Это ужасное слово беженцы. Когда я раньше читала или сама видела приехавшие в наш город семьи с Кавказа, то они вызывали чувство жалости, смешанное с брезгливостью: «Жалко их… Но чего они припёрлись? Им мест других мало? И так работы на всех не хватает!»

А теперь и я беженка! А с дочкой мы получается — беженцы.

Это маразм какой-то — на дворе XXI век, центр Европы, а мы несёмся сломя голову от войны. Я не понимаю, кто и за что воюет, да мне это и без разницы. Но жизнь уже никогда не будет прежней.

Собирались быстро, с собой брали только документы и немного денег про запас. Я даже не уволилась с работы, а у дочки кроме свидетельства о рождении и ученического вообще никаких документов. Муж ехать отказался, говорил про какие-то идеалы, свободу, право на выбор. Не помогли ни слёзы, ни безумный секс с упрашиваниями после, ни шантаж. Меня не отговаривал, сказал, что женщинам не место на войне, собрал денег на первое время, договорился о попутке и вот я уже в 300 километрах от дома. В чужом городе (даже не городе, а бывшей деревне с несколькими многоэтажками и десятком хрущёвок).

Спасибо, хоть сестра приютила. Я с ней со дня своей свадьбы не виделась — 17 лет! Думала, откажет. А она и комнату нам с дочкой выделила и с работой обещала помочь. Золотая у меня сестричка.

А мне пора обустраиваться. В 40 лет начинать жизнь на новом месте очень нелегко. В городке работы почти нет, иногда редкие подработки. Устроиться на госпредприятия не могу, хоть зарплата мизерная, но требуют документы об увольнении с прошлого места работы, а я даже не знаю, есть ли то место работы ещё.

Вот и вышло, что всё лето я прокуковала с дочкой в квартире сестры. Всё что смогла, так это малышку в местную школу пристроить (хотя какая она малышка — скоро 16 лет стукнет, хорошо, что хоть по мальчикам не бегает, а то натерпелась бы горя). Так что заниматься было просто нечем. Новости перестала смотреть через неделю, постоянные звонки со знакомыми, которые решили остаться, и с мужем, который с каждым разом был всё менее разговорчивым, сошли на нет через месяц. Все достопримечательности городка были изучены наизусть — парк, кинотеатр, исторический музей. А так как работу найти не смогла, то занималась всем по дому.

Сестра благодарила, от денег за квартиру и питание отказалась, всё шутила, что хоть какая-то отрада. После смерти мужа она осталась сыном одна. Подняла его, пристроила в местный техникум, сама продвинулась на работе. Но режим дом-работа-дом ей уже опостылел. А летом, когда сын на море с друзьями уезжает, то она просто на стену лезет от тоски, а тут мы. Так что в тесноте, да не в обиде. Правда не такая уж и теснота — три комнаты. Один зал и по одной для неё с сыном. Залом пользовались редко, поэтому его •••

выделили нам с дочкой — так и живём.

Хоть лето тянулось долго, но оно закончилось, а с приездом племянника меня ждали несколько событий, о которых я ещё не догадывалась.

Племянника я видела ещё двухлетним малышом, который носился у нас на свадьбе под столами, а теперь это был худощавый юноша, который практически не вылазил из-за компа и которому было практически всё пофиг. Мама всё решала и за всё отвечала. Хочет комп — держи, хочет на учёбу в техникум — договорилась (как раз последний курс заканчивал), хочет вещи какие-то — подсуетилась, на отдых — денег дала. Короче вырос он натуральным нахлебником и лентяем с вечно скучающим выражением лица.

Так что последние недели августа мы с ним проводили дома практически всё время одни. Дочка раззнакомилась с соседскими девчонками и пропадала весь день в парке, сестра была на работе, я сидела перед телевизором, а племянник перед компом. В выходные все вместе выбирались в парк на пикничок, но племянник для проформы побыв с нами часок, шёл домой. А мы в девичьем коллективе ели бутерброды, кормили уток и слушали птиц. Идиллия! Мне бы ещё мужа рядом, вообще бы голову не сушила.

Всё было таким чередом, пока в один из понедельников я не завелась с готовкой, а картошки не осталось.

— Виталик, сходи за картошкой! — позвала я племянника из кухни. Дома мы как всегда одни, самой идти лениво — базар в понедельник не работал и пришлось бы тащиться в дальний магазин. Но в ответ тишина. — Виталик!!! — опять тишина.

Пошла к его комнате, открыла дверь и застыла на пороге. Виталик сидел ко мне вполоборота с наушниками-лопухами и полуостекленевшим взглядом уставился в монитор. Там женщину очень средних лет трахал какой-то мальчишка, скорей всего, по сюжету её сын. Охи и ахи пробивались через наушники. На экране камера постоянно меняла ракурсы, а любовники позы. Вот мальчик на ней сверху, а вот она уже нависла над ним и трётся промежностью о его лицо, снова смена и маленький член просовывается ей в зад. От увиденного я аж к косяку привалилась, кровь прилила к лицу и, кажется, не только к лицу. Соски набухли, а внизу живота начало свербеть. Я даже сразу не заметила, чем Виталик занимается, а он усиленно надрачивал свой член.

