ИСТОРИЯ ЛИННЫ ЗЕЙДЛЕР

С самого начала мои разговоры с Линн были очень разными. Она была гораздо менее методичной и упорядоченной, чем ее муж, и потому часто перескакивал с одного на другое. Кроме того, она также, как и Марк, была явно несчастна и встревожена, но еще и источала смесь вины и непокорности, что стало очевидно с того самого момента, когда она впервые вошла в мой кабинет одна.

— Ну, я думаю, пришло время услышать от шлюхи, верно? — Она уставилась на меня, словно приглашая согласиться с ней.

— На самом деле, я никогда не считал, что это такой уж правильный и полезный термин, — сказал я.

— Как же тогда нам называть меня, жену, которая не может держать ноги сомкнутыми? Злая, изменяющая шлюха — самое то?

— Ты именно так думаешь о себе, Линн? — спросил я.

Она неожиданно заплакала.

— Нет! — воскликнула она, и чуть тише, — О, я не знаю! Может быть, наверное. — Она вытерла слезы салфеткой. — Я никогда не чувствовала себя такой, ни до того, как мы с Марком поженились, ни во время нашего брака, — она опустила голову, — до того, как ЭТО случилось. Я, да я всегда была очень сексуальной. Это было то, что я узнал о себе еще в подростковом возрасте, и с тех пор это остается неизменным. Секс очень много значит для меня: острые ощущения, волнение, связь с разными людьми — это мне всегда это было нужно. — Линн вскинула голову. — Но я никогда раньше не ощущала себя шлюхой.

— И что вызвало это изменение?

— То, как Марк смотрит на меня! Как он сейчас идет по жизни, скорбный и жалеющий себя. То, как он больше не может заниматься со мной любовью и даже стоять рядом со мной. — Она опять тихо плакала, глядя на меня. — После ужина он исчезает в своем кабинете со своими документами или усаживается перед телевизором переключая спортивные каналы. Я знаю, что он не спит еще долго после того, как я засну, поцелует меня в щеку и уходит спать в комнату для гостей. Я скучаю по нему! Я хочу его вернуть, а он меня не подпускает. Скажи мне, Том! Скажи мне, пожалуйста: что я сделала, чтобы все стало вот так? У нас было соглашение, и никто не может сказать, что я не выполняла свою часть сделки. Я всегда была совершенно, абсолютно осторожной. А потом Марк пришел домой рано, а я не услышала телефон, потому что была на улице, и все летело к чертям. Я волнуюсь за него и боюсь за свой брак. Я боюсь, что он никогда не вернется ко мне.

Мы посидели еще несколько минут, пока она плакала. Через некоторое время я передал ей коробку с салфетками, и она без комментариев взяла ее. Наконец, когда она успокоилась, я сказал:

— Надеюсь, что смогу помочь. Думаю, что смогу. Но мне нужно знать больше, ты не против если мы вернемся к началу?

Как я уже сказал, Линн не рассказывала мне свою историю в хронологическом порядке, но суть ее я уловил. Она была третьей в семье из трех девочек, выросших в Миннеаполисе. Ее мать была домохозяйкой, а отец, профессор истории в университете, был холодным, отстраненным и требовательным человеком. Линн никогда не была такой же выдающейся ученицей, как ее старшая сестра Мэри, и никогда не была такой хорошей спортсменкой, как ее средняя сестра Кейтлин, и ей всегда трудно было получить одобрение своего отца, хотя и старалась изо всех сил. Зато в старших классах она явно была самой красивой и наконец-то упивалась запоздалым вниманием и комплиментами отца. Привлечение внимания старшеклассников было естественным продолжением привлечения внимания отца, только гораздо проще, и она купалась в этом внимании. Она научилась флиртовать, быть сексуальной, но при этом не выглядеть дешевой, и мальчики устремились к ней. Несмотря на то, что она не была чирлидером, что является обычным требованием для социального успеха, она стала девушкой квотербека футбольной команды и они продержались вместе, пока они оба не закончили учебу. Отчасти это было связано с тем, что она была яркой, привлекательной и очаровательной девушкой, а отчасти потому, что она всегда была готова заняться с ним сексом. Брэдли не был девственником, когда лишил Линн девственности; но в отличие от многих спортсменов он был добрым, заботливым мальчиком и очень любил Линн. Он был нежным и терпеливым; так что ее первый опыт хоть и был несколько болезненным, но совсем не пугающим, и она была счастлива продолжать заниматься с ним сексом. Мать незаметно посадила ее на таблетки, как она сделала ранее для двух старших сестер Линн, и пара трахалась всякий раз, когда подворачивалось время и место для этого, по крайней мере, каждую неделю. Она обнаружила, что обожает секс, и, по-видимому, гораздо больше, чем другие девушки, по крайней мере, согласно журналам, которые она читала. Примерно через полгода, когда она трахалась только с Брэдли, её все больше и больше стали интересовать другие мальчики. Все труднее и труднее становилось бороться с искушением попробовать одного из них. Только сильное чувство преданности и верности мальчику, в котором она была уверена, удерживало ее от искушений.

