Уже стемнело, но на катке в городском саду было много народа. Хрипло играла музыка из репродуктора на желтом, с башенкой здании, где были раздевалки. Мороз к вечеру стал сильнее, и исцарапанный коньками лед сыпался белой пылью.

Школьники с визгом и смехом кружились по льду. Родители тут тоже катались, мужчины в пыжиковых шапках и молодые мамочки, которые визжали не хуже девчонок. Иногда мне, семикласснику было трудно отличить их от дочек.

Домой идти точно не хотелось. И я катался до того момента, когда понял, чего мне хочется, и хочется очень сильно уже.

Я не замечал этого чуть дольше, чем следовало, потому что бешеный ритм беготни по льду как-то сам по себе возбуждал. Вот я бегу следом за незнакомой девчонкой, вот она от меня, вот я чуть не врезался в женщину, молодую, озорно смеющуюся, но настоящую женщину, которая в своих шерстяных брюках сейчас чудо как хороша. Возбуждение доводило меня до обычной тесноты в плавках. И это тоже было неловко и весело, чувствовать, как под спортивными штанами у тебя оттопыривается. А если кто увидит?

В такие минуты можно забыть о переполненном мочевом пузыре. А когда вспомнишь, будет уже почти поздно. Пока я скользил, сведя и выпрямив ноги, по направлению к раздевалке, я почувствовал, что до дома через весь парк, пожалуй могу и не дойти. Придется пристроиться в кустиках, а кустики зимой не сильно защищают. Я представил, как на морозе буду вытаскивать из штанов свое хозяйство, да еще ждать, пока мороз охладит разгоряченную плоть, и можно будет спокойно пописать. А мимо наверняка в это время пройдут с катка пара девчонок, или, что еще хуже - их симпатичных мам.

Этих мам мне было почему-то особенно стыдно. Я сел на обледенелую скамейку, и ерзая по ней, словно от холода, кое-как нацепил на лезвия коньков зеленые пластмассовые чехольчики, в таких можно было дойти до дома по асфальтовому тротуару. Встал, покачнулся на этих дурацких копытах и понял, что до дома просто не дойду, а в садовых кустиках стану чувствовать себя идиотом. Делать нечего, придется отстоять очередь в туалет, которая всегда извивается по тёплой раздевалке.

На этот раз в очереди было даже больше народу чем обычно. Никаких "мужских" и "женских" кабинок тут не было, и к вожделенной двери выстраивались все - и мальчишки и девчонки, и мамы. Только папы мужественно делали вид, что им всё нипочём. И я их понимал, потому что сразу мне стало казаться, что все кругом так и смотрят на меня, промокшего от снежной пыли, переступающего с конька на конёк и со все еще вздыбившимся бугорком на спортивных штанах.

Я прождал минуты три и понял, что сейчас придется прыгать на месте, а это уже ни в какие ворота. Сразу за мной стояли две старшеклассницы, с подкрашенными глазами, и они бы точно заметили, что мне невтерпеж. Передо мной стояла одна из молодых мам, стояла и уговаривала свою дочь, совсем пигалицу.

Терпи. стой и терпи, Женечка. Я же тебя спрашивала, хочешь или нет? . .
Хочу-у, - ныла Женечка, - сейчас хочу-у.
Тут все хотят. - утешала Женечку мама. - и мальчики, и девочки.
Я напряг слух, чтобы не пропустить, когда женщина признается "И я тоже." , но она вовремя прикусила язык, хотя, как мне показалось, к тому шло.

Я лопну щас, - тихо сказала одна из старшеклассниц, которая сейчас совсем не выглядела кокеткой с катка, а скорее безнадежно влюбленной и уже готовой заплакать. Даже если бы я не вслушивался, не услышать это я не мог, и понятное злорадство забушевало в моем стиснутом сердце. Я конечно мучаюсь, но кругом полно девчонок, которым тоже несладко, - эта мысль возбуждала ещё сильнее. И страшно захотелось чтобы они тут все с ума посходили от своих желаний, а я ушел спокойный и непобежденный.
И тут же я догадался, как это сделать.