По другому этот орган не назовёшь. Сантиметров 15—17 в длину и это явно ещё не пик возбуждения, грибовидная красная головка, которая венчала столб диаметром в 5 сантиметров, по крайней мере, мне так показалось от дверей. Больше я держаться не могла. Тихо прикрыла дверь и кинулась в зал.

Рукоблудством я не занималась со школьных лет, до брака были устойчивые отношения без всяких извращений, а в браке вообще абсолютный стандарт. Минет мужу не понравился, в попочку мне было больно и неприятно, поэтому обычный секс 2—3 раза в неделю. Который в итоге свёлся к одному разу в неделю, так что я была уверена, что к сексу охладела. А тут!

Влетев в комнату, я плюхнулась на диван, откинув полы халата и просто отодвинув трусы, буквально всадила в сочащуюся пизду два пальца. Начала выть, а потом закусила халат и продолжила натирать многострадальный орган. Внутрь два пальца, проход по клитору, сжать клитор отпустить и снова внутрь. Уже три пальца, которые со скоростью отбойного молотка влетают в разгорячённую плоть по самые костяшки а напряжённая ладошка бьёт по клитору. Когда добавила четвёртый палец, то кончила я со звёздочками в глазах и выплёскиванием жидкости на пол. Благо ковёр на лето скрутили, а то не отмыла бы.

Чтобы довести себя до пика мне хватило секунд 30. Так быстро я ещё никогда оргазм не получала. Поднялась, шатаясь, снова вернулась к комнате племянника, заглянула в комнату и увидела, что он уже откинулся в кресле и вяло поглаживает опавший член. Видать тоже кончил. На экране действие подходило к концу — юнец выплёскивал белые потоки на лицо женщины, а та жадно ловила их ртом и растирала то, что не попало, по лицу.

Быстро вытерев следы разврата в зале, я открыла все окна для проветривания (духман ещё тот стоял) и выскочила на базар.

Жизнь моя с этого момента изменилась коренным образом.

Ближайших три дня у меня проходили по одному и тому же расписанию. Ранний подъём, готовка завтрака, провожание сестры на работу, выпроваживание дочки на улицу к подругам и тайное наблюдение за племянником. У Виталика дни тоже не отличались разнообразием — подъём ближе к 10, полусонное поглощение разогретого завтрака и уход к себе в комнату, откуда показывался только к вечеру, когда его мать возвращалась к работе. Что он делал в комнате, оставалось только догадываться или просто знать — знать про его ручные забавы.

Влетать в комнату с какими-то предлогами я не рисковала, поэтому ещё в первый день приметила небольшую щёлочку, которую оставляла неплотно прикрытая дверь и периодически заглядывала в неё, ожидая сигнала для подглядывания.

А сигнал был простой, когда Виталик гонял чёртиков по экрану, то клацанья мышки и клавиатуры разносились по всей квартире (как я этого раньше не замечала), но как только клацанья затихали (а это бывало обычно каждый час), то следовало затишье, которое иногда сопровождалось мерным поскрипыванием кресла. В такие моменты я могла свободно приоткрывать дверь и смотреть. Виталик настолько громко ставил звук в наушниках и настолько внимательно всматривался в порно, что мир вокруг для него переставал существовать. После каждого просмотра я убегала в ванную и, закусив полотенце, доводила себя пальчиками до оргазма.

Так в первый день я довела себя 5 раз, на второй — 7 раз, а на третий собиралась получить все 9, уж очень методично Виталик увеличивал время просмотра порно по отношению к играм. Но третий день меня потряс до глубины души. В этот день я немного изменила график бдений, отправившись на базар и немного задержавшись там. А когда вернулась, то в квартире была такая тишина, что я аж заскучала — Виталик наконец-то решил выбраться из дому и моих девять оргазмов явно переносятся. Но по привычке подошла к прикрытой двери, заглянула в щёлочку и обомлела.

Виталик всё также сидел перед компьютером, правда картинка мне была плохо видна, но зато я хорошо видела, чем он надрачивал свой член. Это были мои красненькие трусики, я их ещё неделю назад потеряла в общем белье и думала, что они ушли в общую кучу глажки и найдутся как-нибудь потом. Оказывается, что они «потерялись» ещё до стирки и нашлось им достаточно оригинальное применение. На меня накатил некий ступор, в котором я видела только свои красные трусики и возникающую из них красную головку юношеского члена.

Очнулась из забытья я от того, что мои пальчики самопроизвольно погрузились в пещерку, при этом я во все глаза таращилась в щёлочку, чтобы не упустить подробностей происходящего. Очнувшись, решила не менять позиции, и стоя косяка довела себя до первого оргазма за сегодня.

