Я вышел из лифта и открыл дверь ключом, в прихожей стоял и одевал куртку средних лет мужчина. Маша его провожала.

Привет Мишутка,как дела? Это мой братишка. Знакомься это Валерий, он уже уходит

Очень приятно, заходите ещё

Как можно более вежливо сказал я, не дай бог Марии не понравится.

Валера ответил:

Обязательно и ушёл.

Раздевайся, иди мой руки и пообедаем Сказала Маша.

Завтра если буду свободна, пойдём прошвырнёмся по магазинам, надо прикупить тебе что то из одежды.

Маш, а ты послезавтра свободна? В школу надо сходить.

Что опять, что то отчебучил? Опять воспитывать надо? Выдеру как сидорову козу.

Угрожающе произнесла Маша.

Да нет, ничего я не отчебучил, у нас классное родительское собрание. Деньги наверное будут собирать на что то.

А, ну тогда ладно, а я то подумала…, пойдём обедать.

Когда два года назад, в автокатастрофе у нас погибли отец с матерью, я учился в восьмом классе, а Маша уже заканчивала институт. В общем, после всех невзгод, мы остались с Машей без средств к существованию. Деньги с родительских книжек быстро кончились. На моё пособие один раз в магазин сходить. А близких родственников, чтобы как то помочь, не было. Маша вскоре закончила институт, но найти работу, чтобы обеспечить нас двоих, так и не смогла. Где то ей не нравилось, где ей нравилось, её не брали.

А когда нашла работу по душе, на второй день прибежала оттуда вся в слезах и только спустя некоторое время призналась мне, что её пытался изнасиловать начальник. Что в общем то и неудивительно… с её то внешностью. Она была такая красивая, что когда я был по младше и она ходила со мной за ручку, мои приятели мне завидовали. Они мне сами говорили об этом. Конечно, парни за ней приударяли, но и тут ей не везло, при более близком знакомстве, оказывалось, что они такие придурки, что на дальнейшее продолжение отношений, рассчитывать было нечего и Маша с такими расставалась. Нам было очень тяжело, временами не было денег даже на хлеб. Мы продавали вещи и драгоценности оставшиеся от родителей, но и они были исчерпаемы.

Маша часто плакала по ночам, я сам слышал. Но меня она жалела и в первую очередь заботилась обо мне. Жили мы в большой квартире, в сталинском доме с метровыми стенами, почти в самом центре Москвы. И Маша уже подумывала, не поменять ли нашу великолепную квартиру, на меньшую по площади, но с доплатой. И тут я заметил, что её стали посещать мужчины самого различного возраста. Я страшно возревновал. Но с деньгами напряжёнка кончилась. Даже у меня появились деньжата на карманные расходы. Потом уже мужики стали приходить и при мне. Я Машке высказывался об этом с негодованием, а она или плакала, или пыталась подойти ко мне и обнять, поцеловать и увести разговор в другую сторону. В общем она стала проституткой.

Я даже нашёл её объявления на различных сайах знакомств. И хоть лицо она там не показывала, но мне ли не узнать свою сестру, тем более, что там был и телефон. Но прайс был очень достойный, согласно внешности. Я был вне себя от ярости и ревности, что моя сестра в данный момент, закрывшись у себя в комнате, занимается с кем то сексом. А как же я? И я начал бузить. Когда к ней приходил очередной клиент, я не сидел у себя в комнате, а старался мозолить глаза, а когда они уединялись, включал погромче или музыку или телевизор. Маша пыталась меня по доброму образумить, но я ни в какую. Называл её проституткой и даже призвал вспомнить о родителях.

Такой ли они представляли себе свою дочь? Маша терпела. Дальше больше, я начал брать её телефон, если она не слышала и отвечать клиентам, что вы не туда попали, а некоторых дотошных даже посылал, далеко и надолго. Не знаю как, но Маша и об этом узнала. Но вывело её из себя, когда я, выгнал из квартиры одного очередного лысого деда. И тут очевидно её терпение лопнуло. Она подошла и спросила:

Тебе не стыдно? –

Ах, госпоже(была в её анкете и такая услуга) не нравится? Это кому ещё должно быть стыдно?