— Но я вам скажу, — сказала она, — это точно не мешало мне фантазировать. В моем старшем классе было около полудюжины мальчиков и пара учителей, с которыми я мечтала заняться сексом. Ночью я мастурбировал, воображая, что делаю это с одним из них, и это было гораздо более захватывающим, чем когда я фантазировала о Брэдли. Однажды вечером в старших классах я пришла домой рано, и моя старшая сестра Мэри трахалась со своим парнем из колледжа, Тедди. Они приехали в гости на выходные. Так как они думали, что они совсем одни в доме, то даже не закрыли дверь в спальню! Так что я прокралась наверх и наблюдала, как они это делают. Я никогда в жизни не была так возбуждена. Тедди был намного больше Брэдли, я имею в виду, у него был больший член, и мои трусики быстро намокали, когда представляла как это внутри себя. Я знала, что никогда не смогу сделать это с ним, но мечтала о нем неделями.

Когда Линн поступила в колледж в университете Миннесоты, а Брэдли уехал в колледж Гриннелл в Айове, прошло не больше двух месяцев, и их роман на расстоянии распался; он встретил кого-то еще. Вот вам и мужчина, за которого она собиралась выйти замуж. Линн была несчастна и уязвлена, но страдала всего на несколько дней. Затем ей открылась истина, что симпатичные парни из Миннесоты, которые всегда флиртовали с ней в общежитии или кафетерии, больше не были запретными.

— Я решила, что не хочу других отношений, по крайней мере, какое-то время. Все время, пока я была с Брэдли, у меня были фантазии о множестве разных парней, и это был мой шанс.

Таким образом, Линн поддалась искушениям случайного секса, встречаясь с несколькими разными мужчинами одновременно и занимаясь сексом почти со всеми из них, часто уже на первом или втором свидании. Это было захватывающе, иметь столько мужского внимания, и ей это нравилось несколько недель. Но быстро выяснилось, что такое поведение вызывает проблемы.

— Во-первых, все эти вечеринки мешали мне закончить учебу, и я чуть не завалил два курса в том первом семестре. Во-вторых, я спала с тремя разными парнями в общежитии, и пошли слухи, так что я ко мне начали подваливать всевозможные придурки, делали грубые предложения или даже пытались распускать руки. А потом парень, которого я встретил в баре, и с которым я была более чем готова переспать, оказался тем еще придурком. Девушка из моего класса истории увидела меня с ним и затащила в женскую комнату. Она сказала мне, что ее соседка по комнате встречалась с ним в прошлом году, и он до чертиков избил ее во время секса, так что она ​​оказалась в отделении неотложной помощи с синяками на лице и двумя сломанными ребрами. Признаюсь, это напугало меня до дрожи. Чтобы избежать встречи с парнем я выскользнула через заднюю дверь бара, и по возвращении в общежитие решила внести некоторые коррективы.

