Особая благодарность Нефертите Митаннийской за бесценные советы.

Надеюсь, что правильно ими воспользовался.

Сергей дал задание — сфотографироваться в нескольких позах покорности, в ошейнике. Прикрепил соответствующие картинки, демонстрирующие, чего он ждет.

Уточнил, что пока она может носить ошейник, только тогда, когда читает его письма, или выполняет его приказы. Право носить ошейник в других ситуациях надо заслужить.

Вечером Сергей повез Ирину в магазин. Отъехав, от дома остановил машину, и пристально посмотрел на сестру. Она покраснела, привстала и стянула с себя трусики. Сергей удовлетворенно кивнул и поехал дальше.

— Ты знаешь кто? Ты самый настоящий развратник! — она, смеясь, толкнула его.

— Какой же я развратник? Я тебя сейчас пальцем не трогал. Ты все сделала сама, — рассмеялся Сергей.

Подъехав к супермаркету, он повел ее через дорогу, в магазин «Барсик». Было уже поздно, и покупателей не было. За прилавком скучала девушка лет двадцати пяти. Ирина, с серьезным видом стояла рядом с Сергеем, опустив руки.

— Что вы хотели?

— Нам нужен ошейник, хороший красивый ошейник, — Сергей благожелательно смотрел на продавщицу.

— На какую собаку? — задала та вопрос, поворачиваясь к полкам с ошейниками.

— Нам не на собаку, нам на женщину, — спокойно произнес Сергей.

«Что происходит? Почему я здесь? Как это возможно? Она сейчас повернется, и будет смотреть на меня, как на... О, боже!" — думала про себя Ирина. — «Но почему мне это нравится? Ведь я опять возбуждаюсь, просто наваждение какое-то!" — она не смела поднять глаза.

— На женщину? — удивилась продавщица.

— Да, — Сергей был абсолютно спокоен, — на эту, — он кивнул на замершую у прилавка Ирину. — Нужен не очень широкий, двух сантиметров будет достаточно, мягкий ошейник. С крепким кольцом для поводка.

— Да, да, конечно, — девушка никак не могла придти в себя, и растерянно переводила взгляд с Сергея на Ирину. — Сейчас, я что-нибудь найду.

Она положила на прилавок несколько ошейников. Сергей кивнул, взял первый в руки и шагнул к Ирине. Она подалась ему навстречу, подставляя шею.

Застегнув его, он посмотрел на сестру. Что-то его не устроило. Примерил по очереди другие.

Продавщица раскрыв глаза смотрела на них, время, от времени облизывая губы.

Наконец, Сергей остановился на красном ошейнике.

— Вот это то, что надо. Мне нравится, — Он посмотрел на девушку. — Сколько с меня?

— Пятьсот сорок два рубля, — машинально ответила та. И добавила, после паузы. — А поводок, — голос ее сел, — брать будете? У нас есть такого же цвета, плетенный.

— Давайте посмотрим, — он кивнул.

Взял предложенный поводок, прицепил его за кольцо. Ирина посмотрела на него странным взглядом. Ее соски набухли, и стали заметны сквозь тонкий лифчик и блузку. Сергей потянул за поводок, заставляя сестру сделать несколько шагов по магазину. Ирина покорно пошла. Продавщица пристально смотрела на них. Ее глаза затуманились.

— По-моему, длинноват, — сказал Сергей, опуская поводок из рук. Он упал, стукнувшись о живот Ирины. Плетеная ручка оказалась на ладонь выше колен. — А может, и нет, — Сергей задумался, по-новому оценивая поводок.

Ирина сегодня надела свободную, короткую юбку, которая доходила до середины бедра. Взяв поводок немного выше ручки, он несколько раз легонько ударил сестру между ног, под юбкой, Она вздрогнула, задышала чаще. За спиной у Сергей всхлипнула продавщица. Он обернулся. Румянец заливал ее щеки.

— Нет, поводок мы брать не будем, — он отстегнул его и положил на прилавок. — А как Вы работаете? Может, мы заедем попозже, — Сергей достал кошелек.

— Два, через два, — еле слышно ответила девушка.

— Можете отложить этот поводок на четыре дня? — увидев утвердительный кивок, он снял ошейник с Ирины и вывел ее из магазина.

