Федька охотно согласился и предложил позвать ребят за компанию. Они не спали и охотно вышли на кухню. Одним перекусом не обошлось и разлив водку по рюмкам, компания с удовольствием выпила. Федька по хозяйски усадил себе на колени мать, поинтересовался у своих партнеров, как они провели время. Те смущенно промолчали, а Федька азартно предложил поменяться парами и ухватив сестру за руку потащил Татьяну в её комнату. Захмелевшая Татьяна пыталась сопротивляться, но уступила настойчивости брата и была вынуждена смириться, помня, как отцовские подельщики затаскивали в постель, не спрашивая ее желания, а в соседней комнате двое других с отцом мучили мать. С тех самых пор, пришла в сознание девушки сладкая боль от грубых и жестких рук подвыпивших мужиков. Ну, а когда отец стал присоединяться к этим мерзостям, тут мать не вытерпела и припугнула его всерьез. На этом все и закончилось. Он стал совсем редко наведываться из города, а как приезжал, то мать вовсе перестал трахать, зато дочь нет – нет да и зажимал в тихую от матери, о чем Танька умышленно молчала.

Надежда Петровна смущенно взглянув на Николку спросила:

– Если ты не настроен, то может и не надо сегодня, хотя Федька все равно настоит на своем… да ладно Коленька, мы просто полежим, отдохнем пока они наиграются.

Николка все же прошел в комнату Федьки и привалился с краю на диване. Надежда Петровна в потемках сбросила халат и легла рядом.

– Ты не стесняйся меня мальчик, Федя хотел, чтобы мы переспали. Затем и Таньку увел. Ты меня не хочешь? Если из – за Танюшки, то не стоит отказываться, она сейчас там с Феденькой тоже не о звездах беседует. Поверь, стоящей любви, услады с другими не навредят. Разнообразие полезно и необходимо для мужиков, коли связи на стороне не разлучат, стало быть будете всегда вместе. Да и хотите ли вы всегда быть вместе? Ведь ты у неё не первый, сказать, что любила кого – то… врать не стану. Но на тебя смотрит не блудливыми глазами, со стороны видать. Да и любить можно самых никудышных людей, а ты для неё хороший парнишка. Пусть покупается в бабском счастье сколько успеет, ты не гони её от себя.

Надежда погладила Николку по плечу, запустила руку в шевелюру и привалилась грудью к его спине.

– Не смущайся мой хороший, я для своей дочери не хочу горя. А со мной тебе не возбраняется помиловаться, ей я не соперница, хотя была бы её лет – ни за что бы не отпустила от себя, но не верю в вашу удачу и её любовь к тебе не одобряю, да и твоя мать тоже не захочет Танюшку в снохи.

Рукой погладила из – за спины грудь Николая, покатала пальцами дробинки сосков. Коснулась губами его шеи и опрокинула на спину парня, тут же впившись жаркими губами в губы Николки.

– Люби меня малыш, забудь о ней на миг, всё у тебя будет отменно, по другому и быть не может, ты только еще начинаешь жить. Когда, как не в твои годы потешить себя с женщинами.

Повторный поцелуй ослабил колебание Николки и отдавшись волнению в груди он провел рукой по бедру Надежды Петровны, остановился на крепкой ягодице, слегка сжав её.

– Ну вот и ладно дорогой мой, не думай о плохом, я сама все сделаю – прошептала она тихо.

Надежда Петровна присела на колени, согнулась и взяв член мальчишки, нежно поцеловала в оголенную головку. Проведя языком по её ободку, направила в тепло своего рта, покачивая головой, всё глубже насаживая её на твердеющий стебель члена Николки. Парень отрешенно смотрел перед собой на согнутую фигуру Надежды, чьи формы в отсветах уличного фонаря высвечивались тусклым золотом. Он поднял голову женщины, притянул к своему лицу и вложил свой язык в ее рот. Она приняла его и нежно втянула в себя, ощутив тихую зависть к дочери. Такой теплой ласки ей не доводилось испытать за свою не лёгкую жизнь. Слёзы навернулись на глаза Надежды, она подавила в себе нахлынувшее чувство грусти. Каким счастьем наградит этот мальчик ее дочь. Как молодость беспечна и глупа, слишком порой поздно приходит понимание потерь и несбывшегося счастья. Поцеловав в глаза Николку, Надежда приподнялась на коленях, вложила член мальчика в свою влажную вагину и плавно покачиваясь на его бёдрах, отправилась в далёкие уголки своей памяти, собирая по зернышку грустные воспоминания счастливых отблесков. Как было их мало, как не ценила эти крупинки счастливой радости, а ведь уже ничего не вернуть – всё уже в прошлом. Остается лишь радоваться за детей, только бы не повторили её ошибок.

