Армейский «ЗИЛ-131» съехав с грунтовой дороги на зелёнку остановился, заглушив двигатель у километрового знака с цифрой «48». Большинство из сидящих в кузове молодых солдат сладко дремало. Остальные же от воцарившейся вокруг бархатной тишины, казалось на мгновение оглохли. После бетона, дроби строевых шагов и рева моторов, утопавший утренних августовских сумерках сад, виделся фантастической декорацией. Пахло яблоками и туманом. Казалось протяни руку и чудесный мираж со стоящими в туманной дымке деревьями с прогнувшимися под грузом спелых плодов ветками испариться.

Но идиллия, которая длилась всего несколько секунд вскоре была оборвана командным голосом.

– Приехали. Открывай борт! К машине!.. Равняйсь! Смирно!

Бравый сержант ВДВ Иван Котов придирчиво осматривал строй молодых солдат в синих беретах и мешковато сидящих «хебе». Лица большинства из них были помяты и ещё сохраняли следы сонного блаженства. Ухватить лишний часок сна для салаги редкая удача! Он и сам с удовольствием вздремнул, раскачиваясь всем телом в кузове прыгающего по ухабам грузовика. После сна у Котова колом стоял хуй. Эх, быть бы сейчас на гражданке, в постели с тёпленькой девушкой… Дал бы он жару!.. Но служить ему ещё как минимум пару месяцев.

Назначенный старшим необычной экспедиции лейтенант, решил воспользоваться случаем и сделать какие-то дела. Сойдя в городе, он нарушил приказ и оставил сержанта за главного. На обратном пути они заберут его в условленном месте. Теперь Котов решил сразу показать, кто тут главный. Солдаты были не только из его роты, а «сборной солянкой» со всего полка.

– Зюзин, сука!! Почему крючок опять расстегнут?!

– Виноват товарищ сержант! Задремал пока ехали расстегнул!

– А ты? Как фамилия? Из какой роты? Почему бляха на ремне сточена? Ты старослужащий что ли?!. А?!!

– Рядовой Приходько, шестая рота! Виноват товарищ сержант! У меня ремень кто-то украл! Старшина в каптёрке такой нашел и мне временно выдал!

– Запомни воин! Не кто-то украл, а ты сам прое…

В этот момент откуда-то со стороны сада появился мужичок, по-деревенски обутый в кирзовые сапоги и с замызганной серой кепкой на голове.

– Приехали значит, солдатики! Вот туда проходите, на полянку! – провозгласил он, указывая рукой куда-то вглубь сада – Меня Фёдором звать сторож я тут.

– Вольно! – скомандовал сержант и представился старику протягивая тому руку.

Кто и когда заключил соглашение о шефстве воинской части над колхозом было уже давно забыто и нигде не записано. Но так уж повелось, что председатель Николай Никитич раз в год открывал старенькую записную книжку, звонил командиру воздушно-десантного полка и просил прислать подмогу для уборки урожая яблок. Если командир был вновь назначенным, он звонил начальнику штаба или заместителю по тылу и те подтверждали:

– Так точно! Есть подшефный колхоз! В прошлом году на день отправляли бойцов.

Есть так есть. Можно наградить отличившихся краткосрочной командировкой в гражданский мир. Чтобы поели от души деревенской еды вместо перловки и капусты. Назад привезут тех самых яблок, которые на следующий день будут выдавать по два на каждого в солдатской столовой. Да ещё возможно тушу свиньи. Только отправлять нужно не дембелей с черпаками – те почувствовав воздух свободы могут и учудить что-то. Например, напьются и пойдут любовных приключений искать. С новобранцами проще, они без приказа сержанта и шаг ступить бояться! Как что, так наряд в не очереди или «благодарность» с занесением в грудную клетку.

