Новый знакомый замер во мне. Прохрипел, опустив голову на плечо:

— С праздником.

Поерзал и опять качнулся. Уже медленно, как будто раздумывая, куда попал и что происходит. Острота возбуждения схлынула после оргазма, но окончательно не уходила из-за этих ритмичных и каких-то ленивых движений внутри мокрого лона.

В запотевшем стекле отражалась раскрасневшаяся я, в сползшим платье, болтающимся у пояса расстегнутым бюстгальтером. Ошеломленное лицо в ореоле спутанных волос и большие налитые шары моих грешных грудей.

Какие вы груди, судорожно всхлипнула я, глядя на двух предательниц, недаром вас когда-то сиськами одноклассник называл. Сиськи вы и есть.

Они были удивительно беззащитны и порочны одновременно, белокожие, налитые, со стыдливыми покраснениями от лапанья. Два крупных соска поражали алым цветом, никогда еще не видела их такими длинными и наполненными кровью под тонкой кожей.

Между ножек продолжал двигаться толстый и горячий член. Возбуждение вернулось приливной волной.

Вздохнула судорожно, вскинула голову, широко распахнув в удовольствии глаза, и внезапно встретилась с такими же широко открытым глазами. За окном по дорожке вдоль стены все ближе подходил белокурый парень. Светлый чуб залихватски торчал из-под серой вязанной шапки. В его руках была цветная труба, скорее всего выскочил на поляну перед клубом запустить фейерверк. Недалеко же он отошел, забыл про все планы, и пялился, пялился завороженно на мое подергивающееся от толчков тело.

Синие глаза медленно осмотрели красивости ниже шеи. Потом поднялись и посмотрели на меня. Давно никто не смотрел в мои глаза, обычно плотно завешенные прядями и длинной челкой.

Он сглотнул. Неуверенно улыбнулся.

Я дернулась, заскулила, но куда там. Жесткие пальцы опять захватили соски, крутанули и приподняли резко вверх. Меня трахали прямо на глазах симпатичного парня, с которым не прочь была бы познакомиться в совсем других обстоятельствах.

По телу побежали знакомые иголочки, я застонала, открыв рот, в животе скрутило тяжестью, как будто и не было недавнего освобождения. Как же сладко, когда так смотрит.

Блондин провел рукой по стеклу. И уперся прямо в стекло. Я подняла руку и зеркально прислонила ладонь. Меня драли, а мы смотрели приклеившись взглядами.

Внезапный звонок прервал безумство контакта. Трахальщик сзади остановился и недовольно крякнув вышел из теплого сжимающегося влагалища.

— Алло. Привет!… И тебя. Я со своими встречаю. Сек… — и потише — Детка, отойду, народ поздравлю. Жди!

Поощрительный шлепок по голове неожиданно развеял похотливую муть. Здоровый парень, аж в ушах зазвенело.

Звук застегивающейся молнии и пьяный голос начал удаляться:

— Да девка одна. Подвалила сама прям к 12. Отъебал, так визжала…

Под грубый смех я прислушалась к успокаивающемуся телу. Бежать! Боже, немедленно бежать. Какой позор. Прикрылась дрожащими руками.

Удивленно открывший рот блондин за окном наблюдал, как я судорожно застегиваю ворот и барахтаюсь в шторе.

Внезапно он подпрыгнул, догадавшись, что продолжения представления не будет, и актеры сматываются. Побежал внутрь здания. О майн гот.

Я Отбросила тяжелую ткань и вскочила. Из влагалища потекли теплые струйки. Нащупала ногами упавшие у дивана туфли, дико посмотрела на совсем близко танцующие в огнях фигуры людей и рванула к

боковому коридору.

Давай. Давай же.

Если поймают, все. «Сексуальная распущенность — это наркотик. Молодежь ведет себя как животные» — звучал в голове строгий голос бабушки. Еще раз убеждаюсь как она права. Животное, я почти стала животным…

Не не, ругать себя буду потом. А пока надо просто убежать с места событий. Это была не я, Ваша честь, это было незнакомое животное.

Я проскочила мимо стайки однокурсниц, мило раскланявшись и помахав ручкой. Обогнула толпу, развлекавшуюся каким-то конкурсом с пластиковыми ведрами. Выскочила на лестницу в соседний корпус, обогнув пару совершенно пьяных обжимающихся парочек.

И тут меня резко дернули за волосы назад. Аа. Как же больно.

Кто-то резко развернул меня, больно выкручивая за руки и волосы. Прямо перед глазами оказалась широкая мускулистая грудь в дорогой рубашке.

— Охренела, шалава? — грохнул знакомый голос, — я тебе русским языком сказал ждать.

Передо мной стоял помятый и явно недовольный крупный темноволосый парень с грубоватым, но вполне привлекательным лицом. Он схватил и вздернул пальцами за подбородок, убрал пряди с лица, вглядываясь в меня.

— Хорошенькая, так и знал, — довольство в его голосе можно было есть ложками, — Мы еще не закончили, а ты бежать. Какая плохая девочка.

Попытки вырваться привели только к паре подзатыльников, нахмуриванию бровей и задумчивому:

— Давай-ка кое-что проверим.