Я был весьма впечатлен рассказом Линн о том, как она взяла ситуацию под контроль, тщательно обдумывая, чего она хочет и как этого добиться, обеспечив при этом свою безопасность. Во-первых, она сократила количество свиданий до 2—3 раз в неделю, чтобы не допускать ущерба учебе. Во-вторых, она решила прекратить сексуальные отношения с кем-либо в общежитии или на уроках. В большом кампусе было достаточно легко познакомиться с мужчинами, и будет гораздо лучше для ее репутации, если это будут не мужчины, которые видят ее каждый день или знают всех ее друзей. В-третьих, она записалась на курс женской самообороны. Она проучилась на курсах в течение трех семестров и очень стала достаточно хорошо двигаться, чтобы защитить себя в случае грубости, что случалось один или два раза. Наконец, посмотрев на собрании в общежитии страшный фильм о ЗППП, она пообещала с тех пор без исключения пользоваться презервативами. Остаток своего времени в Миннесоте Линн была успешной студенткой, активисткой женского общества, со многочисленными друзьями; все это время занимались сексом с несколькими мужчинами, обычно встречаясь не чаще одного или двух раз. Друзья иногда дразнили ее из-за отсутствия парня или задавались вопросом вслух, почему симпатичные парни, с которыми они иногда видели ее, никогда не появлялись во второй раз. Но она стала очень осторожна, чтобы держать детали своей сексуальной жизни в тайне. Она почти всегда занималась сексом с мужчинами, на их территории, в идеале на достаточном расстоянии от ее собственного общежития. Заднее сиденье машины тоже могло оказаться подходящим местом, а некоторые из ее любовников время от времени даже снимали в номер в мотеле. Линн рассказала мне все об этом с чувственным удовольствием, но не без некоторой оборонительной позиции. Она слишком хорошо понимала, что общество думает о женщине, которая ведет себя подобным образом, хотя мужчина, который делает то же самое, считается «самцом» или «игроком». — Том, мне нравилось то, что я делала, я не жалею об этом и не собираюсь извиняться за это, ясно?

— Тебе не нужно извиняться, Линн, — ответил я. — Я считаю, что взрослые могут иметь секса столько, сколько они хотят, с кем хотят, любым способом, которым они хотят, при условии, что стороны согласны. Наша культура осуждает определенное поведение женщин, но это проблема нашей культуры.

Казалось, она была довольна моим ответом, но я мог сказать, что она мне не совсем верила. На последнем курсе Линн влюбилась в молодого профессора кафедры социологии, чей курс был для неё основным. Она была на двух из его курсов, и он проявил к ней особый интерес, хваля ее академическую работу и уговаривая написать кандидатскую диссертацию. Он никогда не нарушал правил взаимоотношений между студентами и преподавателями, но, когда второй курс закончился то пригласил ее на ужин.

— Оглядываясь назад, для меня было безумием выйти за него замуж, — сказала она мне. — Адам был старше (ему было 28 лет), умным, блестящим, для него было правильным хотеть меня больше, чем мое тело. Он считал меня действительно умной и талантливой, и, что просто сбило меня с ног, мы не занимались сексом в течение первых двух месяцев наших отношений, хотя я бы прыгнула с ним в постель, как только он попросил. Но он был совершенно не прав в отношении меня и, как только начальное увлечение утихло, то я смогла ясно смотреть на него. Адам был тихим, задумчивым одиночкой, типичным академиком во многих отношениях. Но каким бы умным он ни был, он был скучен, черт возьми! Он не хотел танцевать, кататься на лыжах, даже устраивать пикники в парке или ходить в кино. Он хотел работать в библиотеке или читать в своем кабинете дома. И он хотел, чтобы я приготовила ему ужин, поцеловала его в щеку и держалась подальше от него, пока не пришло время трахаться, после чего он отворачивался и засыпал. Да и два раза в неделю — это для меня было почти недостаточно.

