С той достопамятной карнавальной ночи прошло уже почти две недели. каникулы кончились, начался новый семестр и почти все вернулось в свою колею. Я говорю «почти» потому, что мне казалось, что все кругом знают, что произошло тогда. Я старался поменьше выходить из дому. Мне было жутко стыдно, но я ловил себя на мысли, что каждый вспоминаю, как сам, по своей воле, поддался Ивану Ивановичу, тому преподу , и теперь не могу понять, понравилось ли мне то, что он со мной сделал. Но в любом случае мальчик я взрослый, сам виноват, никто меня не принуждал.

И вот, в пятницу, я решил уйти с последней пары и уже был по дороге к выходу из фойе, как меня окликнула секретарша из нашего деканата и попросила занести в другой корпус какую-то папку с документами на их кафедру, мне было по пути, а ей нужно было в другою сторону и так далее и тому подобное. Я согласился ей помочь, девчонка была своя в доску, и направился в сторону второго корпуса, идти было минут десять.

Придя на место я поднялся на второй этаж я нашел помещение кафедры и постучавшись приоткрыл дверь. В комнате был только один человек, И это был он, Иван Иванович! Вот блин… я растерялся, подумает еще, что я к нему пришел. «Здравствуйте, тут вот бумаги для зав.кафедрой, куда положить?». Иван Иванович махнул рукой в сторону стола в углу:»Туда положи». Я зашел и положив папку на стол. Неожиданно для себя я подошел к его столу и сказал:» Иван Иванович, я хочу сказать, что то…, ну то, что было перед каникулами… я…» .»Не говори ничего. Если тебе неприятно об этом говорить, то не нужно. Извини.». «Не нужно извиняться, я же сам пришел к вам тогда.» Вот черт! Я вспомнил, как он держал меня за член, как я кончил ему в ладонь и как он размазал мне мою же сперму по лицу и покраснел. Иван Иванович все понял и сказал, что он на днях наконец-то купил маленькую однушку и если мне будет нужно что-либо, то я всегда могу запросто придти к нему в любое время. Он записал адрес на листке и протянул мне. Я взял и сказал, что непременно зайду если что. Мы попрощались и я вышел, красный, как рак.

Придя к себе я поставил чайник , закурил сигарету и опять решил, что он подумал обо мне черт знает что. Да, он драл меня в зад половину ночи, да , я сосал ему. Но не потому, что я голубой, я был пьян, мне было любопытно. Но тут я вспомнил его руку на моем члене и от этой мысли мой дружок стал поднимать голову. Умывшись холодной водой и приведя мысли в порядок, я решил, что нужно расставить все точки над «и» и сказать ему, что это была ошибка с моей стороны и на этом все кончено. Докурив я оделся и посмотрев на бумажку с адресом отправился к нему.

На дворе был синий январский вечер, снег скрипел под ногами и я немного пришел в себя от волнения. Как оказалось, Иван Иванович купил квартирку в трех остановках от моего дома, я решил прогуляться по свежему воздуху. Минут через пятнадцать- двадцать я поднялся на лифте на девятый этаж и позвонил в дверь. Иван Иванович казалось не удивился моему приходу и пригласил войти. Он извинился, что в комнате еще беспорядок и пригласил пройти на кухню, которую уже успел привести в божеский вид. Я снял куртку, разулся и прошел по короткому коридорчику на кухню. Иван Иванович предложил присесть и я сел на табуретку.

-Иван Иванович…

-Давай просто — Иваныч.

-Хорошо, Иваныч, я хочу сказать, что две недели назад я сделал ошибку и прошу забыть о том, что было.

Иваныч помолчал пару секунд и спросил:»Выпить хочешь?». Я кивнул и спросил можно ли закурить. Иваныч бросил:»Конечно, кури» и достал из шкафчика бутылку коньяку и две рюмки, разлил и поставил одну передо мной. Мы чокнулись и выпили за новоселье. Я затянулся сигаретой, а Иваныч сказал:»Забыть? Забыть не получится уже, ни мне, ни тебе. Но молчать о том, что случилось можно.» Он замолчал и налил еще. Я отпил глоток, от коньяка, тепло разлилось по телу и я успокоился.

-Хочу спросить, тебе совсем не понравилось? Что же ты терпел до конца?

-Не все, ты делал все больно и очень жестко. Но были и моменты, которые понравились.

