Наши родители съехались больше двух лет назад и с тех пор мало обращали на нас внимание. Конечно, влюбленным хотелось проводить время друг с другом, а не с парочкой недавних подростков. Том был на год старше меня и учился в старшем классе, когда мы впервые встретились. На первый взгляд я приняла его за полуботана, пусть и довольно красивого внешне. Высокий блондин, не накачанный, он вечно ходил в своих чертовых рубашках и свитерах, абсолютно
точно попадая в мой типаж парней. К тому же, мой сводный брат действительно оказался очень умным и, что меня привлекло в нем особенно, острым на язык.

Я совру, если буду отрицать, что сначала я бесилась, пусть и больше для проформы, но с каждым разом его язвительность въедалась в мой мозг все больше, а образ стоял перед глазами в душе, пусть я и старалась его прогнать. Через год пришлось признать, что я окончательно и бесповоротно влюбилась в Тома.

И я бы продолжала считать, что моя любовь безответна и глупа, если бы не то Рождество и мое восемнадцатилетие, так удачно выпавшее на каникулы. Как назло, мы остались вдвоем, ведь родители решили провести праздник вдали от своих взрослых деток, оставив нас вдвоем почти на две недели. О как же я проклинала их, понимая, что не вынесу столько времени наедине с человеком, в которого я не просто была влюблена как последняя дурочка, но и которого желала до дрожи в коленках.

Да, черт возьми, этот парень возбуждал меня одним своим видом, одной лишь улыбкой, сражая наповал случайно брошенной язвительной фразой. Я стала подолгу задерживаться в душе, особенно, если до этого мы что-то делали вместе. Нет, я не старалась избегать его, как на моем месте это сделала бы любая девушка из романтической истории. Более того, несмотря на кучу часов, проведенных вдвоем, мне даже удавалось скрывать свои чувства. Ровно до того момента, пока мне наконец-то не исполнилось восемнадцать.

Это произошло ровно за два дня до Рождества и, определенно, я могу назвать тот день рождения лучшим в моей жизни. Потому что на следующий день Том заявил, что все знает. И готов ответить взаимностью.

Тогда и случился мой первый раз, после которого последовал долгий год экспериментов, потому что и я, и Том оказались теми еще извращенцами. Когда-нибудь я поведаю о том, как именно прошло наше первое общее Рождество, но не сейчас. Боюсь, иначе рассказ получится слишком сумбурным.

Сейчас мне гораздо больше хочется рассказать о наших недавних экспериментах. Дело в том, что с того судьбоносного Рождества мы перепробовали, кажется, все возможные позы и места для секса в доме и не только. Мы занимались им на кухонном столе и в гостиной, в ванной и в моей незапертой комнате, когда родители были дома и в любой момент могли нас проведать. Даже как-то на балконе случилось, в тот раз нас чудом не увидели соседи из дома напротив. В общем, нам не хватало экстрима. В первый раз Том предложил попробовать нечто новое около месяца назад, о чем и будет мой рассказ.

– У меня для тебя сюрприз, – ухмыляясь, заявил Том, без стука вваливаясь в мою комнату. Я давно привыкла к его наглости, поэтому не стала ругаться, а просто оторвала взгляд от экрана ноутбука и заинтересованно глянула на свободного брата с каким-то пакетом в руках. Парень быстрым движением выключает свет, оставив лишь алую подсветку, заставляя меня в предвкушении почувствовать, как между ног становится немного влажно. Он заходит мне за спину, а я невольно выпрямляюсь и чуть-чуть раздвигаю ноги в сторону.

На мне легкое летнее платье на тонких бретельках, а белье я с недавних пор почти не ношу, пока в доме невыносимо жарко. Окна, кстати, приходится держать закрытыми и максимально зашторенными, чем и пользуется мой наглый братец, постоянно вырубая свет. Впрочем, мне тоже полутьма нравится гораздо больше желтоватых ламп.

Стараюсь пока не смотреть на Тома и на пакет, который он через секунду вешает на спинку стула, после чего кладет руки мне на плечи. На них он не задерживается, медленно опускаясь ниже, к груди. Я обладательница первого размера и, хочется сказать, что нас обоих это полностью устраивает. Парень медленно обводит соски, дожидаясь, пока они затвердеют, а после аккуратно и легко сжимает два полушария в ладонях, большими пальцами мучительно медленно теребя твердые соски. Я вздыхаю и затылком прижимаюсь к груди парня, всем своим видом прося его не останавливаться. Тот ухмыляется той самой ухмылкой, которая каждый раз заставляет меня внутренне стонать от предвкушения дальнейших действий.

Однако через секунду мне приходится разочарованно выдохнуть, потому что Том убирает руки. Хочу уже возмутиться, но слышу шуршание пакета и замолкаю, чувствуя, как глаза закрывает тонкая повязка. Что он задумал..?

– Доверься мне, – шепчет на ухо брат, заставляя стадо мурашек пробежаться по моей спине.

