Прогулки по местному ТРЦ были любимым сашиным занятием в первой половине дня. Никакой дачи или бабушки в деревне у него не было, про летний лагерь и речи быть не могло, все задания из школы на лето уже сделаны, а на дворе ещё каникулы. На улице стояла жара, спортивные игры во дворе он не любил, зато в храме торговли работали кондиционеры. Народу в это время ещё немного, так что можно спокойно походить по просторным помещениям, поглазеть на товары, афиши кинотеатра, покататься на эскалаторе или прозрачном лифте, посидеть у фонтана и большого морского аквариума, побродить мимо игровых автоматов. Но особенно ему нравилось наблюдать за лотком с мягким мороженым в вафельных рожках.

Он садился на одну из лавочек напротив и наблюдал как мороженщица окунает специальную ложечку в густую сладкую массу, то шоколадную, то ванильную, то фисташковую, накладывает получившиеся шарики в вафельные стаканчики и поливает их различными сиропами и обсыпает разноцветной крошкой. Сам Саша такое мороженое пробовал только раз, одноклассница угостила. В память ему навсегда врезался вкус мягкого холодного месива, карамельного сиропа, кокосовой стружки и хрустящей вафли. Это было самым вкусным, что он когда-либо в жизни ел, оно не шло ни в какое сравнение с той дешёвкой, что иногда покупала ему мама! Мама вообще его не баловала, хотя он и был единственным её ребёнком.

Она всегда ему твердила, что он весь в сбежавшего когда-то отца, и баловать его не за что, да и не на что. Жили они с мамой небогато, если не сказать в нужде. Её зарплаты медсестры в роддоме едва хватало на продукты первой необходимости и оплату комнаты в бывшей общаге. Зато она часто приносила с работы дешёвые шоколадные конфеты и чёрствые торты, подаренные счастливыми родителями и не пригодившиеся врачам. Лучшее, в том числе и вина с коньяками, те забирали себе.

Одноклассники его тоже недолюбливали и дразнили то малышом, то хлюпиком, то козявкой. Саша и правда был самым маленьким в классе, худощавым и хлипким, своего роста он стеснялся. Из-за этого все думали что ему ещё нет восемнадцати, хотя ему на днях как раз исполнилось именно восемнадцать. Да и по физкультуре успехи были более чем скромными. По остальным предметам перебивался с тройки на четвёрку. То есть и не блистал знаниями, но и не отставал. Сильно его в школе не обижали, но и крепкую дружбу с ним тоже никто не заводил. Так, парочка приятелей, иногда приглашавших его к себе, почитать комиксы и посмотреть «взрослые» фильмы, пока родителей нет дома. После таких просмотров Саша долго не мог уснуть, ворочался, тёр напряжённую письку, получая при этом стыдном занятии приятные ощущения. А с утра обнаруживал небольшие засохшие пятна в трусах и на простыне. Мама говорила, что это сказываются кавказские гены его кобеля-отца.
Что с ними делать, Саша решительно не знал, так как нормально дрочить ещё не научился и вообще был мальчиком тихим, скромным и рассеянным. Девочки иногда обращали на него внимание и пытались подружиться, но Саша хоть и отличался милым личиком, но с девочками общаться не умел совершенно. Поговорить он мог только о мультиках, комиксах и играх на «Денди». Никакой модной приставки или компьютера у них дома отродясь не водилось, как и смартфонов с интернетами. Телефон у него был старенький, кнопочный, монохромный и с одной единственной игрой «змейка», но зато, как уверяла мама, не отвлекал от учёбы и зарядку неделю держал. Саша, выходя из дома, его с собой не брал, боясь потерять. Небольшой опыт интимной близости у него всё же имелся. Однажды крупная девочка зажала его в тёмном углу школы, слюнявила его лицо и настойчиво мяла ладонью между ног. Сашину руку она просунула себе под юбку и заставляла трогать свои влажные трусы. «И почему они были влажные, описалась она что ли?» — эта мысль долго не давала ему покоя.

Но продолжения не последовало. Та девочка лишь брезгливо отворачивалась при виде Саши. Видно, не очень ей понравилось. В общем, все попытки ровесниц, и даже девочек постарше, завести с ним дружбу, оканчивались провалом, к разочарованию обоих сторон. Оставалось только мучиться ночами, вспоминая тот случай со старшеклассницей. Или как однажды он перепутал душевые в школьном бассейне и напугал до визга одноклассниц с их голыми письками.

