Теперь я понимаю, что переехать на пмж заграницу, с моей стороны, было верным решением. Стоило мне, спустя десять лет, вернуться в родную деревню, как вся ностальгия за домом тут же выветрилась. Сплошное бездорожье, грязь, покосившиеся заборы и просевшие хаты. Ко всему, тотальная безработица и беспробудное пьянство ждали меня здесь, как и большинство моих знакомых-товарищей, одного из которых я зашел вечерком навестить, в один из дней своего пребывания на родине.

С похмелья, Саня был рад не столько мне, сколько принесенной мной бутылке коньяка. Друг мой – хороший, по большому счету, парень. Было больно видеть, до чего он докатился – в свои тридцать лет выглядел на полтинник, так и не женившись, проживал вместе с мамой, бухая с ней на пару. Тётя Наташа, кстати, тоже составила нам компанию. Она расспрашивала меня о жизни за рубежом, о моей семье: жене, ребенке, катила бочку на своего сына, мол, тот сидит у неё на шее, ни работать, ни размножатся, не хочет. Кинув матери ответку, Александр сосредоточился на выпивке и начислил всем по очередной порции.

Коньяк был почти на исходе, как откуда не возьмись, пожаловала добавка. На улице залаяла собака и в дверном проеме появились силуэты двух крепких мужчин. Наталья подвела их к столу, представив нас. По-правде сказать, новые знакомые мне ни разу не понравились. Оба мужика стояли насупившись и смотрели на нас как-то пренебрежительно. На вид им было по пятьдесят лет, минимум. Один из гостей, достал из внутреннего кармана бушлата бутылку водки и поставил её на стол. Из бокового он вынул две пачки сигарет, как мне показалось на первый взгляд, и также бросил их на центр стола. Присмотревшись, я понял, что одна пачка была не сигаретной, а на самом деле, – упаковкой гандонов. Тётя Наташа быстро прибрала её со стола и положила себе в карман махрового халата, в который она была одета все это время. Хозяйка дома предложила мужчинам выпить-закурить, но те резко отказались, заявив, что не за тем пришли. Я наблюдал, как подвыпившая Наталия, шатаясь, пошла в соседнюю комнату, в компании этих двух, новоприбывших. Провожая их глазами, я кинул мимолетный взгляд на толстую жопу тёти Наташи, обтянутую махровой тканью халата. После всего выпитого, сознаюсь, вид сзади показался мне довольно аппетитным. По-правде сказать, когда мы были сопляками, у меня имелись фантазии сексуального характера, в отношении этой женщины. Сашина мама всегда пользовалась спросом у мужчин, ведь природа наградила её прелестями, которых не сыскать во всей округе: мимо четвертого размера сисек, крутых бёдер и длинных, крепких ног, не мог пойти не один деревенский мужик. Ясно, что сейчас Наташа была уже не та, что в прежние годы, но некий шарм в очертаниях её фигуры сохранился до сих пор.

Когда за троицей закрылись двери, я кинул вопросительный взгляд в сторону друга, но тот не став мне ничего объяснять, просто открыл бутылку и продолжил закладывать за воротник. В определенный момент, Саня был уже в «не говорящем» состоянии, поэтому мы выпивали молча. Вдруг, из-за стены стали доноситься звуки возни, отчетливо прозвучало слово «сука», а далее, по нарастающей, начали раздаваться скрипы кровати, а также женские стоны. В том, что происходило в соседнем помещение, не приходилось сомневаться. Мне стало немного неловко от сложившейся ситуации, чего нельзя было сказать о моем товарище, хотя это его мать ебалась в паре шагов от нас. Внезапно, Сашка, опрокинув очередной стакан, громко ударил им по столу. Он еле поднялся на ноги, постоял пару секунд, не двигаясь, а потом попытался куда-то ретироваться. Я не знал, чего он хочет и куда собрался, поэтому просто наблюдал за ним. Не выйдя даже из-за стола, Санька уселся обратно на диван, а потом, и вовсе, завалился набок и уснул. Таким образом, я остался сидеть один, тоже прилично выпивший, но пока контролирующий ситуацию.

