила она меня достаточно рано — в 18, поэтому я в уже подростковом возрасте застал её очень молодой! У мамочки изумительно красивые черты лица, у неё невысокий рост, средняя упругая грудь, аппетитная попка и стройные ножки. Маме очень идут короткие волосы, с тоненькими височками и почти без челки — эту фирменную причёску ей подобрал профессиональный парикмахер, занимающийся имиджем бизнес-леди, вот так! Строгий, но вполне яркий макияж, золотые длинные серьги и цепочка на груди — всё это отнюдь не просто уход за собой, мама обязана выглядеть очень представительно на всех встречах и заседаниях, она же всё-таки госслужащий, а значит лицо района.

В ту пору мамочке Лене был 31 год, и выглядела она так же сногсшибательно, как и в 25. Я, как и раньше, прогуливал школу достаточно часто, не занимаясь главным образом ничем. И вот в очередной раз я остался дома, и дождавшись всё той же половины первого я начал устраиваться в большом кладовом шкафу, в прихожей.

Услышав, как открылась дверь — я понял, что мама зашла в квартиру. Но к моему удивлению я услышал несколько посторонних шагов — кто-то пришёл с ней.

— Где нам можно побеседовать? — произнёс грубый мужской голос.

— Проходите на кухню. — это был уже мамин голос.

Тяжелыми шагами неизвестные прошли на кухню. Шкаф стоял прямо напротив длинного прохода в кухню. Так что если чуть приоткрыть дверь можно было хорошо видеть освещённую комнату, и вместе с тем оставаться незамеченным. Я тихонько приоткрыл дверь. За кухонным столом сидела мама вместе с тремя мужиками, один из которых был одет в милицейскую форму. Двое выглядели откровенно по-бандитски: чёрные штаны, кожаные куртки, здоровые как быки, а один ещё и лысый как зек, с татуировкой на руке.

— Разговор короткий, Елена Борисовна. — начал один из бандитов (бородатый, с явным кавказским акцентом) — вы даже не думаете вмешиваться в наши дела; заберёте свою бумажку завтра же, ясно.

— Ты пойми, заговорил лысый, мы в этом районе контролируем уже давно ВСЁ! Вон, милицию тебе привели, Даже не думай в прокуратуру капать, всё равно не поможет, только нас разозлишь.

— Поймите, Елена Борисовна, мы же вам добра хотим вы о семье своей подумайте, о ребёнке, муже…

— А не то мы тебя, сука, убьём и семью всю твою на хуй! Поняла?! (это уже мент, по погонам — старший лейтенант).

Мама сидела молча, не шевелясь…

— Я… я… хорошо, я всё поняла… я заберу прошение о рассмотрении договора на строительство… — тихо, чуть слышно выдавила мамочка.

— А вот за то, что первый раз не послушалась, придётся тебя наказать. — Сказал бородатый кавказец.

— Ты думаешь я для чего пришёл… — обратился к ней ментяра. — я тебя давно, стерву знаю. Помнишь, когда ты в одиннадцатом классе в раздевалке меня поймала когда я за тобой, шлюхой подглядывал как ты сосалась с «фломастером» из десятого «Б»? Всё ходила как блядь по школе, формы свои всем светила, глядите на меня какая я блядистая. Я тебя с тех пор запомнил.

— Филимонов? — ужаснулась мама — ты меня постоянно лапал, малолетний извращенец! Господи да ты только в третьем классе был!

— Вспомнила, сука! Тут мне Виктор Егорович говорит, что мол идём одну курву из райисполкома прессовать — я как узнал кто такая, сразу вспомнил, что ты у нас оказывается крутая, госслужащий. А знаешь за чем я пришёл?

Мл. лейтенант встал и подошёл к маме. Мамочка была в синей блузке, чёрной длинной синтетическом юбке, с глубоким вырезом сбоку и каблуках.

Он стал лапать её груди, лицо, ноги…

— Короче, сказал толстый, кончай порожняка гонять, давай её.

Филимонов развернул мамочку лицом к столу, загнул её раком и задрал ей юбку. Он расстегнул свои штаны и достал здоровенный волосатый член. Стянув с неё трусики, ментяра всадил маме пенис сзади. Сильно сдавив пальцами мамочку шею, он стал жестко драть маму прямо на кухонном столе. Мент трахал мамочку Лену, загнув её раком, глубоко засовывая в неё свой длинный член. Мамочка постанывала, задрав вверх голову. Младший лейтенант получал большое удовольствие.

— Что, шлюха, нравится тебе. Думала, что я когда-нибудь буду тебя трахать, стерва; что я буду драть твою драгоценную пизду?! Потаскуха! Ты всегда была потаскухой! Вся школа тебя переебала, блядину! А-а-а-а…

Филимонов что есть мочи долбил мамочку, всаживая в неё свой инструмент всё быстрее и глубже. И спустя всего пару минут судорожно затрясся в конвульсиях. Ментяра спускал в маму, радостно хрякая и охая. Кончив, он вышел из мамочки и отпустил её шею.

Мама хотела подняться, но лысый бандит вскочил и с силой ударил её головой о стол, вернув маму Лену в исходное положение. Держа свою широкую ладонь на мамочкиной голове, лысый вынул толстый пенис и буквально впихнул его в её узкую щелку. Мама взвизгнула от боли.

