Утром Денис проснулся позже обычного, он же лёг из-за ночного чая позднее, чем всегда. И этот чай требовал выхода, не то он бы мог спать ещё.
Денис вспомнил беседу и подумал:
— «Одеваться или нет?»
Он прислушался, вроде бы мать ещё не встала. Решил проскочить до туалета так, а потом одеться. Мало ли что мама говорила ночью?
Приоткрыл дверь, осмотрелся и прошлёпал к туалету. Член качался из стороны в сторону.
— «Интересно было бы, если она разрешила так ходить. И. сама бы разделась?»
В туалете он пописал – какое блаженство! Не зря визирь в истории с халифом выбрал пиво и заставлял монарха терпеть. Хотя, - подумал он, - им же алкоголь запрещён? Но с другой стороны, Омар Хайям славил вино.
Душ, полотенце использовано и повешено сушиться, теперь путь в комнату назад. Он вышел и тут в конце коридора показалась фигура матери. Но Денис успел проскочить к себе.
Он надел трусы, штаны и футболку, спустился и посмотрел, что есть в холодильнике.
— Привет, соня! – послышался голос матери.
— Доброе утро, - он несколько сконфузился, вспоминая разговор. – Но вообще я встал раньше.
— Сейчас?

— Да.
— Я уже просыпалась, так что это спорный вопрос. Но поднялась позже, да. Посмотри там макароны в шкафу.
— Хорошо, сейчас поставлю.
Она вышла из кухни, а он поставил вариться макароны и натёр сыр, достал кетчуп.
— Мама! Готово! – позвал он.
Алёна вернулась назад в красном шёлковом халате с драконами понизу и на поясе.
— Красиво! – вырвалось у Дениса.
— Я рада, что тебе нравится, - ответила она. – Садись кушать.
За едой она спросила:
— Денис, а какие девочки тебе нравятся?
— Как ты! – проговорил он.
— О, ну я не могу быть твоей девочкой, я мама и постарше. А что значит «как я»? В чём это выражается?
— Ну.
— Лицо, причёска, наряды?
— И это тоже.
— «И это» - то есть ещё что-то?
— Да.
— Скажи. Я хочу это услышать.
— Ну. я не знаю, как. Ты меня ругать будешь.
— Не буду, не бойся.
— Мне. мне нравится фигура. как у тебя.
— Ты потому и подглядываешь за мной и прячешься за диван?
— Нет. прости. Я больше не буду.
— Уже сказала – не сержусь.
— За диван тогда, просто так вышло, мне некуда было скрыться, соседка пришла.
— Понятно. Я видела тебя.
— Но как?
— В отражении стекла.
— Я тоже видел. тебя. потом.
— Ох! – теперь пришла очередь Алёны смущаться. – Но что?..
— Ну. там было. сзади, в общем. ну пятно мокрое.
— Извини, я не подумала, - проговорила Алёна.
— То есть. я боюсь спросить. тебя это тоже заводило?
— Ну, раз уж у нас прошёл вечер откровений. и настало утро сказок Шехерезады. В общем, да. Но я боялась, чтобы соседка тебя не увидела или не услышала. Себя я ещё как-то контролировала, а тебя.?
— У нас одинаковые страхи! – засмеялся Денис.
Алёна тоже рассмеялась.
— Хорошо, что обошлось. Мне бы не хотелось, чтобы она знала что-то.
Денис смотрел на её плотно облегающий грудь халат и видел, как при воспоминаниях о вечере у мамы напряглись соски. На халате проступили точки.
— «Она без лифчика», - понял он.
— «А есть ли трусы?» - его член напрягался, и он был рад, что стол это скрывает.
Чтобы отвлечься, он попросил маму передать кетчуп. Стал выдавливать на макароны, и пластиковая бутылка вместе с кетчупом выдавила воздух, кетчуп распылился и перепачкал ему низ футболки и штаны.
— Вот черт! – вырвалось у него.
— Так, быстренько снимай это и застираем, - сказала Алёна, - а то потом засохнет и останутся следы.
Денис снял футболку и двинулся к мойке.