А за стеной, в комнате у Татьяны, брат и сестра лежа рядом тихо переговаривались, напряженно вслушиваясь в тишину ночи.

– Как думаешь, что там у них? – спрашивал Федька. – Может ждут, когда мы выйдем? С него станется – партнер хренов…. Может пойти помочь?

– Помолчи, пожалуйста, я слушаю, – отозвалась Таня.

– Ты всерьёз в него что ли? Ну, никак от тебя не ожидал сестрёнка, превзошла все мои опасения. Так всё ладненько началось…. Одна надежда на мамку, может, разбудит в нем здоровые инстинкты мужика.

– Тебе – то что. Что у него со мной – это наши дела. Может, только я взяла себе в голову эту мозговую мигрень, а с ним всё нормально. Просто по отношению к нему, я чувствую вину перед ним за ваши игры с матерями. Во всяком случае, буду рядом с ним, пока чистый внутри будет. Ты видишь, сколько времени, пора уже закругляться. Скоро светать начнет, да и отец проснется, а мамка видать потеряла бдительность… Хотела бы поинтересоваться, а когда у вас с училкой намечено?

– Думаю на днях уже дозреет основательно. А ты права – заканчивать, пожалуй, пора. Пойду разнимать этот дуэт. А с Николкой, слабину не давай, твоя война уже проиграна – Федька встал и направился к любовникам.

– Может проиграно сражение, но не война – повоюем ещё – молча про себя решила Таня – а тактику сменю непременно. Будет у меня ещё страдать мальчонка…

Через полчаса все улеглись по местам и с новыми впечатлениями погрузились в глубокий, продолжительный сон. По утру, отца уже не было в доме. На первом рейсе свалил, определила Надежда Петровна. Жаль проспала, хотела с ним о разводе потолковать, ну да столько терпела, подожду ещё немного. Танька сурово с удивлением взглянула на мать, но в разговор не вступила. Тут она плохой советчик, одно хорошо – приставать папаша к родной дочери больше на будет…

На утро следующего дня Вера Николаевна вошла в класс в сопровождении молодой учительницы практикантки, проходящей стажировку в классе двух друзей. Учительница представила классу будущего педагога:

– Ребята, с сегодняшнего дня уроки литературы в вашем классе будет вести Раиса Васильевна. Она только начинает осваивать трудную и благородную профессию учителя в нашей школе. Надеюсь, что вы с пониманием отнесетесь к моей просьбе помочь Раисе Васильевне. С вашего разрешения, Раиса Васильевна, позвольте мне присутствовать на занятии.

Она прошла к парте, за которой сидел Федька, присела на свободное место и шепотом спросила мальчика, где же Николай? Федька смущенно пожал плечами.

– Я думал вы его сегодня отпустили с уроков, он жаловался на температуру.

– Вот как? – разберемся. Рановато самостоятельность проявлять….

Где в это время мог находится Николай, у Федьки не было сомнений. Разумеется, с Танькой валандается – решил друг. Это уже прокол… так мы не договаривались. Ну погоди двурушник, внесем ясность. Практикантка начала вести урок. Вера Николаевна пыталась сосредоточиться на происходящем в классе, как вдруг ощутила Федькину руку на своей ноге под вязанной кофтой. Не поворачивая головы, она скосила глаза на отсутствующий взгляд своего воспитанника. Взяв авторучку, коротко написала в блокноте одно слово и повернула его к Федьке. Он прочел и медленно убрал руку на крышку стола. Вера Николаевна не спеша стерла с листка блокнота слово «Убью». По окончанию урока она негромко сказала:

– После занятий жду вас обоих у себя дома – нам необходимо поговорить.

