То, о чём я хочу рассказать в своём рассказе, знают все и со многими это происходило в годы своей юности. Только признаться в этом не все хотят или просто стесняются и иногда в превратных беседах или на вечеринках выдают свои воспоминания как за чьи то и наблюдают, как на это прореагируют другие. А многие просто открыв рот, чтоб рассказать об этом, тут же закрывают его на полуслове и отходят в сторону, хотя это самая обыкновенная жизненная ситуация и с ней многие сталкиваются и живут вполне нормально и это их не тяготит и не стесняет в общении. А многие просто молчат, делая из этого великую тайну своей жизни.

Я хочу рассказать свою историю. Было мне тогда лет около десяти. Жили мы с родителями в небольшой деревне на берегу большого озера. Наш дом выходил огородом как раз на это озеро, и я часто прямо по дорожкам между грядок бегал купаться. Напротив, через улицу был широкий проулок и выход на МТМ. Куда каждое утро уходил на работу мои родители, отец и мама. Отец работал механизатором на тракторе, а мама работала на ферме, которая располагалась за МТМ. Домой они возвращались поздно под вечер, и я целыми днями был предоставлен сам себе.

У одного мальчика из класса я выменял свой складешок на карты с полуобнажёнными девушками и в свободное время разглядывал их. Карты были старые и сильно потёртые, да и в колоде их было почти половина, но в те годы это было большой редкостью, и я был счастлив, что у меня есть хоть небольшая часть. Работы на день мне давали не так много и я находил всегда время, чтоб спрятаться в доме или на чердаке и раздевшись рассматривать карты с полуобнажёнными девушками и тискать в руках свои крошечные шарики и маленький, ещё лысый писюн. Он постоянно от моих тисканий возбуждался и торчал, и мне было приятно. Это было моё самое любимое развлечение, когда я был один и строго держал всё это в тайне, а карты перед приходом родителей складывал в железную коробку из под леденцов, и зарывал в укромное место. Вечером приходили родители, и я докладывал о том, что сделал. Они хвалили меня и давали задание на следующий день, и я уже лёжа в кровати и засунув свои руки в трусы, думал, как и что буду делать завтра.

Единственный друг, который был у меня в то время, да и сейчас тоже мы с ним часто встречаемся, это Димка. Он был старше меня на два года, а жил он через дорогу в двух десятках метров от меня и наши отцы работали вместе и мы с ним часто относили им еду или воду в поле. Так и сдружились.

Произошло это в середине лета. Стояла жара, и единственное спасение от неё было на озере. Сделав часть дел, я решил пойти на озеро и прихватил с собой свою тайную баночку с картами. Озеро напротив нашего огорода и влево и вправо от него было всё в камышах, и только узкий проход по дощатому настилу (мосткам), соединял открытую воду с берегом. Идти по нему было всего метров двадцать. К мосткам были привязаны две лодки, на которых часто ловили рыбу и ставили сети по вечерам мой отец и Димкин отец. Я залез в лодку и оглядевшись, что кругом нет ни кого, разложил карты и стал рассматривать, при этом достав свой писюн и тискал его и перебирал свои яички, которые выскальзывали при сжатии и я снова пытался их удержать пальцами. Это было так приятно и такие чувства охватывали меня в те мгновения, что я совсем забыл про осторожность, лишь иногда бросал косой взгляд на пустые мостки.

Мой друг Димка, долго кричал и звал меня, чтоб идти купаться, но не докричавшись, пошёл на озеро и заметив меня сидящим в лодке и склонившим голову, решил незаметно подкрастись и напугать. Он, осторожно ступая по мосткам, подошёл так близко, что увидел, чем я занимался, и карты и на мгновение замер. Скрипнула доска и я встрепенулся и был ошарашен. Димка стоял в двух шагах от меня и широко открытыми глазами смотрел на мой торчащий писюн и руки, которые ещё продолжали медленно двигаться вдоль него.

Ты что делаешь? – спросил он еле слышно.

А ты чего меня напугал? – вопросом на вопрос ответил я.

Я тебя звал, звал, а ты не отзывался и я подумал, что ты на озере вот и пришёл сюда – объяснил Димка.

Я не знал, что сказать и как объяснить, что я делал. Мне было стыдно, но больше всего я боялся, что он расскажет об этом всем и меня засмеют и в школе и на улице, а хуже всего, если донесётся до родителей.

Дим, а ты никому не расскажешь – спросил я еле слышно.

