Громкий стук во входную дверь поверг меня в ступор. Я продолжал отчаянно работать тазом пытаясь довести нас до такого близкого, но, увы, несостоявшегося оргазма. Я это чувствовал по ослабшим объятиям и беспомощно опавшим рукам Наты. Мой труженик тоже, как-то внезапно потерял «стойкость» и почти обмяк.

— Кто там? — подошел к двери Володя, наскоро обмотавшись простынёй. Он походил на древнего грека в тунике с той лишь разницей, что его волосатая задница оставалась голой.

— Володя, это тётя Валя. Открой.

Да уж, совсем неожиданный поворот.

— Что случилось? — Володя открыл дверь и высунулся посмотреть, я так думаю, на машину (вдруг угнали), или на дом (вдруг воры, дверь то не заперта, да и печку топили, вдруг пожар, а мы тут…). Небрежно наброшенная туника соскользнула с плеча, открывая взору посетительницы все прелести Володькиного волосатого мускулистого, в отличие от меня, тела.

Немая сцена: на пороге женщина-селянка лет пятидесяти, в косынке, в линялом, но чистом коротком, чуть выше колена, халатике, прижала к груди большой цветастый пакет, и округлившимися глазами, с не загоревшими лучиками морщинок в уголках, уставилась на хозяйство Володи, к которому, вероятно, уже после парилки, приложила руки Ирина.

Взгляд женщины переходит на нас с Наташей, лежащих, ничем неприкрытых, на полу. Наталья с разведёнными в стороны ногами и приподнятым бугром Венеры, и всем хозяйством на показ. Я, полусидя между ног Наты, прикрыл ладонью то, что смог, оставив на показ, по-моему, большую часть не потребного.

Приподняв взгляд, женщина прижала пакет ещё выше, вместе с подолом халата, который распахнулся и показал миру упитанные мускулистые ляжки хозяйки. А увидела она неугомонную Ирину, которая даже не попыталась приостановить процесс мастурбации.

— Тётя Валя, так, что ты хотела? — повторил вопрос Володя, повесив, простыню на плечо.

Густой румянец покрыл щеки женщины. Опустив глаза и переминаясь с ноги на ногу, обутых в стоптанные тапочки, она никак не могла найти подходящих слов. С одной стороны, ей хотелось убежать от испугавшего её «ужасного разврата», с другой стороны, любопытство, это неотъемлемое качество любой женщины, удерживало её на месте. Да и пришла она сюда, видимо, не просто так, а по делу.

— У вас парку не осталось? А то мне в огороде спину заклинило. Погреться бы? — наконец, молвила она, опустив натруженные руки.

Володя вопросительно оглянулся на нас, и отступил в сторону, пропуская женщину в предбанник. Женщина двинула вперёд согбенную фигуру, и теперь было очевидно, что спина у неё болит не на шутку.

Володя отбросил простыню в сторону и, болтая не прикрытыми мудями, пошёл подбросить дров в печку. Все чинно, но по-прежнему нагишом, расселись. Смущённая женщина стояла посредине, не зная, куда пристроить пакет.

— У меня тут гостинцы. — Нашлась она и вытащила из пакета предусмотрительно захваченное полотенце и свёрток с бельём. Подошла к столу и выставила полторашку с жидкостью чайного цвета, банку с соленьями, хлеб, пластиковую коробочку с нарезанной колбасой и сыром.

— Я думала, что Володя один — смущённо оправдывалась она, вероятно, имея в виду скудость закуски.

— Так я же за рулём. — почесал затылок огорчённый Володька, увидев угощения.

— Я бы могла и остаться. Баманя конечно будет волноваться, но переживёт. Ну, поругается чуток. А? — как бы предложила Ирина.

— А я вообще птица вольная, ведь завтра не на работу. — вставил я.

— Уговорили. Остаёмся. Тетё Валя, а ты чё ещё одета? Ты глянь-ка на нас — подмигнул он мне. — Сань, займись, а то женщине тяжело с больной спиной.

— Что ж, будем знакомы. Я Саша. Наташа, Ира — представил я друзей.

— Можно просто — Валя.

— Вот и чудно. — Я осторожно отобрал у Вали пакет, который она всё ещё комкала в руках, глядя на наши обнаженные тела.

— Разрешите? — Я снял с головы Вали косынку и тёмно русые прямые волосы с ранней сединой, упали на плечи. С каким-то жалобным и молящим взглядом женщина повернулась ко мне.

— Не бойся, всё будет хорошо. — успокаивал я её, как девственницу перед дефлорацией.

«Сегодня я раздеваю уже третью женщину» — подумал я, а вслух сказал — я всё сделаю сам, хорошо? — она, молча, кивнула, наблюдая, как мои пальцы расстёгивают пуговицы халата. Я не торопился снять его совсем, сбросив к ногам, а расстегнув все пуговицы, распахнул полы, открывая взору нижнее бельё. Она явно готовилась к этому визиту. Тёмно-синий шелковый комплект, с кружевными оборками — явно не банный наряд. Я глянул ей в глаза. Ну конечно, она шла не только погреть спину, но и душу. Улыбнувшись, я повернул её лицом к люду. Сам встал сзади и помог ей снять халат.

Туго обхваченная широкой лентой лифа, я полагаю четвёртого размера, грудь выбивалась из него, как сдобное тесто, убегающее из кастрюли. Лямки, как натянутая узда, высоко вздымали увесистые шары. Широкие бёдра покрывали трусы свободного покроя, очень похожие на спортивные, с такими же вырезами по бокам, но с кружевами. Из-под них выбивались белые довольно соблазнительные ягодицы. Всё выглядело, если и не слишком сексуально, но вполне презентабельно, для «селянки» нашей компании. И только контраст белого тела с покрытыми загаром руками и плечами смазывал общее приятное впечатление.

