Опять утро. Опять в школу. Опять уроки не сделал. Не потому что не получилось или не было времени, а просто не хотелось. Способностей у меня достаточно, чтобы все эти домашние задания сделать за десять минут, но мне не хочется. Другими словами сказать лень.
В последнее время у меня ни на что желания нет, а только хочу сидеть за одной партой, стоять на перемене рядышком. Я даже готов попробовать курить, лишь бы быть замеченным моим одноклассником с красивым именем Толик.

В общем, я обычный школьник выпускного класса, и меня, кажется, накрыло по полной волной первой любви. И скорее всего безответной.

Ну, это всё мечты. А пока что я топаю по морозу в школу. Я высокий и, кажется, симпатичный парень. Во всяком случае, то, что вижу каждый день в зеркале, мне очень даже нравится. Особенно мои губки толстенькие, резко очерченные. Ну прям загляденье. Серые глаза от настроения могут быть ярко синими. Но это иногда, когда я очень злюсь. А вот разозлить меня трудно. Очень уж я позитивный и миролюбивый…

Холод, конечно, собачий, как у меня бабушка любит говорить.

В этот уральский посёлок мы переехали три года назад из Белоруссии. И всё никак не могу привыкнуть к морозам по 45 градусов, к тому, что нужно не в курточке и сапожках выпендриваться, а надеть, как все нормальные люди, шубу или тулуп и валенки. Всё боюсь, что смеяться будут надо мной. А выходит как раз наоборот смеются от того, что я в осенних сапожках прыгаю по сугробам, постоянно падая, и пытаюсь не опоздать в школу. Так я точно воспаление лёгких подхвачу когда нибудь.

Владик, постой!

Опа! Толик! Меня?!

Привет, Толян, а сердце у меня щас выпрыгнет из груди.

Ты по алгебре домашку сделал?

Провалиться бы мне сквозь землю, идиоту, надо же было именно сегодня ничего не сделать!

Сделал, вернее, сейчас на перемене быстренько сделаю.

Дашь содрать?

Да запросто. Сядешь рядом и будешь за мной следом писать у себя в тетрадке.

Лады, заулыбался Толик.

Ввалились мы в школу вдвоём, раскрасневшиеся от мороза, и тут же нас страж наш, баба Шура, тормознула, таких весёлых. Вот же, как из под земли выросла!

Ну ка, обувь сменить!

Так на улице зима же, начал я ныть, чисто, от снега много грязи не будет.

Нечего мне сырость тут разводить снегом энтим. Сказала переобуться, значит марш, как все нормальные ученики, переобуваться.

Хотелось мне ей сказать, где сырость разводится, да, думаю, лучше промолчу: и так за свой язык на ковре у директора каждую неделю бываю.

Пошли, Толь, в раздевалку.
Пошли, один хрен не отстанет, согласился он со мной.
Ладно, там подоконник широкий. Сейчас я решу домашку, а ты скатаешь её.

Так мы и сделали: я решил он списал. Урок отсидели, тетрадки сдали, с последних двух уроков, как и положено, смылись. А зачем нам эти труды? Вот физкультуру пропускать нельзя там физрук по пояс деревянный. Тимофеич. Когда ж его, заразу, сменит хоть кто то! С головой совсем не дружит. Может и по шее дать, может и кеглей запустить в человека через весь спортзал. Успевай только уворачиваться. А уж если пропустить занятие, то потом можно вешаться это точно.

В общем, день был такой же, как и прошлый. В этом посёлке, наверное, и через сто лет ничего не изменится.

И вот опять утро и опять снег. Снова алгебра. Аннушка, наша алгебраичка, раздаёт тетрадки.

Белова четыре. Бендер пять. Потапов пять, это я. Сапожников два, это Толик.

Почему, интересно, ему два, если мне пять…

Почему двойка, Анна Александровна? Толик подал возмущённый голос.
Потому что ты списал, пояснила Аннушка.
Как это? Я сам решил.
Списал у Потапова, стояла она на своём.
С чего вы это взяли? Решаешь решаешь, а тут на тебе за это два.
А ты посмотри в свою тетрадку. Владик невнимательный, в середине уравнения задумался, наверное, и вместо иксов начал писать "а". А ты даже не заметил этого и не поправил его. Вот за это и "два". За то, что списываешь бессмысленно.

Ну тут уж действительно не поспоришь. Я глянул в тетрадку. Точно, всё так, как она и сказала. Вот засада! Ну да и правда, когда Толик рядом, у меня с головой что то творится, на самом деле.

Ты вот попроси лучше Потапова, чтобы он помог тебе освоить задание по алгебре, а не тупо списывай у него, посоветовала Толику Аннушка…

Звонок в дверь. Кого там ещё принесло! В кои то веки дома один вечером остался, и то покоя нет. Соседка, наверное, за какой то ерундой. Бабка там живёт. Ей скучно, вот и ходит по пять раз на день жизни учить.

Открываю всё таки дверь один хрен не отстанет… Опа! Толик!

Привет, буркнул я; и что, интересно, ему надо?
Виделись уже в школе, бросил он мне в ответ, проскакивая в квартиру. Давай вместе домашку сделаем?
Да я уже сделал. Телик вон смотрю.
Тогда давай я спишу у тебя, а потом мы в карты поиграем.
Давай, я от радости чуть не подпрыгнул, но я умею только в дурака.
Ну, тогда будем играть на раздевание.
Лады, быстро согласился я, лишь бы он только никуда не ушёл.

Да и интересно мне посмотреть на него голого, а то я только в трусах Толика в раздевалке в школе видел.Первый кон он мне проиграл. Снял с себя носок. Второй кон проиграл я. Но так как я был дома, то носков на мне не было изначально. Был я в шортах и футболке. Как это я сразу не сообразил, что одежды на мне хрен да ни хрена, а он с улицы, небось в трёх штанах, не считая трусов!

Ну ладно, ничего не поделаешь, снял я футболку и остался в одних шортах на голое тело… Мда. Нет у меня шансов увидеть его голенького.

