Мне было 15 лет, и отдыхал на даче с подругой Надей. Родители должны были забрать меня примерно через неделю.

Я не хочу на этом зацикливаться — право, это не особенно интересно, но из за одной не очень приятной истории я испортил всю имеющуюся у меня одежду, а никакой другой одежды не было. Я ходил в полотенце, так как было жарко, и всё было отлично, пока не наступил неожиданный холод.

Теперь я только и сидел весь день дома. Мы жили в посёлке, и, конечно, скучно было всё время сидеть в одной комнате.

Надя подошла ко мне, не вытерпев, и сказала:

— Давай ты наденешь что нибудь моё? Тебя никто не знает, так что ничего такого.

Я смутился и отказался.

— Ничего, я тебе что нибудь принесу, а там посмотрим, — хитро сказала Надя, и убежала к себе. Меня это насторожило, так как носить девчачью одежду я совершенно не хотел. Но Надя уже возвращалась с белой блузкой и чёрной широкой юбкой.

— Эй, а юбку то зачем? — возмутился я. — У тебя нет штанов что ли?

Надя порылась в своих вещах и достала коротенькие голубенькие шортики в ромашку.

— Вот, примеряй, — подала она их мне. — Только они всё равно очень тонкие и неудобные, лучше уж в нормальной юбке походить, честно тебе скажу.

— Да ну, ты что, — испугался я. — Меня же засмеют! Да и вообще, неудобо это…

— Кто тебя засмеёт? Никто и не поймёт, что ты мальчик, если будешь меня слушать и нормально оденешься. К тому же в юбке очень даже и удобно. А если так и будешь ходить непонятно в чём, то конечно засмеют. А лето ещё нескоро закончится.

Так как ходить непонятно как мне совсем не нравилось, то я бы даже согласился бы и на юбку, но говорить об этом Наде, да ещё и надевать при ней на себя её юбку, которую она носит, было бы слишком унизительно. Так что, покраснев, я отказался.

— Глупый, — сказала она. — Вот на мне нормальное платье, и я не страдаю ни от чего. Давай и ты одевайся.

Я вдруг испытал непонятное возбуждение от вида предлагаемой мне одежды, и тот факт, что Надя нормально к этому относилась, застваил меня задуматься.

В общем, я надел блузку и кое как застегнулся. Надя критически на меня посмотрела.

— Ничего, но видно, что груди нет, — сказала она. — Сейчас исправим.

Она тут же достала белый лифчик из комода и протянула его мне. Я оторопел.

— Что это? И зачем он мне?

— Как зачем? Его все девочки носят! И ты надень, а то будут вопросы, зачем это мальчик надел женскую блузку. А так всем понятно, что у тебя грудь.

Надя вела себя вполне серьёзно и не смеялась надо мной, так что я немного попривык и уже спокойно относился к идее с таким переодеванием.

— Ну ладно, — осторожно сказал я.

Она помогла мне снять блузку и накинула бретельки на плечи. Потом помогла застегнуть лифчик на спине. После этого я снова надел её блузку.

Грудь тут же сковало резинкой.

— Эй, так же тяжелее дышать, — заметил я.

— Ничего, я его всё время ношу, — ответила девочка. — Привыкнешь и ты. А теперь — юбка.

После лифчика мне было уже всё равно, так что я безропотно влез в просторную юбку и застегнул её на молнию. Она довольно приятно обволокла мои ноги, чуть чуть прикрыв голые колени.

— Так, лучше твои излишне волосатые ноги прикрыть колготками, — сказала Надя и достала упаковку тонких капроновых колготок из того же комода. — Держи.

Я тупо уставился на них, так что Надя, вздохнув, сама их закатала и помогла натянуть колготки на ноги. Они были сделаны из тончайшего телесного капрона, и очень сковывали мои ноги. Я смущённо сжал коленки, и посмотрел на подругу.

— Неэстетично, — отрезала Надя. — Вот, держи, — протянула она мне два белоснежных и невесомых воздушных комочка.

— Это что? — спросил я, недоумевая.

— Мои гольфы, — объяснила она. — Так будет лучше, надевай.