От направленных на неё любопытных взглядов она смутилась, отвернулась и спрятала лицо у меня на груди. Забавно. Я обнял её за плечи. Обветренная загорелая, разделённая не загорелыми участками, кожа приятно скользила по моим ладоням, когда я опускал их по спине в поисках замка. Три крючка, это не проблема, с ними я могу справиться одной рукой даже через ткань пальто. Когда ослабла первая застёжка, её плечи вздрогнули, а она ещё сильнее прильнула ко мне. Ребята, но я ведь совсем голый. Её мягонький, тёплый и полноватый, но совсем не безобразный, животик прижался к моему. Реакция моего обалдуя, в этом случае, абсолютно точно предсказуема — он начал подниматься и упёрся ей в ляжки. Тем временем все петельки ослабли. Продолжая поглаживать спину и плечи, я скинул лямки лифа. Его удерживали руки, прижатые к бокам и соприкосновение наших тел. Взяв её руки, лежавшие у меня на груди, я завёл их себе за спину, чтобы она обняла меня. Её уже мелко трясло, толи от волнения, толи от нахлынувшего желания. Взяв её за подбородок, я поцеловал ей щеку, глаза, кончик носа. И тут она сама прильнула к моим губам, схватив меня за щеки. Я был вынужден слегка пригнуться. Зазор, возникший между нами, освободил её грудь, и бюстгальтер с кружевами упал вниз и повис у меня на торчащем члене.

— Ну, ты и кобель! Ну, просто красавец с лифчиком на хую! — захлопала в ладоши Ирина. Все засмеялись, а Валя опять уткнулась ко мне в грудь и пыталась освободить мой член из неожиданных оков. Я взял её за плечи и отодвинул от себя. — Так тебе будет удобнее. Глядя на моё готовое к бою орудие, пусть и не внушительных размеров, она сняла с него лиф, не уверенно потрогала и посмотрела мне в глаза.

— А теперь трусишки. Володя помоги, ведь эти кружева предназначались явно тебе. Правда, Валя?

Володя встал и с елдой наперевес, на «10 часов», направился к нам. Валя всю трясло.

— Валюша, да успокойся ты. Лучше дай-ка тобой полюбоваться. — Я поднял её руки над головой и заставил покрутиться. Поднятые руки вздёрнули повисшие, но полные груди, животик втянулся. — А ты впрямь, как с картины Рубенса! — воскликнул я.

Подошедший Володя взялся за Валину талию. Та ещё сильнее втянула живот, встала на цыпочки и, почувствовав себя свободней, задорно засмеялась и закрутилась быстрей, как в танце. Володькины ладони гладили вращающееся, как на гончарном круге, тело. Я присел напротив Володьки и тоже протянул руки. Ирина и Ната тоже подошли к нам. А Валентина, забыв про боль в спине, если она вообще была, заливисто смеялась. Наши ладони оглаживали талию, и та и впрямь, как глиняная, утончалась. Наши ладони оглаживали бюст и, болтающиеся вначале груди, налились, обрели округлую форму. Наши ладони гладили, и тело грациозно изгибалось, увёртываясь от щекотки. Наши ладони лепили женщину и ей это очень нравилось.

Володя уловил момент и сунул палец под резинку трусиков. Те стали сползать, как стружка, освобождая для осмотра всё новые участки этого волчка. Наконец, они соскочили с попы и повисли, уже ничего не скрывая. Девчонки окончательно сдёрнули их вниз.

Валентина замерла. Перед нами, всё ещё на цыпочках, с изящно поднятыми руками, стояла обаятельная, белозубо улыбающаяся женщина. И куда подевалась «старая колхозница»? Как не много надо женщине, чтобы расцвести. Мы все тоже замерли потрясённые этой переменой. Плавные обводы тела, мягкие складочки, широкий треугольник не густых, но пушистых волос, закрывающих весь низ живота, аппетитные подрагивающие в напряжении ягодицы. Втянутый живот, вид которого не смог испортить даже шрам от кесарева сечения. И грудь с огромными, с фалангу моего указательного пальца, сосками. Грудь, выкормившая, явно не одного, ребёнка, но по-прежнему привлекающая к себе взоры и руки. И это, правда, потому, что и я, и Володька подошли к Вале вплотную, прижались к ней, каждый со своей стороны, и, потираясь о её бёдра торчащими членами, начали откровенно лапать и целовать преображенное тело.

Наталья с Ириной, как сговорившись, прижались к нашим с Володькой задам, тёрлись о спины своими грудями, обхватив одной рукой за талию, другой стали дрочить и без того возбуждённые до предела, члены.

— Ну, хватит, хватит! — взмолилась Валентина, — Дорвались! Вам что, молоденьких мало?

Говорила она это с придыхом, явно наслаждаясь всем происходящим, и продолжала прижимать к себе наши руки, головы, как бы невзначай дотрагивалась до фаллосов, с любопытством поглядывая на шалости девушек.

Моя рука нырнула к низу её живота. Пальцы раздвинули уже взмокшие губы и стали играть клитором. Валентина охнула, сжала ноги и присела.

— Нет, мальчики! Не надо. Стыд то, какой? Я в матери вам гожусь!

Моя, уже другая, рука и уже с другой стороны пальцами раздвинула вульву и углубила их во влагалище.

— Нет! Нет! Не надо! — повалилась Валентина животом на диван.

Уже не в силах сдерживать себя, я раздвинул её пышные ягодицы и губы и ввёл член в истекающую желанием вагину. Валентина замолкла, и только тихонько постанывала в такт моим энергичным ударам. Я держал её за широкую мягкую задницу и с наслаждение, раз за разом всё глубже погружал член.

Девчонки не стали ждать окончания акта этой мизансцены, оседлали Володьку, уложив его на пол. Так не дотраханная мной Ната насадила себя на Володькин член и самозабвенно, откинув голову назад, скакала на нём, потрясая грудями и рыжей копной, хлопая мокрыми ляжками по мокрому животу. Ирина уселась над Володькиным ртом и ёрзала вульвой по его лицу.

Валентина скосила взгляд и, наблюдая за происходящим, возбуждалась всё сильнее. Её обширное влагалище стало обжимать мой член, дыхание участилось. Она приподняла попу и прогнула спину, приоткрыла рот и хватала им воздух. Мои толчки всё убыстрялись. Член сновал как челнок. Я утопал в наслаждении, хлопая бёдрами по её мягкому заду, а мошонкой по лобку.

