Привет всем, я – Дмитрий, студийный фотограф, веду видеосъемку торжеств (от детских утренников до серьезных корпоративов), иногда помогаю с наружной рекламой по просьбе клиентов. Стиль работы достаточно вольный, я не привязан к четкому графику, но работы хватает и халявить я не привык. Долгое время работал на репутацию, сейчас репутация дает о себе знать. Деньги? Ну конечно, хотелось бы больше, потому что порой приходится вкладывать в процесс съемки больше, чем получать… Пусть живу я в личной комнате, но в родительской трехкомнатке. Если бы была возможность съехать и снимать жилье, сделал бы это, но мои потребности при этом велики: мне не достаточно иметь просто уголок, я хочу квартиру-студию, а это, во-первых, дорого, во-вторых, где отыщешь такую? Да и репутация у «нашего брата» (фотографов, художников) особая, так что не каждый еще согласится предоставить четыре угла таким, как мы. Ведь не секрет, что среди «нас» достаточно людей с особым восприятием мира, где не чужды посиделки с такими же собратьями по цеху под ароматный матэ или пахучий кальян…Творческая интеллигенция!

Ни с алкоголем, ни с куревом у меня проблем нет, я как-то уверенно это переступил. Уже не тянет.

Итак, работаю в студии, живу в квартире родителей, но с учетом того, что оба на пенсии и с начала весны почти до зимних холодов уезжают на дачу, считай, что в моем распоряжении целая квартира! Ну не совсем… Дело в том, что в своей комнатушке живет моя младшая сестра Инна.

Между нами почти 8 лет разницы, и я на правах старшего порой называю ее Малая, но не вкладываю в это ни насмешки, ни пренебрежения. Малая, потому что малая, и все… Я люблю ее братскими чувствами и теплом! С детства так повелось, что когда Инна только появилась, отец сказал, что мое детство закончилось, и я должен о сестричке заботится. Конечно, отец в чем-то шутил, какой из меня помощник в 8 лет (?), но его слова я воспринял серьезно и старался помочь во всех делах по уходу малыхи, в которых та нуждалась или в чем меня просили.

Инна вообще домашняя любимица! Не комсомолка, в меру спортсменка, зато отменная красавица! Уже в детские годы ее крестная напророчила: «Вырастет, станет красоткой». Так оно и было, но для меня, как для старшего брата, это не было главным.

Несмотря на разницу в возрасте, у нас глубокая духовная близость. Никаких тайн, секретов. Я даже во время семейных конфликтов, если Малая была не права, пытался ее оправдать перед родителями. Хлопот Инна нам не доставляла, но всякое ведь случается: переходный возраст и все такое…

Школу закончила с «золотом», поступила в универ, сейчас 3 курс! Сколько раз ее миленькое личико выставляли на показ в школе среди лучших учениц, не сосчитать! Да и в универе не отставала в учебе, была активисткой!

Серьезными чувствами в свои 20 Инчик не жила, но прибывала в состоянии вечной весенней влюбленности. Ну и поисков себя, конечно же.

Пошла на стрип-пластику, вопреки наставлениям родителей. Я опять был на ее стороне, мол, что такого? Пусть развивается, физически тоже, данные у нее есть! Это модно, это современно, да и подружки с курса там тоже крутятся…

Матушка не разделяла моего энтузиазма. Пусть лучше про учебу думает, а попой всегда научится вертеть, указывала она.

Инну это очень обижало, тем более, что еще и батя наседал, мол, вляпается в какое-нибудь дерьмо, а нам потом к чему позор этот?

Представляю, как ей было обидно все это слушать, но студию не бросила. Не из вреда, а чтобы свое место отстоять. Ну 20 лет же, иные уже и замуж выходят!

Родители поохали, поахали, да и махнули рукой на дочь, напоследок пригрозив, мол, свои проблемы решать сама будет…

Пожалуй, только я Инну и поддержал в ту минуту, а занятия ей не просто нравились, но и совершенно точно шли на пользу. Инка стала более пластичной, гибкой, грациозной… Уверенной в себе даже! Меня это не могло не радовать, ведь я не бросил ее в момент давления со стороны родных.