По другую сторону катка, там куда сгребали с снег, он за пол-зимы сгрудился даже не в сугробы, а в целые снежные горы. Идти туда было довольно далеко и неудобно, по обледенелой тропинке вокруг катка, и именно поэтому там была прекрасная возможность для уединения. Не раз, прокатываясь мимо дальнего бортика на коньках, я замечал там компашки, дымящие сигаретами, или целующиеся парочки. А в одном месте снежные холмы образовывали настоящее ущелье, и туда убегали самые смелые конькобежцы и хоккеисты, когда им становилось невтерпеж. Сам я ни разу еще не пользовался этим даром природы, но желтые пятна на снежных комьях не оставляли сомнений - там можно.

Перед тем, как выйти из очереди, я смерил глазами несчастную старшеклассницу. Она ответила удивлённым взглядом, а потом поняла его смысл, и я с удовольствием увидел, как ее щеки и так румяные от мороза становятся просто малиновыми. Это было восхитительно - не каждый день удается унизить девушку года на два старше тебя самого. Я постарался выйти из раздевалки с таким видом, что "не очень-то и хотелось" , что чем торчать в этой очереди, я лучше пойду ещё покатаюсь, пока вы тут прыгаете на носочках.

На самом деле, мне жутко хотелось. Это было очень странное ощущение, потому что тупая боль долбила мне по пузырю изнутри, но в тесные плавки упруго давили на набухший член, и от этого становилось совершенно невозможно намочить штаны. Терпеть приходилось всё равно, но идти получалось свободно.

Самое сложное было пропускать по тропинке мимо себя девчонок и их мам. Просто проклятие какое-то в этот вечер было на катке с этими мамами. Все они словно невзначай мне улыбались. Может потому что у меня был взъерошенный вид. Но мне-то казалось, что они всё замечают и понимают, эти мамы в пушистых шапочках на блестящих глазах.

И всё-таки я дошел. Пару раз, когда по тропинке никто не шел, а те, кто катались за бортиком, конечно мной не интересовались, я обеими ладонями в обледенелых перчатках прижимал себе пониже живота и вдыхал морозный воздух сквозь зубы. Так становилось легче, но только чуть.

А вот дойдя до снежной расщелины, я, честно говоря, чуть сразу не обоссался. Потому что я уже был готов перейти с ходьбы на бег, когда увидел, что прямо на пути стоит какая-то девчонка, тоже наверное класса из седьмого, маленькая такая, и смешливая на вид. И главное, смотрела прямо на меня, довольно бесстыдно, как будто специально меня тут поджидала.

Я постарался пройти мимо нее, но обледенелые следы пробили в снегу только узенькую стёжку, и попытавшись сойти с нее, я провалился по колено в снег. Мочевой пузырь бултыхнулся внутри меня, явно протестуя против такой бесцеремонности.

Пройти можно? - почти простонал я.
А куда? - бойко поинтересовалась девчонка.
Трудно было поверить, но похоже она просто издевалась. Стояла тут на морозе и ждала, пока прибежит мальчик, которому очень хочется, чтобы вдоволь над ним покуражиться.

А тебе-то что? - огрызнулся я - куда надо, туда и иду.
Она была совсем мелкая и хрупкая на вид, поэтому я просто шагнул вперед, собираясь просто отодвинуть. В крайнем случае сядет в снег - беда невелика. Я девочек никогда до того не обижал, но в таких экстремальных обстоятельствах как-нибудь с совестью договорюсь.

Стоило мне коснуться ее плеча в симпатичной шубке из искусственного меха, как случилось самое страшное, чего я ожидать никак не мог. Девчонка выставила перед собой ладошку, но не за руку меня схватила и даже не за плечо. Ее ладошка точнёхонько ткнулась мне в живот, в самый переполненный мой пузырь. А улыбающиеся глаза заглянули в мою перекошенную страданием физиономию.

Ай! - взмолился я - Ты что делаешь? Отпусти! Ай! Не дави так. Я писать очень хочу. Очень-очень.
От неожиданности я заговорил жалобно как малыш в детсаду, и это кажется девчонке понравилось. Я почему-то сразу подумал, что у нее есть младшие братья. Она ослабила свою разбойничью хватку, и с ласковой такой улыбкой проговорила.

Так бы сразу и сказал. И ничего бы не было. Я бы тебе тоже самое сказала.

РАЗРЫВ СТРАНИЦЫ
Я офигел от такой откровенности. Хотел переспросить, но эту болтушку и просить было не надо, ее забавляла моя недоверчивость.

