Витькина теща - женщина зловредная, совсем затерроризировала мужика. Витька - мой напарник. Младше меня, недавно с армии пришел, всего-то года полтора как дембельнулся. Женился совсем недавно. Я был свидетелем на свадьбе. С женой живут хорошо, а вот маман ее покоя не дает. Ну сидишь в своей деревне - и сиди. Чего в город-то постоянно шлюхаться? Молодым в малосемейке и так тесно, еще и теща погостить норовит. Да начинает поучать уму-разуму. Короче, хоть разводись или беги на край света. Это все с Витькиных слов. На свадьбе мама невесты показалась мне очень даже приятной женщиной. Небольшого росточка, пухленькая, веселая, заводная. Мы даже целовались с ней где-то в закутке, когда искали невестину туфельку. Правда, пока целовались, туфлю и без нас нашли. Не знаю, почему у них с Витькой не сложилась. Может потому, что растила дочь одна и привыкла к самостоятельности, привыкла не полагаться на кого-то, привыкла сама все решать. Я уж советовал Витьке выебать ее. А чего? Лет ей чуть больше сорока, миловидная, на такую встанет, да еще как встанет. Витька покрутил пальцем у виска, посвистел, что мол не хватает у кого-то, раз предлагает такое. Ясно, молодожен. Пока что для него кроме пизды жены иных и нет.

С годами пройдет. Выясниться, что есть и иные, даже лучше. Позвал Витька в выходные помочь теще чего-то там сделать в деревне. Жена с дочерью греют бока на солнышке в Крыму у родственников, выходные свободные, еще попросили у шефа пару отгулов и поехали. Старенькая машинка бодро домчала нас до Витькиной тещи. Не знаю как один на один, но при мне теща показала себя женщиной нормальной. Приехали после работы и потому погнала она нас сразу в баню, потом за стол. Выпили, повели разговоры всякие. У нас с тещей нашлись общие интересы, я-то парень деревенский, Витьке - горожанину не чета. Теща, Галина Семеновна, попыталась потащить меня показать хозяйство, но Ольга, Витькина жена пресекла, остудив пыл маменьки тем, что люди и так устали, после работы, да еще дорога. Сидели за столиком под навесом, на свежем воздухе. Стало темнеть. Ольга потащила Витьку спать сославшись на усталость. Ясненько, у молодайки пизда после выпитого чешется. Маменька попыталась помочь стелить постель. Придержал ее за руку, попросил не покидать меня, посидеть немного. Мне, мол, так приятно находиться в ее обществе. Сидим, разговариваем, Семеновна подливает себе и мне, выпиваем помаленьку. Так, чисто для поддержания компании, не с целью напиться. Сходила в туалет, стала проходить мимо меня чтобы сесть на свое место. Я и посадил ее к себе на колени. Выпил прилично, бабу захотелось. Она и так смотрелась прилично, а после выпитого, да в сумерках, совсем красавицей стала. Начал целовать шейку, зарылся носом в вырез платья. Она даже сделала попытку соскочить с коленей. Зашептала: - Ой, что это вы делаете? Отпустите меня! Грех-то какой! Грех-то грех, а сама придавила мое лицо поглубже в вырез. Платье, надо заметить, на совсем удобная одежда. Если, конечно, просто задрать подол, то еще ничего. А вот добраться до титек - тут уж проблемы. Халатик в этом отношении несравненно удобнее. Распахнул - и вот оно все, как на витрине. На этот раз платье оказалось более - менее сподручное. Пуговицы почти до самого пояса. После нескольких манипуляций титьки выпрыгнули из выреза, показались во всей красе. Титьки знатные, крупные. В меру твердые, налитые, не болтаются ушами спаниеля, висят достойно, как налитые плоды. И соски розовые, маленькие по сравнению с грудью, подросли и отвердели, едва лишь поцеловал их. Целую шею, грудь, а женщина аж задыхается. Рука давно уж шарит под подолом, тянет в сторону трусы, добираясь до пирожка. И трусишки намокли, видимо, хорошо женщине. Она уж и ножки раздвинула, помогая, а все никак не могу пролезть сквозь преграду. Ссадил