Студент Международного института куннилингуса и минета Макс Забалуев вышел прошвырнуться со своей подружкой Лизой (Макс ласково называл ее «мой Лизун и Сосун») по главной улице Нижнего Междуреченска. Внимание парочки привлек рекламный плакат «Посетите музей юных натуралистов. Вход только для лиц старше 21 года. Пенсионерам и студентам — скидки. Экспонаты можно трогать руками. Проспект Преждевременной Эякуляции, 13».

В городе наблюдалась страсть к переименованиям улиц, напоминающих об эпохе СССР. Когда мэром стала бывшая проститутка, переименования достигли своего апофигительного маразма. Так появились улицы Оральная, Анальная, Вагинальная, Пенисная, проспект Двуликого Ануса, Вибраторный проезд, Кондомный тупик, Эрекционный переулок. Мэр хотела и город переименовать в Нижне-Оргазмск, но этого ей не позволили вышестоящие чиновники, так как в области уже был Верхне-Либидовск.

Проспект Преждевременной Эякуляции, несмотря на свое неблагозвучное название, намекавшее на нелюбимый многими мужчинами и женщинами момент в половом акте, был главной улицей города. Макс и Лиза решили посетить новый музей. При входе у них проверили документы и обыскали, причем охранница тискала Макса, зажав его в углу вестибюля и особенно тщательно проверяя, нет ли у парня чего-нибудь лишнего между ног. Но меж ног Макса все было как надо. Охранник не спеша, обследовал самые интимные места Лизы. Заплатив за билеты 3 УЕ, парочка вошла в зал музея. К ним тут же подошла женщина, представившаяся экскурсоводом. Она была обнажена по пояс (снизу), из одежды на даме наблюдались только очки и бюстгальтер, да и тот был сомнительного вида, так как соски через вырезы выглядывали наружу. В руках у нее была указка, напоминающая длинный и тонкий фаллос с четко выделяющейся головкой.

— Здравствуйте. Наш музей юных натуралистов рад приветствовать Вас. У нас Вы найдете множество натуралистических, эротических и сексуальных композиций. Прошу Вас, пройдемте к экспозиции.

Они вошли в первый зал, посредине которого был вольер, наводящий на мысли о зоопарке. Посреди вольера был сооружен фонтан, возле которого сидел в кресле голый мужик и пил баночное пиво.

— Композиция «Писающий дядя». В Брюсселе, как Вы знаете, есть знаменитый фонтан «Писающий мальчик». Наш дядя выгодно отличается от мальчика тем, что он живой, большой, пьет пиво и писает в фонтан. Брюссельский мальчик лучше нашего дяди только тем, что он отливает всегда, когда включен фонтан, а наш дядя ссыт только тогда, когда уже невмоготу. Зато его можно позвать и потрогать руками. Василий Иваныч, прошу Вас!

Мужик бросил пить пиво, встал из кресла, обтер полотенцем чапаевские усы, затем — член и подошел к экскурсантам. Экскурсовод взяла его достоинство в руки, зажав свою указку между ног. Она задрала кожу на головке члена двойного тезки легендарного комдива и погладила ее пальцами.

— Бархат! Попробуйте на ощупь. Желающим разрешается даже в рот брать.

Макс и Лиза по очереди погладили член мужика (не зря же деньги за вход платили), но в рот брать отказались. Собственно, Лиза была не против; член был длинный и в меру толстый, очень заманчивый; именно такой и

хотелось взять за щеку, но девушка стеснялась присутствия бой-френда. Макс поинтересовался:

— А писающую тетю не планируете в вольер подселить? Ему же скучно! Вместе и пиво пить приятно. А в перерывах между питьем пива и писанием в фонтан экспонаты могли бы удовлетворять друг друга. Зрители будут довольны.

— Свежая мысль! Вы не бизнесмен, случайно? Подумаем над Вашей идеей. А теперь пройдем во второй, основной зал нашего, так сказать, музея.