Признаков того, что Александр придет в чувства, в ближайшее время, не наблюдалось. В тот момент, я оказался перед выбором – просто встать и уйти, или же дождаться, пока те трое, за стенкой, закончат и вернутся. Помню, как сидел и представлял себе, стоящую на карачках тётю Наташу, которую, то ли по очереди, то ли одновременно трахают два крепких хуя. Охи и ахи, становившиеся все громче, подливали масла в огонь. Давнишние фантазии настигли меня, заставляя мой член ныть и рвать ширинку штанов. Тогда, я многое бы отдал за щель в двери, или стене, сквозь которую мог бы подглядеть за тем, как мать моего друга прыгает на хрене. Тем временем, сам друг, на его счастье, пребывал в пьяном забвении.

Не могу сказать, сколько времени прошло, прежде чем звуки ебли прекратились и участники оргии вышли из своего логова. Стояло дверям открыться, как оттуда резко потянуло потом и вонью перегара. Два кобеля, чьи лица, даже после отменного траха, оставались невозмутимо суровыми, молча, направились к выходу и ушли, не попрощавшись со мной, по крайней мере. Проведя гостей, тётя Наташа вернулась за стол. Она попросила меня налить ей водки, а сама достала сигарету и закурила прямо в доме. По растрепанному виду было понятно, что только что женщине нелегко пришлось. Собственно говоря, она так и сказала – «заебали». Халат на тётке был распахнут так, что одна грудь почти вывалилась наружу, оголив ореол большого черного соска. Окрашенные в желтый цвет волосы, с проступающими темными корнями, были небрежно завязаны в пучок. Колени были стерты в кровь, что свидетельствовало о том, в какой позе тётя Наташа провела большую часть времени, пока её сношали. Отчетливо были видны ссадины на шее и других открытых частях тела, из чего я сделал вывод, что мужики обращались со своей партнершей в довольно грубой форме.

Я прямо спросил, как это понимать, и получил прямой ответ. Выходит так, что тётя Наташа – женщина, которая является матерью моего друга, в свои пятьдесят четыре года, дает себя ебать за деньги. Иными словами – занимается проституцией, причем, с молчаливого попустительства своего сына, Саши. Слушая слезливую историю тёти Наташи, о том, как она до такого дошла, я не переставал ей подливать. Чем больше всплывало интимных деталей в Натальином рассказе, тем тверже я утверждался в том, что должен воспользоваться шансом и выебать эту шкуру. Не став ничего выдумывать, я попросту предложил денег за секс, маме своего друга, который спал рядом. Стояло мне положить на стол двадцатку баксов, как ноги тёти Наташи сами развелись в стороны. Мой член стоял колом и от предвкушения меня всего трясло. Я встал со стула и вплотную подошел к сидевшей напротив меня женщине. Просунув руку в разрез Натальиного халата, я нащупал большую, мягкую грудь и принялся её тискать. Другой рукой, я расстегнул застежку на моих джинсах и приспустив штаны вместе с трусами до колен, стал надрачивать. Терпеть дольше, было невмоготу, поэтому я развернул женщину к себе лицом, приподнял её под колени и потянул, немного на себя. Наташа самостоятельно задрала подол халата, чтобы открыть мне путь к своей дырке. Трусов на ней не было и моему взору открылась багрово-красная промежность, с набухшими половыми губами, неаккуратно выбритым лобком и висячим клитором. Вагинальное отверстие большого диаметра, вероятно, не успело сжаться после предыдущего полового акта. Тётя Наташа взяла в руку мой пенис и направила его внутрь этой черной дыры. Средних размеров половой орган вошел до предела, но до дна пизды было далеко. Похоже, мне не суждено было удивить эту давалку, видавшую писюны побольше моего. Тем ни менее, я начал быстро двигать тазом, придерживая на весу ноги своей партнерши, болтающиеся в разные стороны. Чтобы не свалиться со стула, Наташа одной рукой ухватилась за спинку дивана, на котором спал её сын, а другой уперлась об стол. Я смотрел вниз, на то, как мой хуй постепенно обволакивается выделениями из Натальиного влагалища, как складки внизу живота женщины колышутся в такт моим толчкам. Не парясь особо, по поводу своего товарища, я трахал его мать на свой страх и риск. Меня накрыло так, что я даже забыл о презервативе, который стояло бы надеть, прежде чем вставлять этой бабе. Спустя две-три минуты соития, в результате сильного перевозбуждения, меня стал одолевать сильнейший оргазм. Я даже не успел вовремя вынуть член, и первый разряд случился внутрь Натальиной промежности. Потом я вытащил из неё свой дребезжащий шланг и несколько раз обильно брызнул семенем ей на живот, размазав остатки спермы по лобковым волосам.