Следующие две партии проиграл он. Снял второй носок и штаны. И точно, под одними штанами у него оказались другие. Ну правильно, зимы на Урале не самые тёплые.

И вот оно, свершилось. Я проиграл! Нужно снимать шорты. Что ж делать то…

Ладно, Толян, будем считать, что ты выиграл, с надеждой на благополучный исход ситуации сказал я.
Нет уж, раз договорились, то давай снимай.

Ну да, ничего не поделаешь, мы действительно договорились.

Я ещё раз с надеждой посмотрел на Толика, но нет сидит ждёт. Стянул я быстро шорты и давай их обратно натягивать. Но он хитро глянул и сказал:

Нет. Стой. Давай дальше играть.
Мне ж снимать больше нечего.
Давай тогда на интерес. Проиграешь будешь выполнять моё желание.
Хм. Ну ладно, согласился я, не знаю почему.

Сказано сделано. Сели. Играем. Проиграл в этот раз Толян. Он снял почему то вторые штаны и остался в трусах и свитере, из под которого торчала футболка.

Давай. Раздаю заново, сказал он.
Давай, согласился я.

Мне уже интересно стало.Опять он проиграл и теперь стянул с себя свитер вместе с футболкой.

Хрен с ней, небрежно бросил Толик.
Действительно, улыбнулся я.

Раздали карты. Он снова дураком остался.Толик бросил карты, встал и быстро снял трусы. Ого! У меня чуть дыхание не остановилось.Член у него был не такой, как у меня. Такой толстенький. Яички круглые, тоже побольше, чем у меня, да и волосиков кучерявых на лобке было много. У меня то реденькие.
У тебя чё, стоит? огорошил меня Толик вопросом.

Я глянул на себя чуть ниже живота и почувствовал, как кровь приливает к моему лицу. Мой член стоял колом. Почти к животу прижался. Провалиться бы мне сейчас под землю! Как выкрутиться то из ситуации, хрен знает…

Ты дрочил когда нибудь? опять задал он мне вопрос, не дожидаясь ответа на предыдущий, хотя вопрос был риторическим: в восемнадцать лет дрочат все.
Ну, было, сознался я.
И молофьи много было?
Ну, было, снова буркнул я.

Я заметил, что у Толика его член тоже начал резко увеличиваться. Вот ни хрена себе, какой он у него огромный! Больше моего в два раза, точно говорю. Я его, наверное, и в кулаке не смогу зажать одной рукой. Это ж сколько крови надо, чтобы его надуть до твёрдого состояния! Анатомию то я изучал, так что имею представление, как всё это работает… Я непроизвольно Толику даже в глаза заглянул, чтобы проверить, не теряет ли он сознание от оттока крови от головы. Физику я тоже изучал, потому знаю, если там прибыло, то где то, значит, убыло. Но нет, вроде, всё в норме. Улыбается.

А можешь мне подрочить? Толик как будто надо мной издевался.
Да ты чё, Толян!
Ну давай, никого ж нет. Вдруг приятно будет. Никто ж не узнает, продолжал он меня уговаривать.

А мне то, признаться честно, уж очень хотелось потрогать его там. Даже дрожь по всему телу пошла. Думаю: была не была и взялся за член его двумя пальцами. Провёл по нему вверх, вниз… Толик взял рукой мою ладонь и обхватил ею свой ствол. Помог двигать туда сюда.

Вот так хорошо, прошептал он.
Серьёзно? улыбнулся я.
Вполне. Давай приляжем, а то чё стоять то?
Давай, кивнул я и полез на диван.

Толик бухнулся рядом, раскинул ноги, взял в руку свой член.

Владик, а полижи мне его, а?
Да ты чё, Толян?! Я не буду.
Эх, вздохнул он, а так хочется! Тогда давай подрочи мне ещё, это так приятно было.
Ладно, и я уже смелей взял его член в руку.

Раз десять передёрнул, и чувствую, что ствол его стал вроде как ещё толще. Я наклонился, чтобы рассмотреть, правда ли, что он растёт в размерах. И тут как брызнет белая струя! Я толком не успел увернуться, и она прямиком мне в глаз попала.

Блин! Толян, ты чё творишь! я стал размазывать сперму по лицу, пытаясь глаз протереть. Сука, щиплет же!
Кайф… наконец, услышал я его голос.

Приоткрыл я глаза, чтобы посмотреть на Толика, а он лежит с блаженным видом и улыбается. Ну, скотина, думаю! Как вмазал ему ладонью между ног! Вот бы глаза его кто в тот момент увидел: из блаженных они резко превратились в испуганные.
Влад! Бля… Больно же!
А мне, думаешь, очень приятно резь в глазу ощущать?

И тут Толян начал дико ржать. Я вообще непонимающе на него посмотрел. Что ещё за муха его укусила?! Даже как то испугался: не с головой ли у него чего приключилось.
Ты чего, Толик?

Но он вместо ответа, всё так же смеясь, взял меня за руку и повёл к зеркалу. Взглянув на себя, я сам непроизвольно улыбнулся. У меня по бровям, щеке, носу, губам была размазана белая жидкость, с подбородка свисала матовая капля как будто кто то мне в лицо стакан кефира выплеснул.

Я слизнул с губ влагу. Ничё так. Не скажу, что вкусно, но что то приятное в этом есть. Пальцем подхватил каплю с подбородка и тоже её в рот отправил, чтобы распробовать получше. Ничё… В общем, если мы останемся с ним на необитаемом острове, то с голода в первое время я не умру.

Ну что? Доволен? спросил я.
Вполне. Жаль только, что ты мне не пососал, было бы ещё приятней.
Ещё что придумаешь? Может, ты меня ещё и в жопу трахнуть захочешь?
А что, может, и захочу, оживился он.
Ну уж дудки! категорически заявил я.
Ладно. Иди умывайся, а то родаки придут твои, а тут картина маслом "Не ждали", направил Толик меня в ванную.