А пока Саша в очередной раз с вожделением наблюдал за мороженщицей, аккуратно поливающей два ледяных розовых шарика клубничным сиропом, за ним тоже следили две пары глаз. Первая, каряя, пара принадлежала широкой коренастой женщине в форме охраны. Вторая, голубая, продавщице из небольшого магазинчика детской одежды, у входа в который располагался лоток с мороженым. Оксана, так звали охранницу, давно заприметила симпатичного парнишку с грустными тёмно-карими глазами, почти ежедневно сидящего на одной из близлежащих лавочек. От цепких глаз начальника охраны, бывшего служащего ФСИН не ускользнуло так же и то, с каким щенячьим взглядом мальчик провожал каждого покупателя мороженого. Ларисе, той самой голубоглазой продавщице, мальчик тоже приглянулся: губастенький, чернявый, одет хоть и в обноски, но чистенькие, никакой расхлябанности. И смотрела она на него отнюдь не как сердобольная тётушка на несчастного голодного ребёнка, а скорее как тигр или удав на глупого жирного кролика. Мороженщица тоже не была посторонним человеком, играя роль приманки. И что же эти две женщины-хищницы хотели от невинного паренька, мечтающего лишь о порции дорогого мороженого, и что их объединяло?

Начать, как говорится, нужно с самого начала. Женщинам этим было уже за сорок, ни мужей, ни детей, по нескольку абортов. Бывает, конечно, что и в таких обстоятельствах женщины не теряют шарма, обаяния и сексуальной привлекательности, но это был не тот случай. Оксана, как уже говорилось, была невысокой, но широкой бабой с массивной висячей грудью и широким плоским лицом с азиатскими чертами. Лариса же была худощавой крашеной блондинкой с острым крысиным лицом. Познакомились они ещё в бытность Оксаны замначальником колонии для несовершеннолетних по воспитательной работе, а Ларисы — начальником медсанчасти в том же не столь отдалённом месте. Потом случился скандал с пытками заключённых и кражей медикаментов, и наши подруги с треском вылетели с работы. Хорошо ещё, что обошлось без уголовки, дело замяли.

Но это уже другая долгая история. Сейчас Оксана работала в должности старшего охранника в ЧОП, а Лариса — владела сетью магазинчиков детской одежды. После закрытия ТРЦ они любили посидеть в одной из местных пивнушек, пропустить рюмку-другую чего-нибудь горячительного, вспомнить былое, потереть за тяжёлую бабскую долю и при удаче подцепить какого-нибудь не совсем спившегося работягу со сталелитейного или железнодорожного цеха на вялые поебушки. А хотелось не пузатенького мужичка с перегаром, отваливающего после первой же палки, а то и вовсе без стояка. Хотелось молоденького самца с конской потенцией! Но где такого взять двум немолодым, не очень богатым и непривлекательным дамам? Жили они в ларисином добротном, кирпичном одноэтажном доме, доставшемся ей от умерших родителей, в районе, расположенном через дорогу от места их работы. Район не то чтобы плохой, но старенький, тихий, на окраине, почти деревня в черте города.
И в какой-то момент они решили, что жить так дальше нельзя, и у них созрел план. План похищения молоденьких мальчиков, вроде тех, с которыми они не прочь были развлечься в бытность работы в колонии. Была разработана целая преступная схема, сплетена криминальная сеть. И в эту сеть, как муха в паутину, попался мальчик Саша, стеснительный любитель мороженого. Женщины тщательно отследили его маршрут после посещения ТРЦ. Шёл он всегда один, не спеша, одним и тем же маршрутом, погружённый в свои мысли и не замечавший никакой слежки. Жил он на противоположной от торгового центра стороне, нежели подруги по несчастной бабской жизни. Типичный спальный район с серыми девятиэтажками, стоянками и пивными ларьками. Вот и в этот раз, вдоволь насмотревшись на волшебные руки мороженщицы, он поднялся с насиженной скамейки и тронулся к выходу. Лариса подождала, пока он скроется из виду на спускающемся эскалаторе и, быстро закрыв свой магазинчик, последовала за ним. По пути она выхватила из рук мороженщицы уже готовый шарик ванильного мороженого с карамельным сиропом и ореховой крошкой.

Саша шёл через стоянку и уже подходил к светофору, когда его окликнул женский голос:

— Мальчик, мальчик, погоди!