С трудом отлепилась от дверей, где через щёлочку было видно, как Виталик одной рукой прижимал мои трусики к своему лицу, а другой неистово водил вверх-вниз по своему члену. Зажав промокшими насквозь трусами хлюпающую промежность, я засеменила в ванную, где быстро разделась и под душем довела себя ещё до одного оргазма.

Уже вытираясь, я заметила, что дверь в ванную приоткрыта: «Недотёпа, забыла на замок дверь закрыть». Так что подглядывания у нас с Виталиком обоюдные, вот только он, надеюсь, пока о моих не знает.

Не прошло и получаса, как я была на своём посту у дверей племянника и получала, свой третий, а потом и четвёртый оргазм. Потом пришлось прерваться, так как с улицы вернулась радостная дочка и начала меня упрашивать отпустить её на три дня с семьёй подружки на озеро. Как раз на пятницу и два выходных.

Мой мозг заработал, как компьютер, прикидывая шансы и возможности, чтобы остаться с Виталиком наедине и строго спросить его про мои трусики, а уж потом, уж потом его члену от меня никуда не деться. Оставалось только надеяться, что на завтра у племянника никаких планов не появится.

Дочка ожидала от меня яростного отпора, поэтому от удивления широко раскрыла глаза и рот, когда я после первой же просьбы сказала: «Конечно, поезжай. Только оставишь контактные телефоны родителей и я сама с ними переговорю».

Писки и визги счастья наполнили квартиру, даже хмурый Виталик вышел из своей комнаты с удивлениям переводя глаза на порхающую по квартире двоюродную сестру, которая собирала купальные принадлежности. Хоть поездка намечалась в пятницу с самого утра, дочка не верила в своё счастье и боялась, что я передумаю, поэтому экстренно решила собираться.

Пока Виталик смотрел на свою двоюродную сестру, я смотрела на него, а вернее на выпуклость в районе промежности, которую не могли скрыть даже свободные шорты, а когда присмотрелась, то ещё заметила на шортах не высохшие пятнышки белёсой жидкости — ох сорванец-извращенец.

Дочка собралась за минут двадцать, за это время я прозвонила родителям подружки, которые уверили меня в сохранности детей и в том, что им это никак не помешает. О дальнейших оргазмах можно было забыть. Дочка в благодарность решила помочь мне с внеплановой уборкой квартиры, стиркой вещей и выполняла любые мои приказания со скоростью метеора.

Я убиралась на автомате, а в голове продолжали судорожно просчитываться варианты. Когда, как, с чего начать? С этими мыслями я и не заметила, как настал вечер и с работы вернулась моя сестра в вымытую до блеска квартиру. Табу уборки распространялось только на комнату Виталика, туда он никого не пускал, но и в тоннах мусора не погрязал, поэтому маму всё устраивало.

А сестра сообщила ещё одну приятную новость, у них на работе намечался корпоратив, и она могла вернуться за полночь. Последняя деталь головоломки в моей голове стала на место, и засыпала я уже с чётким планом действий на завтра.

Завертелось утро пятницы. Быстро собрала дочке в дороги небольшой перекус и проводила её к машине. Родители подружки на вид оказались вполне интеллигентными людьми и опасений не вызывали, так что ещё один бал в моё самоуспокоение на сегодня.

Сестре принарядилась, накрасилась и упорхнула на работу. Я снова в доме одна с Виталиком. Он ещё не проснулся, поэтому у меня есть время подготовиться. Горячая ванна, пахучие шампуни и лосьоны для кожи. Подбрила заросли вокруг причинного места и даже сделала подобие прически с хохолком. Сделала укладку и приготовилась ждать подъёма племянника.

Он как по расписанию вышел из комнаты ближе к десяти, быстро перекусил и снова шмыгнул в комнату. Мне оставалось только ждать. Сегодня он даже не разминался игрушками, а сразу запустил порнушку и ушёл в мир юношеских фантазий. Дав ему минут пять на разогрев, я тихонько вошла в комнату и стала позади него. В этот раз Виталик обошёлся без её трусиков, а при более близком рассмотрении и член оказался не таким большим, как казалось, но мосты сожжены и пора действовать.

— Это что такое ты здесь делаешь? — перекрикивая шум в наушниках, сказала я грозным тоном.

Парень подпрыгнул, рука метнулась к мышке, промахнулась и сбила её со стола. Тогда он бахнул пальцем по клавиатуре и на экране зависла смачная картинка: огромнейшая волосатая пизда, к которой тянется языком мальчик-подросток. От этой картинки Виталик сначала побледнел, потом покраснел и хотел потянутся к монитору, но я его остановила.

— Оставь эту картинку и расскажи мне, зачем взял мои трусики и сношал их полдня, а потом вынюхивал, как какой-то извращенец?

Моё возбуждение практически захлестнуло мои мозги, поэтому ляпнула не подумавши, откуда я могла знать про трусы, чем и воспользовался племянник. В испуганных глазах промелькнуло озарение, а потом появились гневные искорки.

— А откуда вы знаете, что я делал с трусиками? Небось подсматривали через щёлочку?

