Она с восьми лет этого хотела, как ей теперь думалось. Тогда (в восемь) ее папа был порядком пьян, она не поняла, может быть, а было уже утро, утро Нового года и мама Оленькина к родителям смоталась... то, что у мамы было с ее дедом, маминым отцом, Оля поняла позже.

Тогда же было утро первого января, солнечное, она проснулась — вернее ее папа «проснул», просунув голову под одеяло, он стал щекотать ее между ножками — она всегда спала голенькая. Наверное, она еще не знала, что папа «педофил».

— Сегодня моей принцессе завтрак в кровать будет подан!

Рюмку шампанского в восемь лет — конечно рано — а после завтрака папа (Михаил) попытался продолжить свои грязные домогательства — но Оля вся как-то завозилась...

— Ты что, в туалет хочешь? — сейчас горшок принесу, — Оля уже почти 4 года как не ходила уже на горшок и ее лицо зарумянилось.

Странно, она не помнила потом, но ей казалось, что папа все-таки облизал тогда ей попку — и тогда — же зародилась эта странная мысль — покакать на папу — они ее осуществили много позже, в тринадцать — отец забрался в ванную и дочка наконец реализовала свою детскую мечту — и не было разочарования — а наоборот — и как будто какать на пап — это самое обычное дело и все дочери об этом только и мечтают...

Потому ли, что застал ее в кровати с женой и вместе с жениным отцом — непонятно — но когда Михаил вошел в ванную к дочери — та не удивилась вроде — бы, только посмотрев на его лицо, поняла все:

— Не надо папочка!

Она могла бы ведь и закричать — мама телевизор смотрела — да ведь услышала бы — а в следующую секунду уже голова ее (Оли) под водой и бешеный плеск — ногами из ванной — и все быстро как-то кончилось, льется вода... Была поздняя весна, они с женой ехали молча, потом он остервенело рубил лед... — ему потом так хотелось убедить себя, что ничего этого не было, потому что... Потому что утром поздним он почувствовал рядом с собой этот мокрый холод, эти руки обвившие его — он спал не с женой после... Михаил понимал — этого не может быть — но только хрипло кричал

— Юля

... Юля вбежала в комнату и ее каштановые волосы на глазах побелели. Лицо полумертвой тогда (уже?) дочери на удивление чистое, без ссадин, царапин...

Елена и ее брат Константин собирались ложиться спать. Им по 15, 5лет, они близнецы.

Спали они в одной комнате, обычно на одной кровати. Лена спала в майке и в трусах, ну а брат трусы снимал часто — сестра возмущалась для вида — а Костя мечтал, чтобы она спала полностью обнаженная. Они все еще были девственниками. Когда ложились, перед тем как уснуть, брат запускал сестре в трусы руку и там пытался просунуть один или два пальца.

— Ну, как, залез в норку? — нарочито-сонным голосом сказала Лена-это у них вместо «спокойной ночи» — на удивление быстро они уснули сегодня — и... вдруг оказались на берегу какого-то заснеженного водоема. У проруби сидела обнаженная — девушка? — да девочка совсем и какой то тип в черном странный разговор с ней вел:

— Да что уж ждать-то, Ольга. Хотели бы — раньше приехали, два часа сидишь — а толку?

— Процедура известная, поедем, а? Ангелов ей, видите ли, подавай.

— Ангелов всенепременно — невинно погубленная, девушка...

— Да что ты?!

— Я тебе говорю — сто процентов, должны быть ангелы. Привязался же черт!

— Оскорбляет еще! Я, может, тоже ангел... нет, ты посмотри, посмотри. Это за тобой!

Костя и Лена с удивлением слушали диалог. Наконец Костя спросил

— ты чего здесь?

Лена тихо и с чувством:

— Меня папа убил, теперь вот на мытарства, а Вас все нету...

— А домой хочешь? — спросила Лена

— А что, можно разве?

— Чего же, поедем — ты, где живешь?...

И они, все четверо, оказались на лестничной клетке, у квартиры Оли. Сама она войти не могла, Лена и Костик с трудом ее протолкнули. Тип в черном — Астарот — так его Костя назвал про себя, как увидел — Астарот паясничал и подбадривал:

— Дави-толкай, веселей, поднажми, эй ухнем!... Сейчас, как пробка из бутылки вылетит

Но прямо через запертую металлическую дверь вылетел Михаил, дико озираясь на всю компанию. Костя откуда-то понял, что это отец Оли, что его Михаилом зовут и сказал:

— Иди, Миша и больше не хулигань, а то...

Астарот скорчил страшную рожу и Михаил испарился. Лена радостно запрыгала, обняв Астарота:

— Получилось, получилось!

— Ты его поцелуй еще — ревниво прошипел Костик.

Лена, не слушая его, продолжала шептать что-то прямо в ворсистое Астаротово ухо. Последнее, что Костик услышал, было про шубу... «Проспали таки школу»! — подумал Костик, открывая глаза — на кровати валялась шуба-норка, что ли — Ленка разбирается... Костик оглядел комнату и решил, что в школу теперь можно не ходить — спать с сестрой не сравнить как продуктивнее. Одних портретов Франклина на резаной бумаге было не менее кубометра — не говоря о ювелирных украшениях, кредитках, свидетельств о собственности на недвижимость — оформленных с обременением на родителей близнецов. Костя облизал пальцы...

— Лена, подъем!

Лена обалдело выглянула из-под шубы.

— А — а — а?

— Да уж, но в школу мы сегодня не идем, это точно, скажем родителям, что у нас медовый месяц!