Вот это точно. Действительно, надо быстро приводить себя в порядок. Не думаю, что мои предки от такого пейзажа на моей морде будут в восторге…

Когда я умылся и вышел из ванной, то увидел, что Толик уже оделся и стоял на выходе.

Ну чё, Влад, повалил я.
Куда?
Да как куда домой как бы.
Тьфу, точно. Это ж я дома.
Ага. Завтра я зайду за тобой по пути в школу, вдруг предложил он мне.
Зачем?
Ну, пойдём вместе. Всё ж вдвоём веселей, правда? просительно произнёс он.
Ну, как бы да. Заходи, наконец, согласился я.
Вот и хорошо. Ну, бывай, и Толик протянул мне руку.
Ага, бывай.

Он подмигнул мне и скрылся за дверью, а ещё долго стоял с идиотской улыбкой перед зеркалом. Что же дальше то будет?Ничего в голову не лезло, кроме члена Толика. Всё таки зря я отказался его пососать, а ведь мне хотелось это сделать. Хотя не знаю, хотелось ли мне этого тогда, но вот сейчас я точно бы не отказался…

Утром я проснулся в шесть утра. Умылся, чего никогда до этого не делал принципиально. Не царское это дело холодной водой лицо орошать. Да ещё и с мылом. Оно же глаза щиплет.

Ну вот, умылся я, зубы почистил и, еле дыша, жду, придёт Толик или не придёт. Раньше то он меня не очень то и замечал, а вот что на него вчера нашло хрен знает… Точно, хрен у него замечательный, особенный. Хотя, я другие члены, кроме своего, и не видел. А вот у него особенный, потому что Толик сам особенный.

Да где же он ходит то? Уже почти семь утра, а его всё нет. Я всё больше начинаю склоняться к мысли, что Толик ко мне всё таки не придёт. Зря я тут сижу, волнуюсь, жду его. Вот ещё десять минут посижу так, подожду, а потом пойду один в школу.

Какие у него глаза красивые карие, с чёрными густыми ресницами! Всегда он смотрит с какой то лукавой усмешкой, как будто не верит тебе ни на грамм. Он вообще весь красивый! Высокий, чёрненький, со смуглой кожей, крепкими ровными ногами. Ходит Толик так, будто у него пружинки в ботинках немного подпрыгивая. Я часто смотрю ему вслед…

Ну, всё это лирика, а на данный момент его всё нет. А я тут, как дурак, сижу и жду его… Да почему же как? Дурак и есть. И чего я себе в голове настроил?! Толик же никогда в школу один и не ходил, а вечно со своей гоп компанией. По пути в школу они всегда ж за гаражами стоят и курят. А со мной то ему какой интерес идти? У меня и сигарет то нет, да и компанию я ему в этом деле не составлю… Вот зараза, а вдруг он вчерашнее всем рассказал? Засада ситуация. Если это так, то хоть в школу тогда не ходи!

Делать нечего. Раз Толика нет, то потопал один. А что там в школе будет посмотрим. Как говорится, чему быть, того не миновать. Взял я сумку, дверью хлопнул так, что стёкла зазвенели, вышел из подъезда и направился в школу путём подлиннее: очень уж хотелось мне оттянуть момент нашей встречи в школе.

Завернул я за угол дома, туда, где у нас идут трубы теплотрассы. По ним можно попасть мимо всех дорог на центральную площадь нашего посёлка, а оттуда через парк, мимо стадиона, уже в школу. Ну вот, как раз хороший путь, чтобы опоздать.

Владик, ёптыть! раздалось в тишине утра.

Толян стоял и ухмылялся, глядя на меня. Он добавил:

Я тут, думал, околею, пока тебя увижу. Так и знал, что ты тут попрёшься в школу. Неудивительно, что ты вечно опаздываешь.
А ты чё тут? ступил я, как всегда.
Чё, чё! Через плечо. Вчера ж договаривались.
Ааа, ну да, точно.
Тооочно! Пошли быстрее. Мне ещё домашку у тебя скатать надо, вчера как бы до этого дело не дошло, заулыбался он.
Ну, как бы да, уже намного веселее согласился я с ним.

Мы быстро взобрались на трубы и побежали по ним навстречу новым знаниям. Хотя, если разобраться, какие там знания! Мне само собой это учение даётся, я никаких усилий к этому не прилагаю. А Толику эти знания как отбытие наказания; посидит он на занятиях и быстрее на улицу гонять балду. Да и балды на этой улице в нашем посёлке нет, один ветер, мороз и снег…В школу сегодня, как это не было удивительно, мы добрались вовремя.

Ну ка, быстро в раздевалку, скидывайте там свои грязные сапоги, неизменный наш страж баба Шура сегодня меня даже не расстроила.

Настроение моё было такое, что я готов был даже расцеловать её. Она такая маленькая, толстенькая в общем, весёлая бабулька. И чего я на неё вечно дулся? Ну что мне стоит сменить эту обувь?

Да снег же, всё таки заперечил ей Толик.
Пошли, Толян. Один хрен же домашка ещё.
Ладно, пойдём, согласился он, а то Аннушка опять после уроков оставит всё доделывать. Мы лучше к тебе пойдём, всё таки объяснишь мне чего нибудь из этой математики.
Это можно, я уже улыбался во весь рот.

День проходил в школе, на удивление, спокойно: никто не прогулял её, никто не опоздал, никто не подрался. Даже скучно мне как то стало.

И вот наступили последние два урока моей нелюбимой физкультуры. Мы шумной толпой ввалились в раздевалки спортзала. Сегодня мороз на улице был сильный, следовательно, лыжи отменялись, а занятия в спортзале я ненавижу.

А давайте на физру не пойдём, неожиданно даже для себя предложил я всем.
Да ты чё! Тимофеич нас потом всех перестреляет, толкнул Толик меня в бок.
Да ладно, перестреляет. Это если кто то один смоется, то он ему задаст, а если все вместе, то как нас накажешь? Кроме того, когда все разом сбежим, то похрен, что он там будет говорить, гурьбой ведь и помирать не страшно, попытался я всё таки уговорить одноклассников.
Не, Владик, стрёмно это как то, сказал Толик, и все с ним согласились.

