Ещё в пятницу придя с работы, мать объявила нам с отцом, что в субботу мы все поедем в деревню к её подруге тёте Зине встречать Новый Год и заодно на свадьбу. Так совпало что молодожёны, дочка маминой подруги и её жених местный парень, решили сыграть свадьбу на Новый Год и тем самым " убить" двух зайцев. Потратиться сразу и на свадебное и новогоднее застолье. Что было разумно с одной стороны, чем собирать два раза столы и звать гостей. Услышав слово свадьба и Новый Год, отец чуть не подпрыгнул до потолка от радости. Ведь деревенская свадьба да ещё на Новый Год, означала минимум три дня бесконечного застолья, где самогон и другие крепкие и не особо крепкие напитки, будут литься " рекой". А папаша хоть и не был заядлым бухариком, но до смерти любил выпить и пожрать на халяву. Ведь Новый Год мы обычно встречали дома в семейном кругу. Мать готовила традиционное оливье, селедку под "шубой", варила холодец и приносила с работы " продуктовый набор" который в обязательном порядке давали им в их бухгалтерии на Новый Год. Обычно это была палка дефицитного финского сервелата, банка бразильского растворимого кофе, кило апельсин, сгущенка, пару шоколадок и конфеты " Мишка на Севере". Отец тоже приносил с работы набор продуктов, только поскуднее чем у матери. Трудился папаша обычным слесарем на заводе, а им финский сервелат в продуктовых наборах не давали. В целом стол у нас был не лучше и не хуже наших соседей по дому. Но если закуской наш новогодний стол не был обделен, то с выпивкой был напряг. Мать сама пила только вино и ставила на стол шампанское, сухое вино, бутылку "столичной" для отца и пару бутылок " жигулёвского" пива.

Я в то время учился в десятом классе и особо не пил, так иногда по праздникам. А вот отцу бутылки водки на Новый Год явно было мало, но мать была строга в этом вопросе, наливала утром мужу похмелиться первого числа и всё праздник заканчивался. По этому папаша так радостно воспринял сообщение жены о том что мы будем встречать Новый Год не как обычно дома, а в деревне где хлебосольная хозяйка Зина, выдавала свою дочку замуж и не поскупиться на щедрое угощение для гостей. Тем более это будет двойной праздник, свадьба её ребёнка и празднование Нового 1978 года. В этот год меня должны были призвать в армию весной, сразу после последнего звонка в школе. На службу я стремился всей душой, хотя были определённые страхи перед " дедовщиной", которая царила в армейских частях по рассказам парней вернувшихся из армии. Но мне хотелось отслужить два года и вернуться домой в свой городок в дембельской форме, со значками на груди и ходить в ней по городу на зависть не служившим в армии парням. Дембелям в то время везде был почет и уважение. Ребята пришедшие из армии, неделями не снимали с себя военную форму и ходили в ней по улицам, собирая возле себя всех красивых девчонок нашего провинциального городка.

— Толик, не вздумай рано приезжать в деревню. Всё равно тебе с утра ничего не обломиться, за столы сядут не раньше двух часов дня, когда молодые вернутся из ЗАГСа. Пойдёте с Костей на двенадцати часовой автобус и приедете в Калиновку к часу….

— напутствовала мама Нина, своего забулдыгу мужа строгим голосом утром в субботу. Мать стояла в прихожей возле трюмо и красила губы помадой. Она собиралась на первый утренний автобус в деревню, чтобы помочь подруге в приготовлении закусок на свадебный стол.

— Как скажешь Нина, в обед так в обед. Я костюм выходной одену, свадьба как никак и нужно поприличнее выглядеть…..

— сказал отец и стал помогать жене застегивать молнию на её белых импортных сапожках.

— Руки как крюки, даже этого ты сделать не можешь Толя ? Сынок помоги мне пожалуйста застегнуть молнию на сапогах…..