Вид всеобщей оргии возбудил всех до предела. Первой сдалась Наташка, ведь она сегодня ещё ни разу не кончала. Она протяжно застонала, несколько раз дёрнулась и отвалилась в сторону, медленно поглаживая себе грудь и теребя соски. Ирина взяла освободившийся член Володьки глубоко в рот, от чего тот дёрнулся. Ирина не успела отпрянуть, и горячая струя спермы ударила ей в лицо. Не обращая внимания на липкие капли, стекающие по её лицу, она снова погрузила член в рот, всё быстрее ёрзая вагиной по Володькиному мясистому носу. Но вот и она напряглась, прогнув спину, ещё плотнее прижавшись клитором к губам Володьки, охнула, раз, другой и улеглась рядом, продолжая посасывать Володьку.

В это же время волны экстаза накатили и на нас. Валентина начала отчаянно подмахивать мне задом.

— Ещё! Ещё! Сильней! Да! Да! Да! Да-ааа!

Долгожданный оргазм накрыл меня. От залпа, произведённого моим орудием, влагалище Валентины сжалось. Она что-то кричала. Второй залп поверг её на диван. Я медленно вытянул член из влагалища, с наслаждением ощущая её подёргивание, и уселся рядом. На конце навернулось ещё несколько капелек, и он, как подкошенный, повалился на бок.

Валентина приподнялась на локтях и повернула ко мне голову. Увидев поверженный член, Валентина перетащила по моей ляжке груди и положила их мне между ног. Взяла взмокшую истерзанную плоть в руки, обтёрла головку ладонью и нежно поцеловала в кончик.

— Спасибо. — говорила она ему, а губы всё глубже засасывали головку.

Я балдел, поглаживая её по затылку, по спине. Ощущал яйцами тёплый уют в ложбинке между грудей.

— Вот так познакомились. — подала голос Валя, усаживаясь на диване рядом со мной. — За это можно и выпить.

— И то верно. — Володька встал и бесцеремонно полез через Валентину в шкафчик над диваном. Пока он доставал посуду, Валентина улыбаясь, поиграла его яичками, погладила ствол ещё не до конца успокоившегося члена. Володька взял член в руку и шутя похлопал им по её щекам.

— Погоди, он и до тебя доберётся.

— А, что, можно? — она вопросительно глянула на меня.

— Я-то тут причём? Я тебе не муж, не сват и не брат. У нас здесь сегодня всё общее. Так ведь?

— А я на тебя обиделась. — сказала Ната — Начал со мной, кончать пошёл к другой. Так что с тебя должок.

— И я на тебя, обиделась. — вторила ей Ирина — Трахнул меня утром, всёго пару раз, а Володьке отдуваться за тебя пришлось.

— Теперь ко мне на приём нужно записываться — важно-шутливо сказал я.

— Осторожно! Эта штука крепкая. — поднимая рюмку, сказала Валя — Спасибо вам за приём. Давненько у меня мужика не было.

— За знакомство!

Подняли рюмки. Чокнулись. Выпили. Крякнули.

— Ух и хороша. — занюхивая хлебом, сказал Володька.

— Ага! 60 градусов. — довольная результатом улыбалась Валя. — На кедровых орешках. Вкусно?

— А я не распробовала. Наливай ещё, только не полную, а то быстро опьянею, а пьяная я буйная. Всех затрахаю. — Ирина глянула на рюмку.

— Ира, да ты и так мой член под корень стёрла. Вон теперь пусть Саня отдувается.

— Ладно. Давайте выпьем за то «чтобы елось и пилось, чтоб хотелось и моглось»

Вторая пошла легче, обжигала уже не так и вкус стал ощущаться.

— А здесь не только орешки, но и корица и гвоздика и…

— Ага. Даже чёрный перец есть. А что, плохо? — насторожилась Валя.

— Да нет. Всё отлично. И по башке бьёт.

— У меня есть предложение выпить «на брудершафт» — хитро улыбнулась Ирина.

— Да ладно тебе, итак все перецелованные. — Володя разлил по рюмкам.

— Все, да не все. Мальчики, а ну-ка, рюмки с собой и встали сюда, лицом ко мне. — показала на свободное место предбанника. — Валя, Ната, делай как я!

Ирина взяла двумя пальцами мой член и окунула его в свою рюмку. Головку охватило огнём. Нежная, раздраженная частыми и бурными сношениями, плоть пылала. Не успел я охнуть, как губы Ирины сомкнулись на шейке. Язык слизал «огненную воду» и немного притушил пожар, но тепло осталось и растеклось по телу, как и вновь нахлынувшее желание. Ирина поднялась, чокнулась со мной. Выпили и поцеловались.

— Вот так. Валя, вперёд! Ты одна здесь не целованная. Наташа, плесни мне ещё. — командовала Ирина, переходя к члену Володи.

Валентина с блестящими от возбуждения и хмеля глазами подошла ко мне. Неуверенно, двумя пальцами попыталась нагнуть член вниз. Ага, размечталась. Я взял её руку и сунул член в ладонь. Но сунуть, хоть и не одубевший, но уже набухший член в маленькую рюмку у неё не получилось. Недолго думая, она вылила содержимое рюмки в рот и надвинула плотно сжатые губы на член. Самогон обжигал не только мою плоть, но и её рот. Она сделала глотательное движение, и член вместе с жидкостью нырнул в глотку. От неожиданности она поперхнулась, закашлялась, но быстро придя в себя, взялась за корень и, игриво поглядывая на меня, обсосала меня до самого основания.

Тем временем, Наталья, увидев конфуз Вали с рюмкой, взяла стакан. С усилием нагнув Володькин причиндал и ополоснув его, она закончила ритуал глубоко, с удовольствием, написанным на лице, погружая член, то в глотку, то за щеку. Отпив с Володькой из одной посуды, Наталья прижалась к нему всем телом, встала на цыпочки и поцеловала его в губы.

