Я отправился в свой номер, чтобы смыть с себя свою сперму, после чего направился обратно на пляж, не зная, что еще делать. По дороге я не переставал думать о том, что случилось в номере мамы.

Это все… я не знал, как мне стоит относится к произошедшему. С одной стороны я понимал, что мне, по большому счету, не должно быть никакого дела до того, что моя мама делает, какую жизнь она ведет и с кем спит, но с другой… Я испытывал очень странное чувство, которое не мог до конца понять. Мне как будто… как будто вдруг захотелось знать обо всем, что происходит в жизни моей мамы, захотелось знать о том, с кем она спала до этого, с кем она еще будет спать, захотелось узнать, какие чувства она испытывает при всем при этом. Это было необычно, и я чувствовал все это в первый раз в своей жизни, поэтому не мог до конца понять всего.

«Нет, я не должен влезать в ее личную жизнь, — думал я. — То, что я увидел… я не должен был возвращаться в отель, не должен был застать момент, когда моя мама спала с этим турком… Я не должен был узнать обо всем об этом, это неправильно. Но в то же время, я так рад, что увидел все то, что я увидел. Это такой… такой необычный опыт».

Да, опыт был самым невероятным для меня. Прежде я всегда думал о своей маме как об очень правильном человеке, как о целомудренной женщине, которая отличается ото всех остальных, которая никогда не допустит ничего пошлого в свой адрес. Сейчас же, после того, что я видел… Весь образ в моей голове разрушился, мое прошлое представление разлетелось на мелкие кусочки. Теперь я понимал, что моя мама ничем не отличается от других одиноких женщин, что у нее есть такие же желание и такие же слабости, как и у других, что она, как и другие, хочет и любит заниматься сексом.

А ведь раньше я даже не думал о том, что она делает что-то такое. Мне даже в голову не приходило, что она занимается сексом также, как и все остальные. Для моих мыслей она всегда была чиста и неприкосновенна.

Пришедши на пляж, я лег на один из гамаков и уставил в небо. Солнце уже перевалило зенит, нот температура в этот день была не такой высокой, как накануне. Прохладный ветер радовал кожу. Я снова задумался, на этот раз о том, как я теперь буду смотреть своей матери в глаза, что я буду думать о ней, как стану относиться.

Я поймал себя на мысли, что я стал гораздо сильнее возбуждаться, думая о ней. Когда я был подростком, я время от времени фантазировал о своей маме, пусть и в легкой форме, но сейчас… Мою голову заполняли самые грязные мысли и фантазии, от которых член начинал наливаться кровью. Я хотел свою собственную маму, хотел ее очень сильно и страстно. Я был бы рад трахнуть ее так, как несколько минут назад ее трахал мужчина-турок. Нет, я был готов трахнуть ее даже лучше, чем он.

«Жаль только, что мой член не такой большой, как у него. Наверное, он не принесет моей маме столько наслаждения, сколько она получила от секса с турком. Я бы очень хотел быть лучше его для своей мамы, хотел, чтобы она наслаждалась моим членом больше, чем чьим-либо другим…»

— Вот ты где, — услышал я знакомый голос. — А я уже думала, что ты не дождался меня и отправился в отель.

Повернувшись, я увидел свою маму, на которой красовался довольно откровенный желто-белый раздельный купальник.

«Ее тело такое привлекательное», — невольно подумал я, проведя глазами от ее ножек до макушки головы.

— Что-то не так?

— А?

— Просто ты так посмотрел на меня… необычно. Что-то не так? Или тебе не нравится мое бикини?

— Нет-нет, все в порядке. Просто… задумался, наверное.

— Ааааа… поняла.

Мама улыбнулась натянутой улыбкой, после чего заняла шезлонг рядом со мной.

— Намажешь мне спину кремом?

— А?!

— Кремом от загара спину намажешь? — повторила мама, доставая из сумочки тюбик. — Какой-то ты потерянный немного. Все хорошо?

— Да, все в порядке. Намажу, если нужно.

— На тогда, держи.

Протянув мне крем, мама легла на шезлонг животом вниз, давая мне возможность намазать ее. Я поднялся со своего гамака и подошел к ней сзади. Мои глаза уставились на ее попку.