Слышу, как дверь закрывается на ключ и понимаю, что сегодня экстрима хватит и без вероятного появления родителей на пороге моей спальни. Том аккуратно заводит мои руки за спинку стула и завязывает их какой-то мягкой веревкой, а после разворачивает стул и меня на нем лицом к себе, и я почти слышу, как он снова нагло ухмыляется. Несколько секунд я не чувствую ничего, но потом внутренне почти взрываюсь от ощущения горячего дыхания на своей влажной промежности, отчего рефлекторно пытаюсь немного сдвинуть ноги. Том давит на колени, давая понять, что стоит все-таки наоборот их расставить, что я послушно и выполняю.

Брат проводит рукой по внутренней стороне бедра, легко задевает возбужденный клитор, отчего я запрокидываю голову назад, отчаянно пытаясь не застонать в голос. Тихий стон все-таки срывается с моих губ, заставляя Тома повторить экзекуцию. Вот гад, знает, как быстро меня можно возбудить, но видимо сегодня хочет подержать оргазм подольше.

Снова слышу шуршание пакета, а спустя несколько секунд чувствую что-то приятно-прохладное между ног. Смазка? Видимо, я угадала, потому что рукой Том размазывает ее густым слоем по всей промежности, особенно тщательно обводя анус. Я не против анального секса, если что, в последнее время даже чищу себя, хоть и боюсь предложить попробовать.

Том снова убирает руку, после чего снова давит на колени, разводя ноги еще шире. Он недолго с чем-то возится, а я начинаю понимать, что смазка еще больше возбуждает и еще минут через десять я уже не смогу терпеть и буду стонать во весь голос, наплевав на конспирацию. Однако брат делает все нарочито медленно, смакуя каждое движение. И вот я чувствую попкой что-то холодное и, кажется, металлическое. Неужели пробка? Действительно, Том аккуратно нажимает и вводит ее в анус. Пробка входит относительно легко, видимо из-за обильной смазки. Впервые я чувствую такую наполненность, о чем и сообщаю парню. Тот заверяет, что это еще не все и снова громко ухмыляется.

Преодолев еще один сеанс шуршания пакета, он аккуратно пристраивает что-то твердое к влагалищу и медленно, слова играя, вводит в меня довольно толстый предмет. Я возбужденно вздыхаю, понимая, что именно он имел ввиду, когда говорил, что это не конец. Правда после этого он поднимается на ноги, заставляя меня разочарованно выдохнуть, пусть и ненадолго.

Парень стягивает бретельки на плечи, открывая своему взору все еще твердые соски и заставляя меня больше выгнуться, чтобы податься ему на встречу. Чувствую его влажные губы на своей груди. Он облизывает соски и поочередно дует на их. Отодвигается и крепит какие-то зажимы, вынуждая меня сдержать уже громковатый стон.

Чувствую, как Том отходит и придирчиво осматривает меня, полуголую и связанную, такую открытую перед ним. Осознания этого заставляет меня покрыться румянцем и еще больше возбудиться, хотя куда уж больше, если я буквально через несколько минут дойду до пика, если он пальцами помассирует клитор. И, кажется, Том это прекрасно осознает.

– Почти готово, – твердит он и снова шуршит пакетом, а после опять опускается передо мной на колени и… включает два вибратора, которые уже находятся внутри меня. Я дергаюсь от неожиданности и хочу громко застонать от волны наслаждения, так резко пробившей меня изнутри, но брат засовывает мне в рот какое-то подобие кляпа, отчего стон становится тихим и глухим. Я слегка дергаюсь, но Том приказывает замереть и подносит к клитору третий вибратор, начиная круговыми движениями стимулировать его, отчего я чувствую, как вот-вот взорвусь на кусочки. Но парень этого не допускает и выключает два вибратора перед самым пиком, оставляя лишь легкую дрожь в попке.

Я разочарованно стону в кляп, внутренности стягиваются в тугой комок наслаждения. Том дает отдохнуть мне секунд двадцать, после чего опять подносит вибратор в клитору и на этот раз, кажется, включает его на полную мощность. Этого финального движения достаточно, чтобы внутри меня взорвался огромный фонтан, заставляя тело неимоверно дрожать и дергаться, пытаясь избавиться от вибрации внутри, которая только усиливает ощущения.

Том останавливает все только тогда, когда я готова от наслаждения и усталости лезть на стенку, но вибраторы из дырочек не вынимает. Он только протирает полотенцем между ног и убирает зажимы с сосков, снимает повязку и развязывает немного затекшие руки. Пока я их разминаю, он велит ложиться в кровать, на что я вопросительно смотрю в ответ. А как же..?

– Вибраторы оставь внутри себя, – ухмыляясь в очередной раз, говорит он. – Вытащишь – больше никогда такого не устрою.

Я послушно киваю и ложусь в кровать, а Том, собирая вещи в пакет, выходит из комнаты, попутно желая приятно отдохнуть. Интересно, что он задумал?

Понимаю спустя десять минут, когда в полусне чувствую, как внутри снова появляется вибрация, сначала едва ощутимая, а после заставляющая чуть ли не биться в конвульсиях. Я кончаю еще несколько раз, прежде чем, ужасно уставшая, наконец засыпаю.