Угу, - сказала она. - я тоже очень-очень. стою тут, прыгаю. Что не веришь что ли? Ну хочешь, тоже потрогай. Осторожно только.
Она расстегнула нижнюю пуговицу на короткой шубке, и, стащив с моей ладони перчатку, тихонько приложила мою руку к своему животу. Я невольно нажал посильнее, не веря тому, что все это происходит именно со мной. Девчонка ойкнула, и в отместку посильнее придавила и меня. Полминуты мы, ни говоря ни слова пыхтели, стараясь приноровиться так, чтобы ни ей ни мне не приходилось слишком уж туго.

Чувствуешь? - шепнула она, когда мы так и застыли стоя рядом друг с другом.
Если я правильно оценивал ситуацию, ей должно было хотеться даже сильнее. Выпирающий над застежкой спортивных штанов живот бедной девочки был пружинистый и твёрдый, как надувная лодка.

Очень приятно, - фыркнула она, видимо представив, как мы стоим рядом, словно застыв в дружеском рукопожатии.
Сергей, - представился я.
Лика, - хмыкнула она. - Хватит щупать. А то по яйцам схлопочешь.
Мы отпустили друг друга и я только дыхание перевёл, как будто мы только что целовались.

Так что ты стоишь-то? - спросил я чуть хрипло. Иди первая. Я посторожу.
Надо же какой умный! - засмеялась она. Какой благородный. А как ты думаешь, чего я тут одна жду? Я наверное тоже кого-то посторожить вызвалась?
Подружка? - я почему-то понял, что здесь не обошлось без женской солидарности. Лика тряхнула головой и доверительно сообщила.
Сандра совсем уже терпеть не могла. Мы прибежали, она говорит. ну пожалуйста, ну я первая, а то умру. Она такая. Она если описается при людях, и умереть может, Сандра.
Сандра? - повторил я настороженно. - Саша в смысле?
Ну зовут её так, - пояснила Лика, и видимо что-то почувствовала в моём голосе. - А чего?
Да ничего, - сказал я оглядываясь туда, где за оградой сада в свете фонарей вырисовывалось очертание моей школы. - из твоей школы?
Не, - Лика, почти не стесняясь меня теребила себя между ног, чтобы было легче терпеть, и при этом продолжала весело болтать. - ты что, знаешь Сандру что ли?
У меня в классе есть девчонка. - начал я и замолк. Во-первых мне самому в этот момент сильно приспичило, и пришлось сжать зубы. А во-вторых меня, с моей одноклассницей Сашей, она же Сандра, связывали долгие и сложные отношения.
Влюбился что ли? - уточнила Лика и вдруг как-то по собачьи заскулила. - ну Сандра! Ну где ты там! Ну я уже не могу совсем! И Серёжа вот тоже.
Серёжа?
Я конечно сразу узнал этот голос. Ну точно, совпало. Случайно наткнулся в парке на подружку своей одноклассницы. Бывает. Но только не всегда бывает, что она уже поссала, а мне еще ждать и ждать. И не всегда эта одноклассница уже полгода ждет не дождется как бы мне отомстить кое за что.

Вы чем это тут занимались? - подозрительно спросила Сандра. У нее совершенно необычный голос для семиклассницы, низкий, и какой-то мрачный. Даже когда она злится или плачет, никогда не взвизгнет.
Мы познакомились, - сказала Лика радостно, и чуть ли не на ходу развязывая завязки штанов перед тем, как скрыться от наших взглядов. - я сказала Серёже, что надо тебя подождать и он любезно. любезно. уступил мне. ой, всё ребята, я сейчас поплыву.
С этими словами весёлая Лика скрылась за сугробом. А Сандра, подошла ко мне, хрустя снегом. В каждом ее шаге чувствовалось какая-то животная удовлетворенность. Я сообразил, что Сандре сейчас очень хорошо, как может быть хорошо только когда едва не обоссался, но дотерпел, освободился от лишней жидкости, и теперь сам себе хозяин.

Хотел бы я то же самое сказать про себя.

Ну привет, Сережа, - сказала Сандра с мрачным видом палача входящего в камеру к смертнику. И это еще было большое дружелюбие. Последние полгода мы вообще не разговаривали.
Привет, Сандра, - сдавленно пробормотал я. Ладонями я, еще пока говорил с Ликой, прижал себя между ног, и поменять положение рук был сейчас не в силах. Сандра беззастенчиво обратила на это внимание, и лицо ее стало еще более удовлетворенным.
Хочется? - спросила она почти угрожающе.
Я только кивнул. Разговор был не просто опасным, я точно знал, о чем он пойдет дальше.

