Где-то в округе Житомира находилась небольшая ферма, почти заброшенная, когда-то она принадлежала семье Столинов. Почти заброшенная, потому что внуки владельцев всё ещё посещали ферму - Виталий и Ксения.

Мебель в большом доме, снаружи довольно старом, но внутри нормальном, была новая и чистая. Брат и сестра устраивали уборку в доме каждый месяц и жили там около недели, такова уж была у них традиция - собираться в доме дедушки и бабушки каждый месяц и обсуждать свою жизнь - давать советы и т. д. Конечно, в первое время эти встречи сопровождались неловкостью и парой тройкой лапаний друг-друга за пикантные места, но за пределами дома, этого будто не было.

Хотя Ксении и нравилось, что её брат раньше трогал её за грудь и обнимал прижимая к себе зад, а ей нравилось трогать его за член, гладить его через одежду и т. д. но она всё-таки решила, что она лесбиянка. Сначала она пыталась быть "трансгендером", но не смогла бороться со своей женской природой и любви к макияжу, маникюру, лифчикам пуш-ап, потому всё-таки решила быть лесбиянкой.

Не совсем ясно, действительно ли она была такой (но скорее всего нет) , но женщины её привлекали очень сильно. Так как она восхищалась своим телом, она могла восхищаться и чужим. Хотя она часто ждала члена, которого в ней ещё не было, но желание выделятся убеждало, что девственности она лишится с девушкой.

Проходили годы и лапание между братом и сестрой прекратилось окончательно. Само собой, как-то пропало желание трогать сестру у Виталия, когда он стал интересен девушкам и они на вписках, позволяли ему себя трогать, а потом Виталий и вовсе женился. Ксения, хотя по началу, как бы невзначай и пыталась, где-то прилечь на брата, так, чтобы её зад придавил его член или обнять его трясь грудью, но не получая отдачи и даже, порой бронь, она прекратила.

Ксения это восемнадцатилетняя девушка с длинными русыми волосами, ровно уложенными и челкой пробором. Свои карие глаза она подводила стрелкой, а на лицо она использовала минимум тоналки. Она была худенькая и с красивой фигурой. "У меня такая фигура, которая нравится большинству парней, козел" - Так говорила она про себя… и не поспоришь: На худом теле выделялась крупная грудь третьего размера, упругая и с торчащими сосочками сквозь любую тонкую одежду, ибо они были недостаточно толстые, чтобы выделятся и через свитр. Бёдра у неё так-же контрастировали с тонкой талией, а каждая ягодица была лишь немного меньше её головы. Ксения регулярно посещала спортзал, тем самым добиваясь упругости своего зада, который нельзя было не оценить в любой одежде. Ножки, пожалуй, у неё не обладали, прям, никаким особенным качеством, но их твёрдость и тонкость была похвальна.

Иной раз придёт в спортзал в топике, прикрывающем лишь грудь и то на размер по меньше, чтобы декольте её немаленькой груди было чётче заметно, и в лосинах, да таких тонюсеньких, что разрез между ягодиц облегался почти полностью, как и те чёрточки тела, отделяющие ягодицу от ноги у большезадых женщин. Чем бы Ксюша в зале не занималась, она всегда старалась делать это на глазах у кого бы то не было. Внимание любых мужчин в зале она ценила, ну и конечно все они ценили её выпендрёж, вот только это пагубно сказывалась на продуктивности их похода в спортзал. Женщины, хотя и пытались не смотреть на её сиськи и зад, но не могли оторваться - В основном это были девушки и женщины с лишним весом, кто-то просто дряблый с жирком и отвисшей жопой, а кто-то весил больше ста и был покрыт жиром везде. В компании именно таких женщин себя хорошо чувствовала Ксюша, но только не учитывала, что они в её компании себя чувствуют не очень.

"О, Боже! Какие же у неё были сисяндры!" - Думала она она ночью при мастурбации. Думала о тех жирных женщинах, которые посещали вместе с ней спортзал. Как-то раз, переводя дух, после жесткой мастурбации, она начала думать во над чем: " Я, конечно, понимаю, что они хотят быть здоровее, с легкостью перемещаться по улицам, но они не понимают, какие они когда жирные. Видимо мне не важно сколько они весят, мне важно только сколько весят их задницы и сиськи! О эти задницы, в ширину почти с половину меня в высоту… и такие огромные, хотя и сальные и с выделяющимися порами, но такие большие, а когда на широких бёдрах, так вообще -кайф!" - Так она думала о своих предпочтениях, понимая, что для неё, в отличии от большинства парней, намного важнее размер задов и сисек.