Ну, думаю, хрен с вами! Вышел я из раздевалки и спустился в кабинет медсестры.

Вера Васильевна, у меня голова болит что то, сказав это, я сделал страдальческое лицо.
Что с тобой, Владик? встревожилась она.

Здесь есть небольшой нюанс. Вера Васильевна это не просто школьная медсестра, она моя родная тётка, тётя Вера. Она верит мне всегда и безоговорочно, так как почему то считает, что её пацаны оболтусами растут, а я для них положительный пример.

Давай садись и меряй температуру. Летаете раскрытыми, без шапок, а потом сопли размазываете по щекам.

Я расположился на кушетке, вставил под руку градусник, и тут раздался звонок на урок.

Ой, тёть Вер, я побегу. Урок начался.
Что значит побежал? Сиди и меряй. Какой там у тебя урок?
Физра.
Тоже мне не успеешь! Ничего страшного, если и пропустишь. Я тебе освобождение напишу.

"Ура, пронеслось у меня в голове, сработало!" Ну, пока ещё, конечно, рано было радоваться: температуры то у меня не было.

Ну, давай показывай, что у тебя там, смотря мне в глаза, сказала тётя Вера.
Вот.
Немного высоковато, но в целом норма… Я тебе справку напишу. Иди домой и полежи в постели, а я вечером зайду к вам и посмотрю, как ты себя чувствуешь.

Как бы мне не запрыгать от радости и не испортить всё! С грустным видом взял я справку и поплёлся в спортзал, чтобы отдать её Тимофеичу…

Что то тихо в коридоре, не слышно, чтобы в спортзале кто то занимался. Всё таки, наверное, все ушли на лыжи. Вот я осёл! На лыжи и я люблю. Нужно было подождать пять минут, так нет же, дёрнул за справкой.

Влетаю в спортзал ну точно, никого. Может, побежать на улицу и сказать, что опоздал? Ну, поорёт Тимофеич на меня и перестанет. Зато с горки покатаюсь.

Я уже взялся за ручку двери, чтобы бегом понестись за всеми кататься, когда вдруг над моим ухом раздалось, как гром среди ясного неба:

Стоять!

Блин, Тимофеич?! Я чуть не обкакался от испуга. Что он тут делает, когда все на лыжах катаются? Он что теперь, совсем решил забить на учеников? Выдал лыжи и катайтесь сами по себе? Нормальный ход.

Где все? почти заорал на меня физрук.
На лыжах… растерянно ответил я.
Кто вам, нахрен, разрешил? Кто лыжи выдал? заорал он на меня уже во всю свою глотку.
Н не з знаю, я от испуга даже заикаться начал.
Сейчас я всё узнаю, продолжал он бушевать.

Тимофеич схватил меня за загривок и впереди себя погнал из спортзала вниз, в кладовую, где лыжи хранятся.Я уже тогда что то странное почувствовал. Никто, кроме Тимофеича, лыжи нам никогда не выдавал. Как же они тогда их взяли то? И вообще, по ходу, Тимофеич то и не знает, что они там катаются. Очень, очень это странно, откровенно говоря.

Пока я размышлял об этом, мы добрались до лыжной кладовой. Физрук её обследовал и принялся орать пуще прежнего. Морда красная стала у него, а глаза… я даже побоялся, что они лопнут от напряга.

Где все? Отвечай! Отвечай, я говорю!
Н на горке, наверное, по инерции тихо промямлил я.
На какой, в жопу, горке? Что они там без лыж делают?
Как без лыж? всё больше удивлялся я.

На горке и без лыж? Бред какой то…

А вот так! Лыжи все на месте. Говори сейчас же, где они! всё больше заводился он.
Ну, Валерий Тимофеевич, я вправду думал, что все на лыжах, уже чуть не плакал я.

На его крик откуда то вынырнула наша классная Алла Александровна.

Владислав, что здесь происходит? в свою очередь спросила она.
Не знаю, буркнул я.
Зато я, кажется, догадываюсь, в чём тут дело, всё кричал Тимофеич.
Объясните толком, почему Владислав не на занятиях. Лыжи, кажется, из за холодов отменены, успокаивающим тоном классная вроде как стала разряжать обстановку.
Да… Почему ты один пришёл, и куда все остальные пошли? более спокойно, видимо, уже что то соображая, спросил Тимофеич.
Не знаю. Я был в медпункте, пришёл в спортзал, а вы на меня кричать начали, гонять по этажам. Почём я знаю, где все? Я думал, что все на лыжах, раз в спортзале никого нет.
Ничего не понимаю, всполошилась классная. Получается, что если никого нет, то все сбежали с уроков? Ты ничего не знаешь? Да, и почему ты не со всеми?
Алл Александровна, говорю же, я был в медпункте. Пришёл в спортзал, а тут вот…
Мне всё понятно, ответила она. Иди домой, завтра поговорим.
Как домой? У него физкультура, запротестовал Тимофеич.
Я как раз шёл в спортзал, чтобы отдать вам справку. Вот, и я протянул бумажку с печатью своей классной.
Ну хорошо. Возьмите, протянула она справку физруку, пусть идёт домой.

Тимофеич, недоумённо моргая, смотрел в клочок бумаги. По всему его виду было понятно, что он усиленно думал, но ничего понять не мог.

Пусть идёт, наконец согласился он, но тут что то странное, какой то подвох…

Я не стал дослушивать его и, пока разрешили, быстро выскользнул в раздевалку, схватил там сумку с обувью, куртку и двинул к выходу на улицу.

Стой, ошалелый! баба Шура перегородила мне дорогу. Куда летишь?
Меня отпустили.
Оденься, говорю. Куда полетел, голый, разутый, на мороз?