Их джип одиноко стоял на парковке. Сев в машину, Ирина запустила руку под юбку, и начала яростно тереть себя. Сергей покачал головой и убрал ее руку. Задрал ей юбку. Положил свою ладонь на ее щелку, зажав губки между пальцев, покрутил ими.

Ирина откинулась назад, и застонала в громко застонала. Он продолжал ее ласкать быстрыми, резкими движениями. Она, раздвинув ноги, распласталась под его рукой. Стоны перешли в крик! Она забилась, дрожа всем телом от удовольствия, выгибая спину. Наконец, издав последний крик, упала назад на сиденье.

Прошло несколько минут, прежде чем она открыла глаза. Сергей медленно убрал руку.

— Я, кажется, тебе все сиденье намочила. Юбка, точно, промокла насквозь, — Ирина смотрела на брата сияющими глазами. — А ты зачем интересовался, как она работает? Неужели ты думаешь, что я соглашусь приехать сюда во второй раз?

— Посмотрим, — он включил зажигание.

— Ну, ты! — только и смогла возмутиться Ирина.

По дороге домой, она попросила его свернуть в темный переулок.

— Я должна позаботиться о тебе, — она протянула руку к его ширинке.

— Не надо, — Сергей перехватил ее, — я уже. Вместе с тобой, на парковке, — и рассмеялся. — Как, тогда, у тебя дома, помнишь?

— Ага, — она хихикнула, вспомнив случай, десятилетней давности. когда проснувшаяся Лена, надолго отвлекла ее, и Сергею пришлось поработать рукой.

Дома Ирина сразу бросилась в ванную.

— Ты не будешь сердиться на меня, если я спать пойду? Просто на ходу засыпаю, — она действительно выглядела сонной. Он поцеловал ее на прощание.

* * *

На работе, разобрав текучку, Сергей открыл почту Мастера. Письмо от племянницы уже пришло. Она просила прощения, что не смогла быстро выполнить его задание в полном объеме. Прислала только две фотографии.

Первая — Лена сидит на коленях, посредине комнаты. На шее ошейник, руки за головой. Вторая — Лена лежит на коленях, руки вытянуты вперед.

На следующий день он получил остальные три фотографии.

Лена стоит посредине комнаты, в пол оборота к камере, руки на затылке. Четвертая — Лена на коленях, нагнувшись вперед, попка задрана вверх. Последняя — Лена стоит, нагнувшись, руки подняты вверх. Ноги раздвинуты. Ее короткие волосы упали вниз, обнажая тонкую шею с ошейником.

Фотографии Сергею очень понравились. Он мысленно поаплодировал девушке. Открыл письмо:

«Мастер, я очень старалась, чтобы сделать все, как Вы сказали. Когда я фотографировалась, а Вы знаете, что мне приходиться какое-то время ждать, пока сработает автоспуск, то мне казалось, что Вы смотрите на меня. Видите все мои самые сокровенные места. И мне было очень стыдно, и одновременно, очень приятно. Я даже не выдержала, и поласкала себя прямо на полу, на четвереньках. Это было так волшебно!

Хочу верить, что Ваша игрушка, доставила Вам немного удовольствия. Я бы хотела, доставлять Вам радость и впредь.

Мастер, у меня есть маленькая просьба. Придумайте для меня какое-нибудь особенно трудное задание, чтобы, выполнив его, Вы разрешили бы мне носить Ваш ошейник чаще, хотя бы в своей комнате. Я его так люблю! Он такой красивый! Я хотела бы, чтобы его увидела мама!

Ваша недостойная игрушка».

Сергей задумался над ответом. Набухший член мешал думать. Он отложил решение.

Этим же вечером, проходя через кухню, встретил Лену. Она пила чай, и читала «Гари Потера». Сидит, такая скромница, в очках. И не скажешь, что несколько часов назад, эта девушка каталась по полу, теребя свой клиторок. Непроизвольно он бросил взгляд на ее шею, как будто, ожидая увидеть ошейник. Конечно, его там не было.

Сергей представил, как Лена на полу ласкала себя. Как извивалось это худенькое тело, с зажатой между ног рукой. Очередное задание родилось само собой.