В спортзале она возбуждалась от вида потных толстух и хотя, в отличии от мужика, никаких доказуемых физиологических изменений не было видно у неё, но её взгляд ясно давал понять, что она просто съедает глазами людей. Порой было страшно на неё смотреть, когда она созерцала могучие сисяндры толстух седьмого-десятого размера, шлёпающими друг по другу и по жирному животу во время упражнений.

Однажды Ксюша не выдержала и подошла к одной из девушек посещающих спортзал. Её описание не так важно, ибо Ксению в ней интересовали только сиськи седьмого размера, при том, что девушке было всего шестнадцать.

Слушай, я понимаю, что ты худеешь, чтобы нравится парням и всё такое, но ты ещё не такая уж и толстая, наверное даже ста кг не весишь. Ты представь, что будет с твоими сиськами, когда ты немного превысишь планку ста по весу, если они уж сейчас такие огромные!

Но девушка испугалась столь прямого подката и покинула тот спортзал…

Впрочем, история не об этом, она о том, как домик на ферме снова включился в дело. С тех пор как Виталий женился, он больше не собирался с сестрой на ферме и уделял всё время семье. Точно время Ксюша не считала, но в следующий раз он предложил ей встретится на ферме, когда у него уже было пятеро детей. У Виталия и Ксении была достаточно большая разница в возрасте - восемь лет, поэтому сейчас ему было двадцать шесть, как и его молодой жене.

Ксения приехала на ферму раньше брата и все по убирала, заменила некоторую мебель и т. д. Она скрещивала пальцы, чтобы у супруги брата не было лишнего веса, по крайней мере такого, который делал бы её зад и грудь больше стандарта.

Приехала машина и оттуда повалили дети - Старший ребенок Коля вышел последним, он был довольно угрюм из-за поездки. В свои годы, он больше любил компьютерные игры чем природу, потому был крайне недоволен отрывом от сети, где он кидал фразочки, вроде "Я твою мамку ебал!". Он родился ещё когда его родителям было шестнадцать лет. Однако поженились они только спустя два года, когда наступила вторая беременность.

Энергичная Дарья выбежала из машины и игралась со своей сестрой-близнецом Наташей. Они родились через три месяца после свадьбы своих родителей. Девочки были очень любознательны и сразу побежали осматривать дом сзади.

За ними пытался подуспеть Стёпа, родившейся уже в устоявшейся паре, где основой отношений стало взаимоуважение и любовь.

Вместе с родителями из машины вышел последний ребенок - Дима. Он боялся отходить от мамы. Сейчас его взял на руки старший брат - Коля, который продолжал бубнеть о том, что он хотел поиграть в доту.

Доту?! - Возмущенно подняла свой слегка хриплый тонкий голос его мамка, - Слышала я как в вашей доте разговаривают.

Да это просто обзывательство, мам, никто не имел ввиду, что он тебя еб. . Ну, это… Ну…

Может быть Коля был и не совсем прав, ибо его мамку ох как много кто из играющих с ним одноклассников и старшеклассников хотел бы ебать. Дело в том, что супруга Виталия Аня была ещё той красоткой, с очень хорошей фигурой.

Аня ни на грамм не потолстела за все свои беременности, даже жирок на спине не откладывался. На её здоровом лице с серыми глазами и белой кожей не было видно никакой "усталости" от воспитания детей и она даже не нуждалась в макияже, чтобы, что либо скрывать. Вокруг её серых глаз и так была природная тёмная обводка, а губы, хоть и не выделялись такой яркостью, но были достаточно толстые. Волосы у Ани причёской карэ, достающее почти до плеч, а сами светло-русые и кучерявые. Её стройное худенькое тело и сейчас вытолкнуло из машины кое что тяжелое, указывающее на то что будет у неё ещё ребенок: большое пузо, беременное пузо, восьмимесячное пузо, овальное и опустившееся, раздвинувшее её бёдра для будущих родов… а бёдра ведь и правда стали очень широки. Если раньше они уже были широкими, то беременность их раздвинула ещё шире, впрочем Аня уже привыкла к этому. Кое что ещё было там и кое что очень большое - Её задница. О, да, задница была что надо - Большая и упругая, что очень гармонировало с её огромным пузом. Если ягодицы Ксюши были большими, то ягодицы Ани были ещё больше, больше её собственной головы.

Опять же, беременность сделала своё и небольшое переедание не сказалось на лишнем весе, а лишь увеличило и без того большую задницу, а сейчас беременность её ещё и отклячила, от чего задница ещё больше бросалась в глаза. И иное бросалось в глаза - Сиськи. Они были по размеру… здоровенные, седьмого размера, удлиненные и налитые. То что прибывшее молоко заставило их не только отвиснуть, но и покрыться голубыми венами (вернее, они просто стали заметней) , не могло отнять у Ксюши возбуждения при их виде, ибо такие нюансы её мало волновали.