Помню, она даже меня на занятия пригласила, чтобы я материал отснял, а потом родителям показал, как доказательство, что занятия по стрип-пластике – это именно занятия, а не времяпровождения. Я, конечно, согласился, сходил, материал наснимал (его потом по местному ТВ крутили в рекламе!), и конечно, мог подтвердить на все 100, что девчонки туда приходят именно вкалывать! Да и не только юные студентки составляют клиентскую базу, были женщины в возрасте..

Родители все равно смотрели на это сквозь пальцы, им было достаточно видеть то, в чем были одеты участницы, чтобы вынести вердикт: «Разврат, мы так и думали!».

В общем, каждый остался при своем мнении, но я, когда Инке понадобились деньги на новый аксессуар, с пониманием отдал ей свои накопления, за что она была мне безмерно благодарна.

И вот несколькими днями спустя она обратилась ко мне с пикантным предложением.

— Ди, а ты мог бы организовать для меня эксклюзивную фотосессию?

Ди – это я. Так с детства повелось, когда Малая только первые звуки произносить научилась. Ма- мама, Па – папа, Ди – я… И наверное лет до 3 не могла меня по иному назвать! Все «Ди» и «Ди»… так потом и повелось, но и я привык.

Ее вопрос меня ничуть не удивил и не ввел в ступор. Девчонке явно хотелось покрасоваться, хотелось быть не хуже сверстниц, а то и лучше их, все это понятно! Почему не обратилась к конкурентам? Ну, во-первых, за это надо деньги платить… Во-вторых, у меня у самого опыта с гиком, всяко-разно снимал. Даже эротические сессии.

Правда, было! Один раз, но было же… Девчонка одна, ей тоже лет 20 было, захотела себе такую вот сессию организовать. Снималась топплесс, позы всякие занимала откровенные, но не эстетические по содержанию. Глядя на ее потуги придать образу эротичность, хотелось волком выть! Полноватая, с сиськами в разлет, она ничуть не впечатляла. Только благодаря моим трудам (свет, коллаж) удалось разнообразить и обогатить ее образ. А во всем остальном, так как с тем зеркалом, на которое кивать нечего, коль рожа кривая…

— Давай, - пожал я буднично плечами. Ну что плохого в ее просьбе, и кто поможет, если не близкая родня.

Инка вся аж воспылала.

Я предложил ей ехать на студию, но она отказалась. Дома, где все было знакомо, она была более вольна и расслаблена, да и обстановка домашняя у нас приличная, вполне фотопрезентабильная!

Оговорили, что я привезу аппаратуру, ну и решим вопросы.

В тот же вечер я организовал импровизированную версию студии в спальне Инны. «Вооружившись» цифровым фото и настроив камеру, я дал Инке отмашку.

Ожидал ли я чего-то особенного? Нет… Для меня это часть работы.

Однако Инна меня поразила с момента появления. Включив в соседней комнате какую-то композицию, под которую не раз репетировала в студии, она вошла в свою «девичью» так, как если бы отрабатывала выход на помост.

Я лишь взглядом скользнул по ее наряду, который ей же и оплачивал, и понял, что вложения пошли в нужном направлении.

Инна купила туфли на высоком каблуке, но на прозрачной основе, и казалось, будто бы парит над полом. Туфли венчала высокая черная шнуровка почти до колена. Это подчеркивало стройность и длину ног. Черная юбочка с запахОм лишь чуть прикрывала ее трусики, и я отчего-то сразу решил, что под нею были определенно стринги. Топик был глубоко декольтирован, а груди у моей сестренки были наливными, а сейчас так и просились наружу.

Но при всем женском великолепии и магии, я не мог сдержать улыбку. Ну не воспринимал я Инку как за объект возжелания и поклонения! Сестра, родная кровь, чем еще объяснить…

Инна тоже улыбнулась, как-то смущенно и по-детски, перестав изображать призывные движения, которым была обучена.

— Ну как? – спросила она. Естественно, ей было интересно, как я оценю ее вид.

— О! – я поднял большой палец вверх, сделав несколько снимков.

Это взбодрило Инну, и она изящно выставила вперед правую ножку-стройняшку, бедро которой туго стягивала тесемка. Я сразу догадался, что именно в нее закладывают денежку благодарные клиенты.

Я сделал несколько щелчков камерой, отбирая наилучший ракурс.

Попутно я отдал Инке указания.