Только после третьего урока в классе появился Николка. У него на лице было написано то, чего так боялся его друг – выражение глупого довольства самоуверенного, неумного человека. Так, решил Федька про себя, Танька начала крутить этим болваном…. А впереди объяснение с Верой Николаевной и чем можно оправдать его отсутствие в школе, а этот глупейший вид ее сынка?…. Все мои усилия коту под хвост?…

– Скотина, ты что делаешь? Твоя мать спрашивала о тебе, что мне говорить – насрал на наш уговор, у него романтико – половая горячка? Ты что, кинул меня, променял на одну из юбок придурок? Мы так не договаривались, ты мне обещал не заморачиваться на бабах. Женщин не должно быть много, на всех тебя не хватит. Ты входишь в зависимость от Таньки. Ведь мы решили иметь дело исключительно со взрослыми женщинами, у них трезвый подход к нашей затее. Я провел адски трудную работу с твоей матерью, я убедил ее в нормальности нашего замысла, а ты параллельно решил заняться романтической любовью с одной из наших любовниц – просто ахренительное тебе спасибо!

– Ну ты пойми – горячо взмолился Николка – у меня давняя мечта о Татьяне, она на меня ни разу не обратила внимания. Я был для неё только подросток, твой одноклассник и вдруг оказалось, что у неё ко мне чувство, о котором я и думать не смел, даже в мечтах, у меня крышу снесло…. Что ты матери сказал?

– Почти правду, у тебя жар в голове и не только в ней. Сейчас нам надо идти к вам домой – предстоит не легкий разговор, о последствиях которого, я не могу даже предположить… Ты решил спрыгнуть? Говори, иначе, я должен искать другую стратегию отношений с Верой Николаевной, и предупреждаю, если я сохраню свои позиции, то тебя не будет ни с моей, ни с твоей матерью – я позабочусь об этом.

– Ты не волнуйся, Татьяна мне не запрещает отношений с ними, но просит чтобы я не бросал ее.

– И ты, конечно, обещал ей это! И как ты представляешь себе этот карамболь? Трахаться с одними, совмещая верность другой? Это полнейший тупик для всех нас…. Мне сегодня не стоит идти с тобой – но я получил лично приглашение от Веры Николаевны и боюсь тебя отпускать одного – ты кретин расколешься и она будет знать с кем ты мутишь, а для меня это конец моих надежд и планов. Значит сделаем так. От всей этой истории с твоей матерью, у тебя нервный мандраж, ты хотел побыть один и постараться принять эту ситуацию положительно. Тебе удалось и обещаешь, это больше не повторится, других причин прогула у тебя нет. Ты понял меня? Далее, с Татьяной, тебе не обязательно исповедоваться ей о всех своих грехах – у неё их по более будет. Соситесь, ебитесь и не комплексуйте. В любом случае, до 18 лет ты не можешь вступать в официальные отношения с ней, без разрешения родителей. Ты же не захочешь огорчить свою мамочку? Ну, я тебе доходчиво изложил твои деяния? Всё, пошли болезный.

Ребята направились к дому Веры Николаевны с затаённой тревогой за исход объяснений. Николка рассматривал ход рассуждений друга и не мог найти малейшего изъяна в его плане. Федька обдумывал свой порыв, сложившийся там, в классе под столом. Просто хотел проявить теплоту к этой женщине, успокоить, ободрить, ведь её это явно расстроило. Но её реакция, с запиской, впечатлила Федьку и вызвало в нем ответную нежность к ней.

Сказать откровенно, иметь свою мать – простую, без особых претензий, готовую на многие излишества ради него – это очень приятно и удобно. Не нужно соблюдение лишних условностей, всё просто и замечательно. Но внутри себя он чувствовал неизъяснимую потребность в отношениях более высокого уровня. Возможно, это со временем в нем укрепится, как основное и постоянное стремление души. Более того, если он захочет найти себе женщину, которая сделает его отцом своих детей и станет его женой, то она будет женщиной более высокого статуса. К этому уровню, идеально подходила Вера Николаевна. Строгая, умная, образованная, в ней чувствовалась женственность, тонкая организация души. Такие характеры Федька видел в фильмах, в наиболее запомнившимся – «Весна на заречной улице», два характера женщин у героя фильма Пасечника, один – простой и любящий – его подруга, и совсем иной – сложный, недостижимый, принципиальный и одновременно обаятельный и женственный – учительница в вечерней школе. А его сестра Таня, все же не дотягивала до второго уровня и это расстраивало Федьку, т. к. Николка оставался сыном женщины второго порядка и рано или поздно, тот определится в оценке Татьяны и оставит бедную сестрёнку, так и не осознавшую причину их несовместимости. Поэтому, для Федьки их связь, перешедшая из разряда физической в духовную, была обречена изначально на крах. Но он не мог объяснить сестре этой метаморфозы, не обидев её. Она вряд ли поймет его домыслы правильно. В обычной жизни редко встречаются одинаковые уровни супругов. Когда они остаются в дальнейшем вместе и не разбегаются, ограничиваясь обыденной догмой «любовь прошла», тут подсознательно происходит столкновение этих самых уровней и побеждает тот, кто сумеет переделать под себя другого с иным приоритетом. Обидно наблюдать, когда побеждает более низкий уровень духовности.

