После выхода в свет «Истории супружеской измены» были получены сетования на отсутствие в ней порносцен. Восполняю этот пробел. Это будет часть 2.5. Персонаж тот же.

После того, как моя самая любимая из женщин окончательно отшила меня, года не прошло, и я поступал в музучилище на дирижёрско-хоровое.

Со мной в одной абитурной группе восстанавливалась на выпускной курс руководительница ВИА из соседней области. Сдали мы это специальность, и всей группой попёрли искать, где пожрать. А надо сказать на дирижёрско-хоровой поступает в основном слабый пол, а из мужиков только те, кому диплом нужен, а в деле и так секут. Вот нас в группе и было трое мужиков, нуждающихся в дипломах. Один сразу ускакал на вокзал и в Москву, клип для «Утренней почты» снимать, другой – местный и глубоко женатый бард, учесал домой, и остался я один.

И вот в кафе ко мне подплывает руководительница ВИА, и начинает трогательно ухаживать: чаёк ложечкой помешала, вилку принесла… Я-то сам недавно из диких мест, безо всяких шуток, вилкой пользоваться ещё не привык. И поев, выхожу на улицу, а она рядышком, как вышколенный ведомый. И спрашивает: «Ну что, пойдём в кино?» А я-то помню, что она восстанавливалась, ибо прервала учёбу по причине рождения… «Смотри, муж узнает, что тут в училище с мужиками по кино шатаешься, снова отчислишься.» И тут она достаёт из сумки документик, из которого явствует, что она разведена. «Вопросы есть?» А я смотрю… Знал что она Лена, знакомились, но оказывается она Елена Ивановна, короче, как старуха-процентщица у Достоевского. Могу ли я отказать Елене Ивановне, пусть она чуть не на полметра меньше меня ростом.

Она, невзирая на мои возражения, хватает такси, и мы едем километров семь с ветерком, (времена были… никаких пробок!) и приезжаем к кинотеатру метрах в пятистах от места посадки. Она расплачивается, заходим в синему, опять же она покупает билеты на ближайший сеанс, не заморачиваясь мелочами, типа что за фильм, вскоре заходим в зал, и как только гаснет свет, она расстёгивает мне брюки, выпускает на волю член, и начинает надрачивать. Со всех сторон народ, я комсомолец и воин-интернационалист, а тут такая ситуация в стиле разлагающегося капитализма! Не хватало ещё брюки забрызгать, здесь, в чужом городе, у меня запаса нет, как сольфеджио сдавать в портках с подозрительными пятнами? Пытаюсь вникнуть в происходящее на экране, но ни хера не получается. И всё же держусь молодцом, и выдерживаю до окончания сеанса. чем привожу её в неописуемый восторг.

Снова такси, лучший в городе ресторан, она заказывает чёрт-те что.

– Не беспокойся, я плачу.

– Ты что, дочь миллионера?

– Ха! Дочь! Знаешь кто под мои фонограммы на сцене ротик раскрывает? И лучше не знать, не беспокойся, не обеднею, лучше подкрепись как следует, сейчас снова в кино пойдём.

На этот раз я выбираю кинотеатр и фильм. Четвёртый зал, самый маленький, и фильм, давно провалившийся в прокате. По дороге набредаем на уличный прилавок, где торгуют соками. «Какой сок будешь?» Хочу ли я, её не интересует. Берём два виноградного, она выпивает полстакана, и ставит на прилавок. «Девушка, что же, выливать теперь, попросите супруга, пусть допьёт». Девушка просит, я допиваю.

Идём дальше, вечереет, тени впереди нас… моя на-амного длиннее, соотношение 4 к 3, если преувеличиваю, то самую малость. Меня это смешит, но сдерживаюсь. Вдруг она останавливается, и начинает меня разглядывать. «Как эта женщина сказала… Супруг! А может, так и будет?» Я больше не в силах сдерживаться, хохочу в голос. Она сердится: «Вот ты смеёшься, а мужчины плачут…» Не договаривает, сам должен понять, что от безответной любви к ней. Но вот и синема.

