Началась эта история в году по-моему 93-м. В июле месяце после окончания первого курса института мы с мамой решили провести ее отпуск на Волге, на турбазе принадлежащей предприятию на котором работала мама. Жить нам предстояло в бастаях (комфортабельных прицепах) расположенных прямо на берегу реки.
Семья наша — не большая, я и мама. Отец оставил маму когда мне было четыре года и воспитывала меня в основном бабушка. Но за четыре года до этого и ее не стало и мы остались с мамой одни. Был ли кто у нее раньше, после развода с отцом, не знаю, но в эти последние годы точно нет. Сразу после работы, забежав только в магазин за продуктами, мама бежала ко мне домой. Выходные мы проводили почти всегда вместе, а если по рознь, то только по моей инициативе.

К моменту начала рассказа маме исполнилось 39 лет, выглядела она прекрасно (175 см., красивая, длинными, черными как смоль и чуть вьющимися волосами, достаточно стройная, не смотря на беременность, с третьим размером груди и очень аппетитной попкой) и я часто ловил обращенные на нее заинтересованные взгляды проходящих мимо мужчин.
Войдя в выделенный нам прицеп, мы немного растерялись — а где заявленные удобства. Да в передней части бастая располагалась маленькая кухонька, шкафы, туалет и даже душевая кабинка, но все остальное пространство занимали две узкие лавки и длинный стол между ними, как в вагоне СВ.

• Да, сказала мама, спать будет не очень удобно. А где матрасы и подушки?
  Все это мы нашли в боковом шкафчике, при этом матрасы оказались толстыми, чрезвычайно мягкими и очень широкими, значительно шире лавок вдоль стен. Лишь тогда, приглядевшись и подергав стол мы поняли, что он опускается и составляет с полками единое целое, превращая всю переднюю часть помещения в одну широкую кровать. Мама немного покраснела, поняв что спать мы будем вместе в одной постели, но деваться было некуда и она встряхнула головой и весело сказала:
• Ладно, постель достаточно широкая, думаю у тебя хватит ума не приставать к одинокой женщине.
  Лучше бы она это не говорила, если раньше у меня и в мыслях не было рассматривать маму как сексуальный объект, то после этих слов в голове у меня закрутились мыли:
• А почему бы и нет? Ведь мама такая красивая и одинокая женщина, тем более, что мы будем одни в домике, в одной постели и никто не сможет мне помешать.
  После ужина мы еще раз окунулись в реке, посидели до захода солнца на пляже, радуясь наступающей прохладе и пошли в домик спать. Мама начала раздеваться, но вдруг сказала:
• Отвернись, не смотри на меня!
• Не понял. Только что на пляже ты была в бюстгальтере и трусиках едва покрывающих твои достоинства, а сейчас в гораздо более закрытых вещах ты просишь меня отвернуться? Лучше давай сделаем по другому, я действительно отвернусь, а ты снимай все и забирайся под одеяло, ведь дома ты привыкла спать голой, так и здесь спи так, а будешь вставать — я снова отвернусь.
  Мама на секунду задумалась, а потом тряхнула головой и сказала — Тогда отворачивайся. Она быстро скинула трусики и лифчик и юркнула под одеяло. Затем разделся я и лег со своей стороны кровати.
  Умаявшееся за день мама быстро заснула, а у меня сна не было ни в одном глазу. Все мысли крутились вокруг ярко вспыхнувшего желания обладать мамой, член стоял горой и я решился.
  Я тихонько скинул с себя трусы и стал осторожно, стараясь не разбудить маму, пододвигаться к ней. Добравшись до середины кровати, я стянул с себя свое одеяло и постепенно подлез под мамино. Она спала на спине почти у самой стены нашего домика. Подобравшись к ней вплотную, я лег на бок и стал едва касаясь губами целовать маму в лицо и шею. Мама сквозь сон пробормотала — Андрей, перестань! Спать хочется.
  Не переставая целовать я положил руку на грудь мамы и стал осторожно играть с соском, который почти мгновенно наполнился и встал торчком. Тут мама проснулась окончательно, попыталась откинуть мою руку и стала громко шептать:
• Андрей, ты что с ума сошел? Что ты делаешь? Немедленно перестань! Я же твоя мама!