В качестве следующего задания он запретил ей ласкать себя пальцами. Она могла мастурбировать только с помощью определенных предметов. Первый — флакон из под геля для душа. Пойти, купить в магазине, подходящий. Второй — карандаш. Третий — горлышко декоративной бутылки. В зале у него стояла парочка на полках, с длинными тонкими горлышками, на которых были вылиты надписи из стекла.

Сочиняя это письмо, он представил, как Лена будет все делать, и ему захотелось отшлепать ее по мокрой щелке. Сергей улыбнулся своим мыслям.

Придумал ей «особое задание». В час ночи пройти на кухню, как всегда, голой. Сесть на корточки, спиной к входу. У него на кухне не было двери. И отшлепать себя по мокрой щелке, узкой лопаткой. Если она сделает это, может носить ошейник, когда захочет в своей комнате.

В субботу, за завтраком, Сергей объявил своим девочкам, что повезет их сегодня в одно прекрасное место. Покажет им очень красивое озеро.

— Помимо, того, что там очень красиво, у этого места есть еще два достоинства.

— Какие? — спросили в один голос сестра с дочкой.

— Там, на месте узнаете, — загадочно ответил Сергей.

— А сколько это займет времени? — озаботилась племянница.

— Думаю, мы вернемся ближе к вечеру. Пообедаем там. Все-таки ехать полтора часа.

«Ничего себе!" — думала Лена, — «Прошло уже два дня, а я до сих пор с бутылкой не сфотографировалась. Ее надо еще как-нибудь из зала унести в комнату. А может сделать это прямо в зале?" — она представила, как это будет выглядеть, когда по коридору ходит мама с дядей. Усмехнулась своим мыслям, в очередной раз, обозвала себя озабоченной. Но в низу живота сладко потяжелело. Захотелось погладить себя между ног. Но до возвращения и думать об этом нельзя. Вздохнув, она пошла собираться.

Дорога на озеро проходила по живописным местам, поэтому пролетела быстрее, чем ожидалось. Последние тридцать километром пришлось ехать по грунтовке, и проезжать через две небольшие деревни. Зато, когда они прибыли на место, никто не пожалел.

Почти круглое озеро лежало в небольшой долине, среди белых, меловых холмов. Его окружали группы деревьев, как будто специально посаженные для украшения пейзажа. Озеро лежало далеко от жилых мест, самая ближайшая деревня, состоящая из десятка домов, находилась в десяти километрах. К тому же, в озере практически не было рыбы, и рыбакам здесь не появлялись. Одним словом, красиво, чисто, уединенно.

— Действительно, очень красиво! — с удовольствием огляделась Ирина. — А какие еще два достоинства?

— Иди, попробуй воду, — посоветовал Сергей. Озеро быстро прогревается, и в нем можно купаться даже вам, неженкам.

— Мама, вода как молоко теплое! — закричала Лена, стоя по колено в воде.

— А второе достоинство? — не унималась Ирина.

— Тут никогда никого не бывает. Так, что ты будешь загорать топлесс, и труслесс.

— Ты хочешь, чтобы я совсем разделась? — она вскинула на Сергея свои прекрасные глаза. Они сверкнули знакомым ему блеском.

Он понял, в принципе, она не против, ему требовалось только немного настоять.

— Да, я так хочу.

— Ну, что ж, — она скинула с себя одежду и пошла к покрывалу, которое Лена расстелила берегу.

— Ага, вот значит как? Вот вы какие, да? — с деланным возмущением, воскликнула Лена. — Ей значит можно все, а мне, бедненькой и несчастной, если юбка, чуть выше колен, то уже выговор делают!

— Видел я твои юбки, бедненький и несчастный ребенок! Если делают выговор, значит юбка чуть ниже трусов, а до колен, там, как отсюда до Луны. Это раз! Второе — она уже взрослая. Взрослым можно все, детям — почти ничего. Что поделаешь, жизнь, вообще, несправедливая штука, — улыбался Сергей.

Они хорошо проводили время. Купались, загорали, играли в карты, в бадминтон. Лена притащила из машины фотоаппарат и сделала несколько снимков.

— Мама, какая ты у меня красивая! — не сдержала она своего восторга, разглядывая получившиеся снимки.