И тут у неё глаза сузились от ярости. Я ещё её такой никогда не видел. Она схватила меня за руку и не допускающей возражений интонации, повела меня к себе в комнату.

А ну, пойдём со мной дрянь. Я тебе покажу сейчас Госпожу. Я тебе покажу сейчас стыдно. Она завела меня к себе, выдвинула лавку из аксессуаров для порки на середину комнаты и приказала:

Раздевайся догола и ложись

Я опешил. Я был чуть ли не наголову её выше и в трое сильней. Но у меня и в мыслях не было не то что поднять на неё руку, а даже сопротивляться.

Маша, ты что?

Раздевайся, я кому сказала?

И рванула на мне рубашку. С неё полетели пуговицы. Я испугался её напору и стал снимать с себя рубашку.

Брюки снимай и трусы.

И сама стала расстёгивать мне ремень на брюках.

С её помощью я снял брюки. А трусы она с меня стянула сама и мне осталось только переступить через них. Я стоял перед ней, стараясь прикрыть хозяйство руками.

Ложись на лавку на живот, буду тебя пороть и без возражений

Она стала меня укладывать, потом привязала так, что шевельнуться не мог и пошла выбирать орудие для порки. И тут у неё зазвонил телефон. Впервые она была этому не рада. Я слышал как она кому то говорила. Нет Валентин, сегодня не смогу, у меня выходной. Нет, я тут одному идиоту сейчас собираюсь мозги вправлять на место. Нет помощь не нужна. Я с этого урода готова три шкуры спустить, но никому не позволю даже волосок с его головы тронуть. Да. Это он. Да, да, ты видел его. Звони завтра. Целую.

Закончила и подошла ко мне с ремнём.

Ну что сейчас отольются кошке мышкины слёзы? – Спросила она.

Маш не на…, ай больно. Ай. Ой.

Я тебе покажу, что такое госпожа. Я тебе покажу, что такое стыдно. Я тебя сама подниму на ноги, как бы мне трудно не было и чего бы мне этого не стоило.

Жопа горела и пылала, а она всё продолжала лупить Я кричал у меня непроизвольно текли слёзы. Меня ещё никто никогда не наказывал физически. Наконец вроде бы перестала.

Думаешь всё? Нет, я сейчас разденусь и продолжим

Машка сняла с себя всю одежду, оставшись только в стрингах.

Она подошла ко мне вплотную, присела передо мной и подняла мою голову, которая свешивалась с лавки за волосы. Она была ещё прекрасней в своём гневе, а раздевшись стала до невозможности желанной, даже невзирая на поротую мою задницу, у меня вскочил член. Какая прекрасная грудь, какое у неё прекрасное лицо, думал я не в силах от неё оторваться.

Ладно, с поркой закончим. Но если ещё хоть слово, хоть жест от тебя услышу, то вон плётка, вон прыгалки висят, разукрашу как хохлому тебе жопу, тебе ясно?

Да, Машенька, не надо пожалуйста, я не буду больше

Как маленький произнёс я.

Я тебе сейчас и за маму и за папу и за сестру и за тётю с дядей, больше у нас с тобой никого нет, вот женишься передам тебя с рук на руки, тогда и живите, как вздумается, а пока извини и не дай бог. А сейчас продолжим, очень хочется наказать тебя и за госпожу и чтобы тебе стыдно стало

Я ещё не понял, чтобы это могло значить, а Маша отошла ненадолго и вернулась к моему удивлению с клизмой.

А это зачем? спросил я.

А ты не знаешь для чего клизма? Бедненький. С ехидцей в голосе спросила Маша.

А вот сюрприз, ещё одна

Сказала Маша, вытаскивая из за спины и демонстрируя ещё одну наполненную водой клизму.

Машенька не надо миленькая уговаривал я её.

Надо, Федя, надо, одной явно мало будет, ты ведь вон какой вымахал произнесла Маша известную всем фразу и раздвинула мне ягодицы.

Не знаю почему, но мне стало очень приятно, а Маша тем временем, аккуратненько её вставила, стараясь не делать мне больно и нажала на грушу. Я почувствовал, как струя тёплой воды потекла мне внутрь. Мне стало вдруг настолько хорошо, что аж ноги стало сводить, я попытался потрясти ягодицами.