— попросила меня мама, отогнав от себя мужа, который не только не застегнул молнию на её чешских зимних сапожках, но и наоборот чуть было её не сломал, защемив "собачкой" тонкое чёрное трико поддодетое на маме в это утро. Эти белые зимние сапожки, мама Нина достала по большому блату через знакомых, а те ещё у кого-то. В общем чтобы заполучить это белоснежное " чудо", маме потребовалось огромное усилие и связи с нужными людьми. Но игра стоила свеч, таких импортных чешских сапожек не было ни у кого из её подруг и мама Нина ими безумно дорожила. Ведь в магазинах в то время продавали убогий советский ширпотреб а вот импортных, заграничных вещей практически не было.

— Ой молодец какой. Сыночек, что я без тебя два года буду делать, когда ты в армию уйдёшь весной….?

— воскликнула мама и погладила меня по голове ладонью, когда я аккуратно застегнул молнии на её сапожках.

— Да ничего два года быстро пролетят, зима лето и домой. Армия из нашего сына человека сделает….

— сказал отец, раздраженный тем что он не смог застегнуть жене молнию на сапогах, трясущимися с похмелья руками.

— Да ладно сделает. Сам же рассказывал что ты два года полы в казарме мыл и строевой ходил по плацу. И что в этом хорошего…..?

— мать потянулась к шубке висящей на вешалке и я помог ей её одеть, за что мама Нина, одарила меня благодарным взглядом своих карих глаз.

— Ну ладно я пошла а ты Толя помни что я тебе сказала, раньше двенадцати из квартиры ни шагу. И не вздумай выходной костюм одеть. Мне потом его придётся в химчистку нести. Одень полувер и рубашку под него. Для деревни сойдёт, на тебя там никто не будет смотреть…..

— сказала мать, строго глядя на мужа. У отца была привычка засыпать пьяным за столом и ложить голову прямо в тарелки с салатом. И если он оденет в деревню на Новый Год, свой единственный выходной костюм, то ему реально придёт хана.

— Костя, на тебя надежда сынок. Проследи за отцом чтобы он хороший костюм в деревню не одевал. У меня нет денег на химчистку а до аванса ещё долго….

— вздохнула мать, когда я пошёл её провожать на автовокзал. Было ещё темно и мы шли с ней пешком по тротуару, чешские сапожки одетые на ногах у матери, скользили по снегу и я придерживал её под руку чтобы она не упала.

— Да не волнуйся мам прослежу. Приедем к часу как ты и говорила. Да и что там с утра нам делать, стоять и ждать на морозе, когда накроют столы? Я лучше дома в тепле посижу до обеда….

— успокоил я мать, подсаживая её в подъехваший к автовокзалу рейсовый автобус шедший в областной центр и делавший остановку возле Калиновки.

— Ну молодец, на тебе за это семьдесят копеек, купишь себе пачку " космоса". Только Толяну не давай, а то он любит "стрелять". Пусть свой " памир" вонючий курит….

— захохатала мама, стоя в дверях автобуса и давая мне мелочь из кошелька.

— Да нет мам Нин не дам, да и ему мой " космос" после ядренного " памира" совсем травой покажется….

— засмеялся я матери в ответ, сжимая в кулаке заветную мелочь. Два дня в деревне, где у меня не было друзей среди местных парней, без курева были бы мукой а стрелять сигареты как отец я не мог, совесть не позволяла. Я помахал мамаше рукой в отъезжающий от автостанции автобус и пошёл домой, думая что у меня замечательная мать. Ещё не старая под сорок лет, красивая и сексуальная.

Я только этим летом стал дрочить на маму Нину, когда увидел её в купальнике на реке и у неё из плавок торчал длинный чёрный волос. Мать стояла возле воды и разговаривала с подругой, а я был рядом ловил рыбу и видел как из под красного купальника у мамы Нины, выбился длинный чёрный волос с лобка. Причём мамаша так и не заметила что у неё торчит волосок из плавок, поговорила с подругой и пошла в воду купаться а я в бегом в кусты дрочить на неё по памяти. До того меня это торчащий из плавок чёрный волос зацепил. И после этого стал на постоянку на мать дрочить, благо своё нижнее грязное бельё Нина никогда не прятала и оно свободно лежало в ванной, в корзине с грязными вещами предназначенными на стирку. Правда мама всё же стеснялась ложить свои ношенные трусы поверх другого белья и всегда прятала их на самый низ корзины, закрывая от моего взгляда. Но она и не догадывалась что её взрослый восемнадцатилетний сын, вовсю дрочит на её трусы, вдыхая волшебный аромат женских ссак и выделений.