Глупо было говорить, что я мальчик и не ношу белые гольфы, как маленькие школьницы пятиклассницы, когда на мне уже был лифчик, телесные колготки и юбка с блузкой. Так что я безропотно надел их на себя, натянув почти до самых колен. Таким образом мы действительно закрыли мои ноги, и обнажены были лишь несколько сантиметров между гольфами и краешком юбочки.

Гольфы были очень девчачьими, ослепительно белыми и все в каких то кружевных рисунках. Я стоял и мялся, не зная, что мне теперь делать в таком виде. Надя же, наоборот, выглядела довольной.

— Вот, теперь ты выглядишь, как нормальная девочка, немного скромная и довольно симпатичная, — с улыбкой сказала она, и я покраснел. — Думаю, мои туфельки будут тебе малы… — задумчиво проговорила она. — Может, дать тебе мои балетки? Хотя они тоже маленькие…

— А может, и так пойдёт? — робко посмотрел я на неё.

— Ты думаешь, я позволю тебе пачкать мои гольфы ходьбой по полу без обуви? — хмыкнула Надя. — К тому же, как ты будешь ходить по улице?

Наконец она извлекла пару чёрных туфелек лодочек на среднем каблуке и дала их мне.

— Попробуй.

Я просунул в них ногу, которую тут же с силой зажало в туфлях. Было очень неудобно: во первых туфли были очень открытые, а во вторых, каблук был очень высок. Я медленно выпрямился, встав на каблуки. С непривычки меня очень шатало, и я боялся сделать даже один шаг.

— Будем учиться ходить в туфлях, — прокомментировала мои действия Надя. — Ты должна научиться легко порхать на них, как и любая девочка.

— Должен, вообще то, — ответил я.

— Ну нет, это будет очень странно, если я буду называть тебя мужским именем при всех, когда на тебе моя юбочка, — отрезала Надя. — Так что ты теперь будешь… ну, например, Люсей, а чтобы ты не путался, я так буду тебя называть всегда, даже когда никого нет.

— Ну это уже перебор, тебе не кажется? — возмутился я.

— В чём перебор? Всё очень даже логично. Так что не спорь, Люся, лучше иди к зеркалу, и мы приведём тебя в порядок.

— Какой порядок?

— Ты выглядишь, как мальчик, который переоделся в девочку, хотя тебе и идут мои вещи. Хорошо, что у тебя не очень крупная фигура… Но теперь тебе нужно сделать соответствующую причёску и макияж.

— Макияж? Да… — я хотел возмутиться, но Надя махнула на меня рукой:

— Угомонись, ты мне уже надоела! Или ты хочешь, чтобы я всем твоим одноклассникам рассказала, как ты одевалась в мою одежду?

— Тебе никто не поверит! — возмутился я такой неожиданной наглости моей подруги, уже не замечая того, что она вновь обратилась ко мне в женском роде.

— Поверят, особенно если я тебя быстренько сфоткаю и всем покажу фотографию. Да я и не собираюсь так делать, только ты не спорь со мной пожалуйста, я же всё ради твоего блага делаю.

Угроза Нади на меня подействовала — действительно, я совсем неожиданно для себя оказался во власти этой девочки, так что стоило её слушаться.

У меня были довольно длинные светлые волосы, которые Надя быстро расчесала и собрала в два небольших хвостика.

— Так, посмотрим, что тут можно сделать… — задумалась она, и быстро заплела мне две коротенькие косички, закрепив их цветными резинками. Потом она подколола мне по краям волосы двумя заколками, и взялась за косметичку.

Достав из неё помаду, она подкрасила мне губы, затем карандашом подвела брови и стала подправлять какой то кисточкой ресницы. Затем тенями подправила мои глаза. После этого Надя достала что то вроде пудреницы и стала красить мне всё лицо, в особенности щёки.

— Ага, — довольно произнесла она. — И теперь — немного бижутерии.

Надя надела мне на палец маленькое колечко, застегнула на каждой руке по небольшому браслету и надела какие то бусы на шею. В довершение всего девочка нацепила мне на уши клипсы. Я чувствовал себя какой то елкой, склонявшейся от тяжести украшений.

— Вот теперь, пожалуй, хватит, — сказала мне Надя. — Ну, красотка, любуйся! — и она подвела меня к зеркалу.