— Наглец! Своровал мои вещи и ещё меня же обвинять? — или я беру ситуацию под контроль или всё пропало. — Неужели нет девчонки, чтобы её трусики понюхать или с ней всласть покувыркаться? Где это видано, чтобы молодой парень весь день за порно просиживал и елдак натирал?

— Просто мои желания выходят за рамки и знакомые девочки на это пойдут, — Виталик сник, гневный взгляд потух и он уже смотрел на меня как побитая собака.

— А, может, дело не в девочках? Может, ты просто делать ничего не умеешь, а потому и предложить боишься? — ход ва-банк — крючок с наживкой брошен, осталось только дождаться клёва.

— Я умею! Я столько всего высмотрел!

— А пробовал? Сможешь хоть так, как этот сосунок на экране женщину ублажить? Там не просто языком елозить нужно, ещё и умения приложить!

— Я не знаю! Мне предложить некому. Ведь засмеют и пиздолизом звать начнут, — Виталик полностью сник, также как и его достоинство, которое теперь вялой колбаской лежало на приспущенных шортах. Парня надо спасать, а то вместо секса получу слёзы и сопли.

— Мне предложи, я подскажу, если что не так, при этом и молчать умею.

Глаза племянника засветились счастьем, он смотрел на меня, как на Деда Мороза вместе со Снегурочкой и мешком подарков.

— В самом деле можно? — на что я кивнула и Виталик буквально плюхнулся на колени и зарылся головой у меня ниже пояса.

— Тпррр, тпррр!!! Не гони коней! Вот и первая ошибка: никогда не спеши! …Что это за кидания, за зажимания трения! Так даже та, что хотела тебе дать, дважды подумает, — эти слова я еле выговорила, так как желание отдаться подростку зашкаливало, но я должна была доиграть роль строгой наставницы, иначе в итоге влезет на меня, дёрнется несколько раз и поминай ожидаемый кайф, как звали.

Виталик в самом деле остановился. А после начал заново. Теперь его движения стали плавными и размеренными. Он прошёлся руками по моим бёдрам, плавно помял попку, поднялся с колен и впился мне в губы затяжным поцелуем. Достойный ученик! Немного отстранившись, племянник начал поглаживать через халат мои груди, пока соски не натянули лёгкую ткань, а по рукам не побежали мурашки. Снизу у меня всё горело и жидкость начинала струиться по внутренней части бёдер. Расстегнув пуговицы, Виталик откинул полы халата в стороны и я предстала перед ним во всей красе.

Благоухающее тело, налитые груди с топорщимися сосками, неприкрытая трусиками писька, которая раскрыла в стороны губки и клитор уже торчал сквозь волосы, даже мне заметно стало. От этого вида Виталик аж воздухом подавился и тигром бросился на мои груди, всасывая их, разминая и покусывая.

— Ай! Ой! Стой! Перестань! Ты что вообще ничего не можешь сделать сдержанно! Как какой-то бык осеменитель, вскочил и поехали! — мне очень нравилось подтрунивать над подростком, к тому же это держало моё бешенство матки в узде, иначе бы сама накинулась сверух на уже вновь окрепший хуй и затрахала бы парнишку до смерти. — Не торопись, нежней. Соски поначалу любят ласку а уж потом можешь их выкручивать и кусать, хоть прищепки одевать, а сначала приласкай, да понежней, а как снова затвердеют, ниже переходи и плавно, плавно, очень плавно.

Снова волна желания начала разгораться, а когда лицо подростка поравнялось с моим поясом, то я поставила левую ногу на кресло и открыла этим доступ к раскрасневшейся и сочащейся смазкой пизде. Иначе её сейчас и назвать нельзя — губы навыворот, смазка уже белыми соплями на волосках зависла и тонкой струйкой к полу тянется, внутренности бёдер блестят так, будто их маслом вымазали.

Виталик наклонился ещё ниже и языком поймал зависшую над полом ниточку выделений, после чего начал медленно подниматься, пока языком не припечатал внешние половые губы. У меня аж ноги подогнулись, так хорошо стало. Казалось бы, что там, языком письку тронули, а я чуть не кончила. Проход языком по левой губке, по правой, окунание внутрь, во время которого нос задел клитор и я со стоном кончила.

Жидкость выплеснулась на лицо племянника, покрыв его липким и блестящим слоем, но он не отстранился а только положил свои руки на мою попку и начал страстно вылизывать всё, что я накончала. Как щенок пустую миску. Но пусть щенок, зато как хорошо.

— Подожди, подожди. Меня уже ноги не держат, давай к тебе на диван переберёмся. Я сняла ногу с кресла и начала продвигаться к дивану, а Виталик не переставал таранить меня языком снизу. Ему было неудобно и до губ он доставал только один раз из трёх попыток, но всегда втыкал в клитор, то носом (и они сплющивались друг об друга), то губами (и клитор всасывался молниеносно), то языком (и влажная шершавость доводила до исступления).

До дивана я добиралась минуту, а, может, и больше, но когда почувствовала ногами краешек покрывала, то резко улеглась и расставила ноги в сторону.