Излишне говорить, что брак продлился недолго. Линн развелась с Адамом, довольно полюбовно через год и переехала в Чикаго. Она разыскала отца одной из своих сестер из женского общества и получила работу в его офисе по недвижимости. Некоторое время как она училась по ночам, чтобы получить свою собственную лицензию на недвижимость. Получив лицензию, она начала продавать дома, и с тех пор успешно работает в двух разных фирмах, а примерно за год до встречи с Марком присоединилась к компании Century 21. И, конечно же, освободившись от Адама, она вернулась к активной сексуальной жизни.

— Я зарабатывала неплохие деньги в течение года или двух, нашла отличную квартиру с одной спальней в центре города, всего в миле или около того от озера. И я немного сошла с ума. В Чикаго так полно замечательных людей.

Она вызывающе посмотрела на меня, словно ожидая, что я ее раскритикую. Когда я молча улыбнулся ей, она продолжила:

— Я знаю, как это звучит, черт возьми. Но я люблю мужчин — и я люблю члены. — Снова вызывающий взгляд, снова без ответа. — Я беседовала с несколькими знакомыми парнями о том, как они любят сиськи. Как каждая проходящая мимо женщина — это приглашение смотреть и фантазировать о том каково это, видеть их, обнимать и гладить их, целовать их. Ну, вот также и я отношусь к мужчинам и их членам. Они становятся такими твердыми, но остаются мягкими, их можно сжимать и гладить, и парни сходят от этого с ума. А когда мужчина действительно заводится, они становятся такими горячими.

Она смотрела на меня, ожидая, что я остановлю её, но видя мое молчания продолжила:

— И они такие разные. Я думаю, что одна из причин, по которой мне так нравится, я говорю про отношения на одну ночь с новыми мужчинами — это возбуждение от ожидания нового члена, которого я никогда раньше не видел и не чувствовала. Он будет большим? Будет ли он иметь изгиб, чтобы он попал в мою точку G? И каждый новый мужчина такой разный: очень нетерпеливый или реально крутой, быстрый или медленный, властный или нежный. Иногда парень продержится внутри меня целую вечность, и я улетаю несколько раз, и это фантастично. А иногда парень отваливает через минуту или две и смущается этим, но и это мне нравится. Я всегда говорю ему, как здорово знать, что завожу его так сильно и он не мог сдерживаться. Разница в уровне мастерства также поразительна. Один Бог знает, какова у меня доля разочаровывающих траханий с парнями, которые не имели ни малейшего представления о женщинах. Но есть мужчины, которые просто выворачивают меня наизнанку, они знают, что и когда делать. Иногда это их руки, а может их языки, или то, как они толкают меня, точно ударяя по клитору. Или иногда, мне кажется, что они знают, на что обращать внимание, настроены на мою волну, чтобы они сразу уловить то, что мне нужно в тот конкретный момент.

— Марк именно такой, — задумчиво сказала она. — Он, конечно, не самый большой, из всех что у меня когда-либо был, он не трахает всю ночь напролет или что-то в этом роде, но он так чуток и отзывчив ко мне, и всегда так хочет доставить мне удовольствие. Он заставляет меня чувствовать себя такой желанной и такой любимой. — Ее голос на мгновение затих, и она посмотрела в сторону окна, прежде чем вернуться к нашему разговору. — Мне нравится чувствовать, как пахнет новый парень, что ему нравится в постели, будет ли он на меня возбуждать, в каких позах он хочет это делать. Удивительно, но почему-то почти каждый парень думает, что в первый раз должен быть в миссионерской позиции! Но когда я спрашиваю парня, что еще он хотел бы попробовать, у него почти всегда есть особое желание.

Линн продолжала так долго, с восторженными подробностями. Я думаю, что отчасти она продолжала пытаться бросить мне вызов, шокировать меня или заставить меня называть ее шлюхой. Но также я понял, что вынужденная скрывать свою сексуальную жизнь ото всех, даже самых близких, ей никогда раньше не приходилось откровенно поговорить об этом. Было большим облегчением высказать все это.