Не надо, не противься госпоже, Мишутка, это ремнём чревато

Ой Машенька, что же ты со мной делаешь, не надо?

Ты же сам виноват и госпожой, и тем, что стыдно и упрёками достал и закидонами. Так что всё закономерно и заслуженно.

Вынув первую и вставив вторую клизму парировала Мария.

Живот раздуло, я захотел в туалет.

Маш развязывай быстрее, я уже хочу, а то не добегу.

В туалет я тебя не отпущу я испугался, а она:

Я тебе горшочек приготовила, вот он сказала Маша и отвязала всего кроме рук, которые были связаны под лавкой.

Я быстрее сел в подставленный Машей горшок. Конечно со связанными руками было неудобно, но я справился и наполнил его содержимым желудка. Маша открыла форточку, чтобы проветрить комнату и понесла горшок в туалет. Вернулась с вновь с горшком бумагой и тряпками с чайником. Положила меня опять на лавку, вытерла попу, подмыла меня, опять вытерла.

Ничего, ничего малыш, я думаю тебе меня стеснятся не стоит. Я за тобой много раз в детстве горшочек выносила, уж и не знаю помнишь ли?

Нет не помню. Мне стыдно Маш

А я именно этого и добиваюсь, что бы было стыдно, помнишь? Госпожа и стыдно? А сейчас, чтобы тебе ещё стыднее стало, познакомлю тебя со страпончиком.

Маша вновь привязывала меня к скамейке.

Собственно, клизмочку для этого и ставила тебе, миленький

Сказала и из какого то тюбика выдавила себе что то похожее на вазелин.

Где тут наша дырочка? игриво спросила Мария и начала мне смазывать анус.

И показала мне игрушку.

Скажи спасибо, что один из самых маленьких. Так как моя цель не сделать тебе больно, а несколько иная. Он даже с сюрпризом.

Сказала Маша осторожненько вставляя страпончик мне в попу.

Ай поневоле сказал я, почувствовав, что он уже внутри, а Маша тем временем нажала кнопку вибратора.

Мне было очень стыдно, но приятно, а когда она включила его, то я почувствовал, что у меня член напрягся до пределов. Маша страпонила меня не долго. Я чувствовал, что она сама возбуждена. Наконец она вытащила его. Сняла с себя трусики и легла передо мною на спину задрала ноги вверх и подставила мне свою киску.

А теперь Мишенька давай и ты поработай

Близость её будоражила меня, но какая то шлея, очевидно попала мне под хвост, уж больно стыдно было и я сказал, что не буду.

Она вскочила в остервенении, схватила прыгалки со стены и обернув вокруг руки несколько раз перепоясала меня по жопе. Мне ещё никогда так больно не было. Я взвыл. Не знаю спасли ли нас метровые стены от соседей? Думаю нет.

Никогда не отказывай страждущей женщине.

Сказала мне Маша и снова легла передо мной. На этот раз меня заставлять не пришлось. Маша лишь командовала медленнее, быстрее, глубже. Но это тоже продолжалось не долго. Так как она вскочила в возбуждении и быстро освободив от пут заставила встать и торопя повалила в этот раз уже на кровать, у меня стоял колом. Она села на меня наездницей и мы поскакали в сторону моря. Она стонала,а я этим занимался впервые, наверное поэтому ощущения передать сложно, но я был наверху блаженства и вся моя ревность к сестре которая даёт всем но не мне, улетучилась. Мы кончили вместе. Она пошла в душ, сказала, что бы я потом тоже помылся.

Вечером она пришла ко мне в комнату. Я сидел за компьютером. Она взяла меня за руку, отвела к дивану. Мы сели рядом. Она меня обняла, поцеловала и извинилась передо мной за всё. Но сказала, что пороть теперь меня будет так или иначе, за любую провинность, а сексом нам заниматься нельзя и это её ошибка.

Теперь когда к ней кто нибудь приходит я веду себя тише воды, ниже травы, лишь бы ей не показалось, что я недоволен и за это буду наказан. А на секс с ней всё равно надеюсь.