Всё время пути они не общались, размышляя каждый о своем. Когда пришли к дому, Федор сам нажал кнопку звонка на входе, хотя у Николая ключ был с собой. Он решил взять инициативу в свои руки и не полагаться на волю случая. Дверь открыла Вера Николаевна и строго взглянув на сына отступила в глубину прихожки. Федор решительно шагнул к ней и обняв за шею примирительно, по свойски, чмокнул учительницу в гладкую щеку, обескуражив Веру непредсказуемостью своего поступка. Она возмущенно уставилась на Федора.

– Что за фамильярность? Как это понимать молодой человек? Вы не желаете объясниться по этому поводу?

– Все объясню родная, но сначала давай пообедаем. Покричать на нас ты всегда успеешь. Ну на меня тебе обижаться вовсе не за что, я соблюдаю условия нашего соглашения, чего не скажу о моем друге. Он, видишь ли еще в процессе сомнений и оценки своих интеллигентных терзаний. О нём позже, хотя его сегодняшний кратковременный прогул в школе вполне оправдан. Мои провоцирующие действия на уроке – всего лишь желание привести тебя в чувство адекватности. Получилось вполне двусмысленно, но это для тебя, я же, прошу воспринимать мою бестактность, как желание отвлечь от тревожной прострации дорогого мне человека. А перешел я на «ты» исключительно из за доверительных чувств к тебе… Правда хорошо сказал?

– Феденька ты, что выпил? С улыбкой произнесла Вера Николаевна.

– Нальёшь, не откажусь моя ты красота!

– Идем покормлю болтуна – покачала головой, улыбаясь пригласила Вера

– Ты меня просто умилила своей запиской, чуть не поцеловал тебя прямо в классе. Мы были на шаг от провала – засмеялся Федор.

– Только попробовал бы паршивец эдакий.

После обеда Федька продолжил диалог.

– Вер, я что хочу сказать тебе. Я только за себя говорю, не терплю этих доморощенных хлюпиков, если я и ошибаюсь в своих поступках, то делаю это без нытья и сомнений. Сожалеть и мучиться нравственными терзаниями буду потом, дабы не испортить впечатления от содеянного. А наш милый Николка позволяет себе опрометчиво идти на соглашение, но при этом изволит заниматься самокопаниями в своей нравственности – это весьма подло и требует наказания в виде отстранения от тела моей богини, хотя бы временно.

– Если Николай начал колебаться, значит у него есть основания, – с иронией в голосе произнесла Вера Николаевна, – ну что же, думаю ему не помешает тайм аут. Заодно и посуду помоет, а мы с тобой Федор займемся более приятными делами. Вера плавно качнула бедрами и кивнув на дверь в свою комнату скрылась за ней. Федька укоризненно взглянул на друга и последовал за своей учительницей. А Николай остался стоять у кухонного стола в раздумье перебирая посуду. Голоса Федьки и матери, доносившиеся из – за двери, рисовали в его воображении соблазнительные картины…. И только мысль о Татьяне удерживала его от решительного шага, присоединиться к своим партнёрам. Собственно ничего не произойдет, если он и примет приглашение к эротическим играм, двоих близких ему людей. Можно ли ревновать его к собственной матери только за то, что он понаблюдает за любовными утехами этих двоих. Потоптавшись у двери, он нерешительно приоткрыл её и переступил порог комнаты. На кровати лежала Вера Николаевна. На ней была красивая комбинация, которую Николка ни разу не видел у матери. При матовом приглушенном освещении лампы на тумбочке, можно было заметить отсутствие под комбинацией женщины нижнего белья. Федька ещё не успел полностью раздеться и поспешно стягивал с себя носки, держась за спинку кровати. Ты, похоже передумал?, – спросил он Николку, – тогда давай поторопись. Мы ждать не будем. Парень решительно сбросил с себя одежду и поспешил за другом на большую кровать к их любовнице.