Тьфу ты на неё! В школу мимо спокойно не пропускает, и выйти, оказывается, спокойно тоже нельзя. Блин, страж в юбке, платке и со шваброй! Вот без этой швабры я, если на улице её встречу, скорее всего, и не узнаю…

Ладно, делать нечего, всё равно отпустили, сяду и переобуюсь. И правда холод на улице жуткий! Липовое моё освобождение может вполне стать реальным. А болеть я ещё больше не люблю, чем эту физкультуру.

Выйдя из школы, я решил зайти по пути домой к маме на работу. Она у меня заведующая универмагом единственным в нашем посёлке. Люблю полазить по складу в магазине. У меня всегда, когда я там нахожусь, возникает ощущение, что это и есть закрома Родины, про которые я постоянно слышу в школе, по телевидению, по радио и читаю в газетах.

Мам, привет, влетел я к ней в кабинет.
Ты чего так рано?
У меня голова разболелась, я к тёте Вере сходил и освобождение от уроков взял, не стал я что то выдумывать; всё равно тётка вечером к нам зайдёт, раз обещала.
Простыл?
Нет. Температуры нет, да и сейчас уже лучше стало.

Мама потрогала мой лоб.

Хорошо, что ты зашёл. Здесь шампунь хороший поступил. Заберёшь коробку домой.
Давай. Донесу, с лёгкостью согласился я; люблю разные моющие средства.

Схватил я коробку и спросил:

Ну, ма, я пошёл тогда?
Иди. Я сегодня поздно буду. У нас ревизия будет. Нужно подбить всё. Отец уехал в командировку. Так что сам что то приготовь себе, голодным не сиди.
Ладно.

Я, почти подпрыгивая, выскочил с коробкой из магазина и, чтобы никто меня не видел, двинул домой через гаражи.

Влад! Ну, ёптыть, ты где шляешься? Я даже к тебе домой заходил, но там мне никто не открыл, вылетев, как из под земли, огорошил меня вопросом Толик.
Я к матушке заходил. А ты чё у меня забыл? Щас вообще то физра, там Тимофеич рвёт и мечет.
Так мы, как ты и сказал, всем классом смылись с неё. Ты ж первый ушёл вообще то.
Да я то в медпункт свалил, а вы с занятий.
Ну, блин, ты даёшь! Всех подбил, а сам в медпункт, он забавно надул губы и такой смешной стал. Ты чего улыбаешься? ещё больше надулся Толян.
Да ничё. Смешной ты… Пошли ко мне, сегодня у меня никого дома не будет допоздна, предложил я ему.
Пошли, наконец, заулыбался он.

Значит, ему тоже хочется побыть со мной! Что то приятное и тёплое заползло мне в душу, и от этого там так хорошо и спокойно стало…

Ты чё это тащишь? Опять дефициты выносишь? подмигнул он мне.

Всё таки Толик прикольней всех, кого я знаю.
Да, какой то шампунь импортный. Как крем. Придём посмотрим.

Толик отобрал у меня коробку и решительно двинул в сторону нашего двора.
Нахрен вам столько шампуня? уже дома, открыв коробку, спросил он.

Коробка и правда была внушительная. Внутри было двадцать больших белых бутылок. Мы открыли одну. В ней была какая то белая масса типа густой сметаны. Я понюхал её, дал Толяну нюхнуть. Ничего особенного в запахе я не нашёл.

Хрен знает, наконец, ответил я, пригодится.
Ага. Запас в одно место не трахает, согласился со мной Толик.

Мы скинули куртки, ботинки, врубили телик и уселись на диване смотреть его. По телику показывали "Гостью из будущего". Все это кино уже по раз пять видели, но всё равно замерли у экрана телевизора: интересно же! Хотя не думаю, что что то могло измениться в сюжете фильма, ведь он тот же самый.

И тут телик моргнул, что то в нём щёлкнуло, и экран погас. Мы минуту молча посидели, всматриваясь в тайну чёрного экрана, затем Толик подал голос:

Может, что сделаешь? Погас же.
А я что, мастер?
Телик то твой? Твой. Вот и ковырни в нём чего нибудь. Вдруг заработает.
Ща. Попробую…

Я встал с дивана, пощёлкал по кнопкам. Ничего. Выдернул шнур из розетки и воткнул его обратно. Опять ничего. Тогда я решил посмотреть телевизор сзади: вдруг какую лампу пошевелю, и он заработает.

Перевесился я через телик, отставив попку, и начал откручивать винтики от панели. И тут я почувствовал, что кто то гладит меня по заднице. Нетрудно было догадаться, кто это, нас же дома было только двое. Я замер, но возражать не стал. Думаю: "Посмотрим, что будет дальше".

Толик начал более настойчиво сжимать мои ягодицы.

Владик… Давай попробуем? с хрипотцой даже не спросил, а, скорее, тихо попросил он.
Попробуем что? хотя я хорошо догадывался, о чём идёт речь, но для приличия мне всё таки хотелось уточнить этот момент.

Мой член уже не помещался в трусах от мысли о том, что вот вот может произойти. У меня в голове мгновенно пролетели кадры, как Толик будет входить в меня, выходить, стонать и снова входить…

Ну, Владик, ну, то, о чём мы прошлый раз с тобой говорили. Ты же помнишь… Я очень хочу. Во, посмотри, как у меня встал.

Толик резко развернул меня к себе лицом. Я даже удивился. Толик стоял передо мной с расстёгнутой ширинкой, из которой торчал его член в полной боевой готовности.

И не стыдно тебе? я не смог не съязвить по этому поводу.
А чё тут такого? Ты же меня уже видел.

Я, глядя ему в глаза, расстегнул свои штаны и вытащил из них свой твёрдый член. Толик, увидев это, расплылся в улыбке.

Значит, и тебе этого хочется? В смысле, мысль об этом тебя возбуждает? спросил он.
Вообще то, по большому счёту, да, согласился я.
Кайф!
Что значит кайф?
Ну, пока не совсем кайф, но вскоре он будет.