Ладно, не ссы, покажь что там у тебя – ответил он.

Я взял карты и протянул ему, а сам в это время как мог незаметно спрятал свой писюн в трусы. Димка спрыгнул в лодку и сел напротив меня и взяв мои карты стал их рассматривать. Минуты через три я увидел как в его трусах, что то стало увеличиваться, и вскоре из одной штанины показалась набухшая головка. Димка посмотрел на меня, а потом на свои трусы и сказал.

Пойдём, окунёмся, а то жарко и первый, стянув свои трусы, голышом прыгнул с лодки прямо в воду. Я тоже последовал за ним. Так мы немного поплавали и снова вылезли на мостки и залезли в свою лодку. У Димки уже ничего не торчало, то же самое, и у меня.

Дай посмотреть, а то я не все разглядел – снова спросил Димка.

Я подал ему карты и ждал, что он скажет дальше. Димка сел прямо голой попой на перекладину и стал разглядывать остальные карты с полуголыми девушками. Я сел напротив и тоже голый и стал ждать, что он ответит на мой вопрос. Мне не хотелось, чтоб об этом кто то узнал. Когда Димка просмотрел все карты и протянул их мне, то я увидел, как его писюн снова встал и торчал вертикально головкой вверх. У меня тоже начал подниматься и я хотел снова лезть в воду, но тут Димка взял свой в руку и стал делать такие же движения, как и я сидя в лодке несколько минут назад. Я внимательно следил за его движениями и как его яички в такт движениям то подлетали вверх, то опускались вниз. Они просто болтались из стороны в сторону, и это было так смешно, что я рассмеялся.

Ты чего – вдруг спросил Димка.

Они у тебя так смешно болтаются, что мне показалось, что они сейчас оторвутся и упадут в лодку – сказал я Димке про его яйца.

Он посмотрел на себя и на меня и опустив свой членик, схватился за мой и мы так вдвоём рухнули из качающейся лодки в воду.

После этого, когда мы вылезли на мостки, всё пошло как то само собой, и мы ещё около часа рассматривали карты и дёргали свои писюны. Когда я увидел, как у Димки писюн напрягся и стал содрогаться, а из него выплеснулась струйка белой жидкости похожей на сопли, я удивился и спросил.

Что это?

Это сперма и у тебя такая же будет, когда тебе будет столько же, сколько и мне – объяснил он.

А это больно – спросил я.

Нет, это очень приятно и офигенно – объяснил Димка.

Мы снова рассмеялись, и я сказал, что мне ещё воду нужно с озера на полевку таскать. Собрав карты и уложив их в коробочку, мы стали одеваться – одежды то было всего одни трусы и те мокрые. Димка посмотрел на меня и спросил.

А тебе слабо вот так воду таскать?

Если ты мне тоже поможешь, то нет – ответил я.

Мы прошли по огороду и взяли вёдра. Димка посмотрел на меня, и я снял трусы. В течении целого часа мы носили воду в бочку вёдрами, делая небольшие перерывы и я всё это время был голый и без трусов и мне это понравилось, что уже после нескольких таких походов с ведром до озера и обратно, мой член снова встал и уже покачивался в такт моим шагам. У Димки тоже вскоре встал и оттопырив одну штанину, пытался показаться наружу. Димка поставил ведро и поправив свой писюн, снова одел трусы и пошёл дальше. Только теперь у него довольно далеко вперёд оттопыривались трусы, и мне стало снова смешно. Димка обиделся и ушёл.

После этого случая я не спал всю ночь и думал о Димке и чтоб он не проболтался никому. Встретились мы с ним на другой день, и он попросил меня больше не смеяться над ним. Я пообещал и мы помирились. Дальше всё пошло как обычно. Я сделал часть дел и мне помог Димка при условии, что я буду голый. Я с радостью согласился. Один я всегда всё дома делал голым. Так было легче и необычно как то. А тут при друге было ещё необычнее. Потом мы смотрели карты и мучили свои писюны и яички. Потом купались, и снова я бегал голый за водой на озеро, а Димка помогал мне и смотрел по сторонам, чтоб нас никто не застукал. Так прошла неделя, другая и мы уже не могли друг без друга. Нам было так интересно вместе, и кто только оказывался свободен, сразу бежал к другому, и уже вместе мы скрывались обычно у меня дома или на озере. За это время я постоянно что то придумывал и предлагал сделать вместе, но иногда Димка соглашался, а иногда только на условиях что я всё это буду делать голым, и помогал мне. Мы таскали воду, ходили в магазин, прибирались и помогали по хозяйству и я несколько раз помогал Димке в его доме и тоже был без одежды, хотя и дом был мне малознаком.