Беременная женщина была одета в голубой спортивный костюм, под низом которого была майка. Она облегала её жирные отвисшие сиськи, лежащие на животе, а так же выделяла очень толстые соски, которые сквозь белую майку заставляли обратить любого на себя внимание. Даже ребенок ещё не понимающий их значение не мог не посмотреть на столь выделяющийся из одежды элемент, даже геи, не могли не приковать хоть на минуту свой взгляд к этим соскам, которые будто заточили перед войной, а потом надули, чтобы они были чуть толще твоего большого пальца на ноге. Даже бабки… нет, тем более бабки устремляли свой взгляд на эти пулеметные снаряды на огромнейших дойках, естественно осуждая её и называя шлюхой, которая ходит без лифчика. А ходила Аня всегда без лифчика, то потому что должна была кормить детей, то потому что нужно было сцедить молоко… Ну, да - В тот короткий период между близняшками и Стёпой, она всё-таки одевала лифчик, но он был очень недолог.

Её сиськи тряслись при ходьбе как кульки, которые заполнили, в данном случае, молоком. Задница же была обтянута плотными спортивками голубого цвета, но выходила далеко за контур спины. Поверх майки, на ней была спортивная куртка, достающая чуть выше пояса, но застегнуть её сейчас было не суждено. Огромное брюхо мешало даже майку дотянуть ниже пупка, а маленькая куртка и подавно не застегивалась. Та часть пуза, которая была видна, была покрыта красными и белыми растяжками, а остальную часть, Аня всё-таки прикрыла как смогла майкой, только жирный выпирающий пуп, всё-равно торчал вперед сквозь майку.

Виталий крикнул детям идти в дом и Ксюша отворила орущей ораве малых, своему брату, ведущему за руку младшего сына и с трудом перемещающей свою толстую задницу и девятимесячный живот мамаше, ведущей за руку старшего сына, так как в её положении ей было трудно дотянутся до рук младшего.

Приветствую, братик! - Улыбнулась Ксюша и обняла брата, напрыгнув на него.

Он обнимая покрутил её, так что развернул задом к своей жене, которая ещё только приближалась к ним. Упругие твёрдые сиськи сестры прижались к грудной клетке Виталия и он почувствовал стыдливое удовольствие. Ксюша была одета в гольф чёрного цвета и облегающие голубые джинсы, подчёркивающие её заднее достоинство. По заднице Ксюши пришелся хлопок, это была Анна.

Хватит так обниматься, а то я не поверю, что ты лесбиянка, - Лицо Ани выдало хитрую улыбку.

Ты что ей рассказал?! - Возмутилась Ксения и ударила брата в солнечное сплетение.

У нас нет тайн между собой, - Прохрипел Виталя, сгибаясь и держась за дыхалку.

Ксения подняла брови и выдвинула нижнею губу вперед, как бы говоря "Тю!". После отошла от двери и наиграно указала входить паре.

Когда входила Анна, она не смогла не обратить внимание на её задницу. Помимо живота, это была вторая причина, по которой Ане, для передвижения, приходилось переваливаться с ноги на ногу, ведь задница была настолько отклячена, что даже небеременной женщине пришлось бы трудно. Её ягодицы обтянутые спортивками переваливались в такт ходьбе, глядя на них Ксения подумала: "О, Боже! Вот это задница! Судя по всему не отвисшая, как у многих беременных, она следит за своим задом. Хотя мне и не важно насколько она упруга, но эта просто восхищает! Никогда не видела таких больших задниц у худых женщин, но эта - жена моего мужа Аня, рушит мои взгляды!"

Стол был уже накрыт. Хотя было и достаточно купленной еды, но большая часть была приготовлена самой хозяйкой, потому что Ксюша была хорошим поваром и умела приготовить какой-нибудь сельской деликотес. На столу была жирная жаренная свинина, вермишель в соусе (которых там было много) , пирог с говядиной, а на десерт, под полотенцем лежали абсолютно разные пирожки. Дести, естественно, обрадовались такому обеду.

Я знала, что вас будет много, вот и приготовила маленько, - Ксения искренне улыбнулась и посмотрела на всех гостей, кроме Ани, её она стеснялась.

Я не знала, что ты такая хозяйка, лесбияночка ты наша, - Сказав это своим тоненьким, но немного охрипшим голоском, взяла за плечо свояченицу своей миниатюрной ладонью мелкой женщины и сжимая его потрусила.

Только я вот не учла, что наша толстопузая, может, в меру своего положения, отказаться от такой вредной пищи, - Ксения злобно улыбнулась и слегка сжала пузо свояченицы своими длинными пальцами с острыми ногтями и сжимая потрусила его.