Улучив момент, когда Лена плавала в озере, Ирина положила руку на плавки брату.

— Доволен, развратник? Раздел меня, и целый день смотрит, то на меня, то на дочку. Твой член скоро плавки порвет.

— За племянницей просто приглядываю, а тобой, ты права, любуюсь. Плавки не порвутся, не надо преувеличивать мои достоинства, — он рассмеялся над двусмысленностью фразы. — А сделать ничего нельзя, мы же не одни.

— Мне так жалко тебя, надо что-то делать с этим, — она еще раз провела пальцем по его бугру на плавках. — Подожди, я сейчас.

Ирина подошла к дочке, выходящей из воды. О чем-то коротко с ней переговорила, и вернулась к Сергею.

— Пошли к машине, буду тебя спасать.

— А Лена? — растерялся он.

— Я ей сказал, чтобы она не смотрела в нашу сторону. Пусть лежит, загорает. Пошли, — и она потянула его за руку.

Они зашли за машину, которая стояла в тени деревьев. Ирина опустилась на колени и лукаво посмотрела снизу вверх на брата.

— Ты как предпочитаешь, чтобы я сама сняла с тебя плавки?

Он, смиряясь с неизбежным, потянул их вниз. Его член закачался перед лицом сестры. Она улыбнулась и лизнула головку своим красненьким язычком. Сергей откинулся назад, опираясь на машину. Язычок его сестренки скользил по его члену вверх, вниз, задерживаясь на головке. Вволю наигравшись, она накрыла его своим ртом. Наклонилась, забирая его весь целиком, остановившись, в самом низу, носом нарисовала восьмерку у него на лобке, и медленно стала поднимать голову вверх, освобождая его член. Наконец, он почти выскочил из ее рта. Она повторила. Еще и еще. Сергею казалась, что вся вселенная находится на головке его члена! Он застонал от удовольствия.

Затем Ирина сменила тактику. Оставив во рту только головку, она запорхала язычком по ней, с каждым разом увеличивая темп. Сергей напрягся, улетел на седьмое небо, и кончил, выстрелив в нее пряные струи.

— Что это было? — охрипшим голосом еле произнес он. Перед глазами до сих пор плавали радужные круги.

— Это я в Интернете вычитала, вот решила испытать, — ответили Ирина, языком слизывая последние капли со своих губ. — Тебе понравилась восьмерка?

У него не нашлось слов! Он просто обнял ее.

Назад Сергей шел на подкашивающихся ногах. С наслаждением рухнул в воду. Вслед за ним нырнула Ирина.

Они вышли из воды, держась за руки. Лена с интересом, смотрела на мать. Ирина улыбнулась в ответ.

После перекуса, Лена отвела маму в сторону и стала что-то ей горячо нашептывать, в чем-то убеждая. Наконец, Ирина, неохотно кивнула. Лена радостно чмокнула ее в щеку. Сестра вернулась к Сергею.

— Мы сейчас на полчасика отойдем к машине. Поскучай здесь без нас, полюбуйся озером, хорошо? — она голосом выделила «здесь».

— А что случилось? — лениво отозвался он.

— Ничего, наши секретные дела, — ответила она, и, нагнувшись к самому уху, чтобы дочь не слышала, добавила, — потом расскажу.

Сергей кивнул, соглашаясь, а Ирина с дочкой пошли к машине, унося фотоаппарат. Как и было сказано, он отвернулся к озеру.

Джип стоял наискосок, обращенный мордой на выезд. Зайдя за него, Лена неуверенно сняла лифчик купальника и стала, опустив руки. Ирина сфотографировала ее, затем Лена, все еще стесняясь своей просьбы, сделать несколько фотографий голой для очередного письма, стянула вниз плавки. Ирина щелкнула ее. Лена замялась, повернулась боком — щелчок фотоаппарата. Лена замерла, не зная, что еще придумать. Ирина вздохнула и пришла на помощь.

— Сними свои трусы совсем, закинь их, вместе с лифчиком в машину. Повернись так, чуть прогнись. Отлично! Теперь стань вот так, оторви пятки от земли, выпрямись, немного наклонись. Открой дверь, залезь на сиденье, не так, полностью не надо. Теперь спусти одну ногу вниз. Ага, вот так. Минутку. Ну, все, по-моему, достаточно.