Потом случилась хрень. Одной рукой схватил за горло, сжав до хрипа, а второй рванул многострадальный ворот платья. Посыпались пуговицы. Теплая рука знакомо грубо погладила мне груди. Вверх и вниз. По кругу. Обхватывая всей горстью и скользя по нежной коже.

Я горестно всхлипнула, почувствовав как задрожали ноги.

— Тссс. Да у тебя тут кнопка, детка. Ну-ка еще..

Поглаживания и стоны.

Влагалище тут же вспомнило, что его недотрахали второй раз. И сжалось, паразитное, до тряски в коленках.

— Как зовут шалавку? — забурчал в ухо довольный голос.

— Леля. — шепнула еле слышно, сжимаясь, подчиняясь обессиленно.

— Забудь, — он хохотнул, — пока не надоест, ты моя Шалавка. Тебе повезло, такие шары носишь, так что скрасишь праздник, Новый год.

И потащил приобняв по лестнице наверх, цепко держа за опять покрасневший сосок.

Вместо меня опять было животное. Оно хихикало, прижималось к телу самца, оно заняло мое тело, было мной. Такое счастье.

В коридоре второго этажа нам встречались какие-то люди, все знакомые с моим спутником. Он весело хохмил, то обнимаясь, то пожимая им руки.

Но быстро снова перехватывал сосок, крутил меня, пошлепывая по щекам, рассказывал, двигая бедрами, как ебал под звон курантов.

Было жутко весело. Я всем очень нравилась. Люди на втором этаже собрались вообще очень милые и компанейские, делились шампанским. Впервые в жизни пила его прямо из бутылки, оказалось очень круто. Некоторым особенно классным людям мой спутник разрешал погладить свою Шалавку.

Я мурчала от ласковых касаний. Иногда гладили по голове, но чаще всего трепали за сиськи. И снова счастье.

После очередного стона, мой здоровяк не выдержал и решил приостановиться. Кто-то бросил на пол покрывало или скатерть, нечто тряпичное. И от толчка в спину я упала на четвереньки прямо в коридоре.

Подтянув коленками на тряпку, здоровяк задрал подол на пояс и сдернул вниз до трусики. Парень пристроился сзади и потерся по чувствительным складкам царапающейся тканью джинсов.

Его руки хозяйски отшлепали по сиськам, оттянули их и отпустили, вызвав маятниковое качание и улюлюканье от окружающих.

Народ подтащил стулья, оперся на стены, с удобством устроившись посмотреть на горячую сценку.

Брюнет раздвинул мне ягодицы и жестко вжался пахом, отрывисто двигая бедрами вправо влево. — Ах ты Шалавка моя, — ответил хрипло на тихие подвывания, и, наконец, расстегнул ширинку.

Вместо того, чтобы зайти в раскаленную от похоти вагину, он продолжил тереться о складочки, теперь уже твердым членом.

Я стонала, умоляла, виляла попкой. Но он все не входил, заставляя впустую истекать соками.

— Пожалуйста, пожалуйста — шептала я в полубеспамятстве.

— Сейчас, сучка, не торопись.

И толстые указательные пальцы схватили за уголки рта, растянув их в стороны и подняв лицо.

Как сумасшедший клоун я улыбалась стоящим вокруг парням раззявленным ртом.

Толчок и глубоко внутрь врезается уже полюбившийся тесак, начиная нарезать извивающееся тело.

Сиськи качаются, шлепаясь друг от друга. Пальцы все выше задирают лицо. Я вижу перед собой длинный тонкий розовый член, сжимаемый дрочащими пальцами.

— Шире рот, шалава, — командуют сзади, — я стараюсь открыть шире, но это трудно, из-за тянущих пальцев. Вытаскивая язык, стараюсь.

В рот летят струйки, заливаясь внутрь и попадая на лицо. Я кручу красным язычком в льющейся сверху сперме, таращу глаза.

По груди начинают шлепать с боков, слышен смех и разговоры.

Появляется следующий член, потолще и короче, вижу сосредоточенное лицо, тонкие дужки очков. Однокурсник. Губ касается шелковая гладкость головки и в рот спускают. Удивительно вкусную сладкую сперму. Ел сегодня сладкое, мелькает мысль.

Я не могу глотать. Только булькать.

В животе натягивается пружина удовольствия. Дрожу, смотря как готовится надо ртом третий член. И кончаю. Долго. Сильно. Вместе с брюнетом, заливающим мои конвульсии внутри горячей спермой.

Он прижимается к спине, отпуская пальцами из захвата губы, и заботливо подхватывает по живот. Сминает скрученное платье, подтягивает к себе, почти сажая безвольной куклой.

Я облокачиваюсь на него спиной и наконец сглатываю вытекающую сперму.

Мои мысли легки как бабочки. Язычок облизывает припухшие губки, собирая капельки.

Рука здоровяка игриво тренькает подбрасывая снизу груди.

А прямо перед собой я вижу белокурое заоконное чудо.
Он стоит чуть наклонясь, чуб задорно торчит надо лбом. Парень ритмично сжимает рукой в паху по джинсам и неотрываясь смотрит на мой красный трепещущий язычок.
Ну, здравствуй…