Второй зал представлял собой еще более странное зрелище, чем первый. Он был разделен стеной вдоль. В стену были встроены эластичные диафрагмы, в которых и находились «экспонаты». С видимой части, обращенной к зрителю, в диафрагмах находились задние и передние (по пояс) части молодых мужчин и женщин, не полностью обнаженные. То есть, например, одна из композиций представляла собой стоящую раком женщину, причем зритель видел только ее руки, упертые в спортивный мат, голову и грудь. На девушке была яркая футболка, задранная на груди так, что оба полушария оголились. Живот, ноги и все остальные фрагменты фигуры как бы уходили в стену. То, что находилось за стеной, было скрыто перегородкой. Другая композиция представляла также женщину, стоящую в той же позе, но видимы были только ее обнаженный зад и ноги, упертые коленями в такой же спортивный мат. На женщине были спортивные брюки, спущенные до колен. Композиции не отличались разнообразием, отличаясь только полом (да, да, здесь были и коленопреклоненные мужчины!), цветом волос, длиной волос на голове и лобке. Объединяло все экспонаты то, что все они были полураздетыми, как будто их захватили наспех и, не раздевая до конца, готовились употребить в дело, можно было смело назвать каждую фигуру «Готовая (готовый) к изнасилованию». Третий тип композиции представлял собой женщин и мужчин, лежащих навзничь на столах. Если их задние части были обращены к зрителю, то было видно, что их раздвинутые в стороны ноги согнуты в коленях и уложены на подставки, так что все прелести этих композиций были доступны обзору. Брюки с них стянули совсем и уложили рядом.

Если головы экспонатов были обращены в зал, то лица их (лоб, глаза и нос) закрывали маски львиц, тигров, зайчиков, козликов и котиков, у каждого «животного» были наушники. Рты, разумеется, были свободны для вафель, пальцев, бананов и других предметов, которые посетителям разрешалось вводить в экспонаты. Возле каждой композиции к стене была прикреплена табличка. Например, возле молодой брюнетки, облизывающей губы, была надпись «Анальное наслаждение. Композиция 1». А возле пышной женской попки, нахально торчащей из стенки, значилось «Оральное наслаждение. Композиция 1».

— Скажите, а Вы надписи не перепутали?

— Нет, все правильно. Вы видите только «надводную часть айсберга».

Экскурсовод аккуратно ввела в рот облизывающейся брюнетки свою чудо-указку и нажала на ней кнопку. Брюнетка сделала глотательное движение.

— Это указка еще и поилка. В ней находится минеральная вода. А ошибки нет. У брюнеточки свободна как раз попа, скрытая от зрителей. Вы можете заплатить в кассу за удовольствие, выбрать экспонат, зайти в кабинку за этой стенкой и совершить акт. Еще раз повторяю, в нашем музее экспонаты можно трогать руками. А можно им впендюрить при желании.

С этими словами экскурсовод пощупала брюнетку за грудь, как какую-нибудь козу за вымя.

— Классные сиськи! Сейчас посмотрим по списку, занята она или нет. Да, оплачено 5 минут назад. Вот, смотрите! Видите, ее тело начало как бы подрагивать. Это в кабинке молодой человек берет ее в попу. Э, да у нее и глазки опьяненные. Поплыла, киска?

Не дожидаясь ответа, экскурсовод перешла к пышной попке и аккуратно ввела между половых губ свой указательный палец. Она сделала несколько фрикций. Обладательница сладких «булочек» увлажнилась.

— А у этой ротик свободен. Можете с той стороны зайти и делать с этим ротиком то, что Вам захочется.

Возле композиций, возлежащих на столах, были укреплены таблички «Свободный стиль. Композиция…»

— Ну, а с этими можно фантазировать. Некоторые женщины любят ласкать в свободном стиле язычками, как женщин, так и мужчин. Другие женщины пристегивают дилдо и сношают мужчин. А традиционно, мужчины любят овладевать женщинами, беспомощно раскинувшимися на столах. Кстати, судя по Вашей молодости, Вы, вероятно, студенты? У нас многие из ваших подрабатывают. Не желаете попробовать свои силы?

— Мы подумаем. Скажите, а почему музей юных натуралистов? Мы думали, как в песне «У дороги чибис… « — «Это мы, юннаты, мы друзья пернатых, трам-па-пам-па-пам-ля-ля-ля-ля-ля…»

— Ну, во-первых, все экспонаты у нас юные. А во-вторых, это же так натуралистично: пописать в фонтан, отдаться кому-нибудь на столе. А про пернатых, это вы бросьте. Всякие там два пера, три пера, триппера… Накаркаете нам еще заболеваний профессиональных.

— А почему на экспонатах наушники?

— В зале и в кабинках установлены микрофоны, и экспонаты хорошо слышат, когда экскурсанты комментируют достоинства, недостатки композиций, грязно ругаются, овладевая беззащитными телами. Это «заводит» обе стороны: берущую и дающую.

Макс и Лиза побродили еще по залу, посмотрели обнаженные груди, попы, вагины, пенисы. Кое-где потрогали руками, даже пару раз пальцы засовывали в укромные места экспозиций. Они посоветовались между собой, и подошли к экскурсоводу.

— Мы готовы поработать экспонатами.