Разгоряченная Лена, клюнула маму в щеку.

— Ма, спасибо, я так тебя люблю! А можно мне одеться у того дерева? — она показала в сторону одинокого тополя, росшего недалеко от них, на склоне.

Ирина заинтересованно посмотрела на дочку.

— Хорошо, иди, погуляй, если нравится. Можешь даже на тот холмик подняться, расскажешь, что там за камни лежат. Я скажу Сергею, что поворачиваться ему не надо.

Лена ушла по склону вверх. Ветерок овевал ее обнаженное тело. В первый раз в жизни она полностью разделась на открытом месте. Сердце заходилось от ощущения невиданной свободы!

Она почувствовала, что между ног стало мокро. Хотела провести там пальчиком, но вовремя вспомнила о запрете ласкать себя руками. Горестно вздохнула. Пошла дальше, и поймала себя на мысли, что непроизвольно высматривает продолговатые предметы. На земле ничего подходящего, конечно, не было. На память пришла ручка переключения скоростей в машине. Она усмехнулась. И тут ее как током пробило! Перед глазами встал фонарик, что лежал в кармане водительского сиденья. Длиной с ладонь, покрытый рифленой резиной, толщиной с горлышко бутылки.

Почти бегом она вернулась к машине и достала его. Провела им по губкам, прикоснулась к клитору. Сладкая волна возбуждения прокатилась по ее телу. Взяв его с собой, она пошла к камням. Время от времени, Лена останавливалась и несколько раз проводила фонариком по губкам. Острое возбуждение снова накатывало на нее, и девушка шла дальше, чуть-чуть успокаиваясь. Потом все повторялось с начала — ласки, возбуждение, почти до предела... И она шла дальше, как в тумане. Дойдя до камней, она как сомнамбула пошла к тополю.

Облокотилась на него левой рукой. Теперь, если бы дядя повернул голову, то мог прекрасно рассмотреть голую племянницу. Но Лена, дошла до такого возбуждения, что ей было все равно. Она сунула ручку фонарика между ног, и принялась ласкать себя. Резиновые пупырышки увеличивали удовольствие, соприкасаясь с нежными губками. Она стонала. Ее тело напряглось. Иногда она привставала на носочки, зажимая фонарик между ног. Ее стоны перешли во всхлипывание, перемежаемое криками! Она перестала прижимать фонарик к себе. Теперь она касалась им только клитора легкими и быстрыми, движениями. И вот теплая волна затопила ее! Девушка прогнулась, вскрикнула! Со стороны казалось, что она хочет взлететь! Яркий и бурный поток удовольствия уносил ее!

Вернувшись к машине за купальником, Лена увидела фотоаппарат. Установив его на сиденье, она сделала несколько снимков с фонариком между ног. Подумала, что Мастеру захочется увидеть, чем она себя ласкала.

Те фото, что она сделала с матерью, и эти с фонариком. Она ему нравиться, ее фотографии его возбуждают, так пусть полюбуется на свою игрушку.

Надев купальник, Лена вернулась на берег, Сергей дремал, а Ирина читала привезенную с собой книжку. Девушка пошла купаться.

— Все-таки я ненормальная, — произнесла Ирина, не отрываясь от книги. — Ты мне скажи, какая мать будет фотографировать дочку голой для мужика, а потом голую отпустит гулять?

— Не парься, раз это произошло, и никто не впал ни в ступор, ни в истерику, значит все нормально, — пробормотал Сергей, не открывая глаз.

Вскоре пришла пора собираться. Ирина потянулась за одеждой, но Сергей остановил ее.

— А ты не хочешь, проехаться так до трассы. Потом и оденешься. Мне было бы приятно.

«Нет, я точно ненормальная», — подумала про себя Ирина, садясь в машину обнаженной.

— Ма, ты так поедешь? Класс! — Лена с восторгом смотрела на маму.

«Она еще не знает, что Сергей хочет меня провезти через две деревни», — думала Ирина, смущаясь под взглядом дочери.

Когда вдали показались дома первой на их пути деревни, Лена попросила:

— Сергей, — он не любил когда его звали дядей, — Сергей останови около кустов. Пока мама будет одеваться, я сбегаю по маленькому.