Уже через десять минут отряд был на месте, и солдаты распределились для помощи гражданским. Работа пошла споро. Думать тут не надо – складывай яблоки в ящик или хватай пару ящиков с уже собранным урожаем и неси к грузовику. Котов, как сержант, сразу остался не у дел. Забравшись на грузовик помогал складывать ящики, за одно используя это место как наблюдательный пункт. Впрочем, наблюдать было особо не зачем. Колхозный сад занимал много гектаров, село далеко. Молодые солдаты довольны что никто ими не командует и жуют сладкие яблоки. Время до обеда пролетело незаметно.

По случаю приезда десантников председатель распорядился накрыть прямо в саду столы. Вкуснейшее жаркое, в котором мяса поровну с картошкой с бешеной скоростью исчезало во ртах уже почти полгода не видевших домашней пищи вчерашних школьников. У Котова, в первый момент от одного запаха желудок тоже свело спазмом. Однако есть он старался медленно и солидно. По мере насыщения уже совсем другие мысли стали овладевать сержантом.

Поглядывая по сторонам, он тайком оценивал контингент противоположного пола. Большинство селянок было в возрасте и тяжелый колхозный труд уже наложил на их лица свою печать, а пару относительно молодых не блистали красотой. Разве что только одна улыбчивая женщина в тонком обтягивающем полноватое, но соблазнительное тело платье. Она резко выделялась на фоне остальных и оказывала сержанту знаки внимания. Подкладывая в его тарелку добавки мило улыбалась и даже нежно потрепала его по волосам. Котов чувствовал запах её духов и исходящее от зрелого тела тепло. По возрасту женщина почти годилась Котову в матери и в иной ситуации у него, наверное, не возникло бы всяких мыслей. Однако за неимением рядом молодых девушек он вдруг вспомнил сержанта Савушкина, который имел в городе сорокалетнюю любовницу Нину. Из увольнительных тот всегда возвращался довольным половой жизнью, в выглаженной форме, да ещё с целым баулом домашней еды. А почему-бы не пойти по пути Савушкина и не приударить за зрелой нимфой если представиться случай?

– Почему вы не едите товарищ сержант? Может вам ещё жаркого положить? Меня Екатерина зовут. Хотите я вам компота налью? – дама поедала Ваню глазами отчего тот даже слегка смутился и покраснел. Строгим сержантом он был для своих подчинённых, а для неё всего лишь мальчишкой. Котов вдруг остро ощутил свое бессилие перед этими женскими чарами – как будто его только что разжаловали в рядовые.

– Спасибо я уже наелся… меня Иван зовут – произнес слегка запнувшись, но тут же взял себя в руки.

– А это что у вас за значок с парашютиком, «двадцать пять» написано?

– Двадцать пять прыжков с парашютом. Я ещё до армии в аэроклубе ДОСААФ несколько раз прыгал.

– Ну вы зовите меня Ванечка если ещё чего захотите. Не стесняйтесь!

Колхозный бухгалтер Екатерина Павловна сама напросилась накрывать столы. Сбор урожая такое время, когда можно найти уважительный повод не сидеть в опостылевшей конторе. Выехать на природу покормить солдатиков, сильно не перетруждаясь – это как раз по ней! Тридцатишестилетняя дама считалась местной интеллигенцией и в свои годы выглядела весьма недурно даже по городским стандартам. К тому-же она каждое утро занималась гимнастикой делая комплекс упражнений по вырезке из журнала «Работница». Работа у неё сидячая и филейную часть нужно держать в форме. А ещё талию иметь! Про груди Екатерина Павловна не волновалась они несмотря на то что выкормили двух детей до сих пор выпирали вперёд упругими шарами. Ростив с мужем двух дочек она всегда мечтала о сыне!