— Пошли на автобус Костя, время уже поджимает….

— сказал мне отец, когда стрелка на часах висевших в зале, подошла к половине двенадцатого. Хотя автовокзал находился от нашего дома в десяти минутах ходьбы, я согласился на предложение отца пойти пораньше. Потому что видеть как он " нарезает" круги по квартире и то и дело смотрит на часы в зале, было невыносимо. Толяна мучило похмелье и он пил холодную воду на кухне из под крана стаканами и курил одну за одной сигарету, выходя на лестничную площадку. Мать хотя и сама курила, но отцу она дома курить не разрешала, потому что после его дешового, десятикопеечного " памира" в квартире стояла жуткая вонь, после которой приходилось проветривать комнаты. Мама Нина курила строго кишинёвский " космос", он был дорогим и стоил целых семьдесят копеек. На которые в то время можно было купить бутылку дешового портвейна или семь вкусных коржиков в школьном буфете. Я больше любил болгарские сигареты и по этому на автовокзале в буфете, куда мы зашли с отцом в ожидании автобуса, вместо " космоса" купил себе две пачки болгарских " радопи" по тридцать пять копеек. Но по правде мне тогда из сигарет с фильтром " ява " в мягкой упаковке нравилась, но такие сигареты продавались только в Москве а в провинции их нельзя было купить.

— Смотри матери меня не заложи…..

— сказал мне отец, покупая в буфете пачку " памира" и кружку пива. Он высушил её одним глотком не отрываясь и я удивился как можно разом выпить пятьсот грамм пива вместе с пеной. Но у папаши внутри был " пожар" с похмелья и он на время затушил его четырёх градусным " жигулевским"

— Да ты знаешь что я не стукач. По мне ты хоть ты опейся этого пива пап, матери я тебя не заложу….

— ответил я отцу, выходя на улицу и закуривая " вкусную" радопину. Отец тоже вышел вместе со мной на стоянку автобусов, затягиваясь на ходу своим вонючим " памиром". На усах у папаши ещё оставалась пивная пена а глаза заблестели похмельным блеском. Выпитая кружка пива в буфете пошла ему впрок, но этого было Толяну мало и он " нарезал" круги по перону автостанции в ожидании автобуса на Калиновку, где его ждало настоящее похмелье и вкусная закуска.

Народу на автовокзале в этот день было мало и автобусы приходили и отправлялись дальше в областной центр и на Москву полопустые. Потому что что все кто хотел уехать, уже уехали и сидели дома готовясь к празднику. Только в продуктовых магазинах нашего небольшого городка, заметенного снегом посреди лесов Среднерусской равнины, наблюдался ажиотаж. Был выходной и люди спешили закупить продукты на Новогодний стол и хотели это сделать до вечера, ведь продавцы тоже хотят встретить праздник как все. И вечером как правило магазины в нашем городе 31-ого числа, закрывались раньше обычного. Но только в "виноводочном" магазине не было ажиотажа, " Пятнашка" работала с 8 утра и до 10 часов вечера, в любые дни кроме воскресенья. В славные времена Леонида Ильича, водку можно было покупать с 8 утра и до десяти вечера без всяких ограничений. Этот Новый Год, пришелся на субботу выходной день по всей стране и воскресенье первого числа тоже был выходным, хотя и воскресенье и так было нерабочим днём. А второго числа в понедельник, советским людям предстояло идти на работу и там " лечить" свои " больные" головы после новогоднего застолья. Но хитрый Толян, сдал донорскую кровь в больнице за неделю до Нового Года и теперь ему по закону был положен один день отгулов, который отец и собирался использовать по назначению, для продления новогодней пьянки. Хотя я не понимал врачей которые брали кровь у Толяна, она давно у него была разбавлена спиртом и её нельзя было переливать здоровым людям.

— Ты только посмотри Костя. Колбасу где то в магазине дают, на праздник выкинули….

— воскликнул Толян, увидев знакомого у которого из сумки торчал батон варенной колбасы. Отец тут же подбежал к нему и стал расспрашивать где он смог урвать такой дефицит.