— А штаны? – сказала вслед Алёна. – Вон тоже запачкал.
— Я. потом застираю, - ответил Денис.
— Нет, сейчас давай.
— Я не могу. - проговорил он.
— А-а. Ясно, - лукаво заметила мать. – Ты без трусов?
— Да. Я сбегаю, одену.
— Не надо. Ты же хотел ходить так?
— Но это неприлично.
— Ночью ты так не считал. Дневной свет смущает?
— Да.
— Я не буду сердиться. Снимай.
— Нет.
— Тогда я сама сниму, - она встала, подошла к нему, наклонилась, Денис не удержался, чтобы не бросить взор в вырез красного блестящего халата, а Алёна тем временем взялась за бока штанов.
— Мама. что ты делаешь? – взмолился он.
— Хочу почистить твои штаны, - сказала она, потянув вниз.
— Да? Похоже, не только, - нервно ответил Денис.
Алёна потянула дальше, смотря на бугор под штанами. Он не давал резинке опуститься.
— «Бедный, болит небось.» – подумала она, но спросить не решилась.
— А-а-ай., - ойкнул Денис.
Резинка наконец преодолела путь и соскочила, член выпрыгнул наружу и закачался перед её глазами.
— О-о-о! – простонал Денис. – Мама! Не надо!..
Мать спустила его штаны до пола и заставила переступить.
— Так, давай к мойке и замывай.
Он в прострации взял штаны и отошёл. Простирнул майку, потом штаны. Не выдержав возбуждения, вздрогнул и передёрнулся, и тут же кончил и облил дверцу под мойкой.
— Ничего, сын, все хорошо, я понимаю. Давай сюда вещи, я повешу сушиться, а ты вытри то, что наделал.
— Извини. я не мог. никак.
— Да все нормально, - и она вышла с его штанами и футболкой, а Денису ничего не оставалось, как вытереть салфетками свою сперму с дверцы.
После этого он, осторожно выглянув за дверь, отправился в ванную помыть член. И если раньше его походы удавались (только Алена знала, что не всегда – так она его и «спалила»), то сейчас прямо у ванной он наткнулся на мать и покраснел, попытался тут же прикрыться.
— Вот ты где, - проговорила она. – Мыться?
— Да.
— Давай тогда, - открыла она дверь, пропуская его, и зашла следом.
— Мама. выйди. - смущённо сказал он.
— Сына, мы уже говорили - пока папы нет, мне придётся следить за твоим здоровьем.
— Но я сам могу!
— Вот буду уверена, что можешь – будешь сам.
— Но. что ты хочешь?
— Чтобы ты помыл член при мне.
— Зачем?!
— Проверю, как ты это делаешь.
— Нет! Это неприлично.
— Я твоя мама, я тебя видела с детства, все-все.
— О господи.
— Давай-давай. Залезай в душ и повернись лицом, - ему пришлось это сделать, он был красный, как рак.
Алёна стояла перед дверцей душевой кабины.
— Теперь оттяни кожицу с головки и промой водой. Вот – видишь это белое вещество?
— Да.
— Знаешь, что это и как называется?
— Нет.
— А говоришь, сам можешь. Это смегма, скопление остатков спермы, грязи и бактерий. Её надо тщательно вымывать. Сперва водой, потом намыль и смой ещё раз.
Когда Денис стал намыливать рукой обнажённую головку, его член встал во всей красе, несмотря на стыд, и он дёрнулся и выбросил сперму. Часть её упала на пол, но часть на подол халата Алёны.
— Безобразник, - улыбнулась Алёна. Она текла под халатом, бедра были мокрые, но показывать ему это не собиралась. - Теперь и мне стирать халат.
Денис рассмеялся сквозь стыд. Он домыл опавший член и спросил:
— Все? Можно идти?
— Иди, дорогой, - сказала Алёна. - Я тоже помоюсь.
— А. это. можно мне. посмотреть?
— Нет. Нет не сейчас, - и она подтолкнула его к выходу.
«Не сейчас», - думал Денис. – «Значит, потом? Есть надежда!» - его член снова стал подниматься. Он вернулся к себе и оделся, не хотелось
снова прикрываться при матери.