Сразу заприметив симпатичного сержанта Ваню, она стала оказывать ему знаки внимания. Вся её бабская сущность вдруг потянулась к этому крепкому белокурому парню. Захотелось накормить его борщом помыть в баньке. Ладного мужика женщине видать за версту, хоть девятнадцать ему, хоть пятьдесят. Но поглядывая на него украдкой, она вдруг почувствовала, что к первому чистому искренне материнскому чувству примешивается что-то иное… «Эх где мои семнадцать лет? Я бы тебя парень околдовала, зацеловала и никому не отдала! Встречали бы мы с тобой зорьки на сеновале» — подумала Екатерина и тут же застыдилась своих мыслей. Она порядочная замужняя женщина, никогда не изменяла мужу. Размечталась… да о чём?.. Срам какой!..

Но тому была веская причина! Супруг Екатерины Павловны местный агроном Василий Петрович был на десять лет её старше. Мужская сила и интерес уже начали покидать его тело. Поэтому смотря на других, как правило молодых мужчин, она то испытывала между ног волнительные ощущения, то устыдившись отгоняла бесовское наваждение прочь.

Вчера Екатерине Павловне приснился яркий цветной сон с красавцем Сашей, который ухаживал за ней в молодости. До физической любви у них тогда не дошло — Катя заартачилась, посчитав что они встречаются слишком мало, и он бросил её заставив горько плакать. Во сне абсолютно голый парень выходил после купания из деревенской речки. Между ног его, в копне черных вьющихся волос висел солидных размеров кожаный шланг.

Страданий ей тогда добавил рассказ деревенской бляди Зинки, которая давала всем, а потом ещё об этом и докладывала. Девушки с осуждением слушали её рассказы, но для себя пытались выведать: у кого из парней какой хуй и кто лучше занимается любовью. «Ебёмся мы с Сашенькой во ржи, а вокруг красота – васильки да ромашки! Он потом мне букет подарил между прочим!» – хвасталась Зина. Катенька тогда убежала, еле сдерживая слёзы. Так во что нужно всем парням от девушек, а вовсе не чистая преданная любовь! Когда ходят на свидания читают стихи и сердце замирает от робких поцелуев.

Через месяц она окончила школу и уехала в город учиться на бухгалтера. Потом вернувшись в родной колхоз, вышла замуж за агронома. Однако душевная рана так и осталась на сердце. Десантник Ваня был чем-то похож на того Сашу из её молодости. Сладкие воспоминания теперь тревожили её груди, заставляя их ещё сильнее выпирать из ставшего слегка тесным платья. А может стоило тогда дать любимому парню? Жизнь её возможно сложилась бы совсем по-иному.

Тем временем подъехал председатель. Разговор за столом зашел о том каких гостинцев десантники отвезут в назад в воинскую часть. Дело ведь не расчёте за работу, а братских отношениях. Армия защищает народ, народ благодарит армию и для солдат ничего не жалко.

– Яблок берите сколько увезёте. Свинью мы как обычно подготовили. Мясо пальчики оближите – яблоками опять же откормлена! Ну чем ещё могу помочь вооруженным силам?..

– Сока яблочного пусть возьмут! Вон сколько ящиков отбраковки к прессу отнесли – крикнул кто-то из-за стола.

– А ведь верно! – вскинул вверх палец председатель – Бидоны алюминиевые дадим. Но только с возвратом! Выделите товарищ сержант одного бойца чтобы сок жать.

– Так сам сержант пусть и жмёт! Вон он какой здоровый! А я показать могу что да как – неожиданно даже для самой себя предложила Екатерина Павловна.

– Вот и хорошо, покажите – согласился председатель, вставая и давая своим видом понять, что обед закончен – Ну всех благ вам, войны! Передайте от меня благодарность командиру полка. А я дальше на ферму поеду.

– Ну что, пойдём Ваня? – спросила Екатерина, подойдя к Котову, когда обед был закончен.

– Ну пойдёмте… – ответил тот чувствуя лёгкое стеснение.

По дороге до стоящего на берегу речки одинокого сруба женщина и солдат коротко переговорили и познакомились. Екатерина узнала из какого Ваня города, то что у него есть старший брат, и то что служить ему осталось совсем недолго. Иван, про то что она бухгалтер в колхозе, замужем и имеет двух дочерей. Старшую Лену она в шутку сватала ему в жены.