Теперь уже было не до нравоучений, теперь я хотела заполнить пустоту своих внутренностей и как можно скорей.

Виталик продолжал весь путь за мной на коленях, а когда я упала на диван, то он быстро избавился от футболки, стянул шорты вместе с трусами и снова кинулся вылизывать моё сочащееся нутро. Я стонала, вскрикивала, голова металась из стороны в сторону, пока в приступе дикого желания я не закричала:

— Да, вставь его уже наконец! Не мучай меня!

Виталика не нужно было просить дважды. Быстро сменив позу, он навис надо мной и, поправив рукой член, ввёл его до упора. Промахнуться было тяжело, пиздень раскрылась так, что и Боинг бы приняла, а соки настолько затопили внутренности, что Виталик лобком буквально впечатался в меня, что и остановила его резкий ход. От удара по лобку аж искры из глаз посыпались, но, когда Виталик качнулся обратно, я забыла о всякой боли и начала уноситься в нирвану счастья и безумного похотливого кайфа.

Не успел племянник сделать и 5 движений, как раздался звонок мобильника. Громкая мелодия разорвала тишину квартиры как пушечный выстрел. Виталик дёрнулся и выскочил из меня, оставляя мокрые пятна на покрывале, потом на полу. Он пятился пока не упёрся спиной в шкаф. Глаза его были раскрыты и испуганы так, будто его поймали на чём-то преступном. Член молниеносно опал и теперь напоминал висящую колбаску в бакалейном отделе.

Он был так испуган, а мне было… мне было смешно, так как это звонил мой телефон, и я даже догадывалась, кто звонил. Это дочка добралась до места и отзвонилась, как обещала.

— Успокойся, маленький! Это всего лишь мобильный. Я сейчас отвечу и вернусь к тебе, — на Виталика было страшно смотреть, он трясся как осиновый лист, а вид его был такой жалкий, что я даже удивилась себе, что повелась на такого сосунка. Но карты раскрыты и я буду не я, если сегодня не трахну этого маленького извращенца.

— Привет!… В ванной была… Спасибо, что позвонила… Отдыхай и не волнуйся, если не забудешь, то вечером перед сном перезвонишь, — я за несколько минут закончила разговор и вернулась в комнату Виталика.

Тот всё также стоял у шкафа, но уже не трясся, хотя вид был затравленный и потерянный.

— Сам не знаю, чего испугался, — пытался оправдаться он. — Ведь знал, что до вечера никого, кроме нас, дома не будет, а всё равно испугался.

— А даже если бы и были, думаешь, это меня теперь бы остановило? После того как ты раззадорил меня и бросил на подходе ко второму оргазму?

— А ты кончить успела? А я уж думал, что так всегда жидкость при возбуждении выливается, — самодовольный вид племянника мне нравился больше, чем испуганный, но на его мужском достоинстве это никак не отразилось — член всё ещё висел колбаской без признаков жизни.

— Иди сюда, маленький. Пора возвращать твоего дружка в боевую позицию, — с этими словами я подтянула Виталика к себе, сама расположилась на диване и одним заглатывающим движением вобрала половину члена в рот. Погоняла по головке языком и снялась с члена. Снова заглотила, поигралась, снялась. К пятому заходу Виталик закрыл глаза и начал покачивать тазом, а член постепенно набухал у меня во рту.

— Да, да, да… ещё глубже, — подбадривал меня Виталик. А я всё глубже и глубже насаживалась на член. Зря мой муж пенял на мою технику минета, я ещё той мастерицей оказалась. Решала попробовать пропихнуть член в горло, но подавилась, закашлялась и чуть не вырвала. Член с отрыгивающим звуком вылетел изо рта и мой взгляд встретился с недоумевающим взглядом племянника.

— Не волнуйся, просто тётя решила взять уж очень высокую планку, но ничего я ещё наловчусь и ты узнаешь, что такое горловой минет, — с этими словами я снова наделась на уже разбухший до предела член, который еле влезал в рот, и играясь с яичками продолжали качаться вперёд-назад, подстраиваясь под движения таза Виталика.

— А, а, а! Я сейчас кончу! — простонал племянник. Но кончить я ему не дала, сжав яички одной рукой, а основание члена кольцом из пальцев, я снялась с члена и поудобней расположилась на диване.

— Теперь я вся твоя — действуй, — и призывно похлопала по мокрющей пиздёнке, которая снова текла как безумная.

И снова племянник не сплоховал. Взобравшись на меня, он с разгону всадил свой член по самое основание и с диким рычанием начал в таком темпе трахать меня, что диван ходил под нами ходуном, а спинка ритмично выстукивала «бум-бум-бум» об стену. Рычание Виталика переходило в какой-то утробный рык, он ещё ускорился. Член внутри меня расбух …до такой степени, что при ходе назад, половые губы буквально выворачивались наизнанку вслед за тёмной дубиной.