Но вот женщины поменялись местами и, со стаканами самогона в руке, присели на корточках у наших ног. Ирина, фантазёрка, пристроилась на коленях за спинами женщин, тоже с рюмкой в руке. Всё повторилось, но едва наши чресла были захвачены губами, Ирина, смочив пальцы рук в самогоне, запустила их во влагалища наших партнёрш. У Натальи глаза полезли из орбит. Она вскочила и, широко расставив ноги, стала тереть обожженное место. Валентина, зажав руку между ног, крутилась, тихонько подвывая, и кусала нижнюю губу. Ирина смеялась, тыркая в них пальцами. Я повалил Наталью, задрал ей ноги и припал к вагине стараясь вылизать обожженное место. Вскоре мне удалось успокоить раздраженное место, и Наталья стала балдеть, подмахивая мне задом. Володя возмущенный таким предательством женской солидарности, поймал Ирину, повалил на пол и вылил из её стакана остатки зелья на лобок. Жидкость стекала по ложбинке к её волнистым губкам. Познав всю прелесть выдуманной ею проказы, она задрыгала ногами и стала колотить Володьку. Сжалившись над поверженной хулиганкой, Володька сильными руками распахнул ей ляжки, поставил её в стойку на плечи и вонзил язык в лоно. Ирина сразу затихла. И только Валя всё ещё охала, с завистью глядя на процесс. Я подполз к ней на коленках, требовательно толкнул её головой в низ живота и, бодаясь, завалил на диван. Валентина, стесняясь, а может жеманничая, сжимала коленки и прикрывала свой пушистик руками. Раздвигая коленки носом и помогая ему руками, я, наконец, добрался до её рук. Пока я копался между ляжек, её пальцы разобрали путаницу волос и слегка раздвинули половые губы. Они были совсем маленькие, едва выступающие. Клитор маленьким бугорком венчал ложбинку больших срамных губ, пухленьких, но уже тронутых увяданием. Я ожидал увидеть изуродованную родами вагину, но удивился девственной гладкости её стенок, лишь небольшой рубец внизу свидетельствовал о прохождении здесь детской головки. Я лизнул этот рубчик, поиграл языком на стенках влагалища, и вобрал всё в рот, посасывая маленькие губёшки, покусывая маленький, но очень чувствительный клитор. Стоило тронуть его, как она начинала, ну просто, извиваться и толкать мою голову, пытаясь увернуться от ласк, толи неведомых ей, толи давно забытых. Не знаю, смогла бы она кончить сейчас, но нас прервали.

— Вот, вот. А теперь Володя поцелует Валю. — позвала Ирина, шутя оттаскивая меня от Валентины за член.

Володька, быстрее, чем я ожидал, занял моё место, и начал внимательно рассматривать вульву Валентины, словно примеривался, где бы откусить от торта кусочек повкуснее. Под хищным взглядом, Валентина попыталась снова прикрыться рукой, но поздно, мощные руки развели её ляжки и волосы лобка спутались с волосами Володькиной шевелюры, в которую вцепились её пальцы. Я никогда бы не подумал, глядя на комплекцию этой женщины, что она может так широко, почти на шпагат, раскинуть ноги. Она приближалась к кульминации и все, как завороженные, молча, наблюдали за этой парой.

Девчонки упёрлись взглядом в волосатый, мерно покачивающийся, Володькин зад и, болтающиеся между ног, мошонку с солидным, но повисшим, зебом. Я смотрел на её колышущиеся груди, зажатые между её же руками, с торчащими, нагло выставленными вверх сосками. Она смешно морщила нос, как будто бы им, улавливая сладостные прикосновения.

Валентина быстро задвигала тазом, и Володя, положив ей на клитор пальцы, быстро довёл женщину до второго, за этот час оргазма. Её тело обмякло, как сдувшийся воздушный шарик. Возникла пауза. Володя встал.

— Ребята, айда в парную, а то захмелеем, и будет не до пара. Валя ты первая. — Володя взял Валю за руку и потащил в парную.

Я наверно никогда не перестану умиляться видом голой женщины в движении, каждый раз находя что-нибудь новое. Валентина шла, держась вытянутой вперёд рукой за Володьку. Другая рука отведёна в сторону и вверх. Перескакивая через ноги сидящих девчонок её объёмные ягодицы, покачивались, а тяжёлая грудь подпрыгивала. Даже Ната не выдержала и шлёпнула её по попе.

Все встали и гуськом направились в парную. Я забрался на облюбованное мной место в глубине полка и уселся по средине спиной к стене. Ирина улеглась, положив голову мне на ляжку и задрав ноги вверх на полочку под потолком. Наталья повторила манёвр Ирины, но с другой стороны.

Валентина легла на край, и Володя начал своё действо. Было приятно ощущать горячие волны берёзового аромата. Приятное щекочущее ощущение от девичьих волос на своих ляжках. Приятное ощущение от поглаживания бархата сразу четырёх грудей, двух животиков и лобков. Девчонки тоже не оставались в долгу и, заложив руки за голову, ласкали мою мошонку, перекатывая яички, играли головкой и кожицей.

Володька поддал пару. Обжигающие волны сначала, смыли моих «русалок», постепенно жар стал пробирать и меня. Я выбрался в помывочную. Вылил на себя ведро воды.

— Надо помыться, а то так и не пришлось. — думал я, глядя на намыленные тела девчонок. — А кто мне спинку потрёт?

— Давай. — Ирина встала передо мной и начала натирать мочалкой. Наталья присоединилась со спины.

Скользкие девичьи тела, то и дело прикасались ко мне, вызывали острое желание прижать их к себе. Но каждый раз, мои попытки заканчивались ударом мочалкой. Я сдался на волю «победителей». Расслабился, поднял руки на голову и закрыл глаза. Увидев мою, неожиданную для них, капитуляцию, они теперь нарочно, тёрлись об меня грудями и попами, то и дело водили мочалками о моё причинное место, даже залезли мочалкой в задницу. Я стоял неприступной крепостью, даже не пытаясь пошевелиться, но мой «дружок» меня предал. От нежных прикосновений его головка наливалась всё больше, когда две пары рук начали тормошить его, то вскочил, как по тревоге.