– Ну вот и пришли. Давай я тебе Ваня в первый раз всё сама покажу. А может мне помочь тебе? Вдвоём-то интереснее работать!

– А я не против.

– Тогда неси яблоки, будем с тобой вместе сок жать! А ты мне ещё про себя расскажешь.

Ящики с отбракованными яблоками уже стояли снаружи сарая. Одно слишком маленькое, другое совсем кособокое, а у третьего на боку чёрные отметены. Годны для еды, вот только товарного вида нет. Когда Ваня доставил ящик, их сначала перемололи на устройстве, созданном колхозными умельцами и отдалённо напоминавшем мясорубку. Затем несколько раз высыпали дроблёнку из большого таза в металлический цилиндр пресса и встав с двух сторон от штурвала крутили его передавая друг другу затёртые деревянные ручки. Сок потёк в бидон журчащей струйкой наполняя небольшое помещение одновременно терпким и сладким яблочным духом.

Разговаривали о том о сём. Смялись. Былая неловкость постепенно исчезла, и Ваня почувствовал себя с женщиной совсем свободно. После пятой порции, когда первый бидон заполнился до краёв, решили отдохнуть посидеть на лавочке. Теперь он как-бы невзначай пододвинулся поближе, прижавшись к тёплому бедру. Екатерина Павловна сделала вид что ничего не заметила и как ни в чём не бывало продолжала разговор. Ей была приятна близость молодого солдатика и интересно что же произойдёт дальше? А в том, что парень что-то хочет от неё она уже не сомневалась! Женщина всегда чувствуют, когда мужчина пялиться на её грудь или попу. Даже если он очень старается делать это незаметно исподтишка.

Ну вот и началось! Екатерина почувствовала, как Ваня, взяв её руку нежно перебирает её пальцы. Оставить или забрать руку, резко вытащив её из трепетных юношеских рук? Поставив тем самым точку в его ухаживаниях. Она замужем, да и разница в возрасте у неё с этим мальчиком большая. Однако нарастающая в груди сладкая истома лишала ей воли. Женщина ощутила, как быстро твердеют её соски. Хорошо, что грудь её затянута тугим бюстгальтером и в полумраке сарая этого казуса не разглядеть. В воздухе повисла вопросительная пауза.

– Что ты Ванечка?.. Сказать мне что-то хочешь?.. – спросила она, выдавая своё волнение глубоким дыханием.

– Вы мне очень нравитесь Екатерина Павловна. Как женщина…

– Нельзя нам ничего такого, мальчик. Я замужем. А тебе за девушками молодыми ухаживать надо. Жениться семью создавать.

– Рано мне ещё семью создавать… Я хочу другое вам предложить…

Рука сержанта медленно обхватило её талию, и женщина ощутила мускулистое тело молодого самца. Казалось от него исходили упругие волны энергии.

– Что же ты хочешь мне предложить? Мне много раз такое предлагали. Вот только облом получался… Ну, давай же, скажи!..

— Так может и мы с вами Екатерина, немного другого сока пожмем?

— Иш ты какой! Ну хоть что-то новенькое придумал… И не грубо. Вот пойдёшь на дембель найдёшь невесту себе. С ней и будете сок жать хоть все ночи напролёт. Деток делать! А я тебе почти в матери гожусь. И не стыдно тебе, такое замужней между прочем женщине предлагать?

— Так это… Тренироваться надо… Да и не увидит никто! – смущенно произнёс Ваня, понимая всю чушь сказанного.

— А если увидит, так всё село завтра знать будет!

— А вы знаете Екатерина вы мне сразу приглянулись! Мне нравиться чтобы женщина постарше была… Давайте друг другу одолжение сделаем.

– Хочешь на грех меня уговорить? Ах Ваня Ванечка!..