Он обернулся и увидел раскрасневшуюся женщину с рожком мороженого в руке. Продавщицу он в ней не узнал, так как никогда в сторону её магазинчика не смотрел, будучи увлечённым мастерством мороженщицы.

— Это тебе, угощайся! — с заметным волнением выпалила она, протягивая рожок Саше.

Он неуверенно взял его, посмотрел на блестящий на солнце шарик, потом на тётю, снова на шарик и опять на тётю. Немного подумал и неуверенно спросил:

— Мне?! А за что?

— Как за что? Я же видела как сильно ты его хочешь и какой ты хороший мальчик, вот и решила угостить.

В сашину голову вроде даже начали закрадываться нехорошие мысли, но шарик так маняще блестел на солнце, так пах ванилью и карамелью, что все нехорошие мысли не задерживались у него в голове, а тут же улетучивались! Тётя снова настойчиво заговорила:

— Кушай, кушай, не стесняйся, а то растает. Вон, жарища какая!

Саша лизнул талое мороженое, потом ещё и ещё. От волшебного вкуса мурашки побежали по спине, в мозгу заискрилось! Прошлый раз он кушал такое уже полгода назад. Тогда была зима, но мороженое было божественным, а сейчас, на жаре и солнцепёке, оно было ещё вкуснее! Мальчик не спеша, прищурив глаза от солнца, растягивая удовольствие, лизал сладкую массу, грыз хрустящий стаканчик и отправлял всё это великолепие внутрь. Тётя с любопытной улыбкой смотрела на него. Наконец, он закончил с лакомством, облизал губы и пальцы и с блаженной улыбкой сказал:

— Спасибо.

— Не за что. Хочешь ещё?

Саша оторопел! Разве такое счастье может случиться с ним, маменькиным сынком, мямлей и рохлей, как называли его во дворе!

— А можно?

— Можно. У меня дома есть ещё вкуснее и больше!

— Н-у-у-у… С незнакомыми мне нельзя…

— Я разве похожа на маньяка какого? Я же добрая тётя, не обижай меня так!

Саша опять впал в ступор. Вроде и нельзя с незнакомыми ходить неизвестно куда, но речь всегда шла об алкашах, наркоманах, педерастах и педофилах, а не о прилично одетых женщинах средних лет, даже старше его мамы.

— Н-у-у-у, не знаю…

Лариса резко схватила его за запястье и потащила за собой, весело щебеча:

— Пойдём смелей, малыш, у нас так много вкусного!

Народу на стоянке по жаре в будний день почти не было. Камеры наблюдения, как узнала Лариса от Оксаны, сюда не достают, так что свидетелей данного происшествия быть не должно. Да и кто обратит внимание на женщину, ведущую за руку паренька? Наверняка ведь её капризный сын. Они подошли к чёрному внедорожнику. Открылась водительская дверь, из-за руля на них уставилась широкая женщина в форменной одежде охранника. Саше сразу вспомнилась уборщица из их школы, тётя Гуля, уж очень она на неё была похожа. Саму охранницу он, как обычно, даже не замечал.

— Ну что, малой, сладенького захотелось? — хрипловато забасила женщина и криво улыбнулась, — давай, прыгай в машину, прокачу с ветерком, у нас навалом вкуснятины!

Саша не успел опомниться, как оказаля на заднем сидении пропахшего табаком и освежителем воздуха автомобиля вместе с Ларисой. Та крепко обняла его за плечо и начала сюсюкать:

— Мальсик любит молозеньку?

Саша молчал.

— Любит лизать сладенькое?

Саша молчал.

— Любит лизать влазненькое?

Саша молчал. За него вступилась Оксана:

— Не пугай мальца, Ларис, всё он сладенькое и несладенькое у нас вылижет! — и громко хрипло загоготала.

Саша молчал и смотрел стеклянными глазами на дорогу. Женщин он не слушал, углубившись в свои мысли. Он понимал, что поступает нехорошо, да и чувствовал какой-то подвох, но в тоже время и лёгкое возбуждение от необычного происшествия. Такого приключения с ним никогда не случалось, и ему не терпелось узнать, что будет дальше.