— Теперь я вам спинки потру. Опирайтесь руками в скамью.

Намылил им спины. Кайф. Гладить скользкие тела, колыхать повисшие вниз груди, просовывать скользкую руку между ляжек, прогуливаясь пальцами по лобку, по губам, по промежности, по ягодицам и дырочке ануса. Обхватив руками Наташкину задницу, я потёрся торчащим членом по скользкой промежности и, раздвинув губы, вонзил его в лоно. Сделав несколько качков, я повторил туже операцию с вагиной Ирины. Так переходя от одной к другой, я опять довёл себя до точки закипания, уж больно приятное это занятие — вот так менять партнерш. Но я не хотел кончать так быстро, у меня был «должок» перед ними, и особенно перед Натой.

Я резко остановился, вынул подёргивающийся член и встал под холодный душ. Девчонки тут же последовали за мной. Ополоснувшись, я прижал к себе прохладное тело Наташи.

— Я готов отдать тебе долг.

Ирина фыркнула и пошла в парилку. Оттуда ей на встречу выскочила Валя и, разгорячённая, раскрасневшаяся, с прилипшими листьями на теле. Бросилась на улицу и в омут. Володька бросился за ней. Перегрелись.

Наташа обвила меня руками за шею и прильнула к моим губам. Целоваться, вот так голыми, стоя, плотно прижавшись, совсем не то, что лёжа. Я приподнял её за попу и подвёл член к вагине. Ната обхватила меня ногами. Член со скрипом полез в намытую щель. После нескольких погружений входить стало полегче. Так стоя, мы слились в поцелуе. Я отдался ей полностью, и только поддерживал за ягодицы, одним пальчиком играя с её анусом. И это её возбуждало, я чувствовал это по вздрагиванию её тела, по плотности захвата члена влагалищем, по дыханию. Вот она оторвалась от поцелуя, откинула голову назад. Значит скоро, я видел это, когда она скакала на Володьке. Что ж, значит и я не плох. Она всё сильней тёрлась клитером об основание члена, как будто хотела проглотить его вагиной вместе с яйцами… О! да! Схватив член мышцами влагалища, она сделала несколько качков, каждый раз задерживаясь на шейке члена, и опускалась вниз, до самого корня. Мелкая дрожь пробежала по её телу. И она обмякла, повиснув у меня на руках и на члене. Довольный собой и содеянным, продолжая потихоньку шевелить моим неугомонным членом между скользких губок, я опустил ноги Наты на пол.

В помывочную с шумом ввалились сразу с двух сторон. Ирина, отдуваясь, бросилась под душ. Валентина из предбанника, со смехом отмахиваясь от Володи, который так и норовил ущипнуть её за что-нибудь.

— Вот мы вас и застукали! Любовнички. Без нас? Втихаря! — гомонила Валентина, уже свыкшаяся со столь свободными нравами. — А меня бедную? сначала чуть не сварили заживо, потом чуть не утопили в омуте, как котёнка, а теперь щиплют холодную и беззащитную!

Она всем телом прижалась к спине Наташи. От неожиданно холодного прикосновения та взвизгнула и, отскочив от меня, открыла обозрению мои возбуждённые гениталии.

— Глупая что ли? — Ната подскочила к душу, где под тёплыми струями, млела Ира, и начала на всех брызгать водой.

— Всё, всё, хватит! Пошли лучше для «сугреву» тяпнем. — позвал Володя.

— Нет, погодите. Не пропадать же такому добру? — Валентина ухватила меня за член.

— Так кому он тут ещё должен? — сказала Валентина, глядя на Ирину.

— Можешь взять себе — всё ещё обиженным тоном огрызнулась та.

— Не, ты глянь! А ну, подь сюда!

Ирина, как бы нехотя, подошла, картинно виляя соблазнительной задницей.

— Во! То-то же! Давай-ка её сюда. — Валентина вошла во вкус. Повернула Ирку попой ко мне и нагнула. Гибкая фигурка согнулась пополам. Ягодицы раздвинулись и выставили напоказ обе соблазнительные дырочки. Валентина встала с боку, прижав Иркину талию к себе и слегка нагнувшись к её заду, чтобы было видно, начала водить головкой моего члена вдоль всего этого великолепия. Головка, сминая губы, скользила по мягким тканям и, проскочив анус, выскакивала вверх. Валентина с интересом совершала эти действия, пока вульва Ирины не заблестели от влагалищных соков. Тогда под нажимом Валиных рук головка начала погружаться во влагалище, увлекая за собой волнистый гребешок. А когда член вылезал из влагалища эти губки, как бы удерживая убегающую от них плоть, вытягивались. Валентина почти легла на спину Ирине, и той пришлось опереться руками о скамью. Не далеко стоящий Володька подошел к выставленной заднице Валентины и, недолго думая, вонзил свой член в её вагину. Валентина выпустила из рук мой член, дав, наконец, ему волю. Мы с Володькой работали синхронно, покачиваясь друг другу на встречу. Одной рукой я ухватился за Иркину задницу, а друга за раскачивающуюся грудь Валентины. Ирина начала выпрямляться, как бы карабкаясь руками вверх, по Володьке, пока не дотянулась до его губ. Тому даже пришлось развернуть торс. Валентина, потеряв опору в виде Иркиной задницы, тоже слегка выпрямилась, опираясь руками в колени и всё больше подмахивая задом, закрыла глаза.

«Хорошо. Эта опять пошла кайф ловить. «— думал я, полностью переключаясь на Иркин зад и свои ощущения. А ощущения были странные. С одной стороны, я дрючил женщину, и это очень приятно, но с другой, эта женщина, тут же, целовалась с другим. Этим она вроде бы изменяла мне, или меньше обращая на меня внимания, отдавалась мне не полностью. Что-то вроде ревности шевелилось во мне и, чтобы не быть в долгу, я выпустил из рук Иркин зад и привлёк к себе Наташу. Вот теперь всё встало по местам. Я обнимал и целовал одну, мочил конец по самые яйца в другой, которая целовалась с третьим, а тот трахал четвёртую. Не хватало для полного комплекта ещё одного члена, но ничего, нам больше достанется.