Из зеркала на меня смотрела девочка моего возраста, весьма симпатичная и очень растерянная. Более того, мне очень понравилась эта девушка, и я внезапно почувствовал напряжение у себя спереди под юбкой.

На лице девочки в зеркале появился изрядный румянец, и она смущённо потупила глазки. Я невольно отступился от зеркала и испуганно поглядел на Надю.

— Что, Люся, понравилось быть девочкой? — улыбнулась она, увидев моё смущение. — Как я тебя понимаю. Тем более что ты у меня настоящая красавица, так что на твоём месте я бы всё время бы носила эту одежду — она тебе идёт куда больше. А теперь пошли во двор!

Она бесцеремонно подхватила меня под ручку и поволокла за собой. Я застучал каблучками, едва лишь успевая переступать ногами, которые сковывал тонкий капрон. Юбка колыхалась от ветра, поглаживая мои непривычно голые ноги, а белые гольфы очень обтягивали голени. Белая блузка нежно ласкала моё тело, а лифчик уже не мешал моему дыханию. Я покачивался на каблуках, пытаясь не отстать от Нади.

— Стой, — попросил я. — Помедленнее, я боюсь упасть.

— Девочки не бояться упасть, даже если они идут на очень высоких каблуках. У тебя же каблук весьма средних размеров, обычно я ношу выше. Так что не жалуйся, Люся, а привыкай к своей новой одежде. Начнём наш урок. Пройдись по дорожке туда и обратно, при этом не особенно торопись. Старайся держать спину ровно, не сутулиться, при этом отставь попку назад и слегка покачивай ей в такт своим движениям — мальчикам это очень нравится!

— Мне то не нужно нравиться мальчикам, — снова покраснел я.

— Как знать, может ты уже скоро сама будешь не прочь повстречаться с кем нибудь из села, — улыбнулась Надя. — Но сначала ты должна будешь отработать свои манеры до безупречности. А после этого, при твоей то внешности, ты вполне сможешь попользоваться успехом у местных кавалеров. Такая барышня многим придётся по вкусу, — и Надя внезапно ухватила мою юбку и потянула её наверх.

— Ай! — как то совсем по девчачьи взвизгнул я, подпрыгнул на своих каблучках и стал обеими руками тянуть юбку вниз, пытаясь прикрыться.

— Наши мальчики любят такие игры, — снова улыбнулась девушка. — Так что будь осторожна. Они могут и ещё что нибудь сделать, например ухватить тебя сзади, или схватить за резинку лифчика.

Я осторожно расправил юбку, и подтянул до колен съехавшие гольфы. Когда я распрямился, Надя вдруг выкинула вперёд руку и крепко взяла меня между ног. Я только охнул и весь прижался к ней.

Надя сильно сжимала мой член, который стоял и легко нащупывался через юбку и колготки.

— Какая у тебя крепкая пиписька. Так и знала, что тебе понравилось быть девочкой, — засмеялась Надя. — Кстати, ты знаешь, что девочки ходят в туалет всегда сидя, задирая юбку? Так что следи теперь за собой. И писю свою прикрывай лучше, а то могут найтись разные охотники её потрогать. — она отпустила меня.

К вечеру я уже легко ходил на каблуках, и для меня не составляло трудности ходить по всему саду, элегантно виляя попкой, как и учила Надя. Я научился наклоняться, так, чтобы юбка не задиралась и не были видны трусики, научился аккуратно и незаметно подтягивать сползавшие колготки и гольфы. Также довольно долго я учился правильно садиться, расправляя юбку, закидывать ногу на ногу и делать многие другие вещи, без которых девочки никак не могут обойтись.

Надя поручала мне многие домашние дела — приготовление пищи, уборку. Я обнаружил, что ношение женской одежды очень странно воздействовало на меня — я стал совсем другим, очень спокойным и усидчивым. Я был готов делать любые домашние дела, которые никогда не делал раньше, и стал очень аккуратен, стараясь не запачкать свою белую блузку или не порвать колготки.

