Я проснулся когда мама пришла с работы. Погода была ужасной, и уже больше 11 часов вечера, единственным плюсом её работы в своём министерстве экологии была зарплата, и так как у меня завтра намечался день рождения, я надеялся — что кое-кто пришёл с подарком, который я так просил.

— Солнышко, ты дома? Уже поужинал? Погулял с Ричардом? — старенький дирхаунд, даже не повёл ушами. — разве ты не поможешь с покупками?

Это было не совсем то что я хотел бы услышать, всё надеясь на торжественное влетание в мою комнату и одарения подарками, но и совсем молчать было некрасиво.

— Конечно погулял, мам. — только подал голос я.

— Ох, и ужас что творится на улице. — судя по звукам явно снимая свои полусапожки, или как они там правильно назывались, сказала мама. — Так судя по всему никто меня встречать не выйдет?

И здесь нужно заметить, что у работы в министерстве была и другая, совершенно положительная сторона. Из-за того, что к ним вечно приезжали всевозможные начальники и главы чего-там, всем сотрудницам следовало строго-настрого вести офисный дресс-код, в котором мама выглядела просто замечательно, старательно делая вид что просто не замечает реакцию окружающих. И если быть уж совсем-совсем до конца честным, встречать её каждый раз было очень и очень приятно.

Но я должен быть сильным и крепким как кремень, чёрт побери, у меня же завтра день рождения! Должен же я получить свой подарок в конце — то в концов!

— Зайчонок, ты тут? — тихо постучав и приоткрыв дверь, спросила мама. — ты не заболел случайно, что с тобой?

— Нет, нет, конечно не заболел. Не переживай пожалуйста мам, хотя с такой погодой это наверное маленькое чудо. — немного усмехнулся я, и задумчиво добавив немного растягивая слова. — Я очень и очень ждал тебя. — и после небольшой драматической паузы выпалив едва слышно. — Кое с чем.

— Боже, ну понятно отчего такая драма. — мама стрельнула стрелочками на глазах и вошла в комнату, одетая в чёрную юбку и костюм с белой блузкой, с загадочной улыбкой держа руку за спиной. Тихонько наклонившись и посмотрев мне прямо в глаза, со словами — С днём рождения! — она вдруг резко выпрямилась, и немного тюкнула меня каким-то конвертом.

— Та — дааа!

Какой ещё конверт, что в нём? Где обещанная мне давным-давно фотокамера? Какая неведомая чертовщина здесь происходит? Кошмарный рой мыслей проносились у меня в голове, когда я судорожно распаковывал совершенно неожиданный для меня конверт.

«Уважаемый грхмтмм… здесь понятно, с гордостью сообщаем вам что вы стали членом нашей большой во всех отношениях семьи, в лагере для приведения себя в форму «Берёзонька…

— Бберёзонька?! Что ещё это такое?! Ллагерь ддля жирных, это да?! — совершенно поражённый я начал заикаться от волнения.

— Ты не рад, хороший мой? — удивлённо спросила мама.

— Бберёзонька… — почти готовый разрыдаться только повторял я.

— Юрочка, любимый мой, я знаю что ты очень-очень хотел камеру, но… — тут немного мама запнулась. — ты уже очень большой мальчик, 18 лет, и даже оставался на второй год несколько раз, сама ума не приложу как тебе это удавалось с нашей то системой образования. — но ты действительно крупноватенький мальчик и быть может с девочками тебе понравится больше гулять чем камера? А для этого мы немного приведём тебя в форму, согласен, черепашонок мой?

— Уходи пожалуйста. — несколько потеряно только мог вымолвить я.

— Черепашонок, и камера и всё-всё у тебя будет… только несколько позже. — пыталась успокоить меня мама.

— День рождения! на чёртов день рождения нужно было подарить поездку в лагерь, для жирных. — почти прокричал я так, что Ричард впервые за весь вечер поднял голову. Ричарда оставил нам папа, когда мама решительно выставила его из своей жизни, поясняя это тем что bеstwеаpоn маленькому мне будет с кем возиться и играть. Это было очень и очень ошибочное решение. Маму огромная собака совершенно не слушалась и не признавала за хозяйку, и она немного побаивалась её.

— Там правда будет славно, вот увидишь. — ласково пыталась успокоить меня мама. — давай, не хмурь лобик и приходи скоро на кухню, у нас сегодня пиццаа. — попыталась пропеть мама, и я действительно невольно ухмыльнулся, чёрт, нужно быть решительнее.

Наверно прошло минуть десять как я решал в одиночестве быть решительнее у себя в комнате, как твердо ударив по кровати кулаком, резко поднялся, и не менее решительно чем решал направился в комнату мамы. Продолжая быть непоколебимым, я распахнул дверь в комнату мамы, как понял что упустил из виду что нужно было хотя-бы постучаться, но настоящие герои так не поступают.

— Злая ведьма вся в внимании. — нисколько не смущаясь улыбнулась мама, наверно у меня действительно был не самый серьёзный вид. — Что случилось, Зайчонок?