ее с колен. Она даже и не поняла, только ойкнула, когда сдернул с нее трусы и вновь посадил на колени. Теперь болтающиеся где-то внизу трусы совсем не мешали гладить, мять и ласкать пизду. Пара пальцев изучали ее внутреннее строение, губы бродили по титькам, по шее, жадно целовали губы. Галка уже ничего не говорила, полностью отдавшись ласкам, жадно вбирала в себя ощущения, наслаждалась моментом. Задергалась, заелозила на коленях, прижалась к губам и кончила. Вот так просто, от одних только ласк взяла и кончила. Натосковалась женщина. Расслабилась, кончив. На мои брюки натекло уж изрядное количество влаги, завтра будут все белые. Это ничего, это отстираем. Снова начал ласкать Витькину тещу. Дурень он, такую бабу ебать да ебать. Подрастет - поймет. А она, кончив разок, старалась вновь получить наслаждение. Теперь уж она начала искать вход и доступ к хую, стараясь попасть в штаны. Ее попа мешала ей же и она слезла с колен, привстала передо мной на корточки, принялась расстегивать джинсы. Помог, встав с лавки. Вот и джинсы упали, вот и хуй выпал, уставившись ей в лицо, ткнулся в губы. Помог я ему немного приникнуть к губам, сам-то он без глаз, лезет чисто по запаху. Поцеловала, даже приоткрыла губы, пропуская во внутрь. Взял за голову, несколько раз качнулся, проникая поглубже и выходя почти что совсем. Приподнял женщину, поцеловал, повернул к лавке передом к себе задом, стянул до конца трусы. Поставил по ловчее, наклонив да и вошел в нее. Мокрая, теплая и мягкая плоть обхватила член, всосала его с чавканьем. Ритмично задвигались, синхронно попадая в такт. Тут уж Галинка не стерпела, начала постанывать, ахать. Когда выходил из нее, аж тянулась следом и поддавала, когда входил, насаживаясь по самые яйца. Уже кончая почуял сокращения влагалища, толчки стенок его, дрожь бедер, за которые держался. Вот значит как, и второй раз получила удовольствие. Она так и стояла, замерев, пока я прижимался. Дождались, пока член, опав, сам не выпал из пизды, скользнув по клитору. Мокрый, сморщенный, висел довольный мальчишка перед Галиной Семеновной, а она обтирала его бумажными салфетками, даже поцеловала несколько раз в головку, залупив шкурочку. Одернула платье, пошла к бане. Я сидел на своем месте на лавочке, когда она пришла и вновь попыталась протиснуться мимо меня. И вновь посадил на коленки, поцеловались. Под платьем уже не было трусов, да и бюзик сгинул где-то в глубине бани. Поласкались, слезла с колен, немного выпили. Идти в дом не хотелось и просто говорили на разные темы. Коснулись и Витьки. Ничего она никому мешать не собирается. И в гости может не ездить, но пусть они хоть изредка приезжают. Все ведь для них: дом, хозяйство, огород. Только бы жили. Рассказал несколько случаев из своей жизни о взаимодействии с тещей, как пришли к пониманию и миру в семье. Пока разговаривали, Галя сама подсела рядышком, залезла в штаны, играла новенькой игрушкой. Резко выдернула руку из штанов, когда от дома раздался голос дочери с вопросом, почему спать не идем. Ну у меня-то с Ольгой разговор короткий, шуганул "молодуху", как называл ее, чтобы не указывала взрослым, когда им спать, а когда бодрствовать. Ольга не обиделась, спросила "взрослого дяденьку", не собирается ли он спать под навесом на лавочке. Пошел к дому, провести разъяснительную работу. Ольга сказала, что постелила в комнате матери, больше негде, дом маленький. Шепнул на ушко, что молодые еще не натрахались и потому не берут меня в свою комнату, получил от молодайки шлепок по заднице. Сделал обиженный вид, сказал, что сироту всякий может обидеть, особенно эгоистичные молодые женки, что никак не насытятся. Показала язык. посоветовала завидовать молча, еще раз напомнила о времени и упорхнула к Витьке, чесать пизду. С маменькой пробрались, не включая