— В " Мясном" колбасу дают, " докторскую " по батону в одни руки….

— с тоской сказал отец, смотря с нескрываемой завистью вслед уходящему приятелю, такому же забулдыге с завода как и он сам. Которому посчастливилось в этот предпразничный день, купить батон вареной колбасы, да ещё " докторской", жуткого дефицита по тому времени. В нашем захолустном городке, даже ливерной колбасы в магазинах не было а за " докторской" и другими колбасами и мясными деликатесами, нужно было ехать в Москву. Только в столице была в свободной продаже колбаса, вареная и копченная.

— Да далась тебе эта колбаса пап? Наша мать наверное сейчас у тёти Зины в деревне котлеты жарит и домашний холодец с хреном по тарелкам раскладывает….

— сказал я отцу и у того потекли слюни только от одних мыслей что он скоро будет сидеть за столом в доме у маминой подруги, который будет ломиться, от водки и закусок. В провинции хоть и не было колбасы, но никто не голодал и народ жил сытно, особенно в деревнях. Тётя Зина и её муж, работали в колхозе и тащили от туда все что можно было утащить. Советская власть ограничивала поголовье крупного рогатого скота в личном пользовании. И нельзя было держать свыше пяти коров, но мелкую живность не ограничивал никто, кур, гусей и уток, у тёти Зины было тьма. Благо рядом с её домом находился пруд и корма были считай бесплатные. Машина пшеницы, " зил " самосвал во время уборки, стоила всего три литра самогонки. Да и сама тётя Зина с фермы пустой домой никогда не приходила, вечером несёт ведро фуражной муки а когда и мешок. В колхозе часто выписывали мясо по низким ценам для колхозников. А кому нужна была колбаса, то к праздникам к седьмому ноября или к Новому Году, отправляли в Москву автобус за колбасой и ехать мог любой желающий бесплатно. Из столицы автобус уже ехал доверху забитый колбасой и с пьяными в стельку колхозниками, довольными что накупили вдоволь колбасы себе, своей родне и знакомым.

— Командир, тормозни тут возле остановки….

— попросил Толян водителя и тот выполнив его просьбу, остановил автобус на обочине дороги напротив остановки с надписью "деревня Слободка".

— Костя, давай через Слободку в Калиновку пройдём чем по дороге крюк делать….?

— спросил у меня отец когда автобус остановился на трассе возле остановки.

— Да верно пошли пап через Слободку, километр вокруг фермы нарезать не очень охота….

— сказал я отцу и мы закурив с ним по сигарете, пошли через овраг в Калиновку, по протоптанной местными жителями тропинке в снегу. Деревня где жила тётя Зина, находилась не на трассе а вдали от неё. Попасть в Калиновку можно было двумя дорогами, по насыпному "большаку", который шёл от трассы мимо животноводческих ферм и колхозных мастерских. Или через овраг разделяющий две соседние деревни Слободку и Калиновку. Нужно сказать что два вроде бы недалеко расположенных села, были полными антиподами друг дружке. Калиновка большое и богатое село в прошлом, судя по добротным каменным домам ещё царской постройки. Даже церковь в Калиновке была, но разрушенная в революцию. А вот Слободка это сборище грязных облупленных бараков сталинских времён и хилых обветшалых домишек. Ещё в старину Слободка слыла местом где селились бывшие каторжники и разная пьянь и рвань. Жители двух деревень, люто ненавидели друг друга и часто сходились в кулачных боях не на жизнь а насмерть. В революцию люпмпен-пролетарии из Слободки, по полной отыгрались на жителях богатой Калиновки. Сожгли и разграбили дома зажиточных селян и разрушили церковь. Много невинных душ загубили тогда пьяные от самогона и крови сыновья каторжников. Но в девятнадцатом им обратка пришла, налетел на Слободку ночью отряд атамана Юрко Серого и порубал шашками всех жителей деревни, мужчин, женщин, стариков и детей, не жалели никого. Потому что Юрко атаман банды, был выходцем из Калиновки, родителей которого живьем закопали в з

емлю, пьяные коммисары из Слободки. С тех пор много воды утекло и давно нет в живых атамана Юрко Серого, его повесили " красные" в том же девятнадцатом году. Две веками враждовавшие деревни помирились, да и делить им при Советской власти уже было нечего, жители обеих деревень, жили одинаково бедно и работали от зари до зари в местном колхозе.