Мама уже успела снять юбку и небрежно отбросить её на кресло, и начала видно помаленьку расстёгивать пуговки на блузке, стоя передо мной только в чулочках и полукружевных трусиках, как они правильно там назывались: они были кружевные, но не полностью. Я совершенно потерял дар речи, нет, не то что бы я до этого никогда не видел маму в белье, просто ведь когда живёшь вместе небольшие казусы неизбежны, но сейчас, в момент своей наконец решительности, я совершенно этого не ожидал.

— Дурашка мой дурашка, вот про это я и говорила. — немного задумчиво и с теплотой проговорила мама. — увидел чулочки и остолбенел. — и нарочито замерла, по всей видимости показывая меня, и нисколько не похоже если быть честным.

Потом, посмотрев внимательно на меня, мама медленно-медленно расстегнула одну пуговку.

— И что же мистер будет сейчас делать? — и медленно, боже, как же казалось медленно расстегнула вторую.

— Яя ттолько хотел сказать… — только мог пробубнить себе под нос я.

— Хи-хи, воон. — указывая на дверь не требующим обсуждения голосом сказала мама. — Пошёл вон из моей спальни, негодник. Иди уже на кухню, там всё готово.

Инесса умела готовить всё на свете, но ресторанная пицца выручала её каждый раз, график работы не оставлял никаких сил, а от домашнего помощника, то есть меня, не было особо никакого прока.

— Юрочка, скажи мне только честно. — начала совсем из далека мама. — Тебе нравится какая нибудь девочка?

Я замерев и ожидая явно худшего, уставился в одну точку.

— Ты такой смешной когда стесняешься! — немного захихикала мама. — Очень-очень милый мой черепашонок, ты можешь отмереть.

— Я просто задумался. — пытался выкрутится я.

— Гип-гип, говорящий черепашонок наконец-то ожил! Ну чего ты такой весь серьёзный и задумчивый, я так устала сегодня. — устало вздохнула мама.

Наверно это было не лучшей идеей, но мне смертельно нужно было перевести разговор в другое русло.

— Если бы ты была камгёрл, у тебя могло бы быть больше свободного времени и наверно столько же денег как сейчас, а может даже и больше. — в прострации, не понимая что сам говорю выпалил я.

— Так девочки тебе всё-таки нравятся! — весело засмеялась мама. И если быть честным, это последнее что я сейчас ожидал услышать. Как вообще это может быть связанно?

— Мне приятно слышать что я могла быть моделью, но я и сама э

то знаю, хороший. — ласково проговорила мама. — Но мне пришлось бы неустанно сидеть перед небольшой камерой, и выполнять все грязные и испорченные фантазии грязных и испорченных мальчишек, а кое-кому всё равно бы пришлось мыть посуду, я же никак не могу отрываться. Кстати, почему она в раковине, а не сияет чистенькая на по полке?

Я же должен был перевести разговор, я же должен был перевести разговор, повторял я про себя. Какая неведомая чертовщина здесь творится? Мама знает про камгёрл? Она проверяла мои посещенные страницы? Боже, все?! Я совсем потерялся и не знал что ответить.

— Прости зайчонок, но ты так мило смущаешься. Я совсем не могла устоять. Кстати, в лагере не будет интернета и будет расписание, очень суровое как мне сказали.

Плохой день не мог стать ещё хуже.

— А сейчас давай, помой посудку и иди в кровать, завтра большой день, чей-то День варенья и первая ночёвка в лагере!

— Уже ззавтра?!

— Солнышкин, ты же читал письмо, лагерь начинается завтра. Какой ты рассеянный сегодня, может и правда приболел. — мама потрогала лоб и задумчиво посмотрела в окно, дождь шёл последнюю неделю, и намечавшаяся Венеция явно не собиралась прекращаться.

Так странно, думал ворочаясь про себя я: жуткая непогода, фотоаппарат, день рождения… всё совсем как в том порно рассказе который я читал когда-то, даже пицца! Боже, если мама знает про камгёрл то наверно и знает про порно рассказы. Сколько же по времени она знает? И почему она спросила нравится ли мне кто-то? Да чёрт возьми, как мне снимать тогда моё мальчишецкое напряжение без интернета, весь в окружении дублёров смертоносного потока что убили короля Льва? И ещё пуговички, пуговички блузки совсем не хотели убираться из головы.

— Маам, ты спишь? — тихо на цыпочках, вошёл я в мамину спальню.

— Конечно сплю, а говорит с тобой чудовище что утащило твою маму. — тихо прохихикала она.

— Я не знаю что делать в лагере, мало того что я туда не хочу на свой день рождения, но… — я совсем растерялся как сказать, но это было очень, очень важно. — Я не знаю как, я ещё не разу не был надолго в окружении незнакомых, и я же ещё мальчик, и у меня есть мои мальчишецкие потребности.

— Я знаю солнышкин, и за этим тоже ты и едешь в лагерь, ты у меня совсем дед-домосед, я за тебя немного беспокоюсь. А для своих излияний. — какое отвратительное слово излияний, заметил про себя я. — Можно сохранить несколько фотографий девочек с твоего компьютера, хихи. — ответила всё ещё полушёпотом мама.