Ехали минуть пять и остановились у одноэтажного кирпичного дома на пустынной улице, с заросшим плющом и крапивой забором. Сашу завели под ручку внутрь, посадили на продавленный диван, включили порнушку на дивидишнике. Саша всё молчал и молчал. Светлая тётя сходила на кухню и принесла вазочку с чайной ложечкой и мороженым, политым шоколадным сиропом, поставила перед Сашей на табуретку. Саша поблагодарил тётю и начал молча есть. Странноватый вкус, похожий на лекарство, но всё равно неплохо. Саша машинально засовывал в рот ложку за ложкой, пялясь в телевизор. Женщины сидели по бокам от него и любовались процессом. Через минуту мультики перед его глазами начали расплываться, всё тело отяжелело и он потерял сознание. Спасибо препаратам, которые Лариса доставала благодаря своим связям в медицине.

Очнулся Саша от того, что его напрягшийся член обрабатывала какая-то горячая и мокрая субстанция. Он поднял кружащуюся ещё голову и обнаружил, что лежит на полу, абсолютно голый, руки за головой замотаны скотчем, член находится во рту у тёти Ларисы, а та зачем-то ритмично его сосёт.

— Очнулся, голубчик! — услышал он голос Оксаны, — пора отведать сладенького!

Оксана перекинула через лежащего Сашу ногу, присела, взяла его голову за затылок и прижала к своей щели.

— Лижи, малыш, будто перед тобой самая сладкая мороженка в твоей жизни!

Но раскрасневшаяся волосатая и солёная манда никак не походила на вкусную мороженку! Оксана до боли сжала сашины волосы и с силой вдавила его лицо себе в промежность так, что мальчику нечем было дышать.

— Давай, лижи, щенок, а то хуже будет!

Саша хотел отпихнуть её, но из-за связанных рук не мог. Он нехотя высунул язык и проник им внутрь горячего отверстия. Оксана застонала и ослабила хватку, у мальчика появилась возможность дышать носом. Тем временем Лариса выпустила изо рта сашин раскрасневшийся прибор, уселась своей гладко выбритой щелью на него и начала медленные фрикции. Саша сосредоточенно, хоть и неумело, лизал пизду Оксаны, пытаясь отвлечься от ощущений внизу живота. Но жаркая влага не давала ему покоя, тело его сотрясли судороги и он выплеснул горячую жидкость из своего конца внутрь Ларисы. Такого кайфа он ещё никогда не испытывал, куда там ванильному мороженому, он едва вновь сознание не потерял! Тело его содрогалось, член пульсировал. Оксана встала с его лица и поменялась с Ларисой местами. Теперь он лизал гладкую розовую щель, а на его и не думавшем падать члене скакала красная волосатая пизда! В лицо ему ударила горячая струя, Лариса со стонами прижала его голову к себе, бурно кончая! Оксана тоже с громким рыком кончила, придавив Сашу к паласу всем телом. Он излился в неё, но уже слабее чем в первый раз. Член его начал опадать. Женщины улеглись по бокам от него, поглаживали его тело и приговаривали:

— Хороший мальчик, быстро учится! — приговаривала Оксана, гладя влажный от пота и других выделений живот мальчика.

— Да и прибор что надо, рабочий! — Лариса нежно теребила тёмные сашины соски.

Сам Саша лежал и не мог понять, что с ним происходит. Смешанные чувства одолевали его. Ещё недавно он думал, что самый большой кайф ему сможет принести только шарик мороженого в вафельном рожке, а теперь оказалось, что орган, приносивший ему до этого только стыд и страдания по утрам, из которого до этого он только писал в туалете, может доставить столько удовольствия! Да и эти взрослые тёти, от которых он никак не мог ожидать подобных действий! На душе было и гадко и сладко, эмоции бушевали, голова кружилась! Мужское его естество вновь воспряло!

— Ого, вот что значит молодой жеребчик! — восхитилась Лариса.

— Не то что эти старые жирные меринья из пивнухи! — согласилась Оксана.

— Давай, жеребец, поработай над своей кобылкой! — сказала Лариса, встав раком и поманив Сашу пальцем.

Саша лежал, не понимая, что от него требуется. Оксана подняла его на ноги, размотала скотч, подвела к подруге, схватила за основание члена и приставила к сочащейся влагой дыре. Саша всё же понял, как надо действовать и резко вошёл в горячую мокрую щель! Лариса громко застонала. Первые толчки ему помогала делать Оксана, придерживая за ягодицы. При этом подбадривая парочку фразочками вроде:

— Давай, самец, наяривай, да посильнее, свою текущую самочку!

Лариса также подмахивала ему навстречу. Мальчик положил руки ей на задницу и начал активно долбить ненасытную щель.