«Это головка у него красная, а сам член какой-то тёмненький. Негритёнок. Или скорей — полноценный негритище», — на этой безумной мысли я начала кончать, так как в глубине произошёл взрыв «сверхмалой», который окатил струями матку и вырубил пробки моего сознания.

Я спала, мне снилось тёплое море, которое покачивало меня на своих волнах. Вода проносилась по обнажённому телу. А в небе скрипели чайки. «Скрипели?» — я очнулась и вздрогнула от переноса в реальность.

В самом деле меня качало, а верней накачивал Виталик — никак не угомонится, хоть и кончил явно не один раз. Это я поняла по образовавшейся под нами луже. В которой я буквально утопала попочкой, что вызывала неприятные «мокрые» ощущения по всему телу. А скрип доносился из-под нас — племянник расшатал старенький диванчик и теперь он отзывался монотонным «скрип» на каждое всаживание члена в меня. Да — это уже была не дубина, а обычный член, для дубины его явно придётся надрачивать и насасывать, но до вечера времени ещё много, а пока можно расслабиться, и я снова закрыла глаза, изображая спящую.

Секса уже совсем не хотелось, а хотелось в душ и немного в туалет. Вот кончит он наконец-то и пойду полоскаться, а то липкая и т пота, и от прочих вязких жидкостей, аж противно.

Виталик с лёгким чваканьем вышел из меня.

«Неужели всё», — я обрадовалась, но в этот момент сильные руки подхватили меня под попу и буквально перекувырнули на живот. После чего попа была приподнята и зафиксирована руками в жёсткой позиции — я всё ещё строила из себя спящее и безвольное тело.

«Явно решил позу сменить. Так даже лучше — попу мокрота не холодит», — я снова расслабилась и закрыла глаза, так как истома разлилась по всему телу и требовала хотя бы нескольких часов отдыха. Часы на прикроватной тумбочке показывали начало второго. Выходит, что от начала соблазнения прошло около часа, а поспать я смогла минут 15—20.

Но томные мысли были прерваны смачным шлепком чего-то тягучего в районе моего ануса. В это тягучее Виталик окунул палец, подогнал его ко второй дырочке, поводил вокруг сморщенного колечка и вставил на всю длину.

— Аааа! — взвыла я. Сон как рукой сняло. — Что ты творишь? Больно же! — но Виталик не слушал меня, а приставил сзади головку члена и начал входит мне в попочку. — Прекрати, прекрати немедленно! Больно же! Куда ты без смазки? Муж, чтобы вставить, минут двадцать мне анус размягчал, и то больно было.

Не смотря на мои причитания Виталик давил членом и тот раздвигая тугое колечко врывался внутрь меня. Было больно, противно и сильно хотелось в туалет по большому.

— Поигрались и хватит! — с этими словами я вырвалась из слабой хватки, подалась вперёд и слезла с члена, который уже на половину грибовидной головки проник в меня. — Я в туалет, выйду и расскажу тебе, как правильно вести себя с дамами, — с этими словами я встала с дивана и голой прошлёпала в сторону туалета, еле сдерживаясь, чтобы в конце не перейти на бег, — какать хотелось неимоверно.

Я плюхнулась на обод крышки для унитаза я одновременно с булькающим шлепком вылетевшей из меня какашки. Но как я не тужилась, больше не выходило. Зато я смогла успокоиться, а пик расслабления совпал с журчанием водички из-под меня. «Фууух, безумный день! А ведь он почти взял меня сзади», — с этими словами я пальцами ощупала раскрывшуюся дырочку, которая на ощупь больше напоминала зияющий провал. Образованию провала способствовало проникновения в меня Виталика и излишние старания выдавить из себя ещё несколько какашек. Они были где-то близко, но попа болела и свербила — явно пострадала прямая кишка. «И чего это ему вздумалось меня в попку трахнуть. Не успел впервые с женщиной переспать, как уже ешил все подвиги совершить. Сопляк необученный!» — я злилась всё больше, а пальцы ощупывал края ануса, пока два из них не провалились внутрь по самое основание, где и нашли долгожданную какашку, которая никак не хотела выходить.

Ещё потужившись без результата, я промокнула свои отверстия бумагой и решила идти в ванную, где точно проваляюсь не меньше часа: «А этот засранец пусть хоть рукой себя ублажает, пока боль в попке. А там уже посмотрим, что будет» — с этими мыслями под слив воды в унитазе я вышла из туалета и была атаковано Виталиком.

Он прижал меня к стене и начал покрывать лицо поцелуями. Жадными, слюнявыми, но при этом возбуждающими. «Я становлюсь извращенкой или уже стала», — попытка оттолкнуть его не увенчалась успехом. Это он на словах маленький, а на самом деле на полголовы выше меня и килограмм на 30 тяжелее.

— Перестань, я не хочу! Ты мне сделал больно! — но соски уже предательски топорщились, а внизу начала собираться влага. — Виталик, не надо! Я хочу в душ. А потом снова побалуемся, — но племянник был неумолим, вот одна рука начала разминать грудь, а другая поглаживала бедро, при этом почти всем весом он налёг на меня и расплющивал об стену.