— Давай, давай. Покрутись, не ленись… Будь собой

!

Несомненно, Инка репетировала этот номер и раньше, но сейчас испытывала легкое смущение. Одно дело впечатлять зрителей, иное – выступать перед родными, пусть те и являются твоими единомышленниками.

Прошло некоторое время, прежде чем Малая собралась духом и пришла в форму. Каждое изменение в ее движениях я тут же запечатлял на фото, и движения ее ног в оригинальной шнуровочной обуви действительно зачаровывало.

Конечно, Инне еще предстояло многому научиться, и она больше импровизировала, чем автоматически выполняла элементы подготовленного танца, но получалось все же хорошо. Я поддерживал ее, производя фотосъемку.

— Так… так… хорошо… чуть выше головку подними… В камеру… В камеру посмотри… Умняша!

Мы увлеклись процессом съемки, звучала уже другая композиция, но Инна и к ней нашла подход. В какой-то момент ее юбка пала к ногам, явив моему взору столь ожидаемые стринги.

«А ведь хороша же!» - подумал я, глядя на тугие половинки ее ягодиц.

Нельзя сказать, что я испытывал какое-то желание или возбуждение. Инна пусть и была «продуктом», но продуктом со своей грядки. Меня гораздо больше заводила мысль, насколько выгодной предстанет Инна на моих фото, насколько ее смогут оценить зрители!

А тем временем, подавив смущение и стыдливость, Инна воссела на спинку кровати, точно на жердочку, и изящно перевернулась на ней, оказавшись ко мне спиной.

Попка ее оттопырилась, и я защелкал фотиком, не желая упускать такой ракурс. При этом ее головка была обращена ко мне на треть оборота, губки чуть надуты – выглядело ошеломительно!

— Класс! Молодец, Инчик… Еще, еще!

Она смахнула со спинки на кровать, и прилегла на нее грудью, поджав ноги в коленках. Попка оказалась приподнятой и так и влекла взор объектива.

Инна сама подмахнула своей попкой, и я отреагировал на это щелчком затвора.

Затем она перевернулась на спину, улыбаясь, и я улыбнулся ей.

Фотосессией каждый был доволен!

Лежа на спине, она подтянула коленки к животу, и глядя за изгибами ее плавных бедер я не мог оставаться безучастным. Каков ракурс!

Сестрица развела ноги, глядя на меня, а я вовсю пялился на ее открытое пространство, затемненное скромным треугольничком ткани.

Защелкал затвор фотоаппарата.

— Что ты еще покажешь, моя радость?

Я вовсе не терял головы, но пока Инна была в состоянии некой эйфории, мне хотелось раскрутить ее.

Но дельнейшее поразило даже меня, и изменило мое к ней отношение.

Инна встала на коленки, и глядя прямиком в камеру, скинула нити топа, и каплевидные груди наконец получили долгожданную свободу. Она даже не сделала попытки прикрыть их руками, и они качнулись от ее плавного движения.

Именно в эту секунду я ощутил, как гулко двинулся мой член в брюках.

Груди моей сестры были достойны отдельной фотосессии!

— От…лично… - голос мой дрогнул, а между ног эмоции стучали молотом. – Придумай еще что-нибудь!

Уговаривать ее не пришлось.

Инка повалилась на спину и стала просто поглаживать руками свои богатые груди, всем своим видом демонстрируя, как ей приятно касаться их. Быстро затвердели и поперли из темной ореолы ее соски.

Я же ощутил, как забурел в брюках мой член.

— Можно, я чуть ближе стану… - Я пытался говорить ровно, чтобы не выдать напряжения и нервозности.

Инка чуть заметно подмигнула мне, надув губки, точно в воздушном поцелуе.

Я опустился к ней, сближая ракурс съемки, и в тот же момент ощутил запах ее груди. Я не должен был проявлять эмоции, и чтобы не распускать руки, крепче сжал фотик.

А Инна продолжала импровизировать: вот зажала соски между пальцев, глядя в камеру; Теперь вытянула губки в поцелуе; вот приподняла обе половинки груди, точно предлагая их зрителю, вот просто прикрыла их, скрестив на них руки…

Я снимал с близи, ощущая тепло разогретой нехитрыми движениями девичьей груди, но подавлял в себе желание коснуться ее.