свет, в ее комнату. Постель, что Ольга постелила мне на полу, была рядом с кроватью. Действительно, маловатый домишко. Галя попыталась улечься на полу, предоставив гостю кровать, гость не уступал и в итоге на полу оказались оба, обнявшись и крепко целуясь. Через некоторое время молодые, посчитав стариков уснувшими, завозились, закряхтели, заскрипели кроватью. Ну и я потянул с Гали платье, в котором она была до сих пор. Она помогла раздеться мне. А потом было безумство. Было плевать на молодых за стенкой, на их мнение, нам было хорошо. Временно приходя в себя, Галка говорила: - Что я ору, Ольга не спит. И тут же начинала по новой, позабыв и об Ольге, и о Витьке, обо всем. Утром разбудила рано, шикнула на мои попытки обнять, потянула во двор. Прокрались через комнату молодых. Они спали, даже не прикрывшись. Умаялись, бедненькие. Витька лежал на спине, Выставив свое хозяйство, Ольга положила ему на грудь голову, обнимала рукой, нога ее лежала на Витькином животе, выставляя всю промежность на обозрение. Любоваться было некогда, Галка тянула во двор. На ходу накинула на молодых покрывало, что валялось на полу. Во дворе обнялись, пошли к бане. Она ночью так и не вставала, спала не подмытая. Попа, обтянутая халатиком, играла ягодицами, наводя на грешные мысли. И мои трусы оттопырились. Едва зашли в баню, наклонил Галку и вошел в нее, начал ебать. Она постанывала, говорила, что хотела подмыться, а уж потом… Это подмыться потом, а вначале ебаться, пока стоит. Дело такое, может и упасть. Сидим под навесом, завтракаем. Ольга пробежала в туалет. Вернулась, присела к столу. Смотрит на маму, на меня, ничего не говорит. Спросил, чего это она, может что заметила. Да нет, ничего не заметила, просто смотрит. Ну смотри, за это денег не берут, не в кино. Ушла. Маменька прижала руки к щекам. - Стыд-то какой! - Какой стыд, нормальная жизнь. Не бери в голову, все будет нормально. Вышел Витька, сходил в туалет, подошел к навесу, поздоровался и вдруг чмокнул тещу в щеку. Вот тут маменька и охуела. Аж челюсть отвисла. Глаза выкатились, сказать ничего не может, только рот открывает-закрывает, что пескарь на песке. Ольга подошла. - Мам, ты чего? А мама расплакалась, рыдает, никак не успокоить. Все гомонят, бегают. Отвел Витьку в сторону. Пошли покурили. Женщины разберутся скорее. Пока курили, Витька рассказал, что Ольга рада за мать, что наши кувыркания сподвигли их на трах-тарарах-трибидох, что он даже зауважал тещу и понял, что она живой человек. А потом была работа, общая, в радость. Было и все остальное в течение четырех дней. Теперь мы спали не на полу и не ждали, пока молодые уснут. Галя отдавалась со всей душой, стараясь насладиться на будущее. Помолодела, стала еще краше. Провожала со слезами на глазах. Расцеловались с зятем и это были поцелуи не проформы ради. Это были поцелуи родственников. В машине дразнил Витьку с Ольгой, рассказывая как они спали, как мама и я рассматривали их прелести. Причем маман разглядывала Витьку, а я Ольгу, точнее ее пизду. Она шлепела меня по спине, я возмущался и говорил, что вот пересажу ее за руль и сам буду хлопать по горбу, а она пусть рулит. Потом сказал, что родители с такими красивыми половыми органами просто обязаны родить прелестного отпрыска и я никому не уступлю право быть крестным. Под красивыми органами я подразумевал Ольгину пизду, о чем и поспешил сообщить, получив еще один шлепок. Незаметно добрались домой. Дал поручение вплотную заняться делом и выдать на гора готовый результат в виде девочки или мальчика. Ольга родила прелестную крестницу. Не утерпел и напомнил, что это я заметил и оценил красоту Ольгиной пизды. А теперь пусть делают сына, пока маман не начала рассказывать о красоте зятева чего-то там. Оля пообещала, забронировав за мной еще одно место крестного.