Ягодицы мамы почти полностью были открыты, так как бикини было довольно узким в определенных местах. Я вновь подумал о том, что она выглядит просто превосходно для своего возраста: на ягодицах, ляжках и ножках не была и следа целлюлита, изгибы тела были ровными и манящими, лишенными складочек жира, которые так часто бывают у женщин маминого возраста.

«Если бы она не была моей мамой, я бы попытался приударить за ней. Я бы сделал все, чтобы она стала моей женщиной, чтобы она влюбилась в меня, чтобы она позволила мне обладать ею. Да, я бы сделал все, чтобы заставить ее стать моей. Я бы наслаждался ею каждый день, любил бы ее так, как никто другой…»

— Ну ты чего?

— Да-да, сейчас начну, — вернувшись с небес на землю, я открыл крем и выдавил немного содержимого себе на руку. — С плеч начну, наверное?

— Да, будь добр.

Я стал размазывать солнцезащитный крем по коже мамы, одновременно фантазируя о ней и вспоминая то, что я видел в номере. Выдавливая все новые и новые порции крема, я постепенно опускался все ниже и ниже. Я и не заметил, как, достигнув поясницы, возбудился настолько, что мой член принял полное боевое положение.

«Вот черт! — выругался я про себя. — Надеюсь, она не заметит всего этого. Я бы не хотел, чтобы она поняла, что я… что я возбуждаюсь, глядя на нее…»

Мой взгляд лег на ягодицы моей мамы. Наверное, если бы я в эту секунду не был так сильно возбужден, я бы остановился на том моменте, где я остановился, но я был возбужден, и моя голова была забита всякими нехорошими мыслями.

Какая-то часть меня понимала, что мне не следовало делать того, что я решил сделать, но другая…

«Может, будет лучше спросить ее? Хотя нет, если я спрошу, она наверняка откажется и скажет, что сама дальше сможет справиться сама. А я так хочу…»

Выдавив еще немного крема, я вновь заколебался. Ягодицы мамы были так близко, и у меня была такая прекрасная возможность прикоснуться к ним под видом того, что я наношу крем.

«Была не была», — подумал я, потянувшись к той части тела моей мамы, которая в эту секунду захватило все мое сознание.

Мои руки дрожали, но я все же смог положить свою ладонь на упругие ягодицы своей мамы. Она вздрогнула, из-за чего я чуть было сразу же не одернул свою руку. К счастью, что-то заставило меня задержать ее дольше. Мама молчала.

«Ладно, думаю, нужно начинать».

Я стал медленно размазывать крем по ягодицам. Первое время я все еще испытывал сильное волнение, опасаясь того, что мама вот-вот обругает меня за то, что я позволил себе положить свою руку на ее попу, но она продолжала молчать. Спустя секунд десять я начал постепенно успокаиваться.

«Значит, она не против того, что я трогаю ее вот так? Я думал, что она будет говорить, что мне не следует…»

Я капнул еще немного крема на свою руку, после чего вернулся к предыдущим действиям. На этот раз я уже делал все более уверенно и свободно, боязнь прошла. Единственное, о чем я теперь думал, так это о том, что очень скоро я намажу всю кожу, и это наслаждение прекратится.

После попки я переключился на ляжки, а затем и на икры мамы. Она продолжала лежать молча и неподвижно до тех пор, пока я не закончил полностью. Лишь после этого она произнесла:

— Спасибо, дорогой. Это было очень приятно…

От слов мамы я почувствовал, как мой член задергался в моих шортах.

— Я имею в виду, ты мне очень помог и это приятно, что ты у меня такой послушный и хороший мальчик, хехе, — добавила мама после небольшой паузы. — Спасибо большое.

— Я всегда рад помочь тебе, мам. Можешь просить все что угодно.

— Ммммм… Очень рада слышать это. Ты у меня очень хороший… гораздо лучше, чем я думала…

Я снова посмотрел на ее попку и на ее промежность, прикрытую бикини.

«Интересно, она чувствует сейчас что-нибудь после того, как тот мужчина трахнул ее? Ее дырочка все еще немного растянута от его члена? Хотелось бы ей сейчас снова сделать это с ним, или нет?»

Я мысленно снял с мамы ее купальник и по памяти представил ее половые губки.

— Думаю, тебе лучше сесть, чтобы никто не заметил твоего возбуждения, — услышал я слова мамы, после которых меня бросило сначала в холод, а затем в жар.