Опаздываем на сеанс минут на 15, но мы же не кино пришли смотреть, покупаем билеты, и заходим в зал. Всё как я рассчитывал: никакой дежурной по залу, на первых трёх рядах десяток подростков, дальше пусто. Проходим на последний ряд, я, помня об одной проблеме, снимаю брюки, и вешаю на спинку предпоследнго ряда. Садимся с краю, и принимаемся за старое: она мне дрочит, я пытаюсь въехать в происходящее на экране.

И когда мне это почти удаётся, возникает чёткое ощущение, что мой член оказался в вагине. Смотрю вниз, и вижу голову своей подруги (и соискательницы в жёны), весьма затейливо перегнувшейся через подлокотник. М-да, женщине нормального роста такое не вычудить!

Но вскоре она устаёт от нефизиологичной позы, и мы выходим в проход, в уголок зала, здесь я ставлю её раком, и её малый рост оборачивается недостатком. Низко! Даже при том, что под колени ей подложены сумки, низко. Ложиться на спину на неизвестно какой пол она отказывается, в конце концов мы приспосабливаемся в позе «лиана», она же «обезьяна на дереве», и до окончания сеанса успеваем очень неплохо повеселиться, тем более, что с середины фильма мы уже были в зале одни. Подросткам эта тягомотина наскучила, и они поуходили. Не в ту сторону смотрели.

А потом мы гуляли. Южному жителю не представить, как редко у нас бывают тёплые вечера, и поэтому трудно понять, как классно в такой редкостно тёплый вечер гулять по городу с малознакомой женщиной, которую только что так романтично отымел!

Вдруг хоп! Сколько на твоих? И на моих то же самое. В общагу не пустят. Ей-то что, она у родственников пристроилась. А мне остаётся только в гостиницу. Но с такой почти женой разве пропадёшь! Ловит такси, едем, ураганом врывается в холл: «Девочки, срочно нужен номер для артиста, мы только что с поезда, надо, чтобы он хорошо отдохнул!» Сжимаю челюсти, чтобы не заржать. Она требует, чтобы нас проводили осмотреть номер, остаётся довольна. «Отдыхай, я всё оформлю и оплачу».

Утром раненько просыпаюсь от настойчивого стука в дверь. Пришла так сказать, проведать. Да уж, на широкой люксовской кровати проведывается куда лучше, чем в углу кинозала. Она уже имела случай узнать о моей способности контролировать оргазм, и не кончать против собственной воли, но теперь оценивает этот талант в полной мере. Валяемся с утра до вечера, только в ресторан четыре раза выходили.

Рассказывала о своей нескладной жизни:

– Представляешь, я вышла замуж в двадцать лет, девушкой! На хрена, спрашивается!?

– Что «на хрена»?

– Девушкой.

– Сочувствую, у меня ещё года сексуального стажа не набежало. И тоже: на хрена? Никто же не оценил…

– Что, правда? И воспоминания о первой палочке свежи? Расскажи-и!!!

– Чего там рассказывать, в компании пили, под утро заснул. Просыпаюсь, по бокам две дамы. Обращаюсь к той, что слева:

– Марина, ты спишь?

– Сплю.

– Крепко спишь?

– Очень крепко!

– Тогда я воспользуюсь твоим беспомощным состоянием?

– Действуй.

И никак не мог вставить, а когда ей надоело, и она, с тяжким вздохом, направила куда надо, ни фига не понял: это что, так и надо что ли? Что в ней, что вне её. Даже рукой проверил, действительно ли в ней? В ней, всё без обмана. И часа три кончить не мог, никакого сцепления!

– Ха-ха-ха, это называется, как воробей в сарае! И чего же ты не женился на этой девке?

– Хотя бы уже поэтому жениться не стоило.

– Давай собираться, у меня скоро поезд. На установочной сессии встретимся, тебе задание: отрасти усы, номер оплачен ещё на сутки, ночуй здесь, но чтобы никого… Видела, как на тебя старшекурсницы пялились!

– Какие старшекурсницы? У них же каникулы, одна абитура…

– Мне не рассказывай…

На вокзале она дала мне пять рублей на такси, я доехал за четыре копейки на троллейбусе, на следующий день благополучно провалил сольфеджио, и больше никогда её не видел.