— Мам, ты можешь… можешь остаться… Он ведь не знает, что ты здесь. Просто притворись, что тебя нет дома, и…

— Нет, милый, мне… мне нужно идти… Черт возьми, мы только что чуть было… мы чуть было не сделали это…

— Мам, я…

— Нет, Паша, все, что было… это было неправильным… Это было очень неправильным, и мне… мне не следовало так себя вести с тобой. Я… я должна была…

Я поспешно вернула на место своим трусики и потянулась к халатику, который лежал на кровати рядом.

— Я… я здесь, милый, — громко произнесла я, обращаясь на этот раз к своему мужу. Я в комнате Паши.

— Что ты там делаешь, Лен?

— Мы… мы говорили с сыном… Обсуждали кое-что, — спешно завязывая поясок халата, отвечала я. — Обсуждали его… его учебу… его новый университет… Я подумала, что ему… ему нужно поговорить об этом с кем-нибудь, поэтому…

— Зачем говорить об этом в столь поздний час?

Шаги мужа приближались к комнате. Он был в нескольких шагах от двери, когда я обернулась к сыну и поняла, что он все еще стоит рядом со мной, и что на нем все еще нет никакой одежды. Более того, его огромный член продолжал стоять колом и не уменьшился ни на йоту.

— Что… Что ты делаешь? — шепотом произнесла я. — Надень что-нибудь на себя, он же увидит… увидит, что ты…

— Я не знаю, где моя одежда, — растерянно ответил Паша, крутя головой по всем сторонам в поисках чего-нибудь, чем он мог бы прикрыть свой огромный возбужденный член.

— Ложись на кровать и закройся одеялом, черт возьми! Если Дима увидит нас рядом, увидит твой возбужденный член, он подумает, что мы…

— Хорошо, мам.

Не говоря больше ни слова, Паша прыгнул на свою кровать и укрылся одеялом. Ему пришлось лечь на бок, так как его член очень сильно задирал материю кверху, и было очевидно, что под ним скрывается. Я села на край кровати в тот самый момент, когда дверь в комнату открылась.

— Почему нельзя поговорить об этом утром? — спросил муж, войдя в комнату. — Разве о таком говорят так поздно?

— Ну, ты же знаешь, милый, утром мне нужно будет спешить на работу, и я… Я не думаю, что у меня будет достаточно времени, чтобы поговорить с сыном обо всем. Поэтому… поэтому я решила сделать это сейчас…

— А ты чего не спишь, а? — обращаясь на этот раз к сыну, произнес Дима. — Ты время видел?

— Я уже не маленький, пап, чтобы на время смотреть. Не хотелось спать, вот и не уснул.

— Не маленький он, — буркнул Дима. — Посмотрите-ка на него!..

«Если бы ты знал, какой… если бы ты знал, что скрывается между ног у твоего сына, ты бы точно не стал называть его маленьким, дорогой, — подумала я про себя, вспоминая то, что видела несколько минут назад. — Если бы ты увидел, какой огромный член у твоего сына, тебе… тебе бы стало стыдно… Ты бы постыдился своего маленького стручка, который просто смешон по сравнению с этим здоровенным половым органом, который носит между ног твой сын. Если бы ты только…»

— Лена, черт возьми!

— А, да? Ты… ты что-то говорил?

— Что с тобой такое? Я говорю: пошли в комнату, поговорите в следующий раз.

— Да, конечно, милый, я… я просто задумалась…

Я поднялась с кровати и последовала за Димой. Было понятно, что оставаться дольше в комнате сына у меня не получится. В принципе, я больше и не хотела оставаться в ней, так как… После того, как Дима прервал мое состояние… назовем это трансом, я… я поняла, что чуть было не совершила роковую ошибку. Можно сказать, что я отчасти совершила ее, так как позволила своему сыну так много, но… Я была благодарна своему мужу хотя бы за то, что я не сделала самого страшного, что я только могла сделать, что я не отдалась его сыну, что он смог вовремя остановить меня от того, чтобы позволить его сыну войти в мою киску. А ведь он был так близок к тому, чтобы сделать это, он был так близок… Я уже чувствовала, я буквально чувствовала, как его член проникает в меня. Мои трусики уже были спущены, моя промежность была оголена… Все было готово к проникновению, равно как и Павел, равно как и я. Я бы ничего не смогла сделать, если бы не муж… Я бы просто… просто продолжила бы стоять в той же позе, в которой я оказалась на кровати сына, а он… он бы просто трахнул меня, просто воспользовался бы этой моей минутной слабостью. А что бы было потом? Что бы было с нашей жизнью после того, как он бы сделал это со мной?

Я боялась даже представить, что бы ждало меня в будущем, если бы Паша сделал то, что ему так хотелось сделать. Мне бы… наверное, он бы стал требовать от меня этого после нашего первого раза, он бы каждый день требовал секса, а потом, если бы я начала отказывать ему, он бы стал шантажировать меня тем, что уже трахал меня, и что может рассказать своему отцу. Да, я была уверена в том, что он бы сделал это, что он начал бы шантажировать меня и заставлять трахаться с ним…

Подумав о том, что мне предстояло бы заниматься этим со своим сыном каждый день, я… я возбудилась. Да, я снова возбудилась, думая о сексе с сыном своего мужа, я снова возбудилась, представляя, как сладко мне было бы, если бы этот огромный член входил в меня каждый день, если бы он каждый день доводил меня до оргазма, доводил до самых приятных чувств, какие только возможны…

«Нет, я… я должна закончить все это, я должна перестать думать о таких вещах, перестать думать о сексе с моим сыном… Это неправильно, это чудовищно неправильно. Я вообще не должна была фантазировать о нем. Как я могла опустить до такого, чтобы представлять Пашу в качестве своего сексуального партнера? Что со мной такое творится? Я ведь… я ведь никогда прежде не думала, что… что я буду…»

Уже лежа на кровати под одеялом рядом со своим мужем, я твердо решила, что это был первый и последний день, когда я думала о Паше в таком ключе, когда я представляла, как сын моего мужа трахает меня, когда… когда это чуть было не случилось наяву. А я ведь была уже готова к этому, я была готова к тому, чтобы он сделал это со мной. Я никак не сопротивлялась его действиям, не сопротивлялась его члену, который почти оказался внутри меня, который так долго потирался о мою промежность. Я не сделал ничего, чтобы остановить его, и это… это было просто ужасно.

«Прости меня, Дима… прости меня, что я… что я такая плохая жена, что я такая плохая мать. Прости, что я чуть было не совершила такую ужасную ошибку в своей жизни, что я чуть было не превратила ее в… в непонятно что… Прости меня…»

Я проворочалась еще минут тридцать, обвиняя себя во всех смертных грехах, но потом мне стало немного лучше, и я уснула. Мне, слава богу, ничего не снилось, хотя, признаться, я боялась, что после такого насыщенного дня мне приснится что-то не менее увлекательное и не менее пошлое и неправильное. Но все, слава богу, обошлось.

Проснувшись на следующее утро, я поспешила приготовить завтрак для семьи перед тем, как отправиться на работу. Спала я мало, поэтому не выспалась особо, но… Но настроение у меня, тем не менее, было довольно хорошее. Решение, принятое мною вчера, согревало мне душу: больше никаких пошлых мыслей, в особенности о сыне Димы, больше никаких заигрываний с ним и приходов в его комнату посреди ночи. Я твердо решила, что я покончу с этим, что я заставлю себя стать такой же, какой я была до этого дня.