– Я хочу приятно сделать вам и себе!

Решив идти до конца, парень вдруг решительно притянул женщину к себе и впился поцелуем в полные губы.

– Иван! Ваня не надо!.. Увидят нас! Что потом будет?.. – жарко прошептала женщина, отворачиваясь от его губ, но уже почти не сопротивляясь.

– А я хочу и буду! – прошептал десантник, заявляя свои права на её тело.

В это мгновение Екатерина Павловна ощутила уже забытое с молодости чувство. Низ живота наполнился тревожным и сладостным предчувствием. От промежности по всему телу хмельным мёдом растекалась дрожь дикого безудержного желания. Она вдруг сама что есть силы впилась в Ванины губы навалившись на него тяжёлой грудью и прижав парня к бревнам сруба. Языки их сплелись в сладостной борьбе. Тяжёлое дыхание, жаркие до головокружения объятия. Трепетные юношеские пальцы уже без стеснения скользили по дородному женскому телу, впиваясь в тёплые мясистые бока, лаская голые ляжки, пробуя на вес тяжесть грудей.

На краткий миг благоразумие в ней казалось восторжествовало. Оторвавшись от требовательных губ молодого сержанта Екатерина Павловна тяжело дыша проговорила:

— Нельзя нам Ванечка! Разница у нас возрастная… Что люди-то скажут?!.

— Никто не узнает! Клянусь!

Иван, обхватив ее спереди за талию настойчиво проталкивал к столу с прессом пытаясь снова заткнуть рот поцелуем.

— Мы только разочек сок вместе пожмём Екатерина… Обещаю никто про это не узнает! – продолжал жарко шептать парень.

Не в силах сопротивляться Екатерина была повалена спиной на низкий столик. В следующую секунду руки сержанта подняв подол, уже сдирали с неё трусы, оголяя окаймлённый жёстким кустарником цветок женского естества. Короткая заминка вышла лишь когда Ваня расстегивал пуговицы на кителе и ширинке. Откинув голову назад Екатерина Федоровна приготовилась к моменту долгожданного женского счастья! Будь, что будет…

Крепкий как штык-нож от автомата Калашникова член сержанта ВДВ, вошел в волосатые ножны. Взяв под локти тяжёлые женские ноги и разведя их в стороны, Иван навалился на Екатерину торсом и почти сразу стал неистово налегать на женщину с неудержимой энергией петуха который топчет курицу. Раскрывшаяся розовым грешным цветком пизда, громко чавкая принимала долгожданного гостя! Неистово вдавливаясь в друг друга и пыхтя любовники совместно выжимали из неё мутный сок.

Напрочь потерявшая голову Екатерина, что есть силы обхватила руками мускулистый торс солдата. Казалось, в эту минуту они слились в одну пульсирующую в экстазе массу плоти. Сладкий туман неумолимо застилал последние отблески разума. Наконец зарождающаяся где-то снизу живота, жгучая волна оргазма начала плавно подымать всё её тело на вершину давно забытого блаженства. Такого с ней уж лет пятнадцать как не было! Хуй молодого десантника неумолимо бил в цель с мощью крупнокалиберного пулемёта. Только бы он не остановился! Боясь в последний момент соскользнуть с дорожки ведущий в бабий рай, она сипло застонала:

— Жми Ванечка! Жми не останавливайся! Жми из меня сок!! Жми!! Мамочки родные! А! А!! А-а-а!!!

Крик бьющейся в безумном оргазме женщины вырвавшись из темного сарая наружу и прокатился по руслу тихой деревенской речки.

Случайно проходившие мимо колхозницы переглянулись.

— А ведь и вправду Катерина с солдатиком сок жмут! Только не яблочный!..— воскликнула одна — Я же тебе говорила! А ты говорила, что она не такая! Не такая!

— Изголодались она со своим Василием. Кажется, получилось у них всё с этим Ваней — с незлобивой завистью ответила вторая женщина.