Прошла неделя. Я уже очень привык к девчачьей одежде, и совсем её не смущался. Наоборот, мне стали нравится красивые юбки и блузки, кофточки Нади, которые она мне давала. Я стал носить её кружевные трусики, и уже сам мог аккуратно накраситься и переодеться, подбирая себе красивое платье или другой наряд. Лифчик мне уже тоже совсем не мешал, я очень ловко его сам застёгивал и носил под блузками.

Надя всё время обращалась ко мне, как к своей подружке Люсе, даже когда приходили её знакомые. Она познакомила меня со своим приятелем, Димой, и тот часто со мной гулял. Надя смеялась и говорила мне, что я ему нравлюсь, но я не слушал её и не верил. Мне нравилось с ним общаться, пускай он и думал, что я девочка Люся.

Но однажды, когда мы были одни в доме, Дима вдруг поцеловал меня в щёку. Я весь дернулся, и привскочил, а Дима обнял меня и рывком посадил к себе на коленки. Я повернулся к нему и хотел возмутиться, но он впился в мои губы и начал их целовать. У меня не было воздуха, и мне пришлось высунуть свой язык, сцепив его с Диминым, чтобы вдохнуть хоть чуть чуть. Мы целовались, наверное, целую минуту, а когда он наконец оторвался, я обнаружил, что его рука гладит и ласкает мои оголившиеся из под сползших гольф коленки, а моя рука обнимает его за шею. Я не знал, что мне делать, и был весь красный. Дима же поглаживал мои ножки, слегка задирая юбку, и прижимал меня к себе.

— Люся… Люсечка, милая… Какая же ты хорошая у меня… — проговорил он мне, и нежно поцеловал меня в ухо. Я снова чуть дёрнулся и так получилось, что прижался к нему.

— Ты согласна со мной встречаться, Люсечка? — проговорил он мне в самое ухо?

Я ничего не понимал, и, глядя на него, неожиданно для себя кивнул. Он снова погладил мои ножки, и я ощутил, как это здорово, что он меня к себе прижимает. Мне снова захотелось переживать эти ощущения, и я уже по настоящему прижался к Диминому телу.

— Да, согласна, милый… — проговорила я.

Тогда он взял меня на руки и отнёс на диван. Я лежал, прижимаясь к нему, его рука гладила мою скованную юбкой попу и слегка сжимала ягодицы, от чего моё сердце радостно замирало.

Вдруг от взял мою руку и положил себе между ног. Я хотел её отдёрнуть, но он с силой прижал её и начал водить взад вперёд. Я почувствовал рукой его член, стоявший колом от возбуждения. Дима быстро расстегнул штаны и оголил свой писюн, а затем резко сунул мне его в кулак.

Я растеряно сжимал его, не зная, что делать.

— Давай, Люсь, милая, хорошая моя… — ласково проговорил он мне, беря мою вторую руку и обжимая ей свои яйца.

Я осторожно начал дёргать его за них одной рукой, слегка подрачивая член другой, не зная, как быть дальше. Дима же громко постанывал и возбуждался, наконец, не выдержал, и, кинув меня животом на диван, стал задирать мою юбку.

— Ай, а, не надо, Дима! Димочка, не трогай меня! — закричал я. — Я ещё никогда этого не делала…

— Ты что, ещё целка что ли? Тебя никто ещё не насаживал? — спросил Дима.

— Нет… — ответил я.

— Так ты ещё и члена то не знаешь? Ладно, сегодня не буду портить такую ладную девку, оставлю твою целку на потом. Ну, тогда готовь хоть попу свою!

Конечно, мне не хотелось, чтобы он увидел, что там у меня под юбкой, и теперь уже готов был на всё, лишь бы он отстал.

Он резким движением раздвинул мне ноги, перекинул меня через своё колено и стянул колготки с чёрными тоненькими трусиками до самых гольф, чем окончательно меня обездвижил. Его огромный член тыкался мне между ног. Тогда я схватил его писю и запихнул себе в попу, расширившуюся от таких движний.

Дима несколько раз надавил мне туда, и вскоре его член полностью влез мне в попу. Я громко застонал от боли, а он, не замечая, стал трахать меня, закрыв от блаженства глаза, одной руков похлопывая меня по голой попе, а другой взявшись за косички, с силой дёргая и насаживая меня на свой член. Я запрокинул голову и ничего не соображал, кроме чувства боли, стыда и унижения, от того, что меня взял, поимел, лишил девственности другой мальчик, как какую то шлюшку. Однако я продолжал трахаться с ним, пока не почувствовал, что в мою попу льётся его горячая сперма.