-Например? — Я вдруг смутился, но сказал, что мне понравилось, что он овладел мной почти силой, что мне понравилось, как он держал меня за член, когда имел, нет , драл меня в зад. Иваныч выслушал, достал сигарету и тоже закурил. «Я всегда делаю это жестко, иногда больно. Я вижу, ты понял, что тебе понравилось подчиняться и ты не можешь это принять. Но тебе понравилось…. После того, что я тебе скажу сейчас ты можешь встать и уйти. Но если ты останешься, то назад дороги не будет. Хочешь выслушать?»

Я слегка растерялся, помолчал, глядя в пол и согласно кивнул. Боже мой! Что я делаю, я же пришел сказать ему, что не хочу этого больше!

— Тогда так. Я буду делать тебе больно, я буду тебя унижать, я буду иметь тебя, как захочу. Если я скажу тебе раздвинуть зад перед кем-нибудь, ты сделаешь это без возражений. Я сделаю из тебя рабыню, подстилку, куклу. Ты будешь подчиняться мне беспрекословно и делать все, что я прикажу. Если тебе это не нравится, то ты можешь уйти прямо сейчас и мы никогда не вспомним ни о том, что было две недели назад, ни об этом разговоре. Но если ты останешься, то все будет, как я сказал. У тебя есть пять минут, решай.

Я смотрел на настенные часы, машинально отметил что было без четверти семь. В голове , как горошина в пустом бензобаке , билась только одна мысль — Нужно уйти! Когда осталась минута я встал и молча пошел к двери. Снял с вешалки куртку, несколько секунд постоял и вдруг, неожиданно для самого себя повесил ее обратно и вернулся на кухню. Я стоял в дверях и смотрел в пол. Черт, что же я все-таки делаю?!

— Время вышло. Ты здесь. Это твое решение. Иди за мной. — я прошел за Иванычем в комнату. У окна стоял письменный стол, в углу большой телевизор, в дальнем от окна конце стояла кровать по всей комнате в беспорядке стояли картонные коробки с вещами.

-Раздевайся, совсем, быстро! — Я разделся и сложил одежду на один из ящиков. Иваныч достал из другого пару черных колготок, таких же, как были на мне в ту ночь две недели назад, какие-то ремни, ошейник с кольцом и поводок в виде тонкой цепи с карабином на конце. Он протянул мне колготки:»Надевай». Я сел на пол и надел колготки, плотно обтянувшие мне зад и снова встал на ноги.»Повернись, руки за спину.» — я выполнил приказ и Иваныч стянул мне ремнем руки за спиной. «Повернись, на колени!» — я развернулся и встал на колени. Иваныч молча достал из штанов свой хуй и ткнул его мне в губы. Я раскрыл рот и обхватил его ствол губами, взяв в рот головку. Он быстро увеличился и заполнил мне весь рот. Иваныч взял меня за голову обеими руками и начал быстро и глубоко дрочить моим ртом свой огромный член. Я боялся, что порвет мне рот, Иваныч засаживал глубокo, проникая в горло. Я сопел, задыхался , хрипел, истекал слюной, но он не останавливался. «Смотри на меня, блядь!» — выдохнул Иваныч и пальцами оттянул мне вверх веки. Минут через пять он глубоко задвинул свой хуй и прижал меня так , что я уткнулся носом в его лобок. Иваныч, застонав кончил мне в рот и продолжал прижимать меня лицом к своему лобку. Я старался глотать, но все проглотить не смог. Сперма вылилась мне на подбородок, я пытался не задохнуться и выпускал пузыри.

Иваныч дал мен несколько секунд отдышаться и приказал вылизать член начисто. Еще несколько минут я вылизывал его член от корня до головки и смотрел на него снизу вверх, как собака на хозяина. Он и делал сейчас из меня собаку, суку, безропотную подстилку. Когда я закончил Иваныч приказал снова взять его в рот и смотреть на него. Я стоял на коленях с хуем во рту и глядя на него ждал. Иваныч крепко взял меня за волосы:»Ты проглотил мою сперму, теперь ты моя рабыня, подстилка. Ты не парень, теперь твое имя — Машка, ты поняла?». Я кивнул. Иваныч освободил мой рот , взял ошейник и застегнул мне его на шее, затем пристегнул поводок. «Иди в угол и сиди там пока не позову.» — я отошел в дальний угол и уселся на полу, руки, связанные за спиной затекли, но я терпел.