Толик взял меня за руку и поволок к дивану. Мы оба быстро разделись и, полностью голые, замерли друг напротив друга.

Полижи мне его, попросил Толик.

Он взял меня за затылок и потянул мою голову к своему члену. Я не стал сопротивляться охотно наклонился, обхватил его ствол губами и медленно начал поглощать член ртом. Толик стал издавать звуки, похожие на урчание котёнка. У меня даже от морального удовольствия побежали мурашки по коже.

И бац, его член начал выстреливать мне в рот вязкую жидкость! Я непроизвольно начал глотать её, но она так быстро толчками прибывала, что я не успевал всё проглотить. Да и не особо удобно то с членом во рту глотать. Сперма вытекала из моего рта, скатывалась по члену Толика, по его яйцам. "Липко это, наверное", пронеслось у меня в голове.

Владик, слижи её, пожалуйста.
Ещё чего! наконец, отстранился я от него. Иди помойся или, вон, полотенцем вытрись.
Гад ты! обозвал он меня.
Ну, ты и засранец! Ты тогда кончил и сейчас, а я ни разу. Это ты гад и эгоист!
Ну ладно, Владичка, не злись. Ты такой классный! Мне ни с кем так классно не было.
А с кем у тебя уже это было? тут же насторожился я.
Ну у… Если честно, то ни с кем. С тобой у меня это впервые. Точнее, уже во второй раз, он подмигнул мне и тут же подпрыгнул, чтобы я не успел его шлёпнуть. Затем Толик понёсся в ванную, а я так и застыл на месте с улыбкой на губах и стоячим членом между ног…

Буквально через несколько секунд Толик выскочил из ванной с криком:

Смотри! и показал мне свой всё ещё стоящий по стойке смирно член. Смотри, Владик, он ещё хочет.
Безобразник какой! продолжал улыбаться я.

Толик был такой забавный: голый и с членом как с наградой для меня.

Так и есть: безобразник. Так что мы с ним делать будем? Надо как то его наказать.
И как?
Может, попка твоя его успокоит, а? Толик, как преданный щенок, смотрел мне в глаза и заискивающе улыбался.

Ну точно, страдалец чистой воды!

Может, и успокоит, согласился я.
Тогда ложись на животик. Сейчас мы его пристроим в тёплое местечко, а то настрадался на морозе.

Я лёг на диван лицом вниз, раздвинул ноги и замер в ожидании чего то неминуемого, но желанного. И тут же я почувствовал коленки Толика между своих бёдер. Он стал гладить меня по попе одной рукой, а другой в это время начал поглаживать мою дырочку и пробовать залезть в неё пальчиком. С затаённым дыханием я ждал, когда же он приступит к самому главному: вставит в меня своего маленького Толика.

И вот Толечка придвинулся ко мне, лёг грудью на мою спину, развёл руками мои булочки и стал давить членом на мою дырочку. И так и сяк он пыхтел надо мной и ни хрена! Член не входил.

Давай слюной смочим, предложил Толик.
Давай. Только, Толечка, аккуратненько, а то мне будет больно. Очень, очень больно.
Я осторожненько, Владик. Очень, очень осторожненько. Ты потерпи, мой хороший.
Потерплю, постараюсь, пообещал я.

Толик плюнул себе на руку, растёр слюну по члену, затем плюнул мне на дырочку и приступил к новым попыткам овладения мною. Член медленно начал проникать в мою девственную попку.

Бля… Бля… Больно! Вытащи! заорал я не своим голосом.

Я со всей мочи дёрнулся из под Толика, выскочил из его объятий и забился в угол дивана. Затем я стал ощупывать свою попку. У меня было такое ощущение, что она лопнула на много много мелких тряпочек.

Ну, блин, Влад, уже почти вошло. Ты чё творишь то?
Вот засунь это "почти вошло" себе в зад и посмотри, как это приятно, легко и весело.
Ну, а чё?
Чё чё… Через плечо! Ты меня на британский флаг порвал, наверное, чуть не плакал я.
Да ладно! Дай гляну?
На. Смотри.

Я повернулся к Толику задом, выпятил попку и спросил:

Ну, что там?
Да ничего. Вроде как и было, так всё и есть.
Правда? засомневался я.
Ну, в натуре говорю.

Ладно, раз крови нет, жить буду.

Ну что, Владик? Попробуем ещё раз? спросил парнишка.
Не, Толечка, всё болит очень. Давай просто полежим.

Толик прилёг со мной рядом, и мы долго лежали молча. Так приятно было чувствовать его дыхание на себе!Потом я незаметно для себя уснул.Проснулся я от того, что Толик гладит меня по руке. Я открыл глаза и увидел, что он сидит, уже полностью одетый, перед диваном.

Ты уснул, сказал Толик.
А ты чё одет? протирая глаза, спросил я.
Так уже вечер, скоро все твои придут, а мне нужно домой идти.
Жаль.
И мне жаль. Ты не переживай, я завтра за тобой зайду. Пойдём в школу опять вместе.
Спасибо.
За что? заулыбался он.
Просто.

Толик чмокнул меня в нос и выбежал в подъезд, пока я не отреагировал на его порыв…Скорей бы наступило утро!Если каждое утро Толик будет теперь за мной по пути в школу заходить, то у меня не только привычка умываться выработается, я и зарядку начну делать, так как я просыпаюсь с хорошим настроением от мысли, что через какой то часик увижу его, пойду с ним рядышком. От этого на душе становится тепло и радостно.

Ровно в семь часов я выскочил на улицу. Сегодня мороз был, кажется, крепче, чем вчера. Воздух как будто звенел. Нужно было на градусник глянуть может, сегодня в связи с холодами занятия вовсе отменили.

Нет, не отменили. Я заметил за углом Толика, переминающегося с ноги на ногу. Он то уж точно новость об отмене занятий никогда не пропустит! Я с улыбкой направился к нему.