— Давай на эту дорогу сынок свернем. Она вроде пошире и поплотнее утоптана….

— предложил мне отец, когда мы спустились с ним в овраг разделяющий Слободку и Калиновку и тропинка по которой мы шли разделилась. Одна более узкая тропка пошла влево а другая широкая на которой виднелись следы двух человек, вела правее. Папаша свернул на широкую тропку и я волей неволей пошёл вслед за ним, хотя нутром чуял что нужно идти по узкой тропинке.

— Толян, у тебя нет в роду случайно родственников Сусанина? Куда ты меня завел….?

— воскликнул я понимая что мы зашли с отцом по широкой тропе обратно в Слободку, но только с другой стороны оврага. Эту дорогу проделали ещё недавно судя по лежкам на снегу, двое пьяных, которые шли в Калиновку за самогонкой и сами заплутали и мы пошли с отцом по их пьяным следам.

— Прости сынок, я хотел как лучше а получилось как всегда…..

— с тоской сказал Толян, глядя в сторону оврага за которым его ждала халявная выпивка и вкусная еда.

— Да ладно пап не переживай бывает. Да успеем мы ещё к тёте Зине, время только час а "молодые" к двум приедут. Пошли лучше обратно на тут тропинку, по которой первый раз шли….

— предложил я отцу и мы полезли с ним по склону, черпая ботинками холодный жгучий словно колючками снег, на ту самую узкую тропинку, протоптанную нормальными людьми а не алкашами на которую мы свернули.

— Ого, Толян привет, ты через овраг что ли шёл кореш? Смотрю весь в снегу. И парня за собой потащил. Что по дороге то не пошёл, её недавно трактором чистили….

— поздоровался с отцом и со мной бородатый мужик, одетый в видавшем виды овчином полушубке и в облезлой местами кроличей шапке. Судя по его непрезентабельному виду, мужик этот был потомок люмпен-пролетариев из Слободки, пришедший в Калиновку " на сенцы". Поздравить " молодых" и перегородить им дорогу со своими собутыльниками, чтобы получить от них положенный в таких случаях " выкуп" водкой и закуской.

— Здорово Колян, да бес попутал, хотел побыстрее добраться, срезать путь через овраг и заблудились с сыном. Пришлось по сугробам лезть…..

— ответил мужику мой отец, судя по всему своему давнему знакомому, с которым выпили не одну бутылку водки.

— А " молодые" ещё из города не приехали….?

— спросил у друга Толян, закуривая сигарету и отряхивая с ботинок и штанов снег.

— Да если бы приехали я уже бы тут не стоял. Сами с мужиками с утра их ждем чтобы дорогу перегородить. Замерзли как черти а уити домой погреться боимся, вдруг в за это время приедут? Нет лучше тут постоим и померзнем, но бутылкой от нас Зина не отделается, минимум трехлитровую банку самогонки с неё сдерем….

— сказал Толян моему папаше и кивнул головой на двух своих приятелей, пришедших вместе с ним к дому тёти Зины, чтобы по русскому обычаю, перегородить дорогу "молодым" когда они приедут домой из ЗАГСа. У одного из стоящих поодаль мужиков, приятелей Коляна, в руках был длинный и широкий красный пояс. Которым они собирались перегораживать дорогу машине с молодоженами.

— Костя, а ну иди сюда. Нечего с алкашами стоять, давай в дом столы поможешь расставить….

— крикнула мне мать выйдя на крыльцо с сигаретой в ярко накрашенных губах покурить. На матери была одета чёрная юбка по колено и зелёная вязанная кофта. Свои белые импортные сапожки Нина сняла и на ногах у неё были привезенные с собой туфли. Красивое лицо у мамы было красным, то ли от жары в доме, то ли от выпитой рюмки водки с подругами. Второе было более очевидным, мать хоть особо не пила, но в компании могла расслабиться.

— Эй красавица, а мне можно помочь столы расставить….