В лесу появились грибы, и родители нам наказали к вечеру набрать. Делать было нечего и мы, взяв корзины, побрели в лес. Грибов было хоть и не так много, но мы набрали по корзине, и проходя обратно по лесной дороге, Димка вдруг спросил меня.

А тебе слабо до дома, голяком пройти?

Конечно, этот вопрос застал меня врасплох, и я не знал что ответить. По лесу пройти было не трудно, а вот как до дома по деревне, ведь было светло, и я даже ночью бы на это не решился. Видя мои сомнения, Димка сказал:

Ладно, до дома не надо, но до края леса слабо.

Это вызвало облегчение, и я поставил корзину и стал раздеваться. Как только я снял всё и остался только в сандалях, то Димка добавил.

Обувь можешь не снимать, а то ноги поранишь.

Я сложил одежду в корзину поверх грибов, и мы пошли в сторону дома. Кругом не было ни души и нам не составило особого труда пройти этот километр незамеченными. Перед выходом из леса, я оделся, и мы пошли, уже весело разговаривая и смеясь, дальше до дома. Это приключение отложило свой отпечаток на моё сознание, и мне захотелось попробовать ещё, и уже через два дня я сам позвал Димку в дальний лес за грибами. Идти туда было, около двух километров по полю и по мелким лескам. Старики туда не ходили, было далеко, а родители были целыми днями на работе, и если удавалось взять летом выходной, то успевали, хоть что то поделать дома. Димка сначала сказал, что не хочется переться в такую даль, а потом как его током дёрнуло.

Если ты туда пойдёшь, голяком, то я согласен.

Я видел, как его глаза светились, и он ждал моего согласия, и я не хотел его огорчать и тут же согласился. Мы взяли корзины, и пошли по деревне до первого лесочка. Там нашли небольшую ямку, и немного углубив её, спрятали мою одежду и сверху присыпали листвой и ветками, а потом ещё и потоптались. Это было моё первое такое серьёзное испытание, которое я сам хотел сделать больше, чем меня на это подбивал Димка. Взяв корзины, мы пошли по полевой дороге от одного лесочка до другого, постоянно оглядываясь назад и прислушиваясь, не едет ли кто. Кругом было тихо, и лишь где то далеко был слышен гул тракторов. Слева и справа от нас росла кукуруза, и в случае чего я мог вполне незаметно лечь в неё и меня никто бы не заметил, но это нам не понадобилось. По дороге мы разговаривали и я часто как то по привычке держал себя за свой писюн и когда вспоминал что со мной рядом Димка, и он не делает этого – тут же отпускал его и он продолжал торчать, покачиваясь при каждом шаге.

Так мы добрались до леса и стали искать грибы. Мне приходилось ещё отмахиваться от назойливых комаров и оводов, и когда Димка набрал полную корзину, то у меня было чуть больше половины. Я думал, что он сядет и подождёт меня, но Димка поставил свою корзину и стал помогать мне и вскоре мы уже с полными корзинами устало плелись обратно. Я был благодарен ему что он помог мне и поступил как настоящий друг и с того момента был готов к тому, чтоб выполнить любую его прихоть – но сказать об этом как то не решился. Без труда мы дошли до того лесочка и откопав мою одежду, вернулись домой. Весь вечер и ночь я вспоминал это приключение и готов был повторить его снова и снова. Воспоминания свободы и острота ощущений переплелись воедино и не давали мне покоя. Это было так здорово и необычно, что я даже не помню как уснул и вообще спал ли я тогда после этого похода в лес голышом. Возобновить его мне предложил Димка через две недели, как раз после дождя. Дорога была непролазная грязь, и в лес вряд ли кто такую даль решился бы идти, да и следы на дороге было хорошо видно.

Мы надели резиновые сапоги и отправились с корзинами за грибами. Я снова спрятал одежду в том же лесу и дальше шёл голый. Это было условие Димки, и я с радостью на него согласился. Ноги постепенно собирали на сапоги грязь, и приходилось останавливаться и соскабливать лишнее. Некоторая грязь отлетала сзади, и прилипала к ногам, забрызгивая их выше сапог чуть ли не до самых ягодиц. Ещё ко всему этому я поскользнулся и не устояв на ногах сел попой прямо в лужу. Дальше уже соблюдать чистоту и осторожность не было смысла, и я шел прямо, не разбирая дороги. Временами я осматривал себя и убеждался, что моя нижняя часть до пояса постепенно превращалась в сплошные ошмётки грязи.