Отвлёкшись на эти мысли, я и не заметил, что и Валентина, и Ирина подошли вплотную к кульминации. Володька схватил Валин зад и стал так энергично пихать свой жезл, что той пришлось одной рукой придерживать пляшущие груди. Другой она упёрлась в стенку и при каждом толчке вскрикивала.

— Ещё! Ещё! Ещё! Сильней! Сильней! А! — А! — А! — А! — по её ногам потекло. Володя загнал ей на всю глубину, несколько раз дёрнулся и замер. Валентина по стенке сползла на пол и села, оперевшись на неё спиной. Широко расставленные ляжки открывал обзор на её раскрытую щель, по которой стекали мутные струйки.

В это же время, уже как-то обыденно, кончила и Ирина. Поиграв вагиной с моим членом, замерла и всё. Слезла с так и оставшегося стоять торчком, члена, и пошла под душ. Даже как-то обидно стало. Поимела и бросила.

— Уф! Вот ТАК, я ещё ни разу в жизни не кончала. Налила, как будто обоссалась. — отпыхивалась Валя. — Вы ребята, молодцы, раскочегарили старуху.

Она подошла к Володе, поцеловала в губы, нагнулась, взяла поникший член в рот, немного пососала его. — Умничка. — шепнула она, обращаясь к члену.

— Спасибо. В жизни такого не пробовала. — выпуская уже мой член изо рта сказала удовлетворённая женщина. — Всё, к столу. За это надо выпить.

Все, в общем-то, довольные, пошли к столу. Только у меня торчал, и ныли яйца. Надо было всё-таки кончить в Ирину, но дурная физиология не позволила. Если я резко обрывал акт, в преддверии оргазма, то после мог трахаться очень долго, до мозолей на лобке. Вот и шёл я к столу, замыкая строй, с гордо поднятой головкой, пытаясь рукой успокоить зудящий конец.

Валентина шла перед моим торчащим мучеником, соблазнительно потряхивая пышными ягодицами. И, вот, когда она нагнула голову в низком дверном проёме, я упёрся в неё своим тараном, да так, что она не удержалась и опустилась на четвереньки с высоко задранной попой. Я хотел было воткнуться в неё традиционно, но заметил, что дырочка ануса подозрительно блестит гладкой кожей. Видимо этот ход уже кто-то полировал. Я плюнул в ладонь, смазал головку и сунул её Валентине в задницу. Она ойкнула и опустилась на колени, так и не перешагнув через высокий порог.

— Саша, ну тебе всё сразу подавай! «Нахал»! «Нехороший»! — чьим-то киношным тоном ругалась она, подставляя мне зад.

— Валя, ты извини, но уж больно у тебя попа аппетитная. Никак не мог пройти мимо.

Я наяривал с остервенением, так хотелось кончить. При каждом ударе задница колыхалась как холодец, руку утопали в мягких боках, за которые я уцепился. Я топил себя в ней, шлепки бёдер всё ускорялись, но не было даже намёка на желанный финал. Убедившись в недосягаемости оргазма, мой «малыш» тоже начал успокаиваться, слабеть и совсем повесил голову.

— Всё, устал. Догоню в следующий раз. — подвёл я итог неудачной попытки.

— А, то! Как только, так сразу. Всегда готова! — весело оглянулась Валя.

— Ну, что, успокоился, ёбарь? — спросила Ирина со своего кресла, глядя на моего понурившего головку друга. — Садитесь, уже всем налито.

— А ты чай не ревнуешь? — обернулась Валентина к Ире, которая молча отвернулась.

Расселись, как и раньше. Меня радовало присутствие рядом двух обнаженных тел, Вали и особенно, Наташи, которая, понимая мою неудовлетворённость, свободной рукой поигрывала с моим «малышом». Володя поднял тост.

— За братание! Сегодня мы с Саней стали пиздобратьями в кубе. Спасибо вам девчонки. — Володя, как истинный джентльмен, встал с рюмкой в руке, и обошел всех, целомудренно целуя в щечку.

Чокнулись, выпили, закусили. В непринуждённой обстановке, ополовинили принесённую Валей полторашку. Крепка, однако. Глаза заблестели, лица раскраснелись, как-то само собой накатило игривое настроение. Жаль, что не было никакой музыки, можно было бы потанцевать, голенькими.

Смеркалось. Свет зажгли только в помывочной и распахнули двери туда и в парную. Полумрак, да и потеплей стало, все-таки вечер.

Руки как-то сами начали ласкать ляжки, сидящих рядом женщин. А Ирина, со свойственной ей непоседливостью, предложила во что-нибудь поиграть, «а то просто так трахаться надоело». «Балду» и «Города» отвергли сразу, карты не вдохновили никого. В «бутылочку» на раздевание играть вроде бы не имело смысла — и так все голые. Тогда решили крутить «бутылочку» на желания, любые, но без садизма. Сдвину стол в сторону, кругом расселись на полу. Начинал тот, на кого покажет горлышко.

Старая пивная бутылка из тёмного коричневого стекла, долго не могла остановиться. Как завороженные, смотрели мы на неё, пытаясь придумать желание поинтересней, посмешней. Жребий пал на Володьку.

— Вот я сейчас и загадаю! Только держись. — сказал он и крутнул нашу «рулетку». Горлышко тёмным зрачком уставилось на меня. Все взоры устремились на Володьку, который потирал руки со зловещей гримасой на лице.

— Так, встал — я подчинился. Пауза, как в театре затянулась — Подойди к столу. — пауза — Да ладно, не парься. Налей всем. Давайте выпьем, а то что-то вы напряглись.

Облегчённо вздохнув, выпили. Теперь моя очередь. Не много погремев, бутылка уткнулась горлышком в Ирину.