Не беспокойся, я вполне довольна этой едой, ты большая молодец, - Беременная провела рукой по голове Ксюши, заставляя её краснеть. - Вот только, я попрошу тебя отсесть, потому что я боюсь тебя сейчас запачкать, мне надо. . подоиться, - Пузатая мамаша улыбнулась.

А почему бы тебе не пересесть? - Так и не глядя в глаза своей собеседнице спросила другая, - Всё-равно встаешь.

Твоя правда, крошка. - Аня поцеловала Ксению в щеку и встала, отправляясь за молокоотсосами и лифчиком для кормления, чтобы их было проще держать.

Скоро Аня вернулась без майки, но всё ещё в свой спортивной курточке. Грудь прикрывал белый лифчик для кормления с сделанными дырками на уровне сосков, чтобы можно было вставить молокоотсосы. Но сосцов Аниного вымени Ксюша так и не увидела, ибо на них уже были нацеплены молокоотсосы. Она достала две резинки из сумочки и прижала рычаги молокоотсоса. Соски всосались в него и из них начало идти молоко. Сосок двигался туда-сюда и наполнял бутылочку молокоотсоса. Аня вздохнула с лицом, как будто от облегчения, но тут напротив - Ей было даже немного больно. На последних месяцах молозиво превратилось в молоко и текло в разные моменты, создавая неловкость. Чтобы предотвратить такое, молодая мамаша решила сцеживать его, но только соски всё-равно страдали.

Пока Аня слегка корчила лицо и издавала короткие "а", между тем как ела вермишель, Ксения смотрела на ту часть её сосков, которая была доступна. Ксения была в шоке, от того насколько могут растянутся женские соски и насколько быстро может заполнятся бутылочка молоком. Рука Ксении, под столом, невольно поползла вниз, к вагине. Она расстегнула пуговицы джинсовых штанов и тихо молнию. Трусов Ксюша не носила, это была одна из её фишечек, она всегда была готова всунуть пальцы в письку, если понадобится. Об её твёрдые выпуклые дольки постоянно тёрлась молния, от того Ксения часто находилась в состоянии легкой боли и возбуждения.

Она массировала наверху от письки и пристально смотрела на беременную, стараясь не сходится с ней взглядами. Когда Аня уже начала есть вермишель, то Ксения успокоилась и начала более свободно тереть свою письку пальцем, водя по середине вверх-вниз, слегка углубляясь. Как только Ксюша позволила нажать во внутрь своим длинным ногтем, то Аня встала сказав:

• Извини, хозяйка, но я не могу есть больше.

Когда мамаша посмотрела на хозяйку, она растерялась и стала волноваться, как бы не стал виден красный румянец на её щеках. Она собралась с духом и с таким же испуганным взглядом произнесла:

А что, таки не станешь есть так много вредной пищи?

Да, мне этого достаточно, - Аня улыбнулась и ушла.

Остальные доели. К вечеру, когда Виталий лёг спать, как и дети, Ксения осталась на кухне и хотела было заварить чай на завтра, но вошла Аня.

Беременная мамаша увидела очень стройную спину и контрастирующие с ней широкие бёдра Ксюши. Белая футболка облегала её стройное тело до пояса, а упругую попу закрывали лишь чёрные трусы, оставляющие на кругозор Ксюшины ягодицы почти полностью.

Чего не спишь? - Спросила пузатая.

Чай готовлю, а ты чего не спишь?

У меня ребеночек в животе брыкается, я решила походить, осмотреть дом, пока он не прекратит.

Ксения наконец повернулась к Ане и увидела ту в расстегнутом голубом ночном халате, под которым грудь прикрывал серый тонкий лифчик, через который проглядывали соски. Он был сделан так, чтобы прикрывать полностью или почти полностью грудь, потому декольте почти не было, но из той малой части выглядывали бросающиеся бугорки. Грудь всё-таки была седьмого размера и даже лифчик для толстых, не полностью закрывал нужную часть. Над серыми трусиками, прикрывающими письку, стало теперь видно огромное пузо мамаши. Оно подобно дыне торчало вперед с очень толстым торчащим пупом-наконечником, а нижняя его часть была покрыта белыми растяжками. По середине пуза шла тонкая темная полосочка - От письки, почти до солнечного сплетения. Аня поглаживала пузо и смотрела из под лба на Ксению.

А знаешь почему он брыкается? - Девушка сощурила глаза.

Почему? - Аня улыбнулась, но уже без той язвительности и насмешки, которая была ночью.