— Да-да-да, молодец, сделай тёте хорошо!!! — кричала Лариса — Да, ой-ой-ой, аххх, бля-а-а, кончаю!!!

Она соскользнула с сашиного лоснящегося хуя, тяжело дыша и потея. Её место заняла Оксана и её раскрасневшаяся мохнатка. Саша уже устал, головка члена от долгого трения побаливала, но он продолжал активно работать бёдрами, шлёпая ими по широкой оксаниной заднице. Наконец, он кончил в неё, но семени уже почти не было. Как-никак, уже третий раз за полчаса! Оксана продолжала подмахивать увядающему члену и приговаривала:

— Ещё чуть-чуть, зая, ещё немного, ну же!

Но молодой стебель уже окончательно завял и вывалился из жадной хлюпающей дыры. Неудовлетворённая женщина развернулась и принялась усиленно сосать вялый член и мять рукой яйца, но мальчик уже заметно устал и натёр свой мужской орган, ему нужна была передышка хотя бы в несколько минут. Тут сзади к нему подошла Лариса, размазывая по левой ладони какую-то мазь. Она приставила её к сашиной попке и ввела мизинчик внутрь, начала крутить им, массируя простату. От новых ощущений Сашу аж заколотило, член мгновенно воскрес и был готов к новым подвигам!

— Вот так вот, хорошо, отлично, доделай начатое с тётей! — запыхтела Оксана и вновь приняла коленно-локтевую позицию.

Лариса вынула палец, подтолкнула мальчика и он продолжил сношать ненасытную женщину. Головка члена сильно зудела, но и одновременно приносила неземное удовольствие, Саша продолжал натягивать Оксану с новой силой. Наконец, она с криками: — Ёб твою ж ма-а-а-ать, как хорошо-о-о-о!!! — бурно кончила и в изнеможении упала на пол.

Спустя пару минут голые женщины уже сидели на диване и потягивали тонкие сигареты. Саша полулежал на полу, член его потихоньку увядал.

— Ну что, не разочаровал нас наш малыш? — начала Оксана.

— Да, работяга что надо, лет двадцать так не еблась! — подтвердила Лариса.

— Что дальше с ним делать будем? — с наигранным любопытством спросила Оксана.

— Да уж, жалко отпускать такого кобелька на волю!

Сашина судьба уже давно была предрешена.

— Хорошо, что у нас уже есть конура для послушного пёсика! — улыбнулась Оксана своей фирменной кривой улыбкой.

— Да, домик что надо! — согласилась Лариса.

— Ларис?

— Оксан?

— Покажи нашему подопечному его новое жилище.

Лариса поднялась, приподняла угол паласа, дернула щеколду, взялась за рукоятку и открыла крышку в полу, ведущую в погреб. Оксана взяла вялого после мощного секс-марафона Сашу под локоток и повела вниз по крутым скрипящим ступенькам, щёлкнула выключателем на стене. Загорелся неяркий свет. В погребе уже всё было готово к приёму дорогого гостя: пол устилал палас, у стены стояла раскладушка с одеялом и подушкой, маленький журнальный столик и пластиковый стульчик по центру «комнаты», старенький комод, а на комоде даже маленький телевизор, прямо как у Саши на кухне, дивиди-проигрыватель и стопка комиксов про черепашек-ниндзя. В самом дальнем и тёмном углу стоял ночной горшок в виде эмалированного ведра с крышкой. Следом спустилась Лариса. В руках она несла поднос с большой порцией шоколадного мороженого, пачкой сока, кружкой и вазой с фруктами: бананы, яблоки, апельсины, виноград. Поставила всю эту роскошь на столик и торжественно произнесла:

— Добро пожаловать в своё новое жилище, юноша, ни в чём себе не отказывай!

Саша неуверенно огляделся, но промолчал. Он всегда был очень скромным и застенчивым, сказать ему было нечего. Уж очень необычным было всё происходящее, и он решил, что наверное это сон.

Женщины поднялись и захлопнули за собой крышку. Накинули халаты и уселись на диван, обсудить произошедшее.

— И долго его так держать будем? — поинтересовалась Оксана.

— Как обычно, пока не надоест. А потом Зульфие на воспитание продадим, как и договаривались.

— А писюн у него не отсохнет при таких темпах? Уж слишком молоденький в этот раз попался.

— Ничего не отсохнет, не зря у меня сестра — доктор медицинских наук!

— Это хорошо…

Довольные женщины откинулись на спинку дивана и вновь закурили.