— Ира, крепко поцелует Володю — пауза — в зад. — Одобрительный смех увенчал мою выходку.

Такие «детские» желания загадывались не долго. Мы кукарекали, влезали под стол, и т.д. и т. п., смеялись от души, все перецеловались, почему-то больше всех здесь выпадало Володе.

Постепенно дошли до минета и куннилингуса и, как-то само собой забыли про «бутылочку».

Сплетённые тела. Валентина уложила нас с Володькой на спины жопа к жопе так, чтобы фаллосы торчали рядом. Села над нами на корточки поперёк нас и уверенно так насадила себя сразу на оба торчка. Сначала сунула в вагину Володькин зеб, потом, села анусом на мой член. Теперь я чувствовал не только мягкую плоть Валентины, но и, через тонкую переборку, упругую твёрдость Володьки. Валентина приседала не много, погружая в себя только наши кончики, а потом, ёрзая задом, опустилась до самых корней наших стволов. Удивительное ощущение. Когда она крутила попой, ощущалось не только трение о стенки, но и соударение внутри неё наших фаллосов. Всё было так близко. Все трое сошлись в одной точке. Наши с Володькой две голые задницы, упёртые друг в дружку, ягодицы Валентины, втиснутые нам в перепутанные паха, и, наконец, два конца утонувшие в жерле этого вулкана. Хотелось задержать этот сладостный миг, но Валентина, сидя на нас, стала поворачиваться. Наши заваленные на бок члены, не покидая тёплую глубину, стали скучиваться, как две проволоки. Забавно. Валентина повернулась уже на 360 градусов, а наши свитые члены только кончиками удерживались в ней. Следующий оборот не удался, члены выскочили из неё и упрямо устремили, взгляд? нет, головки в лица своих хозяев. Валя пятилась задом, нет, пробиралась через мешанину ног, пока не почувствовала мой нос в своей вульве, таким образом, полностью перекрыв мне всякий обзор. Но даже не видя, что происходит, я точно знал, что место Валентины на наших членах перешло к Наташе, с той разницей, что на сей раз мне досталась вагина. Валентина, размазывая свои соки, сновала вагиной по моему лицу. Ирина, я в этом уверен, подставила себя Володьке. А Наталья тренировала в выездке сразу двух жеребцов… Кажется, Валя кончила. Вот и хорошо, а то мне дышать уже нечем. Она сползла на пол, оставив мою голову между своих ляжек. Наташа взяла чью-то одежду и вытерла им моё мокрое лицо и поцеловала в губы. Она блаженствовала, неспешно натирая наши морковки, то вращая, то раскачивая, то поднимая задницу, которую успевали погладить Володькины руки. Улыбка блуждала на её губах… Но вот и к ней подкрался оргазм. О! О! Как приятно это ощущение доставленного удовольствия.

— Ира, ты будешь? — спросила усталым голосом Наташа, продолжая сидеть на нас и поводя задом.

— Нет! Нет! Нет! А-а-а! — Всё ясно. Ей уже не надо.

Сплетённые тела. Мы лежали, не шевелясь, заваленные женскими телами, и только наши «стойкие оловянные солдатики» подёргивали головками, по которым то и дело пробегали чьи-нибудь пальчики. Мы лениво отдыхали.

— Перекур. — провозгласил Володя. — Пошли к столу, что ли?

— За женщин!

— И за мужчин!

…

— Перекур окончен? — спросил Володя, глядя как Валентина, помахивая его возбуждённым членом, бьёт головкой по губам Ирины, которые только что выпустили член изо рта, и вопросительно глянул на нас с Натальей развалившихся на полу. Наташа тоже времени зря не теряла и нельзя сказать, что мой член уступал по твёрдости Володькиному.

— Так. По соточке и будем играть, по-моему.

Мы уложили женщин на спину по окружности, сами начали ползать над ними на четвереньках. Получилось занимательно. Ведёшь членом по животу, по груди, попадаешь им в ротик, своим же ртом упираешься в вагину к следующей. Лезешь дальше, целуя живот, грудь, шею, губы, членом влетаешь во влагалище, лежащей под тобой женщины. И так по кругу.

Когда этот хоровод наскучил, то начали карусель. Ещё забавней. Женщины, согнувшись и опираясь руками в колени, встали вокруг нас. Мы с Володькой встали друг к другу спиной и топтались внутри круга образованного, сначала попами, а потом и ртами. Здесь нужно было сунуть член во что-нибудь, хоть в рот, хоть в зад, хоть в лоно, но сунул-вынул и дальше. Но мне всё попадались вагины и оралы, только один раз я воткнулся в анус Наташи. Не возможность задержаться и поработать с одним «объектом» очень возбуждало.

Кто-то сунул палец мне в задний проход, оглянулся, ну конечно, Ирина. Ну, погоди! Теперь у меня появилась цель.