Мне тоже хотелось. - призналась Сандра.
Твоя подружка сказала, что вы чуть не описались. - попытался отшутиться я.
Дурака не валяй, - приказала Сандра. - руки по швам. Ну!
Не могу, - простонал я.
Сандра подошла вплотную.

Она мне всегда нравилась, с того дня, как пришла в наш класс два года назад. Этот её голос, эти ее легкие кудри, не топорщившиеся вокруг головы, а свешивающиеся на глаза челочкой. И конечно ее грудь, прекрасная, красивая, и несмотря на молодой возраст, уже очень весомо покачивающаяся рядом со мной на каждом уроке. Мы сидели за одним столом. И однажды, наполовину сведенный с ума этим зрелищем, я положил ей руку под партой на коленку. Ну даже не совсем на коленку, а чуть изнутри.

Шел урок, все боялись привлечь внимание училки, и Сандра даже не взглянула на меня, как будто не заметила. И тогда моя рука, почти помимо моей воли поползла по Сандриной ноге вверх, задрала довольно короткую юбку и надежно пристроилась там, где было особенно горячо. Короче, на том уроке я Сандру защупал. Это мне потом объяснили знающие товарищи. А тогда я только с интересом исследовал тело красивой девчонки, которую до того, и взглядом-то тронуть боялся, ощущал тепло этого тела, которое становилось все сильнее, и слушал дыхание, все более частое и глубокое. Сандра всё ещё не смотрела на меня, а потом даже прикрыла глаза. Тут-то ее и вызвали. И Сандра, привычно поднявшись и одернув юбку на коленях, вдруг замолкла и ни смогла ответить ни слова ни на один из вопросов учительницы, за исключением вопроса "У тебя всё в порядке?".

Всё-о! - прорычала она, как будто была дрессированной, но очень разозлённой тигрицей на арене цирка. И когда заподозрившая неладной училка позволила сесть, Сандра стремительно рухнула обратно за парту, торопливо, ощупью, нашла мою руку, и чуть не оторвав её, стремительно пристроила там же, где и было - между своих изящных ног. Когда еще через две минуты прозвенел звонок, Сандра снова тихо зарычала и руку мою отбросила, сказав.
Я тебе, Серёжа, припомню! …
И больше ни слова за последующие шесть месяцев. Знающие приятели объяснили мне, что Сандра "кончила" или "прикайфовала" на уроке. Я, понятное дело, к тому времени уже имел представление о том, как "кончаем" мы, мужчины, но что такое же может быть с девчонкой, да еще вот так, от простого прикосновения, казалось мне абсолютно фантастическим.

Но я страшно гордился.

И вот теперь, кажется, наступил час расплаты. Сандра больше ничего не говорила, она вцепилась в меня своей тигриной хваткой, но не так, как Лика, не выше, а ниже. Сандра с первого раза и очень уверенно взяла меня за всё мужское хозяйство.

Я взвыл. Я старался как мог хоть как-то сохранить остатки достоинства, но тут уже это было нереально. Мне было сразу и больно и страшно и очень приятно. Никогда в жизни мне не хотелось столько вещей сразу. поссать, кончить, врезать Сандре куда-нибудь, всё равно куда, но чтобы она скрючилась так же, как меня сейчас крючит. Мне хотелось, чтобы Сандра встала передо мной на колени и сразу тут же отсосала - даже удивительно, откуда у семиклассника такие мысли. И конечно мне хотелось потискать её буфера. Этого мне вообще всегда хотелось.

Сандра! - только и мог я повторять жалким, тоненьким голосом провинившегося мальчишки. - ой Сандра! Ой, Сандрочка, Сашенька, Санька.

Ты меня тогда унизил, - горячо шептала Сандра мне на ухо своим волшебным голосом. - перед всеми. Знаешь, как стыдно было? Как я плакала потом.

Ну Санька. - умолял я. - ну чего унизил то? Никто и не заметил.

Все заметили! - зарычала Сандра совсем уже похоронным тоном и я заколотил голыми руками по снегу.