Потому что ты тупая пизда… Имею ввиду "ТП". Вместо того, чтобы есть всё, как и положено беременным, - Ксения ткнула ногтем в пуп пузатую, - Ты устраиваешь себе диету и отказываешь себе в большом количестве жирной еды, я уже не говорю про другие странности, которые твой желудок может потребовать. Посмотри на себя, разве беременные женщины бывают настолько худыми? Вернее, я знаю, что бывают, но должны ли?

- Ты права, наверное, - Аня сделала свои глазки настолько жалобными и выдвинула нижнею губу вперед, что злится на неё стало невозможно.

- Знаешь что? - Начала Ксюша немного помешкав перед ответом, - Я тут накупила еды из макдональдса и пиццы на завтра, для твоих детей.

- Не стоит, я как-нибудь в другой раз поем такого, если это для моих детей.

- Нет! - Ксения схватила Аню за тонкую ручку и подтянула к себе, немного стягивая халат, так что у Ани оголилось правое плечо. - Если ты этого не сделаешь сейчас, когда я на тебе нависаю, то не сделаешь никогда.

Девушка усадила мамашу на стул и подала на стол гамбургеров, этак шесть и пиццу. Ксения сама взяла гамбургер и надкусила его, ожидая от свояченицы того же самого. Аня взяла гамбургер и посмотрела на него, перевела взгляд на Ксюшу, которая жует свой и тоже надкусила. После того как первый кусок прошел ей в желудок, Аня издала стон и схватилась за живот, закатив глаза от удовольствия. Продолжая гладить живот, она поглотила гамбургер, почти полностью и принялась за следующий. Пережевывая в своих худых щечках свой, Ксения пошла к холодильнику и переложила от туда спагетти в микроволновку. Вернувшись, она предпочла есть пиццу, а гамбургеры оставить беременной.

- На самом деле, потолстеть не страшно и даже полезно, - Произнесла девушка повернувшись в профиль, сощурив глаза и приоткрыв свой ротик, а после откусив быстрым движением кусок пиццы.

Но всё было не так просто, покров пиццы из кетчупа, сыра и других соусов, застывший, полез с основной части куска и испачкал рот красавице. Она удивленно открыла глаза, когда на её нижнею губу, покрывая подбородок, упал кусок сыра в соусе. Теперь её губы, рот и подбородок были испачканы в оранжево-красном соусе.

Ксюша пожала плечами и подошла к беременной, она задрала гольф и показала, что на её животе одет корсет, она быстро расстегнула его и пузо расплылось. Оно было не таким, как ожидал бы любой её увидевший, оно было выпирающим вперед, как будто она на месяце пятом беременности, было мягким, расплывшемся вплоть до создания складки над бёдрами и пуп был глубокий. Она шлёпнула пару раз по своему толстому животу, заставив его переливаться как желе и сказала Ане:

- Знаешь, я была очень спортивной девушкой, но после того как я начала приставать к одной из посетительниц спортзала, меня выгнали и я не нашла в себе силы пойти в другой. Потом началось переедание и пиво и теперь вот! - Она показала пальцем на пузо и потрусила им перед лицом беременной.

Аня жрала гамбургеры более небрежно чем Ксюша свою пиццу, потом после укуса одного с большим количеством соуса, от мяса майонез и горчица блеснули ей на лицо, испачкав желтым и белым её щеки, подбородок и полностью рот. Она жевала, глотала, кусала и всё большие клубы соуса стекали от её рта по шее, добираясь до больших сисек. Брюхатая мамаша жевала и улыбалась, получая удовольствие от каждого укуса. Прежде чем ответить Ксении на счёт её живота, она взяла пару кусков пиццы и положила их на своё пузо и проглотив мясо, наконец сказала:

- Ты видимо пытаешься мне сказать, что полноту можно скрывать и жрать сколько влезет? - Не дождавшись ответа, Аня сразу взяла кусок пиццы со своего живота и запихнулась им.

Она так давно не ела вредной пищи, что этот вечер просто захватил её и она не могла остановить своё обжорство. Беременная взяла бутылку кока-колы и впервые запила съеденное.

- Нет, Аня, я хочу сказать, что наоборот, нужно толстеть, особенно беременным. Тебе же рожать легче будет.

Пузатая пожала плечами и взяла второй кусок пиццы. Ксения же улыбнулась и пошла за спагетти. Она полила их соусом и поставила перед беременной тарелку полную спагетти, сама она так же себе нагрела таковые, но по меньше. "Ничего, раз я всё-равно возбуждаюсь при виде твоих огромных сисек и задницы, то почему бы не накормить тебя и не увеличить твои женские достоинства?" - Думала Ксения быстрыми движениями челюсти пережевывая то малое количество спагетти, что засунула в рот. "Ты же прирожденная толстуха.