Он оставался у себя, почитал, потом вышел погулять, когда распогодилось, но в нормальном виде, одетым.

В течение последующих дней он много раз порывался раздеться и ходить голышом, ведь мама ему это разрешила, но каждый раз краснел и откладывал это на другой раз. В своей комнате перед компом он всегда сидел или лежал на кровати голышом и смотрел фильмы или общался со сверстниками. Как только слышал голос мамы, настораживался и прислушивался, что она ему говорит, и если мама звала на помощь, натягивал свои шорты и спускался на кухню. Денис без споров старался во всём угодить и помочь маме, так как понимал, что от её настроения зависят его прогулки по дому голышом, а он очень хотел это делать и делать так, чтобы иногда или как бы случайно мама его замечала или обнаруживала где-то в потайных уголках комнат их большого загородного дома.
— Сынок, вынеси мусор, – крикнула мама и Денис, натянув шорты, выбежал из комнаты. Спустившись вниз, он зашёл на кухню и спросил:
— Что выносить?
— Вон в углу два пакета стоят, – показала рукой мама, даже не повернувшись в его сторону.
Денис взял пакеты и вынес и, войдя снова на кухню, спросил:
— Что-то ещё нужно сделать?
— Да, я сейчас в магазин, потом на работу заскочу ненадолго, а ты помой посуду на кухне и прибери. Приеду, тогда пообедаем.
— Ладно, – ответил Денис, не скрывая своей радости - как только мама уедет, он снова будет бегать голым и делать всё, что ему поручили.
Через полчаса мама уехала в город и Денис, раздевшись, болтая огромным членом из стороны в сторону, стал выполнять порученную ему работу. Помыл и вытер посуду. Вымыл пол на кухне и расставил всё по местам. Осмотревшись и поняв, что всё вроде сделал, как надо, он взял правой рукой свой торчащий член и, играя им, подошёл к окну и стал наблюдать за дорогой, не появится ли кто-то, чтобы на него по дрочить, маяча перед окном. Но, увы, никого не наблюдалось. Был выходной, и все отдыхали или дома, или в городе, да и погода была не очень для прогулок. С утра моросил осенний дождик, но потом тучи разошлись и иногда выглядывало солнышко, которое почти уже не грело. Сентябрь подходил к концу.
— Завтра в школу, – подумал Денис, но как ему этого не хотелось после того, что с ним случилось в последние пару дней.
Денис бродил по этажам, заглядывая то в одну, то в другую комнату, иногда подходил к окну и долго всматривался в стену соснового бора, где часто гулял с родителями летом и всегда мечтал побегать там голышом, но пока ему никак этого не удавалось или просто не хватало на это смелости. Не считать же прогулки пару раз на 50 метров от дороги. Лес был огромный и простирался на несколько километров за посёлком в сторону. Немного помечтав, Денис поднялся к себе в комнату и увидел на полу свою трусы и запачканную в сперме футболку.
— Как я забыл про них, – вздрогнул он. - Хорошо, что мама ко мне не заглядывала сегодня.
Взяв одежду и подтерев следы ночного онанизма, он спустился в подвал и закинул бельё в стиральную машину, включил стирку. Немного замешкавшись и задержавшись в подвале, он даже не услышал, как щёлкнул замок входной двери и приехала мама.
— Денис, ты дома? – покричала он его.
Первый раз он не услышал её из-за шума машины, набиравшей воду, и только когда мама крикнула во второй раз, а он уже направился к выходу, Денис услышал голос матери и испугался, и обрадовался одновременно. Он растерялся и не знал, как ему поступить. Подняться наверх голым с торчащим членом или что-то найти в подвале и надеть?
Алёна, не докричавшись сына, но поняв, что он дома и никуда не уходил, сама направилась искать его и первым делом решила посмотреть в подвале. Спускаясь вниз, она наткнулась на сына прямо на лестнице. Денис растерялся и не мог ничего сказать и только придерживал рукой торчащий член. Алёна тоже опешила, не ожидая встретить сына в этом тёмном и мрачном подвале.
