Тетя Анна думала, что я спал, когда вошла в комнату в одних трусах в поисках своего лифчика. Свою очень большую грудь она прикрывала руками, — все это я видел сквозь ресницы своих прижмуренных глаз, моя рука потянулась к члену, который встал почти сразу, как я услышал деликатные шаги ее ножек в маленьких цветных носочках по комнате.

— Где же я его положила, — повторяла она тихо, почти шепотом. — Моя рука медленно поглаживала уздечку пениса.

Когда Анна открывала створки шкафа, она перехватила сиськи одной рукой, но так как там богатства было много, один большой, мясистый сосок оказался только слегка придавлен левой ручкой. В шкафу, судя по тому, как она ругнулась, лифа не оказалось.

Его там и не могло быть, так как я вчера пользовался им для дрочки, спрятав обконченный лифчик под матрас, на котором лежал.

Тетя Анна тем временем, соблазняя мою плоть своей округлой попой — пошла смотреть лиф на балкон, среди развешенного белья. Там его тоже не было.

В моей комнате есть одна небольшая проблема — ручка постоянно заедает. Снаружи ее можно открыть легко, а изнутри требуется иногда приложить большую силу. И вот когда тетя собиралась уходить, — грудь она уже не прикрывала, поверив, что я сплю, — она не смогла открыть дверь. Она долго дергала ручку, — ах, если бы это был мой конец, — попа ее при этом упруго тряслась почти рядом с моей головой.

До тех пор я не знал, что она умеет так материться. В конце концов, она опять прикрыла сиськи и повернулась лицом ко мне. Я боялся, что она обнаружит мои похотливые глаза сквозь щели век))

Что-то прикинув в уме, она еще раз попробовала открыть дверь, но у нее снова ничего не вышло. Тогда она пошла на балкон и натянула на себя мою футболку и какие-то, видимо, ее — спортивные штаны. Все формы прекрасно были видны под футболкой, если вы понимаете, о чем я.

— Денис, — громким сценическим шепотом обратилась она ко мне. Странная логика. Будишь — так кричи громче, зачем изображать шепот. — Денис, проснись, нужна твоя помощь. — она стояла прямо передо мной, круглые сиси свисали почти до пупа, прикрытые только моей тоненькой голубой футболкой, ну что, — все прилично, и история должна закончится тем, что я открою ей дверь, и она пойдет спать. А мне останется только лифчик и воспоминания о ее голой красоте.

Она подошла ко мне и прикоснулась к плечу. Я медленно открыл глаза, максимально натурально изображая сонливость, — как уж мог.

— Доброе утро, Анна Владимировна, — сказал я заплетающимся языком, пряча член в свои семейки, — негоже, если она вдруг откинет одеяло.

— Сейчас час ночи. Я заходила за своим бельем, и теперь не могу выйти. Эта долбанная ручка, когда уже дед ее починит.

— Я могу починить. — ответил я. — Только не знаю, где дед хранит инструменты. — признаюсь, я идиот, и уже начал представлять, как тетя Аня своими губками сосет мой хуй в благодарность за починенную ручку, задевая его своим вздернутым носиком.

— Мне не нужно сейчас чинить. Я спать хочу, нужна мужская сила. — с меня магарыч, — улыбнулась она. — я же старался как можно меньше пялиться на просвечивающие через футболку соски.

Ответив, что без проблем все сделаю, я встал, убедившись предварительно, что член уменьшился до приемлемых в обществе размеров. И тут мне пришла в голову идея, — а что, если я не смогу открыть... Допустим всегда открывал, а сейчас не смогу, — ведь это можно устроить прямо сейчас, и сексуальная 42-летняя Афродита будет всю ночь одна со мной в комнате.

Пять минут я кряхтел, пытаясь открыть дверь, точнее притворяясь, что не могу этого сделать. специально для. оrg Кстати, это было непросто, ведь я ее обычно открываю без особых затруднений, нужно только слегка прижать ее в сторону петель.

— Не получается. Сегодня ее капитально заклинило, — говорю я, пожимая плечами.

— Вот бляха-муха... что же делать теперь. — тетя Анна положила ручки сзади на свой капитальный попец. — Я деда убью когда-нибудь. У него все время свободное есть, а он не может дверь сделать нормально. — Извини, что разбудила тебя.

— Все в порядке, сказал я. — Хотите — ложитесь поспите, я могу почитать в это время книгу. Я же в отпуске, могу завтра спать сколько угодно, а вот вам на работу.

— Мы завтра не работаем... Но все равно, — она опять пошла теребить ручку, а я присел на стул рядом с окном, взяв в руки книгу, — намекая, — пусть ложится и спит (а я, разумеется, ночью в долгу не останусь, попробую немножко стянуть с нее одеяло и подрочу, как царь).

— Спи, Дениска. Я на краешек прилягу тогда, много места не займу.

Да уж, с ее то задницей, — подумал я.

Слегка поколебавшись, я решил, что так даже лучше и прилег, накрывшись своим одеялком. Анна действительно умостилась как-то на краю, заняв не так много места. Член мой трепетал, как бабочка, но я пока боялся прикасаться к нему, и уж тем более раскрывать тетю Аню.

Обычно я страдаю бессонницей и почти все мои знакомые засыпают раньше, чем я. есть те, кто быстро засыпает, действительно быстро. Пять минут — и человека не разбудить гобоем. Но тетя Аня поставила здесь рекорд. И понял я это судя по такому зычному храпу, который я никак не ожидал услышать от такой нежной на вид женщины. Казалось, храпит вся комната, каждый предмет в ней. От ковра до настольной лампы и репродукции Фернана Леже на стенке. Тетя лежала попой ко мне, одетая.