Лишь оббегал кровать, выбирая для себя угол съемки, надеясь, что член в брюках опадет от моих перемещений.

Дальнейшее особо мощно подействовало на меня.

Сестрица, приподняв свою грудку, коснулась ее губами.

Клянусь, была бы у меня сотка баксов, сунул бы их под тесьму на ее бедре!

Я надеялся, что объектив успел запечатлеть этот момент не менее эффектно, чем он отобразился в моих глазах.

А другой кадр точно должен был стать изюминкой в ее портфолио: высунув язычок, Инна умудрилась приласкать его кончиком отскочившего навстречу ее губам соска! А до чего-же длинный язык у моей сестрицы!

Мой член так и просился наружу, шалили яички в мошонке…

Инна словно догадалась, что производило особый эффект, и улыбнулась в объектив, точно всем своим почитателям.

— Ну же, детка, произведи фурор! – подначивал я.

Инна выгнула шею, и на сей раз ухватила губками сосок второй груди. Затем чуть приоткрыла губки, и я увидел, что она удерживает его зубками.

— Блеск! – я защелкал затвором.

Мое дыхание было не ровным, а между ног все бурлило и горело.

Инна забросила руки за волосы, распушив их, а я без стеснения смотрел на ее груди.

« Я хочу их потрогать…» - стучало в голове.

А Инна, точно дразнясь, вновь прикрыла груди ладонями, но огладила их, собрала плотно вместе, приблизив одну к другой, и послала томный поцелуй в объектив камеры, как раз когда я щелкнул затвором!

Я чуть было не выронил фотик не накинулся на нее, одолеваемый тягой просто расцеловать и пощупать ее божественные груди.

— Какая ты классная, - на полном серьезе признался я, и это слова не принадлежали брату, а звучали из уст мужчины, очарованного женщиной.

Но именно это и положило конец разгоревшимся отношениям.

— Ты думаешь, действительно хорошо получилось? – она прикрыла груди одной рукой.

Мне точно дали обухом по голове, сознание стало прояснятся.

— Ну конечно сможешь, Малыш… - на былых братских чувствах ответил я. – Давай еще потом вместе фотки отсмотрим.

Она ответила одними глазами.

Я вышел из комнаты, оставив ее одну.

В зале еще звучала музыка, и я не стал ее останавливать.

Меня одолевали смешанные эмоции, на грани некого помешательства и стыда перед священным табу. Еще бы немного, и я бы накинулся и растерзал столь близкого мне и дорогого человечка, и лишь чудо предотвратило возможный исход.

То, что я видел бередило мой разум и лишало покоя.

Я выждал некоторое время, чтобы не вызвать ее подозрений, а затем прошел в туалет, чтобы снять сексуальное напряжение единственно доступным мне способом. Разрядка произошла быстро, а поток спермы был таким сгущенным, что его бы хватило на десяток полноценных доз.

Боже, ну и довела же меня сестренка…

Надо же было так на нее запасть!

Позор и скандал…

Страсть и желание…

Но когда жидкость перестала извергаться, я вновь ощутил стыд и даже отвращение к себе. Хорошо, что я сдержался, не дал слабости совладать с собой, иначе… Мужское брало свое, но братские чувства не позволили взять им верх.

Конечно, Инна ничего не заподозрила, а после ужина я сам предложил ей выбрать фото, которые наиболее отвечали ее вкусу. Странно, но мы даже не смотрели друг на друга, а Инна, просматривая фото, порой покрывалась налетом краски, и в наивных глазах читалось: «Боже, неужели это я?»

. .. Я не знаю, как в дальнейшем распорядилась Инна этим материалом, а сам я заархивировал фото в компе, ограничив их обзор. Иногда я пересматриваю отдельные из них, и испытываю возбуждение от увиденного.

Я не в праве просить сестренку об очередной фотосессии, и не хочу, чтобы она просила того же, потому что боюсь сорваться. Ибо в сознании моем, когда я смотрю на эти фото, часто возникают мысли о нашей с ней близости. Не о совокуплении, а о том, как она позволяет мне кончить ей на грудь; как растирает эту влагу по груди, и намазав на кончик соска, слизывает ее своим длинным язычком…

А потом, глядя мне в глаза, плотно сжимает в руках свое богатство, друг к дружке, и шлет мне воздушный поцелуй!