Запах ее волос, смешиваясь с насыщенным морским ароматом, сводил меня с ума. Может быть, дело было в юношеской пылкости, общей романтичности обстановки, необычности первого опыта или даже дешевом алкоголе, которого мы, конечно, немного попробовали, но тогда я искренне был уверен, что это – любовь, самая настоящая. Она, похоже, думала примерно так же. Вокруг нас гремела музыка, танцпол был переполнен похабными парочками, на баре собралась очередь желающих отведать очередной коктейль, но мы не видели и не слышали ничего, кроме друг друга.

Как мало, оказывается, надо, чтобы по уши влюбиться. Мы познакомились ровно три дня назад здесь, в Крыму. Завтра она уезжала домой, а расстояние между нашими родными городами, мы специально померяли, составляло более двух тысяч километров. Отпускать ее не хотелось, особенно когда она так доверчиво жалась к моей груди, но что я, простой студент, мог ей сейчас обещать?

— Пойдем отсюда, — сказала она, — здесь становится слишком громко.

Мы вышли из бара прямо на пляж и пошли вдоль мирно плещущегося Черного моря. Было тепло и приятно – так, как может быть только летней ночью на морском берегу где-нибудь на юге. В волнах отражалась лунная дорожка, добавляя красоты моменту, который, наверное, нельзя будет повторить никогда.

Громкая музыка осталась вдалеке и уже была почти неслышна, огни курортного поселка тоже отдалились. Пляж не кончился, но уже выглядел диким, без раздевалок и прочей инфраструктуры. По другую сторону от моря можно было едва различить в лунном свете поросшее какой-то травой неясное пространство без видимых границ. Мы остались совсем одни.

— Пойдем купаться, — предложила она, и, ухватив меня за руку, потянула к воде. Я не сопротивлялся. На самом берегу она вдруг остановилась и стала осматриваться.

— Что? – не понял я.

Она вдруг наклонилась и взяла в руку увесистый камешек, обточенный морской водой. Только что завязанное на поясе, парео внезапно оказалось у нее в руках. В мгновение ока она расстегнула лифчик и стянула с себя трусики, подставив под лунное сияние упругие, пышущие свежестью соски и выпуклый лобок. Голой я ее еще видел – до этого мы не позволяли себе большего, чем страстно обниматься, иногда немного переходя границы приличия. Свою одежду она завернула в парео и привалила камнем на песке.

— Ты же не против искупаться голышом?

Предложение ничуть не противоречило ни моей романтичной натуре, ни состоянию безумной юношеской влюбленности, ни стеснению, которое здесь, с ней, на берегу ночного моря, казалось неуместным. Мои плавки тоже полетели на песок, и мы вошли в воду.

Вдоволь наплескавшись, мы вышли на берег чуть в стороне от нашей одежды, хотя искать ее не пришлось – в лучах Луны мы заметили ее сразу. Одеваться немедленно не стали – вместо этого улеглись прямо на песок. Тот успел остыть после жаркого дня, и она, мгновенно озябнув, прижалась ко мне. Я начал целовать ее лицо, а она стала отвечать, и довольно быстро мурашки, проявившиеся на ее коже, исчезли.

Целоваться мы не прекращали – страстно, с языком, шаря по всему телу друг друга, уже без вечно мешающей одежды. Я успел поласкать ее мягкую, полную грудь, оценить уверенную упругость молодой и сочной задницы, а затем набрался смелости и запустил руку прямо в промежность. Нащупав что-то мягкое и влажное – более влажное, чем ее уже подсохшая кожа – я инстинктивно начал тереть рукой, и из ее губ вырвался стон.

Сопротивляться она даже не пыталась. Я уже понимал, что сегодня у меня будет секс – но не бессмысленный студенческий, как раньше, когда на следующий день уже не можешь вспомнить имя партнерши, а незабываемый – с любимой девушкой. Я отбросил грустные мысли о том, что это первый и последний такой раз, и хотел просто жить сегодня, здесь и сейчас.

Когда я уже начал тереть вздыбившимся членом ее промежность, она вдруг прошептала:

— Я хочу, чтобы ты запомнил меня навсегда… У тебя вся жизнь впереди – может, ты будешь купаться с другими ночью и заниматься любовью на пляже, но я хочу, чтобы ты все равно меня помнил.

И она, выбравшись из-под меня, встала на песке на четвереньки, отставив свою сногсшибательно красивую округлую задницу. Я на коленях подошел к ней сзади и, взяв член в руку, начал шарить им в ее промежности в поисках привычного входа. Найдя его, я уже собирался войти, как она сказала:

— Стой, не туда… выше.

В первый миг я не понимал, что она имеет ввиду, но потом я осознал, и мой пульс участился.

— Помоги мне, — попросил я.

Она начала елозить впадинкой между ягодицами по кончику моей головки, пока я не ощутил упругую розетку из круговых мышц. Она подалась навстречу мне, я тоже поднажал – и мой член, на мгновение встретившись с серьезным сопротивлением ее тела, вдруг провалился куда-то внутрь.

Она громко вскрикнула и тут же закусила губу. Я замер.

— Продолжай, только не спеши, — попросила она.

Очень медленно и осторожно я начал двигаться, набирая скорость. Поначалу было очень жестко – похоже, она никому раньше не давала в попку, и ее сфинктер даже чересчур плотно сжимал мой член. Но спустя минуту дело пошло легче, и я, никогда не бывший скорострелом, вдруг понял, что при такой плотности охвата долго не выдержу. Привыкнув по студенческой бедности вовремя доставать, я даже не уловил момент начала оргазма, как моя головка внутри ее тела взорвалась настоящим фейерверком спермы. Охнув, я повалился на бок, резко вытащив уже чуть обмякший агрегат из ее задницы.

Мы лежали на песке и смотрели на звезды, уже немного тускнеющие в предвестии скорого рассвета. Слушая море, я знал, что не забуду ее никогда.