Но раз уж я не поберёгся один раз, то без отсутствия воды мне не отмыть, ни одно пятно, ни полностью все ноги. Немного стерев большую грязь, мы стали искать грибы и заходили всё глубже в лес. После дождя их было мало и приходилось обходить большую часть леса. Ощущение свежести и лёгкой прохлады обволакивающей моё обнажённое тело мешало мне сосредоточиться на поиске грибов. Уже ближе к обеду мы снова вышли из леса, и пошли до дома. Возле лесочка. Где была моя одежда, я остановился и посмотрел на себя.

Чё смотришь, одевайся грязнуля. Или так пойдёшь – спросил Димка.

А чего делать то – спросил я.

Ну если оденешься, то придётся потом грязь отстирывать или объяснять почему у тебя трусы в грязи – сказал Димка.

Этого мне не хотелось, и я не знал, как поступить. Соблазн пройти до дома голым мне не давал покоя, но как тащиться с одеждой и корзиной грибов по всем кустам и канавам я не знал. Снова выручил Димка.

Если так пойдёшь, то одежду сохранишь, но вот как домой попадёшь, я не знаю – сказал Димка.

Я достал одежду и не зная что с ней делать стоял и держал её в руках.

Ты вдоль берега за огородами смог бы до своего дома пройти – спросил Димка.

Думаю смог бы, но как корзина – ответил я.

Ладно, я тебе помогу, давай свою корзину, и Димка взял корзину с моими грибами и одеждой и пошёл вперёд.

Я тебя дома буду ждать – ответил он и стал удаляться.

Я остался один и совсем голый и весь в грязи. Собравшись с духом, я обдумал, где мне лучше пройти и поплёлся за Димкой. Он был уже далеко и шёл по открытой местности. Мне пришлось немного обойти поле и прижимаясь к зарослям бурьяна и прячась в небольших канавах, не спеша пробираться к озеру, а там в камышах было спрятаться гораздо проще. Так я постепенно добрался до своего огорода и вошёл во двор, где увидел сидящего на ступеньках крыльца Димку.

Ну что, живой – спросил он, улыбаясь и разглядывая меня.

Живой – весело ответил я и сел рядом.

Потом я отмылся и вечером получил массу слов благодарности от родителей за собранные грибы и пообещал, что если нужно будет, то схожу ещё.

Так до начала учебного года мы с Димкой ещё много раз ходили в лес и несколько раз я возвращался домой весь в грязи и без одежды. Мне это нравилось и Я иногда сам, специально падал, и марался. Димка, конечно, не догадывался и сердился – ведь на обратном пути ему приходилось почти с километр тащить две полных корзины грибов одному. Но потом, когда мы сидели и рассматривали карты, то я иногда выполнял его хоть и простые, но необычные просьбы и теребил свой писюн, и иногда его, и это ему нравилось, да и мне тоже. Особенно когда мне удавалось из его писюна выжать капли мутновато – белой жидкости.

Так закончились каникулы, и началась учёба. Год тянулся очень долго, и я никак не мог дождаться очередного лета и каникул, чтоб снова, что то делать такое, ну вы меня понимаете.

Очередные каникулы начались и прошли почти так же, как и предыдущие, лишь с небольшим дополнением. Мы с Димкой иногда уходили уже в конце лета на кукурузное поле. Оно находилось за деревней и протянулось в одну сторону почти на три километра и до леса на два с хвостиком. Забравшись на середину поля возле одного из небольших лесочков, мы раздевшись, долго с ним бродили по нему голышом и рассматривая карты дрочили писюны себе и друг другу. Димке нравилось, когда я ему дрочил до выделения спермы, и он аж от удовольствия закрывал глаза. У меня же пока ничего не выплёскивалось, и я получал от этого лишь приятные ощущения. Мы дали клятву друг другу, что про нашу тайну никто не узнает, и не нарушили её и по сей день.

Так прошло ещё одно лето, и началась зима и каждый раз, когда я ложился спать, я вспоминал всё что было, и думал, что же такое сделать в следующие каникулы и как появлялась новая идея, я на другой же день об этом говорил Димке. У него тоже были разные идеи, но все они касались только меня. Сам Димка не очень то любил рисковать, чтоб случайно быть кем то замеченным, а мне это нравилось, и я не понимал всей опасности того, что я делал. Когда наступало лето, то некоторые из них сами устранялись по ряду причин, а новые появлялись, и это нас толкало на разные авантюры.