Сандра! Ой, больно. Ой пусти!

Я тогда вся мокрая была, - продолжала моя одноклассница свой трагикомический монолог. - стою перед вами всеми, а по ногам течёт.

Ну прости меня. Я не хотел. Ой, я же не хотел.

РАЗРЫВ СТРАНИЦЫ
Зато сейчас хочешь! - Сандра засмеялась, глядя прямо мне в глаза.
Да. Очень. - простонал я из последних сил, глядя, как девочка-красавица медленно складывает свой небольшой кулачок и тщательно прицелившись, бьет меня в низ живота.
Она попала точно по мочевому пузырю. Я сел на снег, уверенный, что сейчас взорвусь, как граната. Но ничего не произошло. От воспоминаний о былом Сандрином позоре у меня уже стоял колом, как происходило всякий раз, когда я вспоминал эту историю. А вспоминал я ее частенько, обычно вечером, уже лёжа в кровати.

Сучка, ты куда бьешь? - жалобно поинтересовался я.
Кто сучка? - спросила в ответ и Сандра.
Кто сучка? - жизнерадостно включилась в разговор и Лика. Она вернулась просто в прекрасном настроении и посмотрев на нас двоих, иронически осведомилась.
Это вы чем тут занимались?
Я попробовал улыбнуться.

Твоя подружка меня избила. - но тут же замолк. Сандра наклонилась, и снова взяла меня за яйца, отчего я быстро вскочил на ноги. Лика любовалась моим позором, с восхищенным видом поглядывая на Сандру.
Ну вы даёте, ребята.
Хочешь попробовать? - предложила подруге Сандра, таким тоном, как будто меня тут вообще не было.
Чего, зачем? - удивилась Лика.
Это Серёжа Лозовец, мой одноклассник, - терпеливо разъясняла ситуацию Сандра, одновременно перекатывая в ладони мои причиндалы. - у него мне небольшой должок. Я хочу, чтобы он тут на катке обоссался при всех. Поможешь?
От такой откровенности даже Лика немного застеснялась. Я видел по глазам, что ей интересно, но меня жалко. А мне уже было почти всё равно.

Девчонки, - сказал я так искренне, как только мог. - я не обоссусь, пока не кончу.
Сказал и пожалел. В глазах Сандры зажглось такое злорадство, что я понял - она и правда полгода только о том и думает, чтобы отомстить мне той же монетой, которой расплатилась сама.

Ну так ты кончишь у нас, - пообещала она мне почти ласково. - Ты у нас сначала кончишь, потом обоссышься, а потом мы снимем с тебя штаны и ты ещё так постоишь.
А почему не сначала штаны? - удивилась Лика, которой вся эта затея представлялась чем-то вроде игры. Сандра сурово покачала кудрями.
Я хочу, чтобы он весь мокрый был. Как.
Как кто? - шустро переспросила Лика. Отвечать Сандре явно не хотелось, она шагнула ко мне почти вплотную и я почувствовал, как ее руки стали ритмично сжимать всё, что они могли нащупать у меня между ног. Лика некоторое время любовалась зрелищем, а потом видимо позавидовав подруге, тоже подвинулась поближе. Пару секунд школьницы ни говоря ни слова разбирались, кому из них какая часть моего тело достанется. Потом я почувствовал, что над яйцами моими теперь хозяйничает Лика, она мяла их не жестоко, а скорее с интересом исследователя. А Сандра тем временем неистово дрочила мой бедный, утомлённый борьбой член. Свободными ладошками обе то и дело проходились по моему каменно затвердевшему мочевому пузырю и эти мучительные прикосновения позволяли мне пока справляться с желанием кончить.
Горячая волна кайфа то накатывала на меня, то отступала, и девчонок это приводило в азарт. Сил у меня почти не оставалось, но каким-то последним усилием я начал шарить перед собой руками. Почти одновременно левая моя ладонь нашарила вожделенный буфер моей одноклассницы, а правая целиком охватила маленькую, но тугую и дерзкую грудку Лики. Лика рассмеялась от неожиданности, а Сандра лишний раз лягнула меня по больному.