Я достал свой агрегат — терпеть уже не мог. Но и притронуться к ней было страшно, — что, если она проснется. Какой шкандаль будет. Но хотелось очень. Я держал правую руку рядом с ее задницей, пытаясь убедить себя коснуться ее. Левой я дрочил член.

Вдруг храп прекратился, а тетя резко поднялась. Я чуть не помер от страха и неожиданности. И едва не обкончался под одеялом. Очень резко спрятался, накрывшись с головой. Я сплю.

— Ужас, как жарко тут, — прошептала она, разговаривая сама с собой. Я ничего не видел в своем укрытии, но по шуршанию понял, что тетя Анна снимает штаники. Однако от испуга даже не смог насладиться этим фактом. Тетя вернулась в кровать. Полагая, что я сплю и ничего не замечу, она заняла уже побольше пространства. Я тем временем жался к стеночке. Под одеялом я ощутил тепло ее тела.

Когда храп возобновился, я в порыве желания осмелился приподнять одеяло в ее ногах. Очень хотел полюбоваться этими сладкими стопами и упругими бедрышками. Она действительно была уже без штанов, в одних зеленого цвета кружевных трусиках, через которые прекрасно видно было ямочку между ее толстенькими ягодицами. Я продолжал делать свое дело, не веря своему счастью. У меня появилось жгучее желание кончить на эту кружевную попку или на ее маленькие пальчики ножек.

Но еще один сюрприз ждал меня. Повернувшись во сне в мою сторону, тетя Аня случайно сбросила одеяло с плеча. Вот это да. Я не ожидал, что она сняла и футболку — передо мной предстало ее плечо, аппетитно телесного цвета, без никакой голубой ткани. Я уже был готов пролить семя, но мне жалко было кончить, не увидев еще раз, теперь гораздо ближе, ее грудь.

По всем признакам она спала. Я придвинулся поближе и как-то даже рано ощутил прикосновение чего-то мягкого к моей грудной клетке. Я аккуратно отстранился, чтобы не разбудить ее и медленно опустил одеяло, открыв грудь... я надеялся... но она все-таки не была обнажена. Пока я достоверно притворялся спящим, тятя Аня надела лифчик моей сестры, снятый с балконной веревки. Он был ей мал, и титьки выпирали оттуда, как два плохо спрятавшихся круглых суслика. Я прикоснулся рукой к ее правой груди и член мой начал брызгать во все стороны. Такого оргазма у меня еще не было.

Часть спермы попала ей на живот, но меня так трясло, что я не мог остановиться и перенаправить свой фонтанчик. Словно парализовало. Но... тетя храпела, как убитая. Я, как мог, вытер семя с животика, использовав краешек одеяла, — до утра высохнет, потом постираю. После оргазма на меня накатило удовлетворение и нега, я укрылся одеялом, повернувшись к тете спиной. Мне было малось грустно, что я так и не лицезрел ее сосочки, не прикоснулся к ним губами. Но одновременно и страшно продолжать. Хоть бы этот мой прикол она не заметила...

Прошло десять минут, я не мог заснуть. Тетя придвинулась немножко ближе ко мне и у меня опять начал вставать. В добавок ко всему ее нога коснулась моего бедра. Через пару минут она придвинулась еще ближе. Возможно, ей стало холодно, т. к. на улице похолодало и с моря подул легкий ветерок. Я ощущал, как косточки ее лифчика, точнее лифа моей сеструшки, касаются спины. Член стоял. Я подумал, а почему бы не воспользоваться случаем и невзначай не повернуться к ней лицом, придвинувшись чуть ближе.

Так я и сделал. И снова был удивлен — лифчика на ней не было. Тем, что касалось моей спины, были соски Анны Владимировны. Крупные, как маленькие дикие вишенки. От нее немножко пахло потом и гелем для душа. Я очень легонько прикоснулся к ее громадным резервуарам. Опять стал подбираться оргазм, — это при том, что я не прикасался к своему прибору. А потом я вдруг заметил, что храп давно прекратился.

Она открыла глаза и почти одновременно с этим я ощутил, как вокруг моего члена обхватилась чья-то рука. Разумеется, ее рука, но это было странно. Выражение ее лица было спокойным и малость грустным. Она сделала несколько, — от пяти до десяти, — нежных движений там внизу, и я, не в силах сдержаться, осеменил простыни. Перед глазами пошли круги и звездочки, я опять был на минуту парализован.

— Когда вы заметили? — спросил я тихо, выходя из паралича. Надо было как-то развеять молчание. Она тем временем прикрылась одеялом и отстранилась от меня.

— Давай не будем это обсуждать. — сказала она очень холодно. — Ты специально не открыл дверь?

— Я не ожидал, что дойдет до такого, — стал оправдываться я. — Говорил же, что хочу почитать. Так и сидел бы, наверно.

— Я тоже не просто так зашла, — ответила она.

Спустя полчаса у нас был долгий секс без презерватива. Чтобы не стонать, она сжимала зубами простыню. Я стонал, особенно когда кончал в нее, продолжая наращивать амплитуду и лаская ее сиськи. Благо, у Анны не могло быть детей. Она никогда их и не хотела.

Кстати, это был единственный секс с ней. Через три года она один раз мастурбировала мне в бане. Однако, в остальном, в отношениях практически ничего не поменялось.