Моя мама работает на хлебном комбинате, а в последние время загорелась идеей печь под заказ всякие-разные вкусности и продавать их через интернет. Нужен был сайт, или страница в соц.сетях, через которую можно было бы реализовывать продукцию. Создать страничку не проблема, но хотелось, чтобы всё выглядело профессионально и аппетитно – так, чтобы весь представленный ассортимент домашней выпечки «зашел» потенциальному покупателю. Делу могла помочь профессиональная фотосессия, на которой был бы представлен полный цикл приготовления вишневых пирогов и трубочек со сгущенкой, с изображением конечного продукта. Цены на услуги фотографа кусаются, но, к счастью, мой близкий друг – фотограф-любитель, любезно согласился помочь в начинание моей мамаши, сделав пару снимков её и её булочек. Студию организовали на нашей кухне. Мама, по случаю, напекла всего и много. Назар (друг), с профессиональной точки зрения, посоветовал придумать бренд или слоган и поместить его на заглавную фотографию страницы-магазина. Ограничились принтом – «Выпечка от тёти Тамары», на фартуке, в который одели мою мать.

Еще, ей на голову нацепили колпак, как у поваров в кино. Назар командовал процессом, я помогал выставлять свет, мамка позировала, улыбаясь во весь рот. Она, у меня, ничего так баба – симпатичная, весёлая с густыми рыжими волосами, которые она периодически подкрашивает из-за немолодого возраста (ей 49). На каблуках, она выше нас с Назаром, при этом, без лишнего веса, с низко посаженными широкими бедрами, слегка опустившейся (с возрастом) грудью и относительно тонкой талией. Еще со времен учебы, многие из моих сверстников залипали на тётю Тамару, что меня, впрочем, не обижало, а наоборот – как-то даже вызывало гордость за родительницу. Хоть она и была красоткой, но личной жизни это не помогло, и рос я без отца. После четырехчасовой фотосъемки наша кухня походила на хлебобулочный цех – мука, яйца и дрожжи, но дело было сделано. Назар обещал довести фото до ума за несколько дней, и пока они с матерью садились пить чай с пирогами, я вынужден был покинуть их и бежать на вторую смену в институт. Уже на остановке я вспомнил, что забыл конспект и решил за ним вернуться. Моего кам-бэка никто не услышал, так как дверь на кухню, где происходило чаепитие, была наглухо закрыта. Я взял конспект и направился обратно к выходу, но громко артикулированный диалог между мамой и другом вынудил меня остановиться и, прислонив ухо к двери кухни, прислушаться. - Боже мой, сын меня убьет. Ты уверен, что такие фотографии поднимут уровень заказов и их, вообще, стоит выкладывать в интернет? - Не знаю, как там, на счет заказов, но член у меня в штанах уже поднялся, – говорил мой друг моей матери, а я не верил своим ушам. – Не переживайте, Тамара, я сделаю все красиво – где надо – прикрою, где надо – замажу. Меня подмывало желание отворить дверь, но любопытство не позволило мне этого сделать. Вместо этого, я нагнулся и начал подглядывать в замочную скважину (межкомнатные двери у нас в квартире были старого образца). Я видел, как моя мать позирует перед объективом в кухонном фартуке, одетом на голое тело и с дебильным колпаком на голове. Мне было плохо видно, но кроме этого, на ней были одеты еще, разве что, кружевные трусы. У меня в голове не укладывалось – как она согласилась на такое и, вообще, кто эту идею предложил!? Я предположил, что, скорее всего эта «чудесная» мысль пришла в голову Назара, но как, за время, пока я шел к остановке и назад, он успел так быстро уломать мою старушку. Как бы там ни было, фотограф не упускал момента – он, то и дело, порхал вокруг полуобнаженной зрелой дамы, прикасался к ней, когда, якобы, выставлял ракурс и периодически поправлял, мешающий ему нормально передвигаться, прибор, находившийся у него между ног. Мать, в отличие от оживленного парня, чувствовала себя не комфортно, – это было видно по краске на её лице и скованных движениях. Похоже, все-таки, новая роль давалась ей с трудом. - Надо, чтобы вы сели на стол, спиной ко мне и посмотрели на меня через плечо, – креативил Назар. – Для полноты кадра, будет лучше, если вы снимете нижнее бельё и немного окунете ягодицы в муку. «Да, я тебя сейчас сам окуну» – подумал я, но решил посмотреть, как отреагирует мама. Сперва, она запротестовала, сказав, что пора остановится на том, что уже есть и с неё самой достаточно, но Назар проявил какие-то немыслимые чудеса настойчивости