Перед первым сентября мы с дочерьми решили устроить небольшой марафон — я взял на работе отгул, а девочкам и так никуда не нужно было в последний день лета. Вика и Марина нарядились в короткие футболки, при чем даже без трусиков, а я остался полностью обнажен. Они уселись на диван, а я навис перед ними, мотая пенисом из стороны в сторону прямо перед их милыми детскими лицами.

Первым делом я провел рукой по Марининой мордашке, запустив пальцы в ее нежный ротик. Другой рукой я тем временем приподнял майку девочке и принялся гладить ее нежные упругие груди с твердеющими сосками. Вика при этом наклонилась к нам и начала ладошками ласкать обнаженные бедра своей сестренки.

При этом обе девочки первые несколько минут старательно как бы не замечали мой член — не дотрагивались до него и игнорировали все мои попытки прикоснуться пенисом к их замечательным пухлым щечкам. Мариша все эти минуты просто поглаживала мою задницу обеими руками, а Вика покрывала поцелуями ее груди и мои ладони, которыми я эти самые груди мял и теребил.

Но так не могло продолжаться долго — я все же убрал руки с дочкиных грудей и вернул ей майку на место. А затем положил пятерню ей на затылок, другой рукой направляя член прямо в лицо девочке. Она дернулась и я едва не угодил ей в нос. Мариша улыбнулась, я наклонился к ней и поцеловал прямо в смеющиеся губы. А затем пощекотал дочери подбородок. Она игриво ахнула, приоткрыв ротик, чем я тут же и воспользовался.

Ах, какое же наслаждение проникнуть членом в маленький горячий ротик дочери, почувствовать своей плотью ее юркий язычок, нёбо и узкое горлышко! Но с горлышком я пожалуй переборщил, Мариша отпрянула назад и немного закашлялась. Вика с готовностью приняла эстафету. Было ясно, что девочки не хотят начинать марафон с паровозика.

«Что ж, кончить за щечку тоже неплохо», подумал я, пока Вика насаживалась на мой пенис своим ротиком. Мои ожидания не оправдались — старшая д

очь приняла член гораздо глубже, помогая себе руками и издавая те замечательные чавкающие звуки. Это хлюпанье было чрезвычайно приятно на слух, а уж осязательные ощущения и вовсе довели меня до дрожи в коленях.

Но Вика не стала идти до конца — она с чмокающим звуком сняла себя с папиного пениса, выпустив его на воздух блестящим от слюны. После чего темноволосая девочка улыбнулась, взяла член в ладошку и направила его в сторону Мариши. Та уже открывала ротик, готовясь принять подарок, но я не дал ей этого сделать. Ангельское личико младшей дочери дико привлекало меня, было стыдно испытывать такое желание, но я хотел увидеть ее рыдающей от моего члена.

Поэтому я положил на ее затылок на сей раз обе руки, приставил член к губкам девочки и сделал неожиданно резкий рывок вперед. Доченька была готова пустить меня, но не настолько. Она закашлялась, замычала и принялась в легкой панике отталкивать меня руками. Вика тут же положила руки ей на плечи, успокаивая.

— Прости, доча!… — выдохнул я, раз за разом вгоняя член в протестующий Маринин ротик. Девочка изгибалась в судорогах, пока мой пенис входил в нее почти полностью. Мерные движения вызывали у дочери обильное слюноотделение. Из глаз Марины через какое-то время потекли слезы. Девочка задыхалась и приглушенно подвывала в такт моим толчкам. Мне было жаль ее, но я не мог остановиться.

Вика пыталась смягчить переживания сестренки — она обнажила груди Мариши и по очереди ласкала их своим нежным язычком, помогая себе пальцами. А я продолжал наслаждаться страданиями дочери, то вынимая член наружу, чтобы от него к ротику девочки тянулись тонкие ниточки слюны, то засаживая ей так, что яйца едва не хлопали по подбородку.

Долго я так не выдержал, вытащил и бурно кончил прямо на зареванные щечки дочери. После этого я наклонился и принялся целовать Маришу, гладить ее по голове, приговаривая «Ну-ну, уже все, все… « А она продолжала всхлипывать…