А ну не лапать!
Девчонки! - взмолился я. - я же уже всё! Мне только кончить. Можно я вас пощупаю за сиськи? Ну пожалуйста. Я очень хочу-у-у.
Я хитрил. Мне конечно было очень приятно ощущать упругость сразу двух женских тел, но терпеть от этого мне становилось даже легче. Кончить я боялся от стыда и унижения, а теперь, когда я тоже тискал обеих девчонок, и уже узнавал знакомое прерывистое дыхание Сандры и слышал легкое удивленное постанывание Лики, я ощущал, что на удар отвечаю ударом, и значит пока держусь.

Так мы простояли ещё минуты три. Лика, которой нежная, но настойчивая ласка сосков явно пришлась по душе, уже не давила мне на мошонку, а нежно ее поглаживала. С Сандрой я обходился более решительно, соски ее грудей я уже несколько раз чувствительно прищемлял пальцами, отчего моя одноклассница шипела сквозь зубы то самое слово, которое ее задело в моем исполнении. Кого она называла "сукой" , гадал я, меня или всё-таки уже себя? Моему члену приходилось нелегко, потому что на него приходилась вся сила её тигриных коготков, но всё-таки член не яйца, как согласится со мной любой мужчина.

И вот я почувствовал, что Сандра снова сдаётся. Она всё еще смотрела мне в глаза своим роковым взглядом, но взгляд этот уже не обещал угрозы мне, скорее он признавался в бессилии своей обладательницы. Еще два раза я крутанул ее левый сосок, и Сандра простонала.

Помоги снять!
Я сразу понял, о чём она. Ей хотелось снова почувствовать мою ладонь между своих ног, а спортивные штаны мешали. Сандра торопливо развязала завязки, и в бессильной злобе еще раз ударила меня прямо по пузырю. Если бы я так не хотел её в этот момент, точно обоссался бы. А так только заорал от боли присел на корточки. Одним движением сдернул Сандре штаны вместе с трусами до самых коленок. Сандра прикрыла глаза и трогательно переступив с ноги на ногу чуть раздвинула, чтобы мне легче было ее приласкать.

Лика смотрела на происходящее раскрыв рот. Она явно пропустила тот момент, когда ее подруга из наставницы и мстительницы превратилась в жертву. И именно взгляд Лики, в котором читалась готовность уже не помогать подруге, а понаблюдать за ее поражением, подсказал мне финальный ход в партии. Захватив горсть искрящегося, ледяного снега, я одним движением запихнул его Сандре между ног.

Сандра открыла глаза. Но взгляд ее был совершенно неподвижный, остановившийся. Она прикусила зубками нижнуюю губу и медленно, очень медленно выпрямлялась, обеими ладонями удерживая белый, колющий снежинками ком снега там, где он стремительно плавился от самой жаркой части ее тела.

А-а! - нараспев повторяла Сандра. - как мокро. Как мокро. До чего я мокрая.
Стыд и огромное наслаждение звенели в каждом звуке ее голоса. И тут Лика, чего я уж совсем не ожидал, отпустила меня и с покорной поспешностью стащила штаны.

И меня тоже, - попросила она неожиданно нежным и просительным тоном. Вид подруги испытывающей огромное наслаждение на секунду превратил озорницу Лику в покорную девочку, жаждущую счастья. И этот тихий голос сделал со мной то, чего не смогли сделать две хулиганки, которым я достался на растерзание. Одной рукой я набрал снега, который протянул Лике, и та, сделав шаг вперед уперлась своей голой писькой мне в ладонь и застыла. Другой я торопливо стаскивал штаны и трусы с себя.
Я стоял спиной к ледяному полю, по которому всё так же проезжали, не очень обращая внимания на сугробы вокруг, дети и взрослые. Мой член вздрагивал, выбрасывая на снег порции наслаждения. Потом, когда это удовольствие стало утихать, я со вздохом радости почувствовал, что могу поссать, и тут же выполнил это, вконец замучившее меня желание.

Это было очень здорово.

А самое классное было, что всё это время в каждой из моих ладоней был зажат тающий ком снега. И к этому снегу прижимались изо всех сил своим сокровенным две девчонки, которые еще две минуты назад хотели меня опозорить. Теперь они стояли без штанов и жмурили свои прекрасные глаза, чтобы не видеть, как на это смотрит весь каток.

Сандра первая обняла меня, когда всё закончилось. Глаз не открывала, просто обняла за шею и ткнулась мокрым от слёз лицом мне в правую щеку.

Секунду спустя, Лика последовала её примеру.