– Я, если честно, не планировала сегодня нашу встречу в этом направлении, но всё же, кое что у меня есть, сейчас приду – Вера слезла с постели и не одевая халата прошла на кухню. Спустя три минуты она появилась в дверях с тремя рюмками и небольшой бутылкой домашнего вина – Думаю это не будет для нас лишним… Федька разлил вино по рюмкам и произнес тост.

– За тебя Верочка! Хочу, чтобы ты никогда не пожалела о сегодняшнем вечере. Все, о чем мы с Николкой мечтали – свершилось на славу, перед нами женщина о которой я не мог и представить, что она станет моей любовницей. И пусть Вера Николаевна меня мучает в школе на уроках, зато я её буду мучить в постели после уроков. За тебя Верочка! Вера усмехнулась и выпила.

– Чтобы вы не слишком усердствовали в моей постели, я заставлю вас так же трудится над учебниками. И на сколько вы будете преуспевать в классе, на столько вам воздастся после занятий дома. Предлагаю пару дней в неделю дополнительные занятия в поздние часы у меня на квартире. А чтобы не возвращаться домой за темно, то тебе лучше оставаться у нас на ночь.

Предложение было с удовлетворением принято и одобрено ребятами. За это все решили выпить ещё по одной. Разгоряченные крепким вином они перешли к решительным действиям. Федор подойдя к Вере Николаевне мягко положил ладонь на её промежность, Придержав голову, прижался губами к её рту. Вера слегка отпрянула от его ладони, но наткнулась попой на стоящего у неё за спиной сына. Он обнял её грудь, поводил пальцами по соскам, захватывая их пальцами. Федька подобрав подол комбинации потянул ее к верху. Грудь выпала из лифа и тяжело легла на живот. Сняв комбинацию, парни увлекли женщину на кровать и уложили между собой. Теперь Николай занял рот своей матери, запустив в него свой язык. Федор раздвинул большие губы вагины и нащупав клитор стал нежно его теребить двумя пальцами руки. Глаза у Веры периодически приоткрывались, в момент острого возбуждения. Федька с усилием раздвинул ноги женщины, хотя та пыталась воспротивиться столь скорому проникновению в неё члена мальчишки, но её рот был занят языком сына, поэтому был слышен лишь протестующий возглас без произносимых слов. Но страсть, возникшая в Федьке, ускоренно подгоняла процесс совокупления женщины и мальчишки. Возбужденное состояние друга постепенно передалось Николке, Он намеренно грубо мял грудь матери, обхватывая широко растопыренными пальцами тяжелые дыни, лежащие перед ним. Плотно зажмуренные глаза Веры Николаевны с мучительным выражением на лице, подчеркивали недовольство женщины. Наконец, утомленный глубоким поцелуем, длившимся несколько минут, Николай освободил припухшие губы матери. Тут же она стала выговаривать слишком пылким любовникам свое возмущение по поводу их несдержанности по отношению к ней. Но в этот момент Федька, опираясь на локти, с первой попытки резко вошел в глубину влагалища, протолкнув свое копье до самой стенки матки, от чего Вера Николаевна, испугано вскрикнула, инстинктивно поджав колени. Это позволило мальчику начать поступательное движение членом внутри тесного прохода в вагине Веры. Поняв, что прекратить процесс проникновения в неё ей уже не удастся и остается лишь ждать скорого финала, женщина решила терпеливо переждать этот грубый акт до конца. Она понимала, что их упорство должно быть вознаграждено и она сейчас уже не учительница и наставник в их руках, а скорее побежденная наложница, распятая победителями её женской плоти. И пока они не насладятся её покорностью и сговорчивостью, она будет предметом их дикой страсти, которая вот – вот утихнет и освободит её из рук молодых насильников. Но она не учла степень подготовки своих любовников. Финал явно задерживался, Федор, с помощью друга перевернул Веру Николаевну на живот и принудил её встать на колени. Парень усиленно продолжал долбить влагалище учительницы, отчего тело ее непрестанно раскачивалось под ударами Федькино орудия. Николка вновь вернулся к ее губам. Положив голову на подушку под лицо матери, он захватил приоткрытый рот, протыкая его своим языком. Ритмичные движения Федора перешли на ускоренные с нарастающим темпом, дыхание его участилось переходя в стон. Он резко подался назад, выхватив свой член и сжав его в кулак, маструбируя направил залп вылетевшей спермы ей на спину. Голова Веры Николаевны ткнулась в подушку, прижавшись к щеке сына. Слёзы бессилия и обиды, скатившиеся из глаз женщины, оставили след на подушке. Что же это, думала она, как получилось, что буквально пацан смог овладеть ей, без ее согласия. Но, что совсем противоестественно, Вера ощутила при этом томительное чувство своего женского начала. Когда – то в старь, физическая связь не имела возрастных границ. Право ежедневного первого соития в семьях принадлежало старшему кормильцу. Не обходили женским вниманием матери и старшие сестры подрастающих мальцов, дабы возникшая потенция у взрослеющих пацанов имела здоровую разрядку, ибо рукоблудство не приветствовалось в народе. Может инстинкт мужчины, проснувшийся в Федьке, устранил условности между им пацаном и взрослой женщиной. Тем временем, Федька вложил в вагину два пальца и стал энергично двигать их по скользящему каналу в глубину дна влагалища. Ощущение Веры Николаевны при этом обострилось до полуобморочного состояния. Она чувствовала накатывающую волну оргазма. Силы ее стали покидать, она завалилась на бок, сжав в кулаке угол подушки. Спиной она оказалась рядом с Николкиным животом. Воспользовавшись этим раскладом, его член уперся в промежность матери и Вера почувствовала, как в неё вошло новое копьё. Оно было не столь большим и горячим, как предыдущее, что позволило Вере Николаевне в затухающем сознании определить, чей инструмент вновь ворвался её нутро. Возможно, этот натиск и привел ее возбужденный организм к томительному излиянию. Федька вновь засосал её припухшие губы, поглаживая её распустившиеся волосы. В смешанном порыве обиды и испытанного оргазма Вера провела рукой по бедру Николки и ответила на поцелуй Федьки. Отдышавшись, она села и наотмашь отвесила Федьке тяжелую пощечину, обхватив голову руками Вера беззвучно зарыдала. Ребята оторопело глядели на неё, не понимая, что собственно произошло…