— Молчи, шлюха! — сказал бандит и начал трахать маму, обхватив руками её за талию. Мамочка двигалась на столе вперёд-назад, в такт его сильным толчкам. Лена громко стонала от боли и обиды. Тут второй бандит, достал член из штанов и воткнул его маме в рот. Сильно обхватив её голову, кавказец начал страстно трахать Леночкин ротик. Её сахарные губки плотно обнимали мощный ствол жилистого волосатого члена. бородатый вонзал пенис в мамочкин рот, ударяя маму по щекам.

— Ах, славно сосёт, блядинка!

Толстый продолжал жарить мамочку сзади, обхватив её сладкую попку своими ручищами, а черный ебал Ленин ротик, пихая в её лицо свой волосатый лобок и загоняя длинный здоровенный член маме по самое горло.

Первым кончил лысый, громко хрипя спустив в мамочку свое семя. Вскоре, бородатый, с невероятной скоростью и силой долбя мамочкин рот, весело завыл, прижимая Леночкино личико к своему паху.

— Глотай кончу, хуесоска! Глотай, шлюха!

Мама стала глотать его сперму, которой черный её кормил. Кончив Лене в рот, бандит отпустил её голову и вынул член у неё изо рта.

Мамочка слизала остатки кончи с губ.

— Ты, потаскуха, не думай, что от меня отделалась — пригрозил Филимонов — знай, что твоя блядская персона всему району известна. Я к тебе своего младшего брата-отморозка пришлю; он твоего сынка раз отдубасил, а если выебываться будешь — мы его и вовсе калекой оставим. А пикнешь что — весь отдел узнает какая ты у нас страстная любовница!

Бандиты вместе с ментом ушли.

Я очень переживал. И в то же время во мне появилась животная страсть; я каждый день залазил в кладовку и ждал когда кто-нибудь придет насиловать мамочку.

И вот спустя почти неделю, когда всё вроде улеглось нас навестили. Я как всегда сидел в кладовке и ждал во время обеденного перерыва. Раздался звонок в дверь. Мама пошла открывать. Она всегда одевалась элегантно, но в то же время по-молдецки и даже иногда вызывающе; в тот день мамочка была в красной лёгкой футболочке, синей мини-юбке и белых по колено сапожках.

Открылась дверь и в неё вошли двое пацанов лет 18—19 абсолютно бомжовского вида.

— О-о-о… ни хера себе, вот это соска! — радостно сказал один. — мне Петя, конечно говорил, что ты классная сучка, но я не думал, что настолько!

Гляди, Вась, — эта шлюшка в правительстве у нас работает, крутая бабёнка!

— Ага, деловая такая! — заржал второй.

— Сволочи, вы чего припёрлись, идите отсюда живо, а то милицию позову! — закричала мама.

— Что ты голосишь, милицию она позовёт… заткнись, падла! Вась, а Вась, чё делать с непослушной блядью будем? Оттрахаем по самые помидоры? — Первый стал мять мамино тело, гладить и щипать её за щеки, грудь, попку, ноги. — Глянь какие ляжки! А губки! — Второй, Вася уже вывалил свой членище и стал подрачивать.

Первый осторожно провёл пальцами по маминым губам.

— Если не будешь слушаться — изобью до полусмерти, сука! — Ублюдок расстегнул ширинку и вынул из штанов пенис.

— Давай, девочка, отсоси! — Он силой усадил маму на колени и поднёс к её лицу стоящий как столб пенис с блестящей залупой на конце.

Проведя головкой члена по её губам, парень пропихнул свой длинный хуй Леночке в ротик. Мамочка принялась делать юному насильнику минет, обсасывая его инструмент своими губками и язычком.

— Ох, ты… бля… а-а-а… — пацан корчился от переполняющих его чувств — давай, Леночка, соси член, умница! а-а-а…

— Дай мне! Васёк отобрал у друга мамину голову, схватив её за волосы и насадил мамочку на свой пенис. Сдавливая Ленину голову как тисками, малолетка стал прижимать маму к себе, насаживая её на свой большой член.

— Всё, хватит! — перебил его кайф старший, засовывая маме член в ротик. Мамочка отсасывала наглые малолетние хуи, звонко смокчя и причмокивая. Вскоре второй опять поменял товарища, рукой за затылок прижав в очередной раз Лену к своему волосатому лобку.

— Соси мой хуй, блядь! Соси, блядь! Леночка, девочка моя, давай… ещё… отсоси как следует, маленькая блядинка! — Вася громко ахал, погружая член маме в глотку. — Хуеглотка! Глотай хуй, хуеглотка! Вот так! На, на, стерва…

Дай мне её, я сейчас кончу… — обратился к нему первый. Ублюдок потянул маму за волосы, задрав её голову вверх и стал кончать Леночке на лицо. Толстая струя белой спермы брызнула маме на щеку и губы, потом ещё одна. Слизкая жидкость выстреливала из его пениса, попадая мамочке на губы, подбородок и шею. Спускал пацан долго и бурно, обкончав Лене всё личико. Второй тоже стал поливать мамочкино лицо своей жирной белой кончёй, которая стала стекать по её щекам, губам и подбородку на шею и грудь. Кончив на мамочкино лицо, оба юноши заправили свои волосатые члены в штаны.

— Передай своему мужу, что ты первоклассная хуесоска, Леночка! — заржал первый и вскоре оба насильника удалились.

Мама некоторое время ещё сидела на коленках, вытирая с лица сперму и облизывая её с губ.

Вот так моя драгоценная мамочка, третий человек в районе, стала членосоской.