и через пару минут фотографировал мою мать, сидящую без трусов на кухонном столе, с обвалянной в муке жопой. По моей спине и лбу катился пот, а сердце колотилось в груди так сильно, что те, за кем я подсматривал, могли услышать стук его биения. Опустившись на корточки, я продолжал смотреть и слушать. - Вы, очень фактурная барышня, Тамара – рассыпался в комплиментах моей матери, негодяй Назар. – Знаю, вам неловко, но гарантирую – это портфолио взорвет сеть, если мы зайдем еще чуть-чуть дальше. «Ты, я смотрю, не угомонишься» – меня переполняло возмущение, которое я зарыл, пока что, в себе, дабы увидеть, что за всем последует. Предложение заключалось в следующем: снимаем фартук, в обе руки берем, что-нибудь из готовой выпечки и этим кулинарным добром прикрываем причинные места – все проще простого, но моей матери так не показалось. После заверений Назара, что он сделает все по красоте, моя матрона со скрипом, но все же оголилась полностью. Она никогда не была глупой женщиной, но тут смогла меня удивить. Стоя в дурацком колпаке, с болтающимися титьками, торчащими в разные стороны рыжими лобковыми волосами и с глупым выражением лица, Тамара выглядела жалко. Не теряя времени, Назар начал активно щелкать фотоаппаратом, на сей раз не заморачиваясь над ракурсами и светом, но клянусь, за всю свою недолгую карьеру фотографа, он не делал снимков лучше. Казалось, мой друг добился, чего хотел, но так мне только казалось. Поняв, что подход работает и моя мать проявляет необыкновенную сговорчивость, Назар пошел ва-банк. Он отставил камеру в сторону и зажал растерянную женщину между столешницей и собой. Страсть, которую парень сдерживал, на протяжении всей съемки, руководила им, вместо потерянного рассудка. Я уже собирался войти и остановить это, но вдруг заметил, что мама не сопротивляется, а наоборот – отдается в руки юноши. Я видел, как, не дожидаясь приглашения, Тамара выскочила на стол и широко раздвинула ноги, как с Назара упали его штаны и как зашатался наш ветхий кухонный стол. Я не мог видеть сам факт проникновения, но, без сомнения, они трахались. Назар обеими руками уперся в огромные, тяжелые сиськи моей мамаши, лизал ей шею и вколачивал в неё свой болт так, что своими бедрами шлепал об её жопу. Тамара, в свою очередь, вцепилась одной рукой Назару в спину, а другую запустила в его черные, курчавые волосы. Она шептала ему на ухо слова благодарности, то ли за хорошую фотосессию, то ли за отменную прожарку. В этот момент я понял, что это, возможно, первый её секс за много лет, поскольку большую часть своей жизни она отдала работе и моему воспитанию. Видя, насколько ей хорошо, я предельно выпустил пар и увидел ситуацию в ином свете. Теперь я ратовал за то, чтобы мама получила как можно больше удовольствия и мысленно начал поддерживать Назара. Надо сказать – он неплохо справлялся. На его месте, я бы уже давно кончил, а он оказался не из робкого десятка. Потрахавшись в одной позе, мой друг стащил свою партнершу со стола, развернул к себе задом и продолжил драть её уже раком. Ему понравились мамины титьки, поскольку он не убирал с них рук и не переставал их мять. Маман крепко держалась за край стола, стоя на широко расставленных ногах. Волосы упали ей на лицо, и я не мог видеть маминых эмоций, но по участившимся стонам, я понял, что она на пороге оргазма. - Я кончаю! Я кончаю! Я кончаю – матушка повторила это утверждения семь или восемь раз, как бы, саму себя, убеждая в том, что все это не сон, а происходит с ней на самом деле. Она продолжала говорить и била, при этом, своей ладонью по поверхности стола, поднимая, тем самым, облако пыли из рассыпанной повсюду муки. Назар поступил как джентльмен – дав кончить женщине, он теперь имел полное право и себе доставить удовольствие. Не став идти на риск, наполняя своим семенем вагину моей матери, мой друг воспользовался её ротовой полость, в качестве спермоприемника. Мамка, получив возможность вспомнить вкус спермы, проглотила все, что вылилось из Назаровых яиц. Эта сцена была последней, коим я был свидетелем сегодня. Не дожидаясь, пока мое присутствие разоблачат, я по-тихому ретировался с места наблюдения. Что происходило дальше, я не знаю – может на том все и закончилось, а возможно последовала следующая серия соитий моего товарища с моей мамой. Когда я вернулся домой, все было, как всегда, за исключением необыкновенно счастливой и немного загадочной Тамары.