С добрым утром, Толь.
Тоже мне, доброе нашёл. Привет. Ты чё лыбишься, как будто тебя в пионеры долго не принимали и наконец то приняли?
Да просто хорошее настроение.

Смотри, зубы простудишь, типа, заботу проявил он.

Да ничё, я их оближу, и они согреются, продолжил улыбаться я.
Ты, вон, лучше качелю металлическую лизни, прикольней будет.
Ну ты и добрый сегодня, наконец, надулся я.
Так уж какой есть, подмигнув, сказал Толик, или перестал нравиться?
А кто тебе сказал, что ты мне нравишься?
А я то думал, что нравлюсь.
Ну, ты ж не Снегурочка, чтобы всем нравиться.
Я тебе вот только хотел сказать, что ты мне нравишься, совсем не то, что я ожидал, вдруг выдал он, а теперь не скажу.
Ты, Толь, забавный. Ты уже сказал это.
Не сказал! стоял он на своём.
Из твоей предыдущей фразы всё и так понятно.
Это как?
Да никак… Ты мне уже давно нравишься, наконец, согласился я.
То то же. Так бы сразу и сказал, засиял он. Ну и какого лешего мы тут тогда стоим? Не хватало после пропущенной физры ещё и на первый урок опоздать, и, не дожидаясь моего ответа, Толик взобрался на трубы теплотрассы и почесал по ним, не оборачиваясь на меня; нутром, наверное, чувствовал, что я следом за ним полезу.

Да я и правда за ним сейчас хоть на край света готов был пойти. Он улыбался, я тоже шёл с улыбкой. Вот так, молча, совсем не спеша, топали мы по трубам. Мне достаточно было того, что Толик, мой Толик, был рядышком. По всему видно было, что и ему мои слова были не нужны.

В школу мы, естественно, опоздали. Самым странным было то, что бабы Шуры на посту не было. Хотя, скорее всего, она уже никого и не ожидала после звонка на урок. Ну, раз уж мы опоздали, то один хрен получим втык… Мы не спеша переобулись, толкая друг друга и смеясь над разными мелочами, которых раньше и не замечали. В общем, настроение у нас было очень даже приподнятое.

Первым уроком была у нас литература, которую вела наша классная Алла Александровна. Её мы особо не боялись, но уважали это факт. Она покричать, конечно, может, но быстро обо всём забывает. Я вообще на неё предлагал реагировать, как на унитаз пошумит пошумит и перестанет.

Мы, хихикая, поднимались по лестнице на третий этаж, где у нас был кабинет литературы. Толик шёл сзади и периодически хлопал меня по попе, отчего мне ещё смешнее казалось это утро и наше опоздание на занятия.

Вот нам навстречу выползла баба Шура. Опять же, было удивительно, что шла она с третьего этажа, да ещё и без швабры и тряпки. Она остановилась, окинула нас взглядом с головы до ног.

Переобулись, сказали мы в один голос, не дожидаясь её вопроса.
Идите, герои, вас тама только и не хватает, сказала она в свою очередь нам на мой взгляд, как то невпопад.
Конечно, не хватает, мы же пока тут, засмеялся Толик.

Мы добежали до класса, я перевёл дыхание, взялся за ручку и потихоньку начал открывать дверь. И тут Толик, что было уж совсем неожиданно, ущипнул меня за мягкое место. Ойкнув, я ввалился в кабинет. Следом за мной Толян, заржав, так же влетел в класс.

А здесь урок ещё и не начинался. Все ученики чуть ли не по стойке смирно стояли в рядах вдоль парт. Лицом к ним вдоль доски, так же в ряд, стояли наша классная, директриса и два завуча. Все, естественно, заметили нас и повернули головы в нашу сторону.

Судя по тому, что Алла Александровна была красная и журнал держала в обеих руках, то покричать она успела. Она всегда, когда нам что то доказывает и орёт, ещё, в довесок, видимо, для убедительности, бьёт по столу классным журналом. Как бы акцентирует ключевые слова. В этот раз её терпение, наверное, лопнуло окончательно, так как я заметил, что обложка журнала треснула по швам и кое где отходила от журнала.

Ну, и нетрудно было догадаться, по какому поводу проводился этот локальный митинг. Прогул занятий в нашей школе бесследно никогда не проходил, а в этом случае тем более, ведь на физкультуру не явился весь класс в полном составе.

Вы где шляетесь? охрипшим голосом попыталась крикнуть Аллушка (мы её так за глаза звали) и хлопнула журналом по столу.

Мы с Толей лишь пожали плечами как бы и так всё было понятно: опоздали, виноваты.

Марш на свои места, скомандовала она, не дождавшись нашего ответа.
Итак, будем молчать, или кто то всё таки объяснит мне, почему вчера на физкультуре отсутствовал весь класс? подала голос директриса.

Но в классе стояла гробовая тишина.

Может, вновь прибывшие скажут нам, что их так веселит? продолжила она допрос.
Потапов? обратилась она ко мне.
Не в курсе, ответил я.

У директрисы чуть глаза не лопнули от моего ответа. Я, честно говоря, сам от себя не ожидал такой наглости.

Потапов вчера единственный явился на урок, вступилась за меня классная.
А… Вот как? продолжила директриса. Тогда завтра родители всего класса завтра к восемнадцати часам должны явиться на собрание, ну, кроме родителей Потапова… Продолжайте урок, Алла Александровна, и делегация завучей во главе с директрисой вышла из кабинета.
Всем всё ясно про завтра? спросила классная.

Все продолжали молчать.

Молчание знак согласия, продолжила она. Садитесь, начнём урок.

Учебный день у всех прошёл в подавленном состоянии. Со мной практически никто не разговаривал. Только Толик пересел ко мне за парту и как то поддерживал меня. "Ну ладно, придёт контрольная, списать захотите, тогда то придётся вам заговорить со мной", думал я.