Этот неловкий день никогда не закончится.

— А можно тебя? — дурацкие пуговички совсем не выходили из головы. — Мне было очень приятно иметь твои фотографии у себя. — иметь самое «уместное» слово из всех что могло сейчас прийти в мою голову. — и пусть это будет твоё наказание за подарок, лагерь на день рождение, уму не постижимо.

— И что же ты будешь делать с моими фотографиями, зайчонок? — пугающе тихо и с огоньком в глазах ответила мама. — И что же будет если я соглашусь с наказанием, мой повелитель? Мне наверное нужно будет принять какую-нибудь сексуальную позу?

Мама была в полупрозрачной ночнушке, плечики были совсем голые, и если бы она немного приподнялась, то сосочки бы не удержали её, и она спустилась бы вниз.

— Дурашка, ну иди за своим телефоном, злая ведьма сдаётся на твою милость. — улыбнулась мама.

Телефон в моих руках совсем не хотел слушаться.

— Вот так хорошо, господин доволен? — хихикнула мама и немного отбросила одеяло. — Никаких сисечек, чтобы ты там себе сейчас не выдумал, проказник. Только небольшая эротика.

Мама свела свои ручки треугольничком и, какая же прекрасная у неё грудь, между ними образовался настоящий каньон, обрамляемый потоком русых вьющихся волос.

— Мам. — почти не слышно прошептал я.

— Что родной?

— А в чулочках было бы красивее.

— Ты проказник и очень испорченный мальчишка, ладно, иди в общую комнату, я сейчас выйду, но это будет последняя фотография. Даже как моя страшная кара, штучки три фотографий тебе будет достаточно. — озорно ответила мама.

Мама появилась в чёрных непрозрачных чулках. Лёгкая ночнушка только намекала где они заканчивались, как совершенно случайно в потёмках наткнулась на Ричарда, который по ночам страдал свои лунатизмом, и обычно перебирался с дивана на диван по комнате. Мордочка Ричарда попала прямо маме между ног, из-за чего она непроизвольно взвизгнула, немного напугав пса.

— Мне кажется мы на сегодня закончили. — мама впервые за вечер была немного рассеяна, и с явным румянцем на щеках.

— На сегодня? — немного не поняв ответил я.

— Да да, на сегодня. — всё так же рассеянно отвечала мама. — Иди спать заинька.

Лагерь оказался не настолько паршивым местом как я себе представлял. Рядом было озеро и небольшой пляж уютно укрытый кустами, и как казалось, лагерь был населён на удивление приятными людьми. Перед сном я решил посмотреть крохотную нашу вчерашнюю фотосессию.

— Что смотришь Юрок? — голова Кости, полноватого, несколько грубоватого соседа сверху наших двухъярусных кроватей свесилась с любопытством.

— Да совсем ничего.

— Да ладно, давай сюда! — неведомо как, рука протянулась и выхватила у меня из рук телефон. — Кха, офигеть, этож твоя мамаша да? Вы с утра заезжали, я вас видел. Чёрт, ну и горячая она у тебя штучка!

— Гговори потише. — несколько запаниковал я.

— О-ф-и-геть! — Костя явно по реакции дошёл до фотографии с Ричардом. — Чёрт, себе залью, офигеть клёво.

Меня пробил холодный пот, я совсем не ожидал такого поворота событий.

— Стой, не надо, пожалуйста. — попытался хоть что-то предпринять я.

— Не боись, могила, не выдам чем вы с мамашей занимаетесь, офигеть. — проговорил Костя и швырнул мне телефон.

Последующие дни Костя проводил только с охранником, любителем пива Петровичем, интересно, а берут ли тебя в охранники если тебя зовут не Петрович? И никак себя не показывал, только странно улыбался при виде меня. Хотя я совсем этого не замечал, а ждал дня свиданий, мама должна была подъехать вот вот.

— Как ты тут без меня заинька? Хоть немного соскучился? — мама была в лёгком летнем платьице, которое смешно подпрыгивало при ходьбе. — Представляешь, мне встретился ваш охранник, как его? Такой неприятный, и смотрел на меня как настоящий маньяк.

Неужели Костя показывал фотографии? Он же обещал! С другой стороны, что он мог сделать? Мы сейчас уедем на прогулку, а в день отъезда мама заберёт меня рано-рано и они никак не пересекутся, успокаивал себе я.

— Ты чего такой задумчивый, наверно в уме совершаешь великое открытие. — засмеялась мама. — Я видела неподалёку такое замечательное место, поехали купаться, хороший мой? Ужасный дождь как пару дней ушёл восвояси, и я если честно взяла тебе и мне плавки, и немножко вкусностей для пикника. Купальник мой ну очень сексуальный, я помню о нашем договоре и маленьком секрете. — загадочно произнесла мама.

Секрет был уже не такой маленький и договор был уже не очень наш, но об этом лучше было сейчас не думать.

— Боже, какой же ты всё-таки смешной когда смущаешься! — прохихикала мама. — Ты готов? Поехали!