– Вы, что мерзавцы сделали? Я вас этому учила? Со мной так нельзя, ведь вы изнасиловали меня! Разве можно подобным образом обращаться с женщиной. Может другая вам позволит такое хамство. Но я это скотство не принимаю – вы понимаете оболтусы. Это вызывает только низменные чувства к женщине. Вы разве не знаете, что секс должен быть в радость для обеих сторон. А вы меня использовали, как шлюху для собственного удовольствия, не глядя на мое самочувствие. Я хотела научить вас любви, нежности к женщине, чтобы вы не обидели ни одну женщину, с которой у вас случится секс. Как вы могли такое представить, что мне может понравиться это убожество, сексуальная распущенность в ваших головах.

Но тут Федька остановил Веру Николаевну, крепко обхватив её плечи и заткнув ее рот поцелуем, при этом она задергалась, замычала, отбиваясь от ретивого любовника, который слишком прямо понимал, что женщину надо брать силой. Его рука вновь ухватила холмик, покрытый короткими волосами и стал мять его, пропуская средний палец в прорезь вагины. Оставив её губы он отпустил прижатые руки и накинулся на лобок с силой растаскивая колени своей женщины, прорываясь к желанной цели. Это ему наконец удалось и он впился губами в сокровище Вериного влагалища, то всасывая, то щекоча языком набухающий клитор. Вера вцепилась в волосы на голове Федьки, пытаясь оттолкнуть его от промежности. Борьба длилась с перевесом мальчишки, подведя под ягодицы ладони, он рьяно мял их, распаляя в себе страсть и ощущая увлажняющиеся створки вагины. Вскоре он почувствовал, что сопротивление учительницы ослабло, её стон стал прорываться сквозь стиснутые зубы все чаще. Федька приподнялся и лег на свою партнершу, введя вставший член в истекающее лоно Веры Николаевны. Она повернула голову на бок и зажмурив глаза, пыталась не встречаться взглядом с своим насильником. Губы ее сжались в скорбную гримасу униженной и обесчещенной женщины. Она перестала сопротивляться и только поддерживала бедра мальчишки от усиливающихся ударов лобка о свою промежность. Частота, с которой мальчик проникал в желанную глубину, периодически менялась, тело женщины беспрестанно раскачивалось под ним, то плавно вздымая грудь, то мелко сотрясая её. По учащенному дыханию Веры, Федор уловил подступающую волну захватывающего оргазма своей любовницы. Тут он испытал тот же провал в пространство сладкой боли. Они сжали друг друга с силой, которая соединила их усилия и излили потоки желанной влаги друг в друга. Спустя какое то время, ещё сотрясаясь в объятиях, они лежали остывая влажными телами, выбираясь из плена сознания произошедшего с ними.