Пока я приходил в себя и одевал обратно свои штаны, тётя Наташа успела подтереться своим халатом, выпить стакан водки и закурить. Как ни в чем ни бывало, мы продолжили выпивать и разговаривать. Я больше не налегал на спиртное, а только подливал своей собутыльнице. Не успев допить бутылку до конца, хозяйка дома начала вырубаться, вслед за своим сыном. Я довел её до кровати и уже собирался уйти, но решил напоследок еще раз присунуть маме своего товарища. Тем более что дамочка валялась на кровати, сексуально раздвинув пухлые ляжки, словно приглашая взять её. Я развязал пояс на женском халате и распахнул его, таким образом, чтобы иметь доступ ко всему телу. Прильнув к тяжелым, мясистым, развалившимся в разные стороны молочным железам, о которых я грезил с юности, я взялся лизать, кусать и засасывать их, тискать и сдавливать обеими руками, до того момента, пока молочно-белая кожа сисек не становилась синей от прилива крови. Забравшись на кровать и приспустив штаны, я вставил полуэрегированный член промеж холодных и обслюнявленных, мной же, доек тёти Наташи. Сжав их с обеих сторон, я стал двигать своим хуем между ними. Кайф от такого процесса был неописуемый – мой агрегат быстро затвердел и выпрямился. Перекинув Наталью на живот, и подставив под неё подушку, тем самым оттопырив её жопу так, чтобы мне было удобно войти сзади, я лег ей на спину и в такой позе – полураком начал её ебать. Крепкая, массивная задница колыхалась от моих толчков и приятно подо мной вибрировала. Немного пошалив с Натальиной киской, я попробовал вставить ей в очко, что не без труда, но, все же, у меня получилось. Анал оказался не менее разъебанным, чем основное отверстие. Даже после того, как я полностью продавил свой детородный орган внутрь женского ануса, в стельку бухая тётка не очнулась, что окончательно развязало мне руки. Упершись носом тёте Наташе в затылок и просунув ладони ей под сиськи, я принялся бесцеремонно ебать её жопу. От шлепков моих бёдер об вздымающиеся плотные ягодицы моей подстилки, луна пошла по всему дому. Сквозь сон, тётя Наташа легонько постанывала, но, по-прежнему, не очухалась. Упираясь ногами в спинку кровати, я, со всей силы, вонзался своим членом в задний проход, куда уже намеривался кончить. Наташин зад пердел и специфический запах анальной ебли витал в воздухе. Чтобы перебить вонь, я глубоко вдыхал аромат женских волос, пахнущих, как ни странно, свежо и приятно. У меня кружилась голова, потемнело в глазах. Силой воли я заблокировал свой мочеиспускательный канал, передерживая сперму внутри своих яиц. Вдруг, у меня за спиной послышалось – «какого хуя»! Как только я повернул голову и понял, что спалился, мой член предательски начал кончать. Смотря в глаза своему другу, стоящему у края кровати, я наполнял прямую кишку его пьяной мамки своей горячей спермой. Пройдя точку не возврата, я даже не мог остановить этот процесс. От неожиданного испуга, мой хуй сразу же обмяк и вывалился наружу. Следом за ним, из ануса тёти Наташи тонкой струйкой потекла белая густая жидкость. Я подорвался на ноги и, попутно заправляя своё хозяйство в штаны, пытался что-то объяснить Саше. Тот, было, кинулся на меня с кулаками, но утратив равновесие, промахнулся и стукнулся о дверной косяк. Взяв ноги в руки, как говориться, я поспешно свалил к себе домой.

Все дальнейшее время, до моего отъезда заграницу, я ждал, что Александр устроит разборки или, чего хуже, расскажет моей жене. Но, к счастью, этого так и не произошло и мы с моим дружком больше не виделись. Зато, за пару дней до отъезда, я случайно встретил его мамку. Тётя Наташа была трезвой, но выглядела неважно. Она подошла ко мне на улице, предложив потрахаться за недорого. Как я понял, ей нужны были деньги на выпивку. Почему бы и нет – подумал я. Не отходя, так сказать, от кассы, мы пошли в кусты, где мне, сперва отсосали, а потом я, за все те же двадцать долларов, хорошенько отымел мать бывшего друга – главный объект вожделения моей бурной юности.