— Я грязная, потная и только после туалета, дай я хоть подмоюсь… — в моём голосе мольба была смешана с похотью, так как мне одновременно хотелось в ванную, но также хотелось снова ощутить в себе молодой член.

— А ты мне нравишься такой! — буквально прорычал Виталик, резко упал на колени и впился в мою промежность.

Я аж заскулила от нахлынувшего удовольствия. Так было хорошо и необычно одновременно. Пиздёнка мокрая от выделений и не просохшая ещё после туалета явно должна была вызвать отвращение у парня, но тот жадно вылизывал её, а я текла и текла.

— Виталик! Это нехорошо. Я же только пописала. Аааах! Ой! Как хорошо! А тебе не противно? Оооой, ооой! Ещё так! — племянник зарылся носом в мои мокрые лобковые волосы и расплющивал клитор, пока язык метался из стороны в сторону, ударяя по внутренним стенкам влагалища.

— А мне это нравится! Я же говорил, что не все подружки одобрят мои желания, — Виталик буквально выплюнул эти слова, протёр язык от налипших на него волосков и снова впился в меня.

— Аааа! Я кончаааю! Уй! — с этим воплем я снова спустила на лицо Виталику, и если бы не стена и впечатанное в меня лицо, то явно упала бы, так как ноги подо мной подкосились. А так я просто плавно сползала, а вместе со мной наклонялся и Виталик, продолжая лизать меня, пока я полностью не присела. Тогда он извернулся, лёг на спину и подполз под меня, продолжая вычищать языком моё влагалище. Было приятно, не так остро, как секунд 20 назад, но достаточно, чтобы начать снова возбуждаться и не хотеть встать из неудобной позы.

А поза была ещё та — я буквально уселась на лицо парню, будто собиралась сходить по большому, а он яростно лизал меня, поддерживая руками под попу. Большие пальцы растягивали половые губы, у остальные до предела натягивали кожу на попе. Язык несколько раз задевал промежность и я с удивлением отметила, что у меня появилась ещё одна чувствительная точка — как раз между двумя дырочками. Племянник начал разминать её под моё одобрительное мурчание. Я даже не возражала, когда его язык прошёлся по незакрытому колечку ануса, а после нескольких кругов вошёл внутрь.

Было просто балдёжно, ни о чём не хотелось думать, я ещё больше расслабилась, буквально усевшись на руки Виталика. Анус был расслаблен сидением в туалете, а тут ещё и язычок чудеса вытворял. Мне показалось, что сильно хочется в туалет по большому, так и раньше было, когда муж пытался пристроиться ко мне сзади.

— Виталик! У меня ощущение, что я сейчас усрусь! Давай в другой раз, я же грязная там и клизму не делала, — с этими словами я попыталась встать, оттолкнувшись от стены. Но Виталик мой толчок продолжил руками с лёгким перенаправлением в пол, от чего я пролетев около метра приземлилась на четвереньки. Ещё не разобравшись, что случилось, я ощутила на бёдрах сильные руки подростка, а потом его член снова атаковал мою попочку. Но сначала там побывали два пальца с чем-то скользким …и прохладным.

— Теперь пойдёт, как по маслу, — приговаривал племянник, он явно зря времени не терял, пока я была туалете, так как боковым зрением я заметила бутылку подсолнечного масла, которая стояла немного в стороне, теперь понятно, в чём были пальцы племянника. А когда она скрылась из виду и я снова ощутила на сфинктере прохладу, то в голову закрылась мысль, теперь я не скоро смогу что-то пожарить на подсолнечном масле, чтобы не вспомнить о сегодняшнем. — А масло оказалось неплохой смазкой, — с этим словами Виталик вновь вдавил в меня член и начал просовываться внутрь.

Боль была дикая. Виталик натужно пыхтел, я не переставая стонала и ойкала, так как просить уже не было сил — боялась завопить на весь дом и созвать всех соседей. К счастью прямая кишка и сфинктер хоть немного были разработаны после туалета, иначе бы Виталик порвал меня, а себе повредил бы головку члена, и не обошлось без вызова скорой для нас обоих. Но всё обошлось, а физиология сама позаботилась о сохранности. И уже через две-три минуты член полностью скрылся во мне, и Виталик начал крутить тазом, разрабатывая мою дырочку, после чего двинулся членом в обратный путь, теперь он шёл намного легче.

Высунул член, зачерпнул из моей текущей пизды смазки, ковшиком слил её ко мне в анус (я буквально чувствовала, насколько он раскрыт, хотя и не могла этого увидеть) и снова отправил член внутрь. Теперь все прошло намного легче.

У меня в заднем проходе явно оставалось немного кала, так как коридор заполнился неимоверной вонью, а наклонив голову я даже видела коричневые кусочки на высовывающемся члене, которые под чвакующие звуки снова устремлялись внутрь меня.