Очередные каникулы начались с новых похождений и приключений. Мы сразу стали искать причины для родителей и уходить в лес хоть зачем, но только подальше от дома. Там я снимал с себя всю одежду и дальше мы уже шли, совсем забыв про осторожность и предусмотрительность. Так однажды я чуть не остался без своих штанов и рубашки, которые оставил на опушке леса в кустах. А когда вернулись к ним, спустя несколько часов, то рядом с кустами всё поле было вспахано. Ещё бы с полметра и моя одежда была бы вся разорвана плугом и зарыта под землю – но мне повезло, и это было первое предупреждение об осторожности, но азарт был превыше всего, и я даже не подумал об этом.

Это произошло в августе. Мы с Димкой прошли через кукурузное поле и сняв с себя одежду, оставили её на опушке в кустах шиповника. Это колючий кустарник и туда без нужды никто не полезет, да и от края было далеко. Мы долго бродили с одного края поля на другой и уже по несколько раз дрочили друг другу. У меня тогда впервые вылетели капли спермы, и я был на седьмом небе от счастья.

Димка звал меня вернуться, но мне хотелось пройти всё поле от края и до конца в другом направлении, и он согласился со мной. Вдалеке работали трактора, но это нас не насторожило и мы продолжали бродить, держась за свои торчащие писюны. Кукуруза была выше нас на полметра, и мы ходили по ней, как по джунглям, и это было необычно и своеобразно. Кроме кукурузного поля и у меня дома, Димка больше нигде не соглашался раздеваться. Теперь уже я его уговаривал сходить на поле и он как то соглашался – почему я даже и не знаю и не спрашивал. Просто тогда мы об этом как то не думали – нам это нравилось и всё. Вдруг впереди мы услышали шум трактора и лязганье бортов тракторной телеги и замерли. Трактор проехал совсем где то рядом и стал удаляться. Мы осторожно пошли на шум и вскоре увидели просвет, а когда подошли ближе, то впереди увидели полосу метров пятьдесят скошенной кукурузы и испугались. Мы осторожно стали осматриваться по сторонам и увидели справа от нас вдалеке шёл в нашу сторону комбайн и косил кукурузу. К нему подъезжали одна машина за другой и загрузившись силосом, уезжали а их место занимали другие машины и вся эта колонна приближалась к нам.

Поле было огромное и за пять минут его не пробежать обратно к одежде и мы, переглянувшись, кинулись в обратный путь. Шум постепенно стал исчезать, а когда через час мы вышли на опушку поля, где в лесу была спрятана наша одежда, то испугались ещё больше. В двух десятках метрах от леса стояли на скошенном поле несколько тракторов, и среди них был мой и Димкин отцы. Они начали косить кукурузу и возить её на силосование. Нас от леса в этом месте разделяло не пятьдесят метров, а больше сотни. Трактора и машины ходили по этому краю вдоль леса туда и обратно, и каждый раз нас всё дальше и дальше оттесняя к середине поля. Нам приходилось скрываться в кукурузе, отходя назад, и мы не могли найти выхода и тут Димка окрикнул меня.

Пойдём на тот угол.

Зачем – спросил я.

Там у нас будет больше возможности, чтоб пробежать до леса, когда трактора развернутся на углу и пойдут обратно – объяснил он.

Я подумал и согласился. Мы добрались до угла и стали выжидать, но у нас никак не получалось. Если одни трактора развернувшись, удалялись от нас, то другие с другой стороны наоборот приближались и всё дальше оттесняли нас от леса. Но нам повезло, и одна колонна остановилась, так как не было машин, чтоб вываливать кукурузу и мы, выждав момент, бросились как два загнанных зайца через открытое поле. Нас было хорошо видно, если бы кто то в этот момент появился, хотя бы вдалеке, но этого не произошло. Когда мы вбежали в лес, то еле дышали, а сердце готово было выскочить наружу. О том, что там у нас твориться с писюнами мы и не думали, хотя там и смотреть то было не на что. От испуга всё сжалось и сморщилось и еле выглядывало из за вздувающихся и сжимающихся животиков.

По лесу мы добрались до одежды и без проблем оделись и вернулись домой. После этого случая я не мог больше уговорить Димку раздеться в лесу и даже на озере или на поле в следующем году. Иногда он делал это и то только у меня дома или на сеновале.