Как и большинства девушек с большими сиськами и грудью, у тебя наверняка есть склонность к полноте. Я уже показала тебе какое удовольствие можно получить от такой еды... Ещё пару дней с тобой и ты не остановишься. Брюхо станет ещё больше? Но оно и так большое, ты же беременна, надутая спермой моего брата в который раз... и мне нет дела до брюха. Твоя откляченная от беременности задница станет больше в размерах, а твои жирные и налитые молоком сиськи... Ох, даже не представляю какими они будут, когда ты пожирнеешь!"

Тем временем беременная тёлка пророняла на своё огромное пузо спагетти и оно тоже было грязным в соусе и в, собственно, них. В рот она засасывала последние, которые были в тарелке. Ксения проследила, чтобы жена брата всё доела и отвела её в постель.

Утром Ксения вышла в ванную на втором этаже, чтобы умыться. Она была лишь в своём белом лифчике, оставляющем декольте крупной груди, а так же в белых шортах, облегающих её упругую задницу. Живот же её был голым. Она подошла к зеркалу и посмотрела на свой толстый пивной живот, взяла его в руки и потрусила им, создав на нём складки. Он был будто инородным на её стройном теле. На самом деле ей не нравилось, что у неё есть такие признаки полноты, что значит, что она испытывает страсть к определенным вещам и вообще слабая и не контролирующая себя.

Умывшись, она выглянула в окно и увидела задницу... Вернее там было больше, бегали её племянники, летали птицы, на деревьях цветы раскрывались, но она не могла не приковать взгляд к заднице своей беременной свояченецы. Да уж, она, видимо, и до беременности была большой, эта задница, но теперь стала прям очень... Хотя стоило признать, что есть женщины, у которых она могла бы стать ещё больше. Но она смотрела на эти ягодицы в джинсах, как они, упругие стоят на месте, пока их хозяйка рассматривает цветочки на коленях.

Аня поднялась и Ксюша заметила, что одета она в бардовую клетчатую рубашку. Она была завязана на груди узлом, а пузо и спину оставляла открытой. Сиськи седьмого размера оставляли декольте для своего созерцания и именно сейчас было видно, по сравнению с вечером, насколько они отвисшие. Ведь при ходьбе именно они колыхались и как желе переливались, поднатянутые рубашкой. Из-за пуза, кстати, джинсы она так и не смогла застегнуть.

Ксения накинула белую рубашку и пошла на кухню, чтобы позавтракать. Она не стала переносит еду на стол, а просто за кухонным аппаратом присела на пуфик и принялась есть. Она услышала: "Доброе утро, Ксения!" - Тогда вошла беременная жена мужа. Аня полезла в шухлядку над кухонным столом, чтобы достать что-то, но прижалась своими сиськами сзади, к голове свояченецы, даже пузом немного тёрлась. Ксения чувствовала эти мягкие дойки на своей голове, пока мамаша искала, что-то в шухлядке.

После того как Аня достала это что-то, она направилась на улицу.

- Погоди, я тоже на улицу пойду! - Выкрикнула девушка и побежала за брюхатой.

Ксения не успела затормозить, когда брюхатая согнулась и попала своим задом прямо в пах девушке.

- Ай! Малыш брыкается, - Сказала наиграно дурноватым голосом Аня, не убирая задницы от паха Ксюши.

Она меделно выпрямилась, протирая своими упругими ягодицами по паху девушки, а потом пошла дальше по коридору. Она потянулась на верх шкафа, непонятно зачем. Ксения смотрела в недоумении. Всё чего добивалась Аня, это было развязать об его ручку узел, держащий её сиськи... и у неё получилось. Она повернулась с голыми сиськами к Ксении.

- Ой, моя лесбияночка, мне так неловко, я случайно растягнула свою рубашку! - Таким-же наиграно-дурноватым голоском сказала Аня.

Сиськи мамаши были с выделяющимися синими венами, от прибывшего молока. Соски были толстыми и морщинистыми, а ореолы вокруг них потемневшими и более широкими, чем обычно у девушки. Что и говорить, они были отвисшими, уже давно от молока, сейчас они снова висели как два налитых мешка, готовых лопнуть от его переизбытка.

- Так мне надоела эта игра! - Зло сказала Ксения и схватила за задницу беременную мамашу.

Ксения прижалась своим пивным пузом к беременному пузу Ани. Она почувствовала как твёрдое брюхо с ребенком внутри вдавливает внутрь её мягкое толстое, даже как торчащий пуп вонзается в её кожу. Ягодицы брюхатой и правда были упругими, как и на вид, но всё-же не такими уж и твёрдыми, в них не тонула рука, но оставить там прижатый кулак, без сопротивления можно было. Главное, что они были большими. Ксюша бы поцеловала беременную, но пузо то было на восьмом месяце и никак не позволило бы им сойтись в поцелуе.