Так в игнорировании меня и прошёл день. Толика по физике всё же оставили на занятие после уроков. Сначала я решил, что подожду его, но настроения на эту школу у меня смотреть не было, и я решил потопать домой один. "Все уже смылись, так что в раздевалке я ни с кем не столкнусь", подумал я. Там я не спеша переобулся, одел куртку с шапкой и пошуровал на улицу.

Дорога домой всё таки приятней, чем дорога в школу. Мороз на улице так и стоял. Среди гаражей я остановился и плюнул, чтобы посмотреть, не замерзает ли слюна в полёте. Нет, вроде, не замерзает. Плюнул ещё раз и ещё…

За этим нехитрым занятием меня и застали шестеро моих одноклассников. Самым мелким из них был Сушевский Стёпка. В простонародье нашем мы звали его Сушок. Он хоть мелкий, но вредный был жутко, можно даже прямо сказать говнистый был пацан.

Как так, Владик, получилось, что все сбежали, а ты на занятия пошёл? цвыркнув слюной между зубов, ехидным голосом спросил он меня.
Ты чё, хочешь, чтобы я перед тобой оправдывался? Хрен дождёшься, начал я злиться: такое малое говно нашлось на роль прокурора!
А чего бы ребятам и не объяснить, что почём? продолжил он допрос.
Да пошёл ты, я развернулся и направился в сторону дома, подумав: "Буду я ему ещё что то объяснять!".

Но не успел я пройти и десяти шагов, как эта мелочь сбила меня с ног, и я со всего своего роста растянулся на накатанной дорожке. Ну, блин, и больно же приложился я затылком об землю! День даже светлее показался, чем есть.

Давайте, ребят, ему тёмную устроим! услышал я где то рядом мерзкий Стёпкин вопль.

Меня всё больше начинало это злить.

Придурок, какая тёмная, если я вас всех уже видел?

И я тут же почувствовал удар по рёбрам. "Ну, падла", думаю. Я попытался встать, но от ещё одного удара опять завалился на спину и снова саданулся об лёд затылком. Как же это всё таки больно! "Ну, хрен я вам дам списать на контрольной. Решайте, полудурки, сами!" на этой мысли я получил кулаком в нос и тишина…

Я перевернулся на живот, ожидая удара, попытался не открывать самые свои больные места. Но никакого удара не было, только затылок ныл, и в ушах как будто море шумело. Хотя какое море? Я моря то пока в глаза не видел!

Потрогал нос вроде на месте. Потихоньку поднялся и сел прямо на снегу. Осмотрелся вокруг никого. Как будто мне всё случившееся приснилось.

Я посмотрел на руку она вся была в крови. Теперь понятно, почему я один: они, видимо, крови испугались и смылись… Вот скотина мелкая, всю куртку измазал!

Надо как то пройти домой, и чтобы никто меня по пути не увидел, а то потом вопросов будет до хрена, а я вообще терпеть не могу кому то что то объяснять. Ладно, кровь, вроде, остановилась. Уже хорошо. Я встал и пошёл домой.

Добрался я до дома, как и хотел, незамеченным, куртку в холодной воде отстирал, повесил на батарею сушиться. Затем я разделся догола и стал изучать себя в зеркале. Ну, жить можно на лице, самое главное, синяков не было. Справа только был бок красный, куда ботинком попали. Ладно, поболит да перестанет.

Тут раздался звонок в дверь. Кого ещё там принесло? Не сидится же людям дома!

Я быстро накинул футболку, шорты и открыл дверь. А там Толик. Я уже начал привыкать к тому, что он рядышком постоянно.

Проходи, я посторонился, пропуская его в дом.
Ща шёл через гаражи, снимая куртку, заговорил Толик, так там на снегу ты бы видел! столько кровищи, как будто свинью зарезали.
Ага. А свинья эта я.
Как это? Что произошло? забеспокоился он.

Я в красках описал Толику недавнее своё приключение. Он молча выслушал меня, затем взял за руку, подвёл к дивану, посадил на него, сам рядышком присел, обхватил ладошками моё лицо и поцеловал осторожно меня в нос.

Не больно? заглядывая мне в глаза, спросил он.
Ну, чуть чуть.
Ничего, Владик, они ещё у тебя прощения попросят, пообещал он мне.

Толик поцеловал меня ещё раз в нос, потом озорно глянул и приложился своими губами к моим; замер, ожидая мою реакцию. А я был уже счастливей всех на свете! Я обнял его, разомкнул губы и дал его языку возможность проникнуть внутрь моего рта. Язык Толика тут же, словно мелкий воришка, начал у меня во рту всё исследовать. Он прошёлся по зубам, пощекотал мой язычок. Меня это так завело! Я начал стягивать с Толика одежду, а он с меня. Через несколько секунд мы уже были совсем голые.

Я посмотрел на своего рыцаря. Член у него стоял так напряжённо, что дёргался с каждым ударом его сердца. А сердце это билось часто.

Помоги ему, попросил меня Толик.

Ну, меня уговаривать не надо было. Я опустился перед парнем на колени, взял в руку его член, полюбовался немного. На головке выступила прозрачная капелька. Это было очень красиво и возбуждающе, на мой взгляд. Я слизнул капельку, распробовал её. Очень даже ничего на вкус. Потом я нежно обхватил головку губами и начал её посасывать. Мой член тоже уже стоял по стойке смирно. Губами я член Толика ласкал, а рукой свой. Меня это сильно, как бы это сказать, в кураж вводило!

Вскоре я уже вовсе перестал стесняться. Хотя его член и не влезал мне в рот полностью, но я сосал его старательно и с душой. Мне было очень приятно от мысли, что вот самое сокровенное, что есть у Толика, сейчас находится у меня во рту.

Не знаю, сколько времени я вот так доставлял удовольствие другу, но когда мой рот начала ударами заливать его сперма, от такого блаженства и я кончил.

Потом мы долго, обнявшись, валялись на диване и разговаривали о всякой ерунде. Толик меня гладил, нежно целовал ушибленное место, и я был уверен в том, что это и есть счастье.

Завтра наступит день, и опять он будет хорошим, потому что в нём будет мой Толик.