— крикнул один из мужиков стоящих во дворе дома. Он явно был не местный а городской, потому как был одет в кожаную куртку чёрного цвета на меху как у лётчиков и в такой же кожаный меховой картуз. Мужик этот был небольшого роста, средних лет и с жиденькой козлиной бородкой, похожий на пронырливого журналюгу.

— Да, давай тоже иди, хоть какой-то толк от вас алкашей будет….

— засмеялась мама Нина, бросая окурок сигареты в сугроб и повернувшись задом, пошла в дом покачивая крутыми бедрами под туго обтянутой юбкой идя на каблуках.

— Вот блин оторва а не баба. Это твоя что ли будет Толян….?

— спросил у моего отца, его приятель, мужик в овчинном полушубке, смеясь на него глазами.

— Да а чья же! Выжрала наверное стакан, вот и мелет языком….

— сплюнул в снег Толян, злясь на жену, за то что она выставляет своего мужа, посмешищем в глазах его собутыльников. Но приструнить жену он не мог. Маму Нину папаша боялся как огня. Несмотря на то что мама была небольшого роста, она лупила рослого Толяна до синяков за пропитую зарплату.

— Пошевеливайтесь мужики, "молодые" вот вот приедут а у нас столы не накрыты….

— подгоняла нас моя мать и ещё одна поддатая толстая тётка с крупным " картофельным" носом. Как оказалась родня тёти Зины, сама хозяйка поехала в райцентр в ЗАГС с " молодыми" оставив дом на подруг и родню.

— Ну и маман у тебя зачётная Костя. Сразу видно что городская не деревенская….

— восхищенно цокал языком мужик с козлиной бородкой, юлой вертясь возле моей матери а та хохатала и незлобно крыла наглого мужика, пытавшегося её приобнять за зад, отборными матюками. А я смотрел на мать носящую с кухни в зал тарелки с жареными котлетами, холодцом, варёным мясом и восхищался её красотой. Такая лапуля, симпатичная большегрудая малышка. Нина была женщиной ниже среднего роста, черноволосая, с короткой стрижкой как у " Мирей Матье", симпатичная на лицо, с приличными сисярами которые выпирали у неё под кофтой и объёмным тугим задом. Попец у мамы Нины был пухлым и выпуклым. Мать работала главбухом в автоколонне и долгое время на работе проводила сидя в бухгалтерском кресле. Вот и жопа у неё стала пухлой, толстой и приятной для мужского взора.

Женщин помогающих по хозяйству и накрывающих свадебные столы, было пять человек, но ни одна из них не могла сравниться по красоте с моей мамой. Все они были колхозницами, с грубыми от тяжёлой работы руками и обветренными лицами. Только у мамы Нины был маникюр на длинных ноготках и красивый макияж на лице. Да и моя мать на работе тяжелее шариковой ручки и папки с документами не держала. А колхозницы которые накрывали в доме столы, только что пришли с фермы, где доили коров и кидали им вилами в кормушки тяжеленный силос. От них и сейчас попахивало навозом, запах которого женщины старались перебить дешёвыми духами " Красная Москва". Да и вечернюю дойку коров никто не отменял. В колхозе нет выходных и праздников, коров нужно доить и кормить три раза в день. Правда доярки тоже люди и могут банально сорваться и уйти в запой. Такое тоже частенько случалось в колхозах в то время, особенно после получки или в праздники как сегодня. И мне судя по виду уже поддатых колхозниц, думалось что бедные буренки на ферме, останутся в Новый год, недоенные и голодные.

— Костя ты за отцом смотрел? Он костюм не одел случайно выходной….?

— спросила у меня мама, нося закуски с кухни на стол.

— Да нет мам не одел он костюм. Толян полувер в шкафу взял как ты ему приказывала…..

— ответил я матери и та успокоилась. Ведь нести в химчистку костюм мужа ей крайне не хотелось, да и денег было жалко. Мы с Виктором, так звали вертлявого мужика с козлиной бородкой, стояли посреди зала и не знали что делать. Столы и стулья были расставлены а на улицу идти обратно на мороз из тепла, нам не хотелось. Толстая колхозница с носом " картошкой" родня тёти Зины, видя что мужики стоят без дела, дала нам в руки открывалки и мы стали открывать всевозможные консервы и заодно подтачивать женщинам столовые ножи, которыми они резали хлеб. Под шумок Виктор налил из бутылки на столе стопку водки, махнул её и закусил котлетой. За что немедленно получил от моей матери нагоняй.