— Придется тебе потерпеть немножко, мы не будем останавливаться.

— Что? Правда? Ты поедешь так, с ней? — в ее голосе скользило неподдельное восхищение.

Они проехали первую деревню по совершенно пустой улице. Местным не удалось оценить Ирину.

Подъезжая ко второй деревне, Сергей остановил машину около кустов.

— Лена, вон твои кустики, а то потом чистое поле будет.

Она вышла, Сергей повернулся к Ирине.

— Если хочешь — оденься.

— А ты? — она облизала пересохшие губы. — Ты хочешь?

— Я бы поехал дальше так. Да и ты, — он опустил руку ей между ног. Ирина была мокрая. — Да и ты поехала бы дальше так, не правда ли? — его палец поглаживал ее клитор. Она только кивнула ему в ответ. Дальнейшие ласки пришлось прекратить. Вернулась Лена.

Эта деревня была побольше. Домов пятьдесят. На выезде находился магазин. Около него стояли УАЗик и Жигули. Две бабки, на ступеньках, разговаривали о чем-то. Дорога в этом месте была ужасная. Яма на яме. Сергей сбросил скорость, почти до нуля.

Первыми их увидел мужик, который выходил из УАЗика. Открыв рот от удивления, он даже помотал головой, не поверил своим глазам. Так и остался стоять с открытым ртом. Затем бабки углядели, что в машине голая! Обе, одновременно, вплеснули руками. Мол, смотри, что делается, совсем стыд потеряли! Последним зрителем был мужичок синюшного вида, он тащил из магазина бутылку с пивом. Сергей как раз проезжал мимо ступенек. Мужичок застыл столбом, бутылка выпала из его рук и покатилась по дороге...

Объехав последнюю яму, Сергей выехал на асфальт и помчался, сокращая километры до дома.

— Нет, вы видели, видели! — захлебывалась в восторге Лена, — Мам, ты там такой шорох навела, они теперь года два вспоминать будут! Ну, вообще! Ну, здорово! Вещь! — она чуть не прыгала от восторга. Потом неожиданно выпалила. — Как я тебе завидую!

Ирина сидела, плотно сжимая и разжимая ноги. Немного покраснела. Сергей бросил на нее многозначительный взгляд. Она, как-то, под настроение, призналась ему, что таким образом мастурбировала в школе на занятиях.

Вечером, не стесняясь, племянницы, Сергей увел Ирину к себе. Как только закрылась дверь, они набросились друг на друга, как сумасшедшие. Одежда отлетела прочь!

Он взял ее на руки и отнес на разложенный диван. Навис над нею, целуя, глубоко проникая языком в рот. Она подалась ему навстречу, подставляю свою щелку под его твердый член. Но Сергей отодвинулся.

— Нет, не так быстро, моя любимая. Кто сегодня разъезжал голышом в машине, на глазах честных тружеников полей?

— Ничего не знаю, — она подвинулась еще ближе, и попыталась взять его член в руки. — Ты меня сам заставил, слабую и беззащитную женщину. Я ничего не могла поделать.

Он закинул ее руки за голову и прижал их к дивану. Дразня, несколько раз поцеловал, каждый раз отодвигаясь, когда она пыталась продлить поцелуй.

— Может быть, может быть, но почему ты тогда ласкала себя в машине. Тебе нравилось быть голой! Тебе нравилось, чтобы на тебе смотрели все подряд! От этого ты возбудилась! Ты мастурбировала прямо в машине, прямо при мне!

— Как я это могла сделать? — она притворно возмутилась. — Мои руки были все время у тебя на виду.

— Не пытайся меня обмануть. Мы оба знаем, как ты это делала. Ты вела себя как «плохая девочка», поэтому будешь наказана.

— Я согласна. А как? — сладострастная улыбка тронула ее губы.

— Ты будешь отшлепана ремнем по голой попке. Наденешь ошейник, и получишь тридцать ударов.

— Ты такой жестокий! — Ирина подыгрывала ему.

Сергей застегнул на ней ошейник и положил ее на подлокотник дивана. Она лежала перед ним попкой вверх, слегка расставив ноги. Ее щелка, блестела от влаги. Ожидая шлепков, она немного подрагивала.