Я же после того, как испытал сильный испуг, наоборот стал искать для себя более рискованных ситуаций и в следующие каникулы сам предлагал Димке где мне раздеться и он понял, что я от него не отстану и стал мне предлагать то там раздеться, то там, а иногда просто забирал мою одежду и уносил домой, бросив её в огород через забор. Я долго бродил и потом возвращался домой, уставший, но счастливый. Мне тогда шёл уже пятнадцатый год, а Димка перешёл в десятый класс и учился в соседней деревне. Осенью я иногда его ходил встречать, оставив одежду дома или в лесу, и мы вместе возвращались, хотя мне часто приходилось прятаться. Так как он иногда шёл со своими одноклассниками. Среди них из нашей деревни было трое парней и две девчонки. Видя меня издалека, он тайно мне махал мне, чтоб я сматывался.

Весной Димка окончил школу, и уехал поступать в город, в техникум. Он успешно сдал экзамены и вернулся, чтоб собраться и уже уехать до следующего лета. Я оставался один. Я пришёл к нему в гости и спросил:

Дим, а когда ты приедешь?

Он посмотрел на меня и сказал.

Ладно Серый, не унывай. К лету вернусь на каникулы.

Мы ещё несколько дней ходили вместе купаться и даже один раз за грибами, а потом он вдруг подошёл и говорит.

Я несколько лет хотел тебе сказать, но боялся, что ты не согласишься.

Почему ты так обо мне думаешь – ответил я.

Ну тогда без обид. Договорились – спросил он.

Я пожал ему руку и сказал что договорились. Мы вышли во двор, и он мне тихо, чтоб нас не услышал никто из его домашних, стал рассказывать. Ему завтра нужно было уезжать, и все собирали его на учёбу, хотя до города было чуть больше ста километров и если что, то можно было в любое время приехать, и взять что забыл. Но зарплаты в селе были не очень то большие, что кататься туда – сюда.

Мы отошли в сторону и Димка говорит:

Ты лесное озеро знаешь?

Да, ответил я. Это озеро от нас находилось в семи или десяти километрах, смотря какой дорогой идти.

Ты бы смог оттуда вернуться голый – спросил он.

И всё – улыбнувшись, ответил я.

Ну да – смущённо ответил он.

Это же просто ерунда – сказал я ему.

Если ты скажешь, то я и больше смогу пройти – ответил я и понял, что наших приключений Димке не будет хватать и чтоб как то угодить другу, сам предложил ему проделать это прямо сегодня.

А хочешь, я прямо сейчас это сделаю, ради нашей дружбы?

Но мне завтра уезжать – растерялся Димка.

Ну и что, успеем ещё – ответил я, а Димка забежал в дом и сказал, что мы отлучимся на недолго. Он выкатил свой велосипед, и мы выехали за деревню. Дорога была сухая, и мы легко катили по одной колее, удаляясь всё дальше и дальше. До озера мы доехали за час с небольшим и найдя укромное место, наверное, тогда в последний раз Димка согласился раздеться и мы долго дрочили друг другу и обрызгали я его, а он меня спермой. Потом купались в озере и снова дрочили.

Спустя примерно час, Димка сказал, что ему пора возвращаться. Я отдал ему свою одежду и остался голый. Он сел и уехал. Я следом отправился в сторону дома и был просто счастлив, что между нами нет вообще никаких тайн, и мы можем про всё друг другу рассказывать. Вернулся я уже ближе к вечеру и прячась за камышом добрался до своего огорода, хотя чуть дважды меня не увидели из огорода соседи, которые жили ближе к окраине деревни. Одежда лежала, как и договорились, и я вернулся в дом, а потом сходил к другу. Он сделал удивлённое лицо и был рад, что я уже дома.

Утром он уехал, и я остался со своими проблемами один на один. Я часто пропадал в лесу и бродил там голышом, прячась от случайных грибников. В выходные, когда приезжал Димка, я с интересом ему рассказывал что делал и как прошли мои две или несколько недель. Потом он стал приезжать всё реже и реже и кода я окончил школу, то в то лето он даже ни приехал. Он уехал в строй отряд на всё лето и появился только в конце сентября. Я учился не важно, и пошёл работать на МТМ с отцом. Об этом я уже рассказывал в предыдущих рассказах.

Спасибо кто прочитал мой рассказ до конца и если возникли у кого вопросы – то рад буду ответить.