  Не слушая возражений, одной рукой продолжая играть с сосками груди, а другой медленно двигаясь вниз вдоль туловища мамы, я шептал ей на ухо:
• Мамуля, любимая, мое чувство к тебе, как к матери, огромно как сам мир, но я хочу познать тебя и как женщину, как любовницу. Ведь я знаю, что у тебя давно не было мужчины, а я еще ни разу не был с женщиной и хочу, чтобы первой была самая любимая женщина в мире — ты!
  Мама попыталась вывернуться, но я практически прижал ее к стенке домика и продолжал опускать руку по животу, по бугорку, покрытому коротенькими курчавыми волосами и наконец, немного раздвинув судорожно сжатые ноги, достиг ее киски и стал осторожно ласкать клитор и пространство за ним. Я почувствовал, что ласки груди не прошли бесследно и мама была уже мокрая, что предало мне дополнительной уверенности.
  Мама громко зашептала:
• Немедленно перестань или я буду кричать!
• Кричи! Прибегут люди, вызовут милицию, меня арестуют и посадят — ты этого хочешь для любимого сына?
  Мама как-то дернулась и практически перестала сопротивляться. Только губы ее шептали: - Ну перестань, пожалуйста, остановись!
  Я скинул с мамы одеяло, перебрался между раздвинутых ног и впился губами в киску мамы интенсивно вылизывая все пространство между половыми губками, не забывая периодически посасывать клитор, который быстро набух и встал практически торчком. Мама сначала замолчала, потом стала тихо стонать от удовольствия, пальцы рук, лежащих вдоль тела, то сжимались в кулаки, то раздвигались в разные стороны. Не переставая работать языком, я сначала одним, а затем и двумя пальцами вошел в мамину киску и стал сначала медленно, а затем все интенсивнее и интенсивнее двигать ими. Мама уже не постанывала, а сначала тихо, а затем все громче и громче начала подвывать от удовольствия, через пару минут ее тело выгнулось дугой и она кончила мне на лицо.
  Пользуясь моментом расслабления я быстро ввел свой член в киску мамы и стал сначала осторожно, а затем все быстрее и быстрее, все глубже и глубже работать им.
  Мама только прошептала: - Андрей не на… , но не договорив замолкла, интенсивно задышала, стала понемногу подмахивать, а потом почти закричала: - Не останавливайся! Ради бога не останавливайся! Раз уж так получилось, дай мне еще раз кончить! Только, пожалуйста, сам не кончи в меня. Я начал работать как можно интенсивнее и через некоторое время мама еще раз кончила.
  Тогда я прошептал: - мама, а можно я войду в тебя сзади?
• Да что уж теперь, давай! И мама развернулась на живот, встала на колени, немного руками раздвинула попку и сказала: - входи!
  Я попытался войти в киску, но по неопытности не смог сразу найти отверстие, тогда мама протянула под себя руку, взяла за член и сама ввела в куда надо. Я снова интенсивно заработал членом, а мама сквозь стоны шептала: пожалуйста, не останавливайся, быстрее, как можно глубже, а затем крикнула: - отшлепай меня по попе, что я с радостью сделал. Вскоре мама кончила в третий раз за вечер.
  Когда я почувствовал, что скоро кончу сам, то крикнув: - я скоро кончу! вынул член из мамы и приготовился кончить на ее попу. Но тут мама неожиданно быстро развернулась, нагнулась и забрала мой член в рот. Я подумал: - вот это да ! Мама делает мне минет. Она так интенсивно стала работать губами, одновременно поглаживая член рукой, что через минуту я бурно кончил ей в рот, при этом мама не дала ни капли упасть мимо и все проглотила с каким-то невыразимым удовольствием.
  Некоторое время мы лежали рядом абсолютно голые, не в силах пошевелить даже рукой. Через минут десять ко мне стали возвращаться силы и желание. Я подполз к маме и стал целовать ее грудь, но мама жалобно произнесла: - Андрюша, пожалуйста, не заводи меня снова, у меня от непривычки там все уже болит, я уже три года не занималась этим, а у тебя впереди весь отпуск.
  Мы укрылись одним одеялом и вскоре уснули обнявшись, а проснувшись обнаружили, что время завтрака в столовой уже закончилось и мы остались голодными до полдника. Одеваясь мама сказала: - Ну и гад же ты, извращенец! Но тон у не был отнюдь не строгий, а даже какой-то восхищенный и я понял, что меня ожидает восхитительный отпуск и продолжение дома.