- А! Изварщенка! - Завопила Аня, с уже явным испугом, без кревляния в голосе.

Ксения понимала, что свояченица просто дразнила её, зная, что она лесбиянка, но на самом деле не хотела секса с ней, но почему бы её не проучить. Тем более, что Виталия в доме нет, он поехал в город за какими-то сувенирами и продуктами.

Девушка не могла передвинуть пищащею мамашу с места, по понятным причинам.

- Ах так! - Эти слова испугашли Аню настолько, что она даже перестала пищать, - Ты отказываешься тащить свою жирную задницу и своё жирное брюхо в комнату? Тогда я сама тебя потащу!

Девушка медленно перевела свои ручки на брюхо, не сводя взгляд с Ани. Она один раз провела руками по всему животу мамаши, а потом оставив руки по его бокам, нанесла резкий удар коленом в низ живота. Аня скорчилась в писке, а Ксения схватила её под плечо и повела в комнату Виталия.

По сути в комнате не было ничего примечательного, кроме того, что ножка кровати была отломана и её заменяло несколько книг. Ксения бросила Аню на живот, так чтобы её задница вновь предстала перед ней во всей красе. Пока беременная гладила свое брюхо, болящее от падения и удара, Ксения закрыла на затворку дверь и прижалась пахом к заднице Ани.

Она стянула джинсы и увидела очень большую задницу, гладкую и упругую. Она немного посжимала ягодицы, а потом шлёпнула и так ещё раз и ещё раз, в то время Аня издавала писки.

- Что, забеременела и жопу отрастила? Ты же знаешь, что она такой становится, особенно на последних месяцах. Конечно знаешь, уже много детей породила твоя пизда.

Ксения стянула с себя трусы. На вид открылась твёрдая писька, не сильно выпирающая, очень бледная с не выделяющейся щелкой. Она схватила мамашу за кучерявые волосы и подтянула к себе. Аня повернула голову к Ксении и со страдальческим лицом смотрела в её глаза.

- Давай я тебя ещё ремнем отшлёпаю и сиськи полапаю, тогда будем считать, что ты наказана, - Сказала Ксения.

Аня ничего не сказала, она почувствовала очень сильное желание секса и не важно с кем. Муж очень давно не трахал её - В первые месяца вредно, а после появления пуза ему не хотелось. Эти раздевания, шлёпания - Всё напомнило ей о молодости, когда муж мог быть жестким в сексе и ей это нравилось. Вот она и закрыла глаза и всунула свой язык рот Ксюши.

Ксения машинально приняла этот поцелуй и гладила кучерявые волосы партнерши. Обе леди издавали томные стоны. Рука Ани поползла к упругой заднице Ксении, а рука Ксении к её упругой необъятной заднице. Ане пришлось двигать пальчики к анусу, чтобы доставить удовольствие девушке, так как у неё не было длинных ноготков, как у Ксюши, чтобы покалывать иногда ягодицу.

После поцелуя они встали и Ксения легла на кровать расставив ноги и распростерши руки. Аня упёрлась своим брюхом в её пах и толстый живот и расстегнула лифчик девушке. Ей предстали сосочки, острые, розовые, на упругой груди третьего размера. Пузатая улыбаясь поцеловала сосок, а потом принялась его сосать. Знатно испачкав соски Ксении слюнями, она полезла дальше вниз и уже на коленях, остановилась у пупка. Он был такой глубокий, особенно на толстом пузике. Она всунула язык в чистый пупок и будто бы целуясь в засос с ним начала водить лицом по мягкому животу. Ксения схватила себя за сиськи и ахкая, старалась не извиваться, чтобы не мешать Ане целовать её живот. Когда беременная прекратила свои игры, Ксения попросила её достать из под кровати недостающею ножку кровати. Аня удивилась, что она хочет лишится девственности именно так, но после улыбнулась и направила палку на уже мокрую письку.

Она медленно стала всовывать ножку кровати в её вагину. Когда она упёрлась в клитор, Ксюша крикнула, а мамаша, поглаживая своё пузо, продолжала всовывать деревяшку, пока Ксюша не находя себе место извивалась. Пошла кровь, Ксюша издала очень громкий крик, Аня вытащила ножку кровати.

Аня поднесла к своему красивому личику деревяшку и убедившись, что Ксюша смотрит на неё, начала медленно слизывать своим блядским языком кровь с неё. Пока недавно лишившаяся девственности делала отдышку, к двери подбежали дети Ани.

- Мама, что случилось?!

- Мама, с тобой всё в порядке?!

- Да, да, мои родные! Ничего страшного, просто ваш братик слишком сильно ударил.

