Студенческое общежитие, комната на три человека. Володя лежал на кровати, ощущая всем телом прилив неимоверного счастья. Из его члена тонкой струйкой текут соки простаты, его рот настойчиво долбит сосед по комнате Роман, а сам он держит его за бёдра, словно притягивая к себе. В его разгоряченном анусе орудует Николай, который вот уже третий раз орошает его кишечник, а шлепки яиц раздаются эхом в полупустой студенческой комнате.

Володя специально не трогает свой член руками, он понимает, что сразу кончит и ощущения вокруг него будут уже не такими яркими. Он летел в космосе анальных утех, а его простата даёт ему такие нескончаемые и яркие ощущения. Сейчас Николь кончит и его тут же заменит Рома, продолжал он думать осторожно, боясь спугнуть накрывшее его ощущение, словно вечный кайф. Сейчас ему приятно, он плывёт в облаке счастья и какой то эйфории, он вспоминал, как его долго к себе не подпускали Рома и Коля.

Рома и Коля никак не решались пригласить третьего в свою постель, даже если он просто будет в роли наблюдателя. Вова, их близкий друг и сосед по комнате, зная об их особых отношениях, очень долго напрашивался к ним. Ребята его знали как женственного, но не манерного, сексуально ненасытного молодого парня. Брюнет невысокого роста, карими глазами, чувственным ртом, легким пушком на груди, несмотря на хрупкую комплекцию, обладал завидной потенцией. Когда они приглашали в свою комнату девчонок, то Вова всегда успевал обработать свою и ещё пару девочек. Скорее всего, Роман и Николай завидовали ему.

Буквально перед сессией Рома и Коля, что бы хоть как то разнообразить свой секс, согласились, и то, только на совместную мастурбацию. Сегодня они не просили его пойти погулять, а попросили остаться.

Наконец это осуществилось, думал Володя и в моменты их взаимных ласк наблюдал за ними. Двое здоровых, широкоплечих, сильных мужчин третьего курса, плотно прилипнув друг к другу бедрами и, обняв друг друга – Рома – правой, Коля – левой, очень сосредоточено ласкали самих себя. Их большие, крепкие пенисы, налитые кровью и жаждой, влажными головками поблескивали в дневном свете. Казалось еще чуть чуть и два этих тела срастутся в одно. Когда их члены от эрекции стали очень чувствительны, они соединили свои головки и усилили трение.

— Идеально! – лепетал Володя, поглаживая свою грудь, надаивая свой член и похлопывая свои яйца. На несколько секунд отставил грудь в покое, пальцами полез в опушку черных волос на лобке, оттягивая свое достоинство, слегка сжимая мошонку.

Его рот пылал от желания поглотить эти красные головки, кровь стучала в висках, сердце грозилось выпрыгнуть из груди. Тонкая, белая ниточка выстрелила в воздух, заставив мышцы всего тела сначала напрячься как струна, а потом расслабиться. У Вова на некоторое время даже потемнело в глазах.

Рома и Коля в этой время увеличили амплитуду трения бедер, глубоко целовались в покрасневшие губы. Мужественная волосатая грудь Николая вздымалась от тяжелого дыхания всё чаще, синие глаза Романа искали напряженные соски в его каштановых кустах. Пролив друг на друга свою сперму, они еще очень долго были сплетены в объятиях. Кончив, они легли на мягкие подушки и и продолжали обниматься.

— Я хочу тебя – сказал Роман проведя по волосатой груди своего любовника.

Рома лег поперек кровати на свой плоский живот, заботливо подкладывая подушку под лобок для удобства Николаю. Он возбужденно ёрзал по ткани, в ожидании входа крепкого члена в свою попу. Коля шлепнул Рому по белым пухлым ягодицам, смазал его анус припасённым кремом, словно для проверки готовности его попки, юркнул туда пальцем, потом двумя и улыбнувшись в предвкушении проникновения, оперся локтями на кровать, и плавно вошел в него.

Как всё просто, ну как почистить зубы, подумал про себя Вова. Он почувствовал в эту секунду острый прилив возбуждения, присел на этой же кровати рядом с ними.

Двое стонали в унисон, а Рома бился в конвульсиях, изрыгая звериный рев, в то время как Коля лишь издавал робкое «ах!», с каждым движением в Рому.

Володя смотрел с упорством одержимого на точеные ягодицы Коли, сжимавшиеся при каждом ударе. Это так его загипнотизировало, что его рука совершенно бессознательно сама двигалась на его жезле. Его пытливый взгляд не отпускали стройные ноги, бицепсы, сильные плечи, крепкие шеи своих друзей.

— Такие выносливые, сдержанные, настоящие мужчины, дрожа от наступающего оргазма, думал Вова, он сменил позу, лег на подушку, широко раскинув ноги, чтобы видеть свой истомившийся пенис, иногда представляя его участие в происходящем действии.

Не доведя себя до предела наслаждения, он резко подполз к Николаю. Он трогал губами и языком его шею, уши, плечи, гладил его лопатки, не в состоянии сдерживать свои стоны от восхищения красотой его тела. Полюбовавшись еще, слегка приподнявшись, наполняя комнату звуками сладострастия, он лил горячую струйку на эти бедра, плечи, спину.

— Если бы я мог извергать еще больше спермы, я бы полил вас обоих с головы до ног. – улыбаясь сказал Вова, утирая тела мужчин полотенцем.

– Но теперь, я хочу вас обоих в мой рот. Они улыбнулись, пошептавшись, пригласили подняться его с кровати.

Володя встал на колени перед ними и дрочил им обоими двумя своими руками.

— Так красиво – сказал он, поднимая взгляд на них. – В жизни ничего не видел горячее.

Роман и Николай смеялись в голос, подбодренные этими словами. Через несколько секунд смех сменился глубокими стонами, шептанием грубых слов. Володя почувствовал, что скоро его голод будет утолен, видя, как задергались чресла мужчин. Он открыл свой рот по шире навстречу этим залпам. Отпустив две эти дубинки, он сжал в плотное кольцо двумя руками свой ствол, оргазмируя, в то время, как в его жадный рот летели две белоснежные, горячие струи. Володя схватил в начале один пенис, взяв его рот, облизнув его языком и ртом, то же он сделал и с другим. Роман и Николай гладили его по голове и затылку.

Ты такой лапочка. Ты глотаешь нашу сперму лучше чем наши девочки.

Я могу по утрам отсасывать вам обоим.

Хорошо, сказал Николай глядя в глаза Романа, как бы согласовывая с ним вариант решения…

Хорошо, согласился Роман, но на время сессии ты будешь нашей единственной шлюхой.