Ждать пришлось не долго. Этому способствовала очередная смена позиций. Переползая с тела на тело, Ирина наткнулась на торчащий Володькин член и присосалась к нему, высоко задрав зад. Вот он — момент истины. Я на коленях подобрался к её заднице. Развёл ягодицы. Мокрая промежность поблескивала в скупых лучах, пробивающихся из двери. Завести член во влагалище, которое само раскрывается тебе на встречу — это ли не кайф? Член легко ходил между развороченных нами с Володькой стенок, возбуждённых так, что уже не могли хоть как-то прикрыть вход. Достаточно смочив член, я начал водит головкой по блестящей тёмной дырочке заднего прохода. Не почувствовав отпора, я растянул ягодицы пошире и стал совать головку в округлившийся анус. С первой попытки я только утопил кончик, не хватало смазки. Пришлось ещё несколько раз погрузиться в вагину, чтобы мой зеб приобрел достаточную упругость. Смачно плюнув в район копчика, я размазал слюну головкой по анусу и буквально вонзил туда член. На этот раз он удивительно легко влез на всю его длину. На какое-то мгновенье, Ирина оторвалась от своего занятия, как бы привыкая к новым ощущениям, и продолжила поглощать Володькин хрен с большим рвением. Я имел твёрдое желание спустить остатки спермы в Иркин зад. Я начал накачивать доставшуюся мне на истязание жопу. Однако после нескольких интенсивных качков, я почувствовал острую нехватку смазки, а на сухую трахать удовольствие ниже среднего. На помощь мне пришла Валентина, которая освободила рот Володи, предоставив его Нате. Я вынул член из задницы и погрузил его во влагалище Ирины, чтобы смазать. Качнул зебом раз другой и хотел опять загнать в зад, но Валя перехватила член рукой и, сунув в рот причмокивая, обсосала, смешно так. Глянула на меня хмельными глазами, плюнула Ирине в задницу и сунула туда член. Затем направила член Ирине в лоно и снова себе в рот. И так на раз — два — три, рот — зад — влагалище. Круто! Такого триплета я не ожидал. В таком ритме я двигал задом и совал член туда, куда его направляли руки Вали. Оргазм подступал всё ближе, и я теперь и не думал куда кончать. Считалка выпала на «раз», и я разразился в рот Валентине. Схватил её за уши и, не давая вынуть член и выплюнуть сперму, выпустил всё, что осталось. Валентина от неожиданности поперхнулась, когда сперма ударила в гортань, но сглотнула раз, другой и приняла всё моё семя. Я опустился на пол и, без сил, вытянулся на спине. Член, опухший, с покрасневшей крайней плотью, посиневшей головкой упал на бок и быстро съёживался, как будто хотел спрятаться от похотливых, пьяных глаз женщин.

Володьке тоже досталось. Он лежал головой в другую сторону с таким же поверженным членом и мокрым, от женских соков, лицом.

— Бабынька! Сжальтесь! Ведь совсем все соки высосали! — Взмолился он. — Жаль парку уже нет. Ладно, пойду просто погреюсь. — Он встал.

— Володя, давай сначала по соточке, а потом отдыхать.

— А мы что? Рыжие что ли? — Вставила рыжая Наташа.

— Наливай! — подняла рюмки Валя.

Пахнуло самогоном, разлитым мимо посуды. Послышался звон посуды. Хруст солёного огурца.

— Вот, совсем другое дело. Ну, кто греться?

Меня, что-то совсем разморило.

— Нет. Я лучше здесь полежу. Володя, а кровать раздвигается?

— Да, но нужно чурбачки в середину подставить, ножки не держатся. Посмотри там, с боку.

— Это не проблема. Сейчас устроим лежбище. Ведь ночь ещё впереди.

Пока я возился с диваном, женщины вылезли наружу, ну, ясно зачем, а вернувшись, бросились, потираясь руками по гусиной коже, к Володьке в парную.

Я тоже вышел «до ветру». С удовольствием слил. Потряс членом, стряхивая упрямые капли. «Сколько не тряси, последняя капля всё равно в трусы». Вот, а я без трусов. Огляделся. Солнце ушло за горизонт. На светлом небе зажглись первые звёзды и больше ни одного огонька в округе. Небо отражалось в чёрной воде омута, и тот казался зловещим чёрным, с ресницами — деревьями и отблеском-мостком, глазом. Прохладный воздух взбодрил уставшее тело. Странно, но комаров в этом году на удивление мало. Отмахнувшись от одного из них, поёжился и пошел в тепло бани.

Закуска с бутылкой перекочевали в парилку. Володька сидел по центру полка, по-турецки скрестив ноги, с чалмой из полотенца на голове, женщины, извиваясь телами, кто во что горазд, изображали танец живота, под аккомпанемент ударов в ладоши. Что ж, зрелище достойное ханского гарема. Сексуальность танца подчёркивалась не столько наготой женских тел, сколько незначительной её прикрытостью. Откуда-то взятые тюлевые занавески, повисли на различных частях тел. Валентина повязала прозрачный лоскут узлом на груди. Ткань закрыла часть спины, часть живота, оставив для обозрения мясистую задницу и пушистик внизу живота. Ирина поместила узел на боку, и ткань скрыла нижнюю часть её тела, оставив на виду торчащие груди. Наталья завязала узел на плече, и ткань прикрыла только одну её грудь и бок, а рыжий лохматик нагло красовался между ног. Но при движении тел, лёгкая вуаль развивалась и на мгновенье давала возможность подсмотреть, что же она скрывала. Я стоял, оперевшись о косяк низкой двери, и тешил взор угловатой грацией наших, да, теперь уж, наших женщин.

Валентина, танцуя, подошла ко мне и, изображая «цыганочку», тряхнула плечами. Эффект был поразительный. От движения плеч мелкие волны всколыхнули всё тело, сначала встрепенулись груди и забились под тканью, как будто стремясь сбросить её к ногам. Эстафету принял живот, подпрыгнув и втянувшись, начал пупком выписывать восьмёрки. И, наконец, волна пробежала по бёдрам и ягодицам, заставив их раскачиваться из стороны в сторону. Только сжатые колени остались неподвижными. Мне нестерпимо захотелось этого тела, но протянутые руки поймали только край ускользающей ткани. Не удержавшись, я бросился в пляс, изображая, что-то вроде лезгинки. Встав на цыпочки и раскинув руки, стал ходить за девицами, всё наровясь, до чего-нибудь, да дотронуться. Болтающимся пенисом я прижимался то к одной, то к другой и он, почувствовав их тепло, зашевелился и начал смешно пританцовывать, раскачиваясь в такт с моими неуклюжими движениями. Я глянул на Володьку и прыснул. У него, как кобра из корзины индийского факира, между скрещенных ног торчала вверх головка фаллоса, пришедшего в себя после трудов тяжких.

Взявшись за руки, женщины закружились вокруг, с каждым шагом всё плотнее сжимая круг и потираясь об меня. Поднявшийся член стучался головкой о бёдра, как палка по спицам велосипеда, вот только без звука. Я понял — сегодня нас с Володькой сотрут в порошок. Вздохнул, не зная грустить или радоваться. Танец резко оборвался.