Всё это время, Николка заворожено наблюдал за их страстной борьбой, не смея помешать ни одному из них. О нём будто забыли, это было так живо, так натурально, что у Николки возникла жуткая мысль: а у него самого с Татьяной есть ли такая страсть обладания телом любимой или чувство духовной страсти к этой девушке преобладает над прочими ощущениями? Каково ей, с мальчишкой, неспособным к силе душевных или сексуальных порывов, в постели. За что Танюшка полюбила его или всего лишь привязалась к нему? Что её ждёт с ним, что он может дать ей в настоящем, что с ними станет в будущем. Может они будут вместе по привычке или со временем что – то иное свяжет их накрепко?

– Что это было мой мальчик? Со мной такого никогда не случалось. Меня, взрослую женщину, буквально изнасиловал ровесник моего сына, мой ученик и я поняла впервые, как это может опрокинуть всю мораль моих жизненных устоев… Теперь мне стало доступно чувство похоти. Вот и пойми, кто кого здесь учит любить. Стыдно признаться, но меня подобный секс не ввергает в ужас, наоборот, с ним более остро ощущаешь себя женщиной, в грубости свой шарм. Это не значит, что он преобладает над нежным, мягким и чувственным сексом. Но запрещать вам такой стиль отношений я не стану, иногда он допустим и для нас. Коленька, ты как находишь, то что у нас произошло? Может я под впечатлением чего – то для меня нового и не способна дать правильную оценку происходящего со мной…

Николка оторвался от своих размышлений и взглянув на мать пожал плечами. Мне скорее понравилось это, хотя оно индивидуально для каждого из нас, но мне ближе чувственный секс. Пока женщина хоть в чем – то не доступна, она остается загадкой, а это обязывает мужчину быть сильнее, благороднее, чувственнее, порядочнее – разве я не прав?

– Разумеется сынок, так оно и есть, более того, пределом желания для каждой женщины является ее стремление к идеалу своего мужчины, с теми качествами души, что ты перечислил, но это доступно очень не многим. Впрочем, не могу полностью отрицать идею жесткого секса, т. к. она является ярким дополнением к традиционным способам сексуальных отношений. Для этого нужно испытать на себе эти ощущения – обладания женщиной, а также ее неизбежной обреченности и подчинения грубой мужской силе, как бы это не было противоестественно для неё. Но этим нельзя пользоваться слишком обыденно, т. к. оно пресыщает психику любовников, и по определению Коли, загадка женщины перестает манить мужчину и при этом проигрывают обе стороны. Полагаю, что мы еще вернемся к этой теме. Сегодня мы продвинулись в наших экспериментах, пожалуй, дальше, чем я ожидала от нашей встречи. Мы достаточно хорошо провели сегодняшний денек, время уже к вечеру, давайте заканчивать наши занятия. Впереди нас ожидает еще много интересного, я иду в душ, затем вы.

Вера грациозно сошла с постели придерживая пышную грудь и вышла из комнаты. Ребята остались одни и перешли к обмену впечатлениями от пережитого. Федька прищелкнув языком, с видом знатока, просалютовал отогнутым большим пальцем.

– Вера – супер, со временем даст фору моим бабам. Что молчишь, зацени какая женщина, на такую красоту ни какого времени не жалко. Со второй встречи и такой горячий секс! А ты сомневался. Главное подход и напор. Остальное само пойдет.

– У нас с Танюшей всё иначе. Не скажу интереснее, но я её берегу…..

– Интересно для кого? Мне все её тайны и загадки уже известны и зная её потенциал в этом деле, хочу тебя предупредить, что как только она перестанет быть для тебя загадкой, вашим взаимным чувствам придет конец. И хорошо, если вы останетесь друзьями, может случится, что охладеет один из вас и вот тут уже полная жопа! Начнутся упреки, выслеживания и прочий геморрой. Подумай Николя, свобода – вещь бесценная, а в лапы Гименея мы все попадем, но чем позже, тем лучше. Женщина тем и дорога, что чужая или ты ей до фени. Есть за что бороться.

– Ну я вам душ освободила, вперед мои мужчины. И давайте расходиться, завтра с утра на занятия, а вы за уроки еще не садились.