Жизнь Татьяны весьма скучна. Она живет в доме, с огромным количеством комнат, оставленном ее отцом, когда-то военным, в наследство. Единственным развлечением были для нее любовные, откровенные романы в которые она погружалась всеми мыслями, мечтами и желаниями. Ну и иногда жуткие рассказики няньки Филипьевны. Татьяна часто была погружена в мечты и сидя у окна грустила в одиночестве. Грустные и в тоже время романтические мысли тринадцатилетней Татьяны заставляли ее ждать чего-то похожего на истории тех книг, что она читала. Ольга, сестрица моя, уже год как замужем. Пора бы уж и мне, ведь она как раз на год меня и старше. - сидя перед трельяжем и расчесывая волосы, едва слышно приговаривала Татьяна по-французски.

-А к нам из Петербурга гость приехал вчерась. - Подавая уборный гребень прошептала Филипьевна. -Поговаривают, что богат без меры и умен не по годам.

-Ой, нянечка, только маменьке не говорите о словах моих. - На плохом русском просила Татьяна, взяв теплые, морщинистые руки Филипьевны в свои крохотные ладошки. Лицо няни сияло добротой и любовью. Татьяна поняла без слов, ее тайна останется в этой комнате.

Знакомство с гостем Евгением прошла вовсе не так как виделось в мечтах Татьяны. Она не смогла подавить в себе скромность и стеснение и всего пару раз смогла посмотреть на него. Он был не очень высок, но имел статный силуэт и тоскливый взгляд. Одет Евгений был по последней моде, как на рисунках в сестринских журналах.

Татьяне пришла в голову мысль, что он тоскует по той же причине, что и она. Быть может, это его она ждала сидя у окна встречая зарю. Но был в нем и один изъян. Он не давал покоя юной Татьяне. В свете поговаривали, что Евгений избалован женским вниманием и что прослыл в Петербурге искусным соблазнителем. Это завораживало неопытную Татьяну и в тоже время отталкивало от Евгения. Она стояла в у окна ярко освещенного зала и погрузившись в эти мысли, теребила тяжелую ткань вышитых золотыми нитками штор. Не замечая светских бесед приглашенных гостей.

-Что с вами? Вам дурно? - голубые глаза Евгения равнодушно смотрели на порозовевшие щечки Татьяны. То ли от внезапной близости, то ли от своих же мыслей Татьяна покраснела ещё сильнее. Она опустила от смущения глаза, а Евгений подхватил ее под локоток. Татьяна слышала как стучит ее сердце, она чувствовала как тяжело ей стало дышать, как ее едва начинающая взрослеть грудь вздымается подобно волнам в ветреную погоду. Ей были знакомы эти чувства из книг, что она читала.

-Это же как в книгах. - едва слышным шепотом прошептала она, удивившись неожиданно высказанным переживаниям.

-О каких книгах вы говорите? - нежный, грудной баритон Евгения, перебил гудевший ритм сердца Татьяны и отразился эхом в самом низу живота. Татьяна испугалась выбежала из зала.

И на следующий день Татьяна была в мучениях от внутренних противоречий. Что скажет ее мать, а что подумают в свете, о чем подумал Евгений и не ошибается ли она в своих догадках о духовной близости с ним. Не обидела ли она его.

Переступив через свою застенчивость она осмелилась написать ему письмо и назначила встречу.

Они встретились в парке за конюшней усадьбы, принадлежавшей семье Татьяны. Она передала ему письмо и стала ждать его прочтения, отвернувшись и изредка поглядывая на восходящую луну, думала о том прикосновении Евгения.

-Вы мне очень нравитесь, Татьяна. - Оповестил он о прочтении писма. Татьяна вновь ощутила прилив к ее лицу и приятную теплоту в груди. Она шагнула на встречу к Евгению.

-Но наши чувства в свете не поймут, ведь вы так юны, а я уже мужина в возрасте.

Татьяна, вспомнив свои книги, опустила взгляд и заметила едва выперающий член Евгения. Подошла ещё ближе и заметила, что и его дыхание участилось и стало глубже. Она протянула руку и почувствовала твердость его члена, который отозвался на прикосновение приятным толчком и стал ещё больше.

-Татьяна, еще немного и я не сдержусь. - Дрожащим с оттенком ярости голосом произнес он. Но Татьяна продолжала смотреть в его глаза и прижалась к нему юной грудью.

Евгений наотмашь ударил ее и она упала на парковую скамью. Она начала подниматься, оперевшись на нее руками. Евгений остановил ее и задрал юбки. Татьяна боялась происходящего, боялась, что последует ещё удар и от того замерла. Низ живота то сдавливало горячими волнами, то вновь отпускало. Ее щека горела от боли. Он плюнул на руку и провел ею по половым губам Татьяны.

Но там и без этого было так влажно, что струйка ее сока уже готова была пробежать по ее ноге. Она почувствовала его член. Он провел им сверху вниз до клитора. От этого яркого прикосновения тело ее вздрогнуло. Татьяна почувствовала, как его член уперся в плеву. Давление становилось все сильнее. Вдруг она почувствовала резкую боль, но это было всего секунду. Его член стал погружаться все глубже и глубже. Вот он совсем прижался к ягодицам Татьяны. Замер, как бы пытаясь прочувствовать, распробовать момент. Затем почти вынул, но потом так же медленно стал вновь приближать ее к себе. Еще и еще, еще и еще…

Евгений схватил ее за волосы и бросил на землю. Татьяна смотрела, как он медленно обходит ее окутывая властным и оценивающим взглядом от которого захотелось вновь почувствовать его член в себе. Подошел со стороны ее ног. Встал на колени и резким движением раздвинул ноги Татьяны. Татьяна не хотела сопротивляться, сама она не понимала почему. Это было любопытство или страх.

Она боялась себе признаться, что его грубое обращение и удары нравятся ей и если бы не страх и окутывающее ее чувство стыда, она бы просила его продолжать. Подавшись вперед Евгений порвал платье на ее груди. Татьяна охнула от неожиданности. Он взял ее возбужденный сосок пальцами и стал его покручивать. Татьяна была отвлечена этой не сильной болью и он с силой, резко вошел в нее снова. Спина Татьяны выгнулась и она издала полый возбуждения стон. Он стал повторять эти толчки снова и снова.

Схватил ее за волосы и стал сильнее прижимать к себе. Его движения ускорялись. Потом он встал и не отпуская ее волос одной
рукой притянул лицо Татьяны к своему члену. Второй же помог себе кончить ей на лицо. Стал водить по нему членом, подталкивая сперму в ее послушно раскрытый рот. Поцеловал ее как ребенка в лоб, отвернулся и стал удаляться. Татьяна сидела на траве в изорванном платье и с его спермой на лице, которая холодила пылающие щеки.