Он размахнулся и шлепнул ее по одной, затем по второй половинке. Бил легко, но часто. Сразу же ее нежная кожа покраснела. Ирина застонала от удовольствия. Сергей сделал паузу, разжигая похоть. Грубо помял ее грудь. Раздвинув ей ноги, возобновил экзекуцию, перемежая удары по попке, шлепками по ее щелке. Ирина стонала и извивалась от удовольствия. Его член стоял, как вкопанный. Несколько раз он откладывал ремень в сторону, и входил в нее. Делал три четыре движения. Вытаскивал свой мокрый член, и шлепал им по ее красной попке. От возбуждения Ирина захлебывалась в рыданиях! Сергей сам был готов взорваться в любую минуту. Он сосредоточил шлепки только на ее щелке. Ремень бил по ее нежным, мокрым губкам, безжалостно сминая их. Ирина выла и стонала от удовольствия. Волны дикого наслаждения накатывали на нее, одна за другой! Она кончала не переставая!

Сергей отбросил ремень и вошел в нее. Его член, наконец то, ощутил долгожданное объятие ее тесной трубочки. Схватив Ирину за бедра, он принялся трахать ее сильно и быстро, глубоко засаживая член в щелку. Ирина билась в судорогах наслаждения.

Он уже не имел ни сил, ни желания сдерживаться. С каким-то звериным криком, в последний раз погрузившись в нее, он выплеснул сперму во внутрь! Замер напряженный, отдавая последние капли любимой, и почти свалился на нее без сил!

Она ушла от него, покачиваясь. Ноги с трудом держали ее. Еще бы немного, и ему пришлось нести сестру на руках.

Едва прикоснувшись к подушке, Ирина выключилась. Но через полтора часа пришлось проснуться. Сильно захотела в туалет. Бросив взгляд на часы, десять минут второго, она, накинув халат, спустилась вниз. Шла очень осторожно, стараясь не шуметь.

Туалет и ванная в доме Сергей находились рядом с кухней. Ирина услышала какие-то звуки. Ирина заглянула на кухню и обомлела. Посредине, на корточках, сидела голая Лена. Одежды не было видно, значит, она так и пришла сюда.

Ирина бросилась к дочке.

— Ты что здесь делаешь в таком виде?

— Ничего, — от неожиданности Лена, упала на пол. Ирина заметила, что рядом валялась узенькая лопатка.

— Совсем крыша поехала? Ты что творишь? А если Сергей проснется, — она шепотом ругала свою непутевую дочку.

— Что ты на меня кричишь? — так же шепотом ответила та. — Самой вон как можно, по всякому! А мне дома ничего нельзя! У тебя есть Сергей! Вон, сколько всего для тебя придумывает, приключения разные. А мне, почему нельзя? Я же никому не мешаю? Мне, может, тоже хочется, чтобы было интересно...

— То есть, задание такое? Понятно. Ну а все-таки, если бы Сергей встал, чтобы ты делала? А может, ты на это и рассчитывала?

— Мам, ты, вообще, а для чего бы я до часу не спала? Чтобы все уснули. Он хоть раз ночью встает? Это мы с тобой бегаем в туалет. А он спокойно спит до утра.

— Вообще то, правильно. Ладно. — Ирине стало жалко свою дочку. Она чувствовала вину, что напрасно накричала на нее. — Прости, это я от неожиданности. Но, все-таки, а если он прикажет тебе голой по дому ходить? Будешь? — Она пристально посмотрела ей в глаза.

— Да, не знаю я, не знаю, — в сердцах воскликнула дочка. — Я, что не понимаю, чуть, что, ты сразу его ревновать начнешь. Вы же друг друга глазами пожираете. Он только на тебя смотрит. Вот, сегодня, за ужином опять тебе в вырез пялился, когда ты наклонилась...

— Ладно, ладно, успокойся, — польщенная Ирина погладила ее по голове. — Давай так договоримся, будут какие-нибудь сложности, ты мне скажи. И мы вдвоем, что-нибудь обязательно придумаем. Не переживай. Вот, сегодня, например. Я же тебе немного помогла? И на будущее давай так договоримся.