Дети попищали ещё немного у двери, а потом разошлись. К тому времени Ксюша кое как отдышалась, но всё ещё уставшая села на кровать, как раз на уровне обвисших сисек Ани. От возбуждения и без того большие и толстые соски, ещё больше затвердели. Она взяла здоровенную сисяндру мамаши слегка надавила у соска - молоко мгновенно брызнуло ей в лицо. Улыбнувшись, она присосалась к соску брюхатой, а второй рукой массировала вторую дойку. Она всунула свой острый ноготок прямо в молочный сосок вымени, от чего уже Аня вернулась к пискам. Молоко брызгало, а Ксения, видимо довольная тем что причиняет предназначенной для кормления сиськи боль, улыбалась и кусала жирный сосок, который был у неё во рту. Аня держалась за живот и слегка двигала его вперед-назад, жалобно попискивая и закрыв глаза. Когда она слишком сильно двигала им, Ксюша шлёпала её по пузу.

Оставив в покое соски, трясь о брюхо, Ксения встала. Во время этого из её рта, даже немного молока пролилось. Она обошла беременную блядину сзади и взяв ножку кровати, стала гладить ею по брюху мамаши.

- Ну, что, не стыдно, что ты мужу изменила.

- Так я изменила с девушкой - С девушкой это не измена.

- Причем он подвластен стереотипам красоты и из-за жирного пуза и обвисших сисек, не трахает тебя.

Во время этих слов, она провела по пузу, до сисек и подняла каждую тяжелую сиську деревяшкой.

- Ну, раз не измена, так может?

Ксения прижала к лохматой письке партнёрши ножку от кровати. Аня издала стон, но всё таки покачала головой. Ксения улыбнулась и сказал:

- Вот ты так пищала сегодня, что и не поверишь, что так может пищать девушка с такими дойками как у тебя... Вот не подходит и всё. - Она провела палкой по торчащим ребрам мамаши, - Ты пищала так как девчёнка, но при этом ты уже нарожала ораву детей и ходишь с этим жирным брюхом на худом теле, как признак того, что ты снова станешь матерью... Я заставлю тебя сегодня кричать как мать.

Ксения резко ударила по животу Аню деревяшкой и та упала пузом вверх. Молодая лесбиянка положила руку на пузо партнерши и направила в её вагину деревяшку.

- Только по мягче, - Жалобно прохрипела Аня.

- Да ладно тебе, Аня. Через эту пизду уже прошло немало детей, не говори, что это будет больнее чем роды!

Ножка вошла резко в письку беременной. Её пузо будто надулось, к тому же она приподняла его отрывая спину от кровати, держась лишь на плечах и заднице. Да уж, Ксюша всунула куда глубже палку этой этой прошмандовке, да и к тому же, она начала именно что трахать её ею. Аня орала хриплым голосом, а её пузо пошло ходуном. Ксения же, довольная, время от времени всовывала в толстый пуп мамаши ноготь, чтобы той было ещё больнее.

Когда беременная мамаша наконец словила оргазм, Ксюша прекратила свои тортуры и легла рядом с ней. Она всунула свой язык в рот брюхатой и принялась гладить её пузо.

После они пошли кушать. На этот раз, Аня жрала куда больше и это продолжилось и в дальнейшем.

Аня и Ксюша продолжали встречаться и трахатся, в тайне от мужа. За конец вынашивания на восьмом месяце ребенка и дня когда наступили роды, Аня значительно прибавила в весе. Для беременной очень легко переесть и Ксения сделала всё, чтобы её подруга потолстела. Сначала это была её задница, которая потеряла упругость, но стала больше. ноги и зад сошлись в одно жирное. Пузо, конечно же, потолстело не меньше, оно стало больше не только по месяцу, но и из-за еды, теперь под ним образовалась жировая складка. Разумеется, такие важные для Ксении сиськи тоже потолстели, а учитывая что в них было молоко, то они дошли до десятого или более размера.

После родов, это нормальное, более и менее, ожирение для беременности, стало ещё жестче. Она конкретно стала толстухой, что и нравилось Ксении. Но через каких-то года три, Ксения поняла, что она и не лесбиянка вовсе и прекратила свои похождения к любовнице, выйдя замуж и родив ребенка. Муж, естественно больше не хотел Аню и больше детей у них не было. Через два года после замужества Ксении, муж подал на развод, потеряв какое либо уважение к супруге и от отсутствия секса, а изменять он не мог. Аня, больная из-за избытка веса, ухаживала за своим большим количеством детей с трудом, хотя Виталий, немного, всё-таки помогал. Умерла она в пятьдесят лет, от болезней вызванных ожирением, начавшим прогрессировать после менопаузы.