Тогда он приподнял меня и бросил на пол. Затем он сел на диван, а рукой взялся за мои волосы, и уже без вопросов подвёл мою голову к своему члену. Он помахал пипином перед моим лицом, и неожиданно шлёпнул им по моим губам. Я вскрикнул и отшатнулся. Тогда он надавил, и его писька оказалась у меня во рту. Я жалобно посмотрел на Диму, и попытался издать какой то звук, но он начал быстро двигать моей головой, заставляя сосать его член.

— Давай… возьми его за щеку…

Я уже послушно сосал Димин член, а из моих глаз текли слёзы. Член был толстым и упругим, он легко проскальзывал мне в рот, и я обсасывал его с разных сторон. Наконец, поток спермы прорвался из члена, и он ливанул мне в рот. Я стал давиться и отворачиваться, но немного пришлось проглотить. Тогда Дима стал водить писей по мне. Всё лицо залило спермой, часть попало на руки и блузку, юбку также всю закапало. Я лежал на полу, свернувшись, весь обконченный спермой, со спущенными колготками и оголённой попой, торчавшей из под задраной юбки, откуда вытекала сперма, а Дима стоял надо мной.

— Мне понравилось тебя иметь, — сказал он мне. — Будешь моей девкой. Завтра я снова приду.

Он ушёл, а я встал и натянул на себя колготки с трусами, поправил юбку. Все гольфы были смяты и запачканы спермой, на лицо и волосы было страшно смотреть. Во рту был также вкус Диминого члена.

Тут зашла Надя, и удивлённо посмотрела на меня.

— Даа, — протянула она, — я не думала, что вы так быстро уйдёте от засосов до такого.

Мои слёзы смешались с тушью, и я жалобно заплакал от горя. Внезапно я ощутил себя по настоящему девочкой, со всеми девичьими переживаниями и обидами, и стало горько от своей женской судьбы.

— Ничего, не плачь, милая, все девочки сосут, — утешала меня Надя. — Люсь, ты очень красивая девочка, а Дима — хороший парень. Вы будете вместе, и ничего страшного в этом нет.

— А если он меня бросит? Кому я такая нужна? — плаксиво спросил я.

— Не бросит, если ты ему так понравилась, — убеждённо ответила Надя. — Давай ка лучше приведём тебя в порядок. Ты же хочешь и дальше нравиться Диме?

Я почувствовал, что несмотря на всё произошедшее, меня тянет к Диме, и я вновь хочу доставить ему удовольствие. Мне внезапно очень по женски захотелось быть красивой и нарядной, чтобы привлекать мальчиков, в особенности — моего Диму. Этот мальчик стал моим… Теперь я принадлежу ему, и он будет заботиться обо мне, беззащитной девочке. Эта мысль была какой то обыденной и простой, хотя она означала, что из за той одежды, которую Надя почти насильно и с угрозами надела на меня, я окончательно стал девочкой, и думаю теперь, как и любая девушка моего возраста, мечтаю о красивых платьях и мальчиках.

— Да, — ответил я, утирая слёзы. — Может, мне надеть новое платье?

— Обязательно. И не только — мы сделаем тебе новую причёску; у тебя отросли волосы, и мы сможем сделать красивые кудри. Затем, думаю, я одолжу тебе свои новые туфли на высоком каблуке — они очень яркие и обязательно понравятся твоему молодому человеку. Ещё тебе сделаем маникюр, а губы накрасим поярче. Ноги же лучше тщательно выбрить, и надеть мою коротенькую юбочку, которую я ношу в школе — она очень хорошо подчеркнёт твои длинные и красивые ножки. Грех прятать их в такой длинной юбке. Под нею наденем тоненькие чулочки — то что нужно, и писе мешать не будет, и для Димы будет в попу проще.

Мы отправились к ней к комнату, и с этого момента я понял, что обратного пути нет, и девочка Люся — это моя судьба, так же как и Надины платья и юбки.