Анус разрывался дикой болью, пизда беспрерывно сочилась выделениями. А у меня в голове была только одна мысль: «Сейчас только половина второго, впереди ещё как минимум восемь часов и не известно, что меня ждёт дальше». На этой мысли мои глаза наполнились слезами, и я зарыдала, да так громко, что Виталик остановился, вытащил из меня член и присев рядом со мной начал поглаживать по голове, стараясь меня успокоить.

— Ну, чего ты! Ведь всё было не так плохо? Я даже видел, что тебе временами нравилось. Я же не знал, что у тебя такая попа неразработанная. Неужели муж в попу не трахает? — я мыча замотала головой, при этом рыдать не прекращала.

— Не переживай, мы ещё хорошенько твою попочку разработаем и будешь принимать член также, как спереди, да ещё и кайф ловить. А теперь посмотри какой он красавец, — с этими словами племянник поднёс к моему лицу свой член.

Вонь от него стояла ещё та, маленькие кусочки кала покрывали практически все участки его члена и сам он приобрёл немного коричневатый оттенок. Хотя на залупе какашек практически не было, но вид был препротивный.

— А теперь хочешь его пососать? — я отрицательно замотала головой. — Хочешь! Явно хочешь! — с этими словами Виталик схватил меня за волосы и начал проталкивать член между моих губ.

«Это будут очень длинных восемь часов», — подумала я и пошире открыла рот, принимая в себя красную залупу, куски моих же испражнений и расплату за свою неуёмную похоть.

===

Рассказ был написан по заказу незнакомца, о котором известен только ник в СТ и общие пожелания сексуальных актов. Герои и ситуации вымышлены от начала и до конца.
С концовкой я перестаралась, самой стало так так грязно и неуютно, что еле закончила (даже заказчика удивила — не ожидал он такого).

Пока писала, то появились идеи для дополнительных сюжетных линий, если понравится и наберу с десяток позитивных отзывов или конструктивных критик, то продолжу, а иначе сяду за старую серию «Что нового?» (которая уже 4 года никак разродиться до конца не может).

старая концовка

«

Было просто балдёжно, ни о чём не хотелось думать, я ещё больше расслабилась, буквально усевшись на руки Виталика, и тут почувствовала, что по прямой кишке вниз полезла какашка.

— Виталик! Я сейчас усрусь! — с этими словами я попыталась встать, оттолкнувшись от стены. Но Виталик мой толчок продолжил руками с лёгким перенаправлением в пол, от чего я пролетев около метра приземлилась на четвереньки. Ещё не разобравшись, что случилось, я ощутила на бёдрах сильные руки подростка, а потом его член снова атаковал мою попочку.

— Теперь пойдёт, как по маслу, — приговаривал племянник. — Верней, как по дерьму — хотя тоже неплохая смазка, — с этим словами он вдавил в меня член и начал просовываться внутрь.

Боль была дикая. Особенно, когда член втаранился в какашку и начал её лёгкими покачиваниями разминать. Там и для одного из объектов было узко, а тут сразу два хотели поместиться. Виталик натужно пыхтел, я не переставая стонала и ойкала, так как просить уже не было сил — боялась завопить на весь дом и созвать всех соседей. К счастью хоть испражнения были не очень твёрдыми и сухими, иначе бы Виталик порвал мне кишку, а себе повредил бы головку члена. Но в итоге член растормошил какашку, она буквально обволокла его, что позволило как по маслу, а вернее в самом деле, как по дерьму, войти члену на полную глубину.

Коридор заполнился неимоверной вонью, чвакующие звуки сопровождались шлепками кусков дерьма на пол, которые стали превосходно видны, стоило мне опустить голову и посмотреть вниз между ног. Анус разрывался дикой болью, пизда беспрерывно сочилась выделениями. А у меня в голове была только одна мысль: «Сейчас только половина второго, впереди ещё как минимум восемь часов и не известно, что меня ждёт дальше». На этой мысли мои глаза наполнились слезами и я зарыдала, да так громко, что Виталик остановился, вытащил из меня член и присев рядом со мной начал поглаживать по голове, стараясь меня успокоить.

— Ну, чего ты! Ведь всё было не так плохо? Я даже видел, что тебе временами нравилось. Я же не знал, что у тебя такая попа неразработанная. Неужели муж в попу не трахает? — я мыча замотала головой, при этом рыдать не прекращала.

— Не переживай, мы ещё хорошенько твою попочку разработаем и будешь принимать член также, как спереди, д а ещё и кайф ловить. А теперь посмотри какой он красавец, — с этими словами племянник поднёс к моему лицу свой член.

Вонь от него стояла невыносимая, куски дерьма неровным слоем покрывали практически все участки члена, хотя на залупе дерьма практически не было, но вид был препротивный.

— А теперь хочешь его пососать? — я отрицательно замотала головой. — Хочешь! Явно хочешь! — с этими словами Виталик схватил меня за волосы и начал проталкивать член между моих губ.

«Это будут очень длинных восемь часов», — подумала я и пошире открыла рот, принимая в себя красную залупу, куски моего же дерьма и расплату за свою неуёмную похоть.»