— На кухне же есть открытая бутылка водки, зачем же на столе её открывать? Всё не терпится нажратся алкаш…..

— гневно сказала вертлявому выпивохе мама Нина и велела ему заменить открытую бутылку, непочатой из ящика на кухне.

— Сынок, я не хочу чтобы ты выпивал. Можешь конечно выпить немного вина и покушай. Смотри сколько всего наготовленно…..

— сказала мне мать, показывая рукой на накрытые столы в зале. А там чего только не было, начиная от жаренных котлет и кончая красной икрой, бутерброды с которой лежали возле каждой тарелки для гостей. Жареное и варёное мясо, отбивные, курятина и гусятина, селедка, сыры нескольких сортов и колбасы, варёные и сырокопченые, различные консервы, магазинные и домашние, холодец и уйма салатов от оливье до селедки " под шубой". И это только малая часть того что было на кухне, где томились в русской печи пироги, расстегаи и много, много вкусных вещей. Самогонки на этом " царском" столе не было, стояла только водка, причём не дешёвая " русская" которая делалась из картошки. На столе у тёти Зины, строго была одна " пшеничная" водка, вино и жутко дефицитное по тем временам бутылочное пиво. В общем накрытый свадебно - новогодний стол у простой советской доярки, был большим камнем в " огород" тех кто сейчас поливает грязью советское время. Что в СССР люди голодали и не было продуктов. Это все бред, такое пишут малолетки никогда не жившие в то время. Во всяком случае при Брежневе не было ни какого голода, был конечно дефицит некоторых вещей, к примеру банальной туалетной бумаги не было. Но и без неё можно было обойтись вытираясь газетой, получая сразу два удовольствия, пока сидишь на толчке, почитаешь новости и подкуешся политинформацией.

— Молодые, молодые едут….

— раздался на улице истошный крик и все ринулись на крыльцо встречать молодоженов из ЗАГСа. Они въехали во двор дома на трёх машинах, разукрашенных шарами и свадебными лентами. Первой заехала во двор белая " Волга" в которой сидели молодожены, второй бежевые " Жигули" с подругами невесты и третьей машиной в свадебном кортеже был красный " Запорожец" где сидели друзья жениха.

— Не пустим, не пустим без выкупа….

— заорали алкаши из Слободки во главе с Коляном и бросились чуть ли не под колёса " Волги " с молодожёнами. Слободские мужики ждали этого момента с утра, стоя возле дома невесты на морозе. И сейчас справедливо хотели получить " выкуп" с "молодых" по старинному русскому обычаю. И они его получили после недолгих пререканий с хозяйкой дома тётей Зиной и друзьями жениха и невесты. Которые ни как не хотели давать мужикам водку за право проезда к дому и шутя пытались прорваться через натянутый красный пояс. Толстая колхозница родня тёти Зины, вышла на крыльцо с трехлитровой банкой самогонки в одной руке и с большим подносом на котором была навалена гора жареных котлет, колбасы и чёрного хлеба в другой руке. И потребовала у слободских мужиков пропустить "молодых" к дому, в обмен на выпивку закуску. А те только этого и ждали, отпустили свой красный пояс на снег а трехлитровая банка крепчайшего пятидесяти градусного домашнего самогона и поднос с закуской, перекочевали в их замершие на морозе руки. Неотъемлемая часть свадебного обряда была пройдена, молодожены и приглашенные на свадьбу гости пошли в дом, а правнуки слободских пролетариев когда-то громивших Калиновку, мирно сели во дворе на скамейку и прямо на морозе пустили по кругу трехлитровую банку с самогоном. Выпивая за здоровье молодых и закусывая крепчайший первач, ароматными котлетами с чёрным хлебом.

— Горько, горько…..