— Хорошо. Тогда зайдите в отдел кадров. Выйдите на улицу, обогните здание и войдите в него со двора.

В отделе кадров Макса и Лизу попросили раздеться и лечь на смотровые столы, на спины. Кадровик и докторша сделали поочередно руками несколько возвратно-поступательных движений с членом Макса и полюбовались, как он хорошо стоит. У Лизы докторша раздвинула пальцами половые губы, она с кадровиком тщательно осмотрела «товар» и осталась довольна. Потом «экзаменуемых» поставили на смотровые столы раком с раздвинутыми в стороны коленями, обследовали их анусы. «Экзаменаторы» особенно долго тискали грудь и попку Лизы, брали лупу, разглядывали через нее звездочку девичьего ануса и восхищенно цокали языками. Наконец, обследование закончилось.

— Можете одеваться. Завтра приступайте к работе, если вас это устраивает.

Макса и Лизу это устроило. Они заполнили анкеты, и их зачислили в штат музея — экспонатами. На следующий день они пришли за полчаса до открытия музея юных натуралистов. Девушка-менеджер помогла им художественно задрать футболки до уровня подмышек и спустить брюки с трусами до колен, надеть наушники и маски. Максу достался козлик, а Лизе — киса. Макс был поставлен в коленно-локтевую позицию лицом в зал, а Лиза — попой к залу. Скосив глаза влево, Макс мог обозревать приятные округлости своей подружки, которые сегодня наверняка не останутся без внимания. Первые же посетители сразу остановились возле юной парочки. Макс пока не слышал их голосов, в наушниках была слышна приятная расслабляющая музыка. Зато его подруга услышала в наушники такой разговор:

— Смотри, Василий, новенькие! Какая у девочки нежно-розовая попка! Я бы сейчас прямо начал.

— Да, но по правилам ты можешь ей воспользоваться только тогда, когда она будет скрыта за стенкой.

— Жаль! Тогда пойду, пока проверю ее ротик.

— А я прозондирую попу этого парнишки.

Посетители скрылись, Макс их не видел, зато теперь услышал.

— Ну вот, Петр, попа у парня в порядке, она мне нравится.

Макс почувствовал, как чьи-то пальцы, смазанные гелем, обрабатывают его задний проход.

— Что-то ты долго с ним возишься, Вася. Засаживай!

— Нет, ласково, только ласково.

Макс почувствовал, как член говорившего начал потихоньку атаковать его попу, слышалось только довольное сопение замолчавшего экскурсанта. В это время Лиза увидела перед собой развязного парня, который обещал проверить ее ротик. Он потрепал ее по щеке (насколько это позволяла маска кисы), расстегнул брюки и прижался лобком к ее рту. Потом сделал несколько движений рукой вдоль по стволу члена и, когда он набух, начал водить головкой по губам Лизы. Девушка пропустила головку в рот и начала сосать. «Насильник» выдержал недолго и кончил ей в ротик.

— Твоей попкой я займусь после обеда, когда она будет здесь, в кабинке.

Парень вытер член полотенцем и пошел в кабинку, где его дружок трахал Макса.

— Вася! Ну, ты гигант! Долго уже дерешь его.

— Нет, это ты слишком быстро кончаешь.

Через пару минут Макс почувствовал, что половой партнер забился в оргазме и залил его изнутри спермой.

— Уф! После обеда в рот его отымею.

— А я эту девочку — в попу.

Максу и Лизе, как новичкам, досталось в этот день несладко. Они любили секс, но не до такой же степени!

За час до закрытия музея в него ввалилось множество каких-то амбалов.

— Ого! Свеженькие экспонаты появились. Так, музей закрываем на санитарный час, мы скупаем всех и вся!

Экскурсовод попыталась возразить, но ее поставили на место, то есть сняли с нее все, что на ней еще оставалось, и установили на мат, войдя в нее втроем. Один лежал на спине, экскурсоводшу усадили сверху, после чего в рот и в попу ей вставили еще два орудия. Экспонаты извлекли из диафрагм, растащили по углам и грубо трахали…

Вечером, вымывшись и тщательно смазав натруженные отверстия кремами, парочка пила чай.

— Лиза! Давай больше не будем работать экспонатами в этом зале. Я нашел более приемлемую работу. Писающий дядя уволился, я договорился, что буду работать на его месте.

— А как же я? Меня, по-твоему, пусть дерут во все дыры, как сегодня?

— Нет. Администрация согласилась, что «Писающая тетя» будет тоже интересна зрителям. Так что, ты — в деле.

— Что ж, пивком побалуемся!

— Да уж, мы им музей юных натуралистов обоссым как следует!