— Ты что тут делаешь? – собравшись с мыслями, спросила Алёна.
— Одежду в стирку забросил, – ответил Денис.
— Успел уже запачкал, пока я в магазин ходила? – немного ёрнически спросила Алёна.
— Нет, я просто вчера забыл постирать, – оправдывался Денис.
— Так стирального порошка на тебя не напастись будет! – Наверное, тебе всё же лучше без неё, чтобы не марать. Мы же с тобой обсудили это тогда ночью на кухне, и я не против.
— Как-то неудобно, – буркнул сын, краснея.
— Ладно, мой руки и пошли обедать, – позвала мать и пошла на кухню.
Денис стоял и думал, что ему делать - одеваться или так идти голышом?
— Что стоишь, как вкопанный? Быстро руки мыть и за стол, – прикрикнула мама.
Сердить её ему не хотелось, и он прошмыгнул голышом в умывалку. Помыл руки и, прикрывая ими свой член, зашёл и сел за стол. На столе уже всё было накрыто и от супа шёл восхитительный аромат.
— Как вкусно, – воскликнул он.
— Давай ешь, а то набегался, оголодал, – сказала Алёна и тоже села за стол в одном халате.
Денис это сразу заметил, но не подал вида и тут, случайно повернувшись, чтобы взять хлеб, он уронил ложку на пол и быстро наклонился, чтобы поднять её - и опешил. Мама сидела в одном халате и без трусиков, её ножки были раздвинуты не очень широко, но все же достаточно, чтобы увидеть, как в глубине сверкала чисто выбритая киска. Он так и застыл, ведь в реальности он видел это впервые.
— Ты что там потерял? – спросила мама Алёна.
— Ложку, – вылезая из-под стола и показывая её, ответил Денис.
— Ешь давай, а то остынет, – скомандовала мать и продолжила обедать.
Вечер прошёл без особых приключений, но Денису дважды удалось услужить маме и выполнить её просьбу, даже не одеваясь, но слегка прикрывая рукой свой торчащий член, который в последние дни практически стоял постоянно, лишь изредка после разрядки опускался и болтался между ног несколько минут.

С понедельника снова начались занятия в школе, и беготня голышом была возможна только вечером всего пару часов, когда выучены все уроки и можно было расслабиться. Конечно, занимался он тоже голышом. Иногда Денис сталкивался с мамой в коридоре или на лестнице и виновато улыбался и свозь зубы проговаривал:
— Я в туалет.
— Ну-ну, - с иронией вслед шептала Алёна так, чтобы он не слышал её голоса.
Во второй половине октября уже стал иногда пролетать снег, но было довольно тепло и Денис иногда выбегал во двор или в сарай голышом за тем или другим, что иногда просила сделать его мать. Алёна спрашивала его, когда они обедали или ужинали, сидя за столом:
— И не холодно тебе голышом на улицу бегать?
— Нет, полезно для закаливания. В инете прочитал, – отвечал Денис уже не так стесняясь и краснея. - Я ещё и умываться снегом буду, как его побольше навалит, – добавил он следом.
— Смотри не отморозь себе чего-нибудь, – расхохоталась Алёна.
Но надо сказать, Алёне нравилось смотреть на сына в доме и особенно возбуждало, когда видела его нагишом на участке. Придя со школы, он раздевался и до утра не одевал ничего, уже свободнее ходя перед ней, но все же иногда напрягаясь, когда его член вставал.
Алёна не могла пока заставить себя раздеться, хотя тоже спала голой и мысли о том, чтобы ходить по дому без всего часто приходили в голову. Иногда она это проделывала, когда ей надо было на работу позже, а Денис уходил в школу. Она заходила в его комнату и принюхивалась, ощущая запах спермы и мужского тела, и это вызывало возбуждение, она ругнулась пару раз про себя и эти неприличные слова, ещё больше её заводили. Спустившись и пройдя через холл, она спускалась в подвал к стиральной машине и находила пропитанную спермой одежду сына, проводила пальцем по пятнам принюхивалась и ругая сына сама возбуждалась и шла к себе в комнату чтобы немного расслабиться.