— У меня было много способов, чтобы отношения не становились слишком тесными, слишком личными ни с одним мужчиной или теряли конфиденциальность.Я не встречался ни с кем с работы или вообще с кем-либо, кого я знала в обществе. При знакомствах, будь то в баре или где-то еще, я всегда использовал имя «Мари». Я никогда не давала парням свой номер телефона, просто брала их номер, если мне было интересно. И я никогда не приводила мужчин в свою квартиру, все происходило у них дома или в отеле. — Когда она немного притормозила, то снова посмотрела на меня, ожидая, моего осуждения. — Уверяю тебя, Линн, — сказал я, — тебе не нужно извиняться ни за что из этого. Быть сексуальной — это неплохо, и знать, что тебе нравится, тоже хорошо. Вы сексуальны и мне очевидно, что вы одинаково честны со всеми мужчинами, с которыми занимались сексом. — Она немного расслабилась, как будто начала верить, что я действительно не осуждаю ее. — Значит, именно такой образ жизни вам подходил, а потом вы встретили Марка?

— Да, именно так. Это было через пару недель после моего 28-милетия. Я занимался маркетингом некоторых домов, построенных его компанией, и мы пересеклись, когда они показывали мне недвижимость. Я не искала ни мужа, ни каких-либо серьезных отношений. Я была полностью довольна своей жизнью: я любила свою работу, у меня были хорошие друзья, и у меня было много секса. Но когда я впервые встретила Марка… ну, вы же его видели. Он один из самых привлекательных мужчин, которых я когда-либо встречала, естественно, что меня сразу же привлек. И я могу сказать, что и он сразу заметил меня, хотя во время презентации все, что он делал, это улыбался и сделал несколько вежливых замечаний. Позже, когда я собиралась уходить, он проводил меня к машине и спросил, может ли он меня пригласить меня выпить с ним по бокалу вина как-нибудь вечером. Поначалу я действительно колебалась из-за моего правила «никаких мужчин с работы» ведь он уже знал меня как Линн. Но он был таким очаровательным парнем и ТАКИМ красивым, что я решила сделать исключение. Я сказала себе «мы можем случайно увидеть друг друга на работе, но не будем регулярно работать вместе, поэтому это не станет проблемой». Мы встретились вечером. Сначала все, что я хотела, это лечь с ним в постель. Я фантазировала о его красивом лице и спортивном теле. Но когда мы сидели и разговаривали, я все время ощущала новые чувства. «Он был такой классный и такой интересный!» Он рассказывал забавные истории и с удовольствием слушал меня. Это было восхитительно, никто никогда не слушал так внимательно, когда я говорю, ну может быть, кроме Адама, когда он впервые пытался добиться моего внимания. Но тогда это прошло довольно быстро! — Она насмешливо фыркнула. — Но с Марком, он определенно не слабак, но он был таким хорошим парнем, вежливым, внимательным, что это казалось невероятным для такого красавчика. Обычно такие привлекательные парни также являются высокомерными придурками — прекрасный секс один или два раза, но проводить с ними лишнее время, нет уж — увольте. Тогда мы хорошо посидели, и когда, наконец, собрались выйти из бара, то надеялась, что он меня пригласит, я была более чем готова заняться с ним сексом. Но вместо этого он взял мою руку и спросил, могу ли я приехать в пятницу и позволить ему приготовить для нас ужин. «Я на самом деле неплохо готовлю», — сказал он со своей милой улыбкой. И тот пятничный вечер в его квартире все изменил. Я шла к нему, все еще думая о нем как о действительно горячем парне, пусть более обаятельном и приятном, но в основном горячем, с которым я хотела переспать. Но к следующему утру я была уже наполовину влюблена в него. Марк такой нежный, такой внимательный, но в то же время настоящий мужчина! И между нами возникла искра. Не только сексуальное влечение, что привыкла чувствовать, но какое-то безумное чувство единения. Это немного напугало меня, потому что серьезные отношения были последним, что меня интересовало. Мои предыдущие попытки не сработали, и я была счастлива видеть много парней, держащихся на расстоянии. Но Марк без особых усилий преодолел все мои защиты. Секс был невероятным, но не поэтому он так меня привлекал. Может быть, именно ПОТОМУ, что секс был невероятным, что и сделал это. Он относился ко мне как к самому красивому существу в мире, я занимала его внимание каждую минуту, и он, казалось, любил каждую часть меня, не только мои сиськи, мою задницу или мою киску. Он трогал меня, гладил меня, лизал меня, рассказывал мне, какая я красивая, и как невероятно было прикасаться ко мне. Я осталась у него большую часть выходных. Я уверена, что мы делали это по крайней мере пять раз, и каждый раз это было по-другому, но всегда замечательно. В первый раз он вылизал меня так, что я чуть не вырвала у него волосы с головы, когда кончала. А потом он трахнул меня нежно, с любовью, так медленно, что я чуть не сошла с ума. Я могу говорить «трахнул», это было занятие именно любовью, хотя мы еще почти не знали друг друга. А потом все было совершенно иначе: жестко и быстро, даже немного грубо, мои ноги были подняты к его плечам, и он с силой вонзался в меня. Раньше у меня было много отличных оргазмов, но с ним все ощущалось иначе, потому что я чувствовала близость к нему.