— заорал Толян, которому не терпелось выпить, но без поцелуя "молодых" друг с другом, нельзя было начинать застолье и мой папаша, смотрел на уставленный стол с бутылками " пшеничной". водки и изобилием вкуснейшей закуски, как смотрит голодный кот на мышь. Но вот наконец под общие крики, горько, горько, жених и невеста поцеловались в засос и в комнате зазвенели стаканы и вилки по тарелкам.

— Закусывай, закусывай сынок….

— говорила мама, подкладывая мне в тарелку, горячую толченную картошку, котлеты и селедку. Я не хотел пить водку и было потянулся к пиву, но толстая тётка колхозница, севшая возле меня с другого бока от матери, сама налила мне водки в стопку и проследила чтобы я выпил за здоровье " молодых"

— Для аппетита немного можно Нина. Парень у тебя взрослый и сто грамм ему не повредит….

— говорила моей матери толстая колхозница, отправляя в свой большегубый рот, куски тушенной утятины. И действительно, после выпитой водки у меня разгорелся прямо волчий аппетит и мама Нина, только успевала мне подкладывать закуску в тарелку, а я сметал с неё всё. Домашний холодец с хреном, котлеты и жаренное мясо, телятину, утятину, гусятину, всё улетало в меня как в крупорушку. Да и сидящие за столом гости, замерзшие на морозе, набросились на выпивку и еду и в комнате минут двадцать раздавался стук стаканов, ложек и вилок. Ну а после столы стали пустеть, кто выходил покурить на улицу, кто в туалет или просто поболтать на свежем воздухе, а молодежь, друзья жениха и подруги невесты и приглашенные на свадьбу гости их ровесники. Устроили в соседней комнате танцы, включили магнитофон, погасили свет и зажгли мигающую красную лампочку, сделав подобие светомузыки.

— Пошли что ли потанцуем с тобой сынок….?

— спросила у меня мама, когда мы с ней вернулись с перекура на улице. Я стоял курил с мужиками возле крыльца а мама Нина и ещё две женщины, курили в стороне около сарая. В то время курящие дамы не были так популярны как сейчас и они старались на людях курить скрытно.

— Пошли Кость, ещё успешь за столом посидеть. Я хочу с тобой танцевать а не с этим придурком…..

— сказала мне мать, кивая головой на вертлявого мужика с козлиной бородкой. Этот Виктор весь вечер крутился возле мамы Нины и сейчас звал её на танец.

— С удовольствием мамуль. Я с тобой никогда ещё не танцевал….

— ответил я матери и повёл её в комнату из которой доносилась песня группы " АББА", мани, мани, мани… Краем глаза за столом я увидел Толяна, он уже основательно закосел и что-то доказывал сидящему с ним рядом мужику, жестикулируя руками.

— Хоть бы медленный танец включили. Я стара уже прыгать как коза….

— засмеялась мама, танцуя быстрый молодёжный танец, под песни группы " Бони М". И как по заказу, кто-то из парней желающих потанцевать медленный танец со своей девушкой, перемотал плёнку на магнитофоне и включил тихую и спокойную песню группы " Синяя птица ". Я обнял мать за плечи и мы с ней стали танцевать медленный танец. Член у меня встал колом и им я упирался через одежду маме в живот. Я было хотел от неё отстраниться, но мать сама прижалась ко мне сопя в темноте носом. И я понял что поддатой маме Нине, приятно чувствовать стояк её взрослого сына. Так же как мне приятно было ощущать давление её грудей и горячее тепло тела родной матери.

— Там где клен шумел, над речной волной, говорили мы о любви с тобой….

Звучала, лилась песня в небольшой полутемной комнате. Танцуя с матерью медленный танец, я заметил что некоторые парни, положили ладони на попы своих девушек и так танцуют. Не долго думая, опьяненный выпитой водкой, теплом материнского тела и запахом её духов. Я тоже положил ладони на выпуклую попку мамы Нины и слегка помял ей ягодицы через юбку. Но ни какой ответной реакции с её стороны как я по началу боялся не последовало. Мать лишь удивлённо глянула на меня и ещё сильнее прижалась ко мне животом, давя им мой стояк в штанах. На нас никто не обращал внимание, в комнате было темно и подвыпившие парни уже откровенно лапали и целовали своих девушек и им было не до нас с мамой.