Рассказ Линн об их знакомстве был очень похож на рассказ Марка. Им нравилось все, что они делали вместе, от романтического до обыденного. Она обожала просто сидеть по вечерам на кушетке в гостиной, одетой только в одну из его рубашек, смотреть телевизор и держаться его за руку.

— Через пару недель я поняла, что хочу быть с ним всегда. И это, конечно, напугало меня до чертиков, учитывая мой послужной список. Могу ли я действительно отказаться от встреч с другими мужчинами? Я подумала, что должна, поэтому я прекратила выбирать парней почти на два месяца. А потом однажды в Старбаксе один 40-летний мужчина с большими усами случайно пролил кофе на мою юбку. Он был таким милым и извиняющимся, и так настаивал на том, что должен заплатить за химчистку. В общем, я получил его номер, и мы встретились с ним следующей ночью, и трахались в его квартире. На самом деле он был действительно неплох, и хорошенько меня удовлетворил. Однако после того, как я ушла, то почувствовала себя невероятно виноватой, как будто я изменил Марку. Но я поняла, что мы никогда не обещали быть эксклюзивными друг с другом, и что это ни на йоту не изменило моего отношения к нему. Я все еще любила его и все еще хотел быть с ним. Так что я решила, что в моей жизни есть место для обоих моих ипостасей, пока я держу их полностью разделенными. И следующей ночью, когда я увидел Марка, мы занялись любовью, это было так же замечательно, как и всегда. Так что все казалось нормальным, просто чтобы сохранить мой роман с Марком в одной коробке, а мою повседневную сексуальную жизнь в другой. Я по-прежнему всегда использовала презервативы со всеми своими мужчинами; но однажды я спросила Марка, можем ли мы оба пройти проверку на ЗППП, а затем я начала принимать таблетки, чтобы мы могли бы обойтись без резинки. Это было похоже на своеобразное обязательство, переход на более высокий уровень доверия. На всякий случай я уже много лет принимал таблетки, но не сказал об этом Марку.

Когда Марк предложил Линн жить вместе, она немного испугалась. Для нее это прозвучало как брак, и, вспоминая об Адаме и ужасах скучной моногамии, она сказала Марку, что еще не готова к этому. Так что когда несколько месяцев спустя, он сделал ей предложение, то застал врасплох.

— Я был очень напугана, мне казалось, что все внезапно подошло к концу, и не получится с этим справиться. Я зарыдала, и мы вернулись в мою квартиру и занялись любовью, и я просто цеплялся за Марка. Я чувствовала себя такой отчаянно влюбленной! И в тоже время я понимала, что должна сказать ему правду: что я трахаюсь с другими парнями, и что я хочу продолжать делать это. Это пугало меня до смерти! Но я не была готова солгать ему и выйти за него замуж, продолжая свою вторую жизнь.

— Вы думали о том, чтобы отказаться от секса с другими мужчинами?

— Конечно, Том! — рявкнула она на меня. — Вы что считаете, что я за эгоистичная сука?

Я просто ждал, а потом она вздохнула. — Извини. Это небезосновательный наезд. Да, я думала об этом несколько недель, и мне пришлось еще немного подумать об этом, когда Марк сделал предложение. Я знала, что люблю его больше, чем кого-либо когда-либо, гораздо больше, чем Адама. Но я боялась, что я не смогу хранить верность ему. Я прожил с Адамом в моногамии почти два года, и это чуть не свело меня с ума! И единственное, что придало мне смелости, это то, что все, что я просила — это продолжать наши отношения. Марк ведь не знал, но я встречался с другими парнями, и это нисколько не вредило нашим отношениям. Если бы я смогла заставить его понять это, тогда, возможно, мы могли бы договориться.

То, что произошло потом, в версии Линн было примерно таким же, как то, что сказал мне Марк. Эмоционально и с любовью она сказала ему, что хочет и дальше встречаться с другими мужчинами. Марк в шоке отстранился от нее, но медленно, постепенно она смогла заверить его в своей любви.

Спустя еще несколько месяцев, когда они «не торопились», их роман возобновился с прежней интенсивностью. А через несколько месяцев после этого он снова сделал предложение, и они поженились.

— Линн, могу я спросить тебя о том, как ты… о том, что ты делаешь, чтобы ваши встречи с другими мужчинами были полностью отделены от вашей жизни с Марком? Это не может быть очень легко справиться.

— Что ж, — сказала она, — это было намного проще, пока мы не жили вместе — когда мы только встречались. Но это не так уж и сложно, если знать, что Марк не будет копаться в моей сумочке.что я был с мужчиной. Он прошел мимо меня, не позволив мне обнять его и заперся в спальне.

Их ужин и следующие несколько дней и ночей были невероятно трудными. Лиан подтвердила то, что ранее рассказал мне Марк: он решительно отказался обсуждать любой аспект этого дня. Ее история о том, что произошло в их отношениях с того дня, была почти такой же, как у Марка. Как ему становилось все труднее и труднее поддерживать эрекцию; как их романтический отпуск обернулся болезненной катастрофой; как он начал избегать ее по ночам, очень поздно ложился спать или спал в комнате для гостей.

— Я действительно перепробовала все, что могла придумать, Том. Я была настолько любящей, насколько это возможно, терпеливой и всегда готовой к сексу. Но он больше не желает приближаться ко мне, как не желает и говорить со мной, несмотря на все мои усилия.

Линн знает, что Марк видел ее с Тео в тот день, но она не знает точно, ЧТО он видел, и что в этом его так обеспокоило. Но безусловно понимает, что он столкнулся с чем-то, что невозможно игнорировать? Это то, что они с Тео были на заднем дворе Марка и ее дома? Что-то его расстраивает в самом сексе? Линн понятия не имеет. И я не могу ей сказать — Марку придется это сделать самому.

— Что ж, — сказал я в начале нашей следующей сессии, — а теперь скажи, Линн, чего ты хочешь достичь? На что ты здесь надеешься?

Она смотрела на меня.

— Я хочу, чтобы мой муж вернулся! Я хочу, чтобы все было так, как было, Том, когда он любил меня и занимался со мной любовью, когда мы могли поговорить друг с другом.

— И что ты готова сделать, чтобы это произошло? Откажешься от встреч с другими мужчинами, например? Или предложишь открытый брак, чтобы у Марка были и другие женщины?

Она выглядела задумчивой.

— Я определенно думала об этом — я имею в виду, чтобы отказаться от других мужчин. Я честно не был ни с кем с того дня, как Тео. Прошло больше двух месяцев и иногда я чертовски возбуждена! — Она улыбнулась. — Это кажется мне действительно плохой идеей, быть с кем-то еще, пока дела с Марком в таком подвешенном состоянии.

— Но готова ли ты полностью отказаться от этого, если Марк попросит об этом?

— Я… думаю, да. Я не был такой несчастной уже много лет, возможно, что и никогда. Я определенно понимаю, как много для меня значат Марк и мой брак, теперь, когда все пошло так плохо. Это меня немного пугает, потому что случайный секс всегда был большой частью моей жизни. Но я знаю, что, если бы мне пришлось выбирать между этим и сохранением Марка, я бы выбрала Марка. Но ИИСУС, Том. — Внезапно вспыхнула она. — У меня даже нет такой возможности, не так ли? Он даже не желает говорить об этом, да я малейшего понятия не имею, что творится у него в голове, кроме того, что он несчастен!

— А как насчет другого варианта, который я упомянул? Что бы вы почувствовали, если бы Марк сказал, что хочет иметь и других партнеров?

Она выглядела несчастной, но сказала:

— Я действительно не имею права сказать «нет», не так ли? Какое у меня будет оправдание? Но я признаю, что не хочу, чтобы он это делал. Я знаю, что это иррационально, почему я должна иметь возможность дурачиться, когда он должен быть верным? Но я точно знаю, что для меня секс и любовь — две совершенно разные вещи. Мне совершенно наплевать на тех парней. Я только получаю удовольствие от этого. Некоторые из них мне нравятся, некоторые, совсем нет. Но у меня никогда не было шанса привязаться к любому из них. Но Марк, занимающийся любовью с какой-то другой женщиной, это меня точно расстроит. Я думаю, волнуюсь, вдруг он найдет кого-то красивее или горячее, да просто кого-то с более молодым и крепким телом? Мне 35, а не 20 и даже не 25 больше. Или будет она будет такой милой и любящей, что он просто влюбится? Вот что меня действительно пугает.

Она остановилась, выражение ее лица было обеспокоенным и несчастным.

— Вы думаете, что Марк чувствует то же самое, испытывает те же проблемы?

Она выказала раздражение:

— Конечно, Том, я прекрасно это понимаю. Вот почему я так старалась его успокоить, когда мы обсуждали это перед свадьбой. И я понимаю, что именно поэтому он цеплялся за принцип «не спрашивай, не говори» все эти годы, ему легче просто как бы не знать об этом. Но теперь все это разлетелось ко всем чертям, и он не позволяет мне успокоить его. Он не дает мне сказать или показать ему, как сильно я его люблю.

Посидели минутку. Затем я сказал:

— Полагаю, пора снова начать встречаться с тобой и Марком вместе, время начинать этот давно назревший разговор между вами двумя. Конечно, я не знаю, как все пойдет, Линн, я даже не знаю, насколько сложно будет заставить Марка говорить. Но в одном я почти уверен и думаю, что не открою вам никакой тайны. Ты видишь, как он расстроен, так или иначе, все должно измениться. И если он скажет тебе, что нужно, чтобы ты перестала видеться с другими мужчинами, что не может больше с этим жить, то ты должна быть готова дать немедленный ответ. Я не заставляю, это делать, но ты только что заявила, что готова сделать это, чтобы вернуть свой брак. Главное, я думаю, тебе нужно быть самой уверенной в этом. Если Марк спросит об этом у тебя, ты должна быть готова без раздумий донести до него истину, что он для тебя важнее других мужчин, и предпочитаешь его им. Если он увидит, что ты колеблешься, это может только ухудшить его нынешнее состояние. Нетрудно увидеть, что его проблемы с эрекцией связаны не с физическими нарушениями, а с неуверенностью. Марк сам так сказал. Если ваш брак выживет, — и тут Линн испуганно ахнула, — да, да, если выживет, ясно, что так или иначе уверенность Марка в себе придется восстановить.

— Я могу ошибаться насчет того, что он скажет. Может, он скажет, что хочет завести любовниц и себе. Или предложит заняться свингом. Возможно всё, но если он говорит, что ему нужно, чтобы ты была сексуально верна ему, и ты готова к этому, то принять это условие необходимо настолько безоговорочно, насколько это вообще возможно.

Мы поговорили еще несколько минут. Когда Линн вышла из моего офиса, она выглядела задумчивой, но решительной. Было слишком рано для меня